Зимняя вишня. СССР, 1985. Режиссер Игорь Масленников. Сценарист Владимир Валуцкий. Актеры: Елена Сафонова, Нина Русланова, Лариса Удовиченко, Виталий Соломин, Александр Леньков, Ивар Калныньш и др. 32,1 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Игорь Масленников (1931-2022) известен зрителям, прежде всего, по многосерийному детективу о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, но его «Зимняя вишня» (позже превратившаяся в сериал) тоже в свое время была хитом кинопроката. Всего у И. Масленникова в тысячу самых кассовых советских кинолент вошло два фильма («Зимняя вишня» и «Гонщики»).
Мелодрама Игоря Масленникова «Зимняя вишня» поставлена в традициях «среднеевропейского» кинематографа. Красивые женщины и пейзажи. Обаятельные мужчины и дети. Ужин на двоих, загадочный взгляд героини, прихорашивающейся перед зеркалом. Резко контрастный быт. То неустроенный и сумбурный, то сверкающий дизайном заграничной перспективы. Музыка тоже — то наполнена удалыми пассажами, то грустными, щемящими сердце мотивами, которые наверняка пришлись бы по душе Френсису Лею... Разговоры большей частью о замужестве (неудавшемся или будущем) и о любви (взаимной или безответной).
Для зрительского успеха этого уже немало. Однако режиссер вводит в игру дополнительные козыри — популярных актеров. Здесь и Виталий Соломин, и Лариса Удовиченко с Ниной Руслановой в ролях второго плана, но главное — Елена Сафонова.
Каждый из актеров играет в духе знакомого зрителям амплуа. Обладательница искрящегося иронией взгляда и обворожительной улыбки, загадочная и одинокая... Влюбленный аутсайдер, не решающийся сделать самый главный в жизни выбор...
Оператор обволакивает портреты героев изысканным шармом бликов и цветовых тонов, как бы скрадывая фон пеленой нерезких очертаний...
В России много одиноких женщин. И каждая из них может без труда дополнить недостающие в фильме сюжетные звенья и психологические мотивировки. Авторам вполне хватает просто сказать: у человека должна быть семья, а брак должен быть по любви. Банальность? Наверное. Но если эти простые истины поведать с помощью любимых артистов и оформить в духе памятных «Мужчины и женщины»? Да в придачу сыграть на так называемых «запрещенных приемах», безотказно затрагивающих эмоциональные струны людей (маленькие дети без отцов, красивые и несчастные женщины без мужей и пр.). Вот и придет желанный успех...
Как–то мне довелось беседовать с Игорем Федорович на тему учебы моего бывшего студента в его режиссерской мастерской во ВГИКе. Рассказывая о нем, мэтр приговаривал: «Разгильдяй, всё время собираюсь его отчислить к чертовой матери, а потом смотрю на него и жалею»… К слову сказать, Игорь Масленников моего бывшего студента так и не отчислил, и тот со временем стал режиссером и продюсером.
Мне кажется, это доброе отношение к людям и к их человеческим недостаткам Игорь Масленников тактично перенес и в свой экранный мир, например, в ту же «Зимнюю вишню»…
Киновед Александр Федоров
В свое время советские кинокритики встретили «Зимнюю вишню» тепло.
К примеру, Елена Бауман (1932–2017) в «Советском экране» отметила, что «конечно, картина нравов, зафиксированная на экране, не претендует на особую широту. Но это и не входило в задачу фильма, подкупающего иными достоинствами, – меткой достоверностью зарисовок быта, точностью деталей в изображении поведения персонажей, примет их до мелочей узнаваемого существования» (Бауман, 1986: 10).
Да и сегодня, в XXI веке кинокритики вспоминают «Зимнюю вишню» с добрым чувством.
Так кинокритик Эльга Лындина (1933-2022 ) писала, что история молодой женщине в этом фильме была рассказана «с состраданием и печальной нежностью к героине, к тысячам подобных женщин, что и сделало картину хитом на долгие годы. … Доверие режиссера к реальному, невыдуманному миру, к его контрастам и виражам, оправдало себя, пленяя миллионы зрителей своей узнаваемой доподлинностью» (Лындина, 2010: 294).
А кинокритик Евгений Нефедов справедливо замечает, что «фильм мог бы получиться лишь мелодрамой – пусть мелодрамой замечательной, отмеченной превосходной игрой ведущих актёров и актрис. … Однако кинематографистам удалось в несложной на первый взгляд, заурядной житейской истории высветить социально значимые мотивы, затронуть те вопросы нравственного толка» (Нефедов, 2017).
Что касается зрительских мнений о «Зимней вишне», то тут, как и во многих других случаях, когда дело касается оценок мелодрам, на первый план выходят отношения к поступкам главных персонажей:
«Я смотрела в первый раз этот фильм, когда мне было четырнадцать лет. Так я тогда эту Ольгу просто ненавидела. Сейчас мне уже тридцать пять, и фильм я пересматривала ни один раз. Но она мне все–таки несимпатична. Не актриса Сафонова, а именно героиня. Зачем ребенка отдавать на пятидневку? Она что в две смены "пахала"? По вечерам, уж простите за грубость, "кобелилась", и по выходным тоже. Понятно почему она не осталась с таким надежным Гербертом. Видно, просто не хотела семью. И потом никак не могу понять конец фильма: она уезжает с Гербертом в Москву, заметьте, с сумками и т.д., потом, вроде бы, они должны ехать за границу, т.е. здесь, как говорится "мосты сожжены". Но, когда она возвращается уже с Вадимом, то они снова пьют на кухне чай, ребенок спит, и что, самое интересное, она утром идет на работу, а ребенок, соответственно, наверно, в детский сад. Как такое может быть? Если она уже надумала уезжать с Гербертом?» (Ирина).
«Молодая одинокая женщина пыталась устроить свою личную жизнь, как раз семью–то она и хотела иметь. С любимым человеком не получилось – не совпали желания. Слово "кобелилась" к ней не подходит. Я понимаю, что она любила Вадима, а не любила Герберта, что ж тут не понять. Не понимаю, почему мы, женщины, такие дуры... Почему женщины любят не тех, кого надо? Но это риторический вопрос. А из машины Герберта она все–таки пересела потому, что этот нехороший человек Вадим подал ей надежду. Продолжение "Зимней вишни" я не люблю и не воспринимаю. Для меня вся история закончилось на первом фильме» (Тамара).
«А я смотрела «Зимнюю вишню» и жалела: почему у меня нет такого Герберта? Я бы за ним хоть на край света уехала… Мне никогда не нравились такие слабаки, как персонаж Виталия Соломина» (Анна).
Киновед Александр Федоров
Дорогой мой человек. СССР, 1958. Режиссер Иосиф Хейфиц. Сценаристы Юрий Герман, Иосиф Хейфиц (по мотивам романа Юрия Германа «Дело, которому ты служишь»). Актеры: Алексей Баталов, Инна Макарова, Пётр Константинов, Юрий Медведев, Берта Виноградова, Леонид Быков, Борис Чирков, Иван Переверзев и др. 32,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Иосиф Хейфиц (1905–1995) поставил около трех десятков фильмов разных жанров, многие из которых («Горячие денечки», «Весна в Москве», «Большая семья», «Дело Румянцева», «Дорогой мой человек», «Дама с собачкой», «День счастья», «Салют, Мария!», «Единственная», «Впервые замужем») вошли в число самых кассовых советских кинолент.
Драма «Дорогой мой человек» – вторая (после «Единственной») по популярности лента Иосифа Хейфица, собравшая целый букет ярких актеров.
В связи с выходом на экраны «Дорогой мой человек» журнал «Искусство кино» организовал на своих страницах кинокритическую дискуссию.
Так киновед Тамара Богорова весьма позитивно оценила эту картину, подчеркнув, что она «вносит свой вклад в поиски современных образов, поднимает важные вопросы современного искусства. Подобно любимому герою авторы идут по трудному пути. Они дают бой тем поверхностным, ремесленным, а порой и ложнозначительным произведениям, в которых подлинный герой нашей действительности подменяется надуманной схемой или нарочито принижается в бытовых подробностях. Не все в фильме удалось одинаково, не все поставленные задачи решены. Но, думая о картине в целом, приходишь к выводу, что фильм волнует, будит чувства, призывает следовать примеру героев. Картина стоит в ряду произведений, ищущих в искусстве выражения героической сущности нашего прекрасного времени» (Богорова, 1958: 96).
Однако киновед Нея Зоркая (1924-2006) подошла к «Дорогому моему человеку» гораздо строже, отметив, что «когда сравниваешь новую картину И. Хейфица с прежними работами, видишь, что ей недостает той прекрасной, благородной цельности, которая свойственна лучшим его созданиям. В фильмах этого режиссера обычно сама правда характеров, ярких и крупных, правда человеческих судеб, увлекательных и типичных, рождала поэтические обобщения. … В новом же фильме, поставленном И. Хейфицем, часто лирический голос режиссера звучит одиноко, словно обособленно от того, что реально происходит на экране; замысел и воплощение, отношение художника к происходящему и само действие, события и характер героя оказываются существующими «порознь». Когда они сливаются — в картине возникает глубокая художественная правда. Когда расходятся — фильм становится в чем-то декларативным, в чем-то прозаичным; образуются пустоты... Это совсем нс похоже на Хейфица, но, к сожалению, в картине «Дорогой мой человек» дело обстоит именно так. … В последнее время наше кино стало успешно избавляться от иллюстративности, столь вредившей ему еще не так давно. Во всем, что касается противопоставления двух типов людей — творцов и приобретателей, честных тружеников и рвачей, фильм И. Хейфица воскрешает губительный для искусства иллюстративный подход к образу. Удар нанесен оттуда, откуда и ожидать его казалось невозможным. И это особенно обидно. … Замысел фильма о коммунисте — представителе нового, советского поколения — в картине воплощения нс получил. И об этом надо говорить прямо. Иосиф Хейфиц относится к числу художников, для которых снисходительность в оценках может быть лишь обидна» (Зоркая, 1958: 83-89).
Спустя четверть века кинокритик Юрий Богомолов (1937-2023) писал, что «биография Владимира Устименко — героя картины «Дорогой мой человек» — восходит к довоенным 30–м годам, включает войну и заключена уже послевоенной мирной повседневностью. И в картине режиссер остается верным своим художественным принципам — давать человека в непосредственных связях с историческими и житейскими реалиями, быть предельно точным в воссоздании нюансов и подробностей атмосферы того или иного времени. Мы ощущаем смену настроений картины: лирическая интонация в начале, спокойная, без ложной патетики героика фронтовых будней в военной части картины и поэзия нравственного стоицизма в заключительной. Для режиссера очень важен момент последовательности биографии героя, проведенной как бы через три разные эпохи. … Нравственность не может быть двусмысленна. На ее однозначности настаивает Владимир Устименко опытом своей жизни. И как бы ни был счастлив конец этого сюжета, осадок горечи и драматизма не оставляет нас и после самой развязки. Это потому, что авторы затронули очень важные моменты нашего духовного развития. … Не так просто проводить границу между светом и тенью. Кинематограф уже тех лет угадывал эту непростоту, но не всегда ясно мог дать отчет в противоречивых процессах, так тягостно осложнявших жизнь дорогих нам героев» (Богомолов, 1986).
Сегодня этот «оттепельный» фильм – довольно частный гость российских телеэкранов, и зрители продолжают о нем спорить:
«За»:
«Фильм «Дорогой мой человек» самый мой любимый! Если есть на свете люди, которые верят в любовь, то это фильм напоминает людям что любовь есть» (С. Иванов).
«Фильм–шедевр отечественного кинематографа. Его надо чаще показывать по телевидению для нашего поколения» (Раиса).
«Против»:
«Не знаю, за что поколение моих родителей так уж боготворило этот фильм. При всём моём уважении к Герману как писателю, к Хейфицу как режиссёру, а к Баталову как актёру, я не считаю, что фильм заслуживает таких уж восторженных откликов. Какой–то он сумбурный, а поступки главных героев не всегда адекватны. … Да и постоянные апелляции к партбилету и партийной совести под конец становятся просто невыносимы. Да, я понимаю, время было такое. Но ведь в той же второй половине пятидесятых был снят ряд настоящих киношедевров, где партийная тема не звучала так уж навязчиво. Хотя, возможно, вся эта сумбурность и неадекватность как раз и отражает тот факт, в котором авторы фильма не могли тогда и не имели права признаться – что медицина, как служение высшим идеалам гуманизма – вообще не совместима ни с какой идеологией, а тем более с коммунистической» (Е. Гейдрих).
«Убогий фильм с однобокими персонажами: "отличником" Володей Устименко, "хорошисткой" Варей, "плохишом" братом Вари. Никакого развития характеров героев на протяжении всего фильма. Добротная советская агитка: нам хорошо в стране советской жить без лекарств, без удобного жилья, без любви и прочих земных радостей» (Фла).
Киновед Александр Федоров