Взаимной любви вообще, наверное, не бывает. Её просто нет. Придумали люди глупую сказку для детей, чтобы верили в светлое и доброе. Люди потом всю жизнь её и ищут… А нет её.
Рассказ "Чужие родные"
Глава 4
Перечитав последнее предложение несколько раз, Тане стало не по себе.
Она Татьяна Чистякова, а следователь Чистяков Сергей Борисович — это её отец. Теперь он уже, конечно, не просто следователь и занимает должность гораздо выше той, что занимал более тридцати лет назад… Но все, что она сейчас читала, плохо укладывалось в её голове и полностью рушило её картину мира.
2 июля 1988 года.
Кажется, это лето я не забуду никогда. Любовь во мне. Любовь вокруг. Цветы, бабочки, он. Завтра вернется мать и продолжится мой домашний арест. Будем видится только днем. Ненавижу её за это.
15 июля 1988 года.
Вова сказал, что у него ко мне серьезный разговор. Жду вечера так, как не ждала ничего до этого. Надеюсь, что удастся улизнуть на улицу через окно. Мать устает на огороде и ложится рано.
Кажется, это будет второе предложение за это лето. Теперь я точно знаю с кем хочу быть и кого выберу. Выбор очевиден. Жалко Чистякова, но жить с нелюбимым всю жизнь не для меня.
Ничего не хочу писать и ничего не хочу чувствовать. Хочу накрыться одеялом и заснуть. Заснуть навсегда. А лучше отменить сегодняшний разговор и день тоже отменить.
Не понимаю, что он хочет и что ему нужно. Сказал, что нужен перерыв и он устал и должен понять, что хочет и тут же отправился на дискотеку не один. С Валькой.
Ему не нужны отношения… Ему не нужна я…
За что мне все это?
19 августа 1988 года.
Сегодня девять дней как его нет. Его мать зачем-то сунула мне на поминках наручные часы. Те самые, которые была на нем в ту ночь. Ночь, трасса, мотоцикл и алкоголь. Для него все закончилось быстро и страшно. Для меня еще страшнее.
Мы уже больше месяца не вместе, но я на что-то там надеялась. Дура. Конечно, дура.
Сколько же я ему всего наговорила за этот месяц… Только забрать свои слова не получится и забыть тоже. Сколько всего плохого и хорошего между нами произошло? Кажется, этим летом прошла целая жизнь. Моя жизнь. Он меня не любил. Теперь я это знаю точно.
Взаимной любви вообще, наверное, не бывает. Её просто нет. Придумали люди глупую сказку для детей, чтобы верили в светлое и доброе. Люди потом всю жизнь её и ищут… А нет её.
Я люблю… любила Вову, меня любит Чистяков. Где в этом треугольнике взаимная любовь? Нет ее.
21 августа 1988 года.
Сегодня вечером уезжаю. Мать собрала два чемодана овощей с огорода, все бегает и суетится. А я… Мне тошно на это смотреть. Тошно от всего этого.
Решила, что скажу Чистякову «да». Во-первых, он этого ждет, а во-вторых, во-вторых, потому что спокойно с ним. Он не предаст и до старости будет в рот заглядывать и спрашивать, что мне нужно. Временами это раздражает, но я привыкну. Привыкну и буду счастлива.
Следующие несколько страниц оказались пустыми. Татьяна, перевернув их продолжила чтение.
20 мая 1989 года.
Ну что, дорогой мой дневник, закинула тебя подальше с глаз долой из сердца вон и вот приехала и вновь тебе пишу. Вдруг поняла, что просто не с кем поговорить обо всем, что происходит в моей жизни. Мне некому доверится.
Чистяков работает с утра до ночи. Начальство его хвалит и сулит быстрое продвижение по карьерной лестнице. А мы с Танюшкой приехали к моим родителям.
Приехали, потому что в четырех стенах тяжело одним сидеть. Здесь дом, воздух…
За это время я вышла замуж, родила, забросила учебу. Чистяков говорит, что учеба — это не важно. Он нас обеспечит. На руках носит, любые прихоти исполняет. Постоянно то духи достает, то колготки, то еще что… Таню как куклу одели. Коляску импортную где-то раздобыл. Так старается, что тошно бывает.
Приехала сюда, домой, и поняла, что не могу. Здесь все о нем напоминает. У пруда лавочка, на которой целовались, дорога по которой он меня на мотоцикле первый раз прокатил. Стараюсь не думать, что бы было если бы он был жив. Ничего бы не было. Ему никогда не нужна была я.
Видела его мать. Прошла мимо, сухо поздоровалась и практически сразу отвернулась. Думает, наверное, что я хорошо в жизни устроилась и сына её не помню.
А я все помню. Рада бы и забыть. Только как? Как забыть того, кто в сердце навсегда? Все вспоминаю те дни, когда нам было хорошо. Мало, но хорошо. Хорошо по-настоящему. Не так как сейчас.
А еще думаю о том, что Таня может быть и его дочерью… Запросто может быть. По срокам. Хотя, наверное, глупости все это.
Перевернув страницу, Татьяна прочитала несколько раз следующую фразу. Её смысл никак не укладывался в Таниной голове.
Кому я вру? Кому? Листам бумаги? Себе?
Я ничего не знаю точно… Не могу знать.
Только одно. У нее его глаза… ЕГО.