В работе «Бомба под христианский мир» мы рассмотрели природу тех процессов, которые привели к подрыву средневекового, а затем и шире — христианского мира. В центре нашего внимания оказались преимущественно духовные процессы, приведшие к замене средневековой аристотелианской картины мира новым, модернистским, революционным сознанием. Однако не менее важны, разумеется, и экономические факторы, где также происходили революционные изменения, акторами которых оказывались те же самые силы. Речь идёт о рождении капиталистической системы, такой, как она есть.
1. Перманентная Революция
1640-й год… Пока на континенте бушует мировая тридцатилетняя война (протестанты против католиков, сепаратисты против Священной Империи, Франция и Швеция против Германии и Испании), на Британских островах пуритане (английские кальвинисты) лихорадочно готовят собственную революцию.
По всей стране тысячами возникают «народные клубы», щедро финансируемые нидерландской и местной олигархией, в которых пуританские проповедники, обещая английским крестьянам скорое наступление «тысячелетнего царства справедливости», вербуют их в свои конгрегации-секты.
За короткое время революционным агитаторам удаётся собрать идеально выдрессированную, железно дисциплинированную армию фанатиков, настоящую «армию машин» — первую такого рода армию в Европе.
В Средние века война была делом исключительно дворян, рыцарского сословия. Но крестьянские войны в Германии времён Лютера показали, какой мощный потенциал сокрыт в революционной энергии масс. Кальвинизм, поставивший своей целью уничтожение прежнего миропорядка, не мог, конечно, этого не осознать.
Армия Кромвеля и стала таким, собранным из крестьянских масс, настоящим тараном для сноса старого мира. Это была армия «нового типа», предвозвестница «национальных армий» и нового отношения к войне. Отныне война начинает становиться войной всё более тотальной, войной народов.
Любопытно, что в народе армия Кромвеля получит название «красной армии» (за красный цвет её строго регламентированных мундиров), войско же Карла за белый цвет рыцарских кафтанов называли «белой гвардией».
Американские южане будут считать себя потомками кавалеров короля Карла и возводить к нему свою аристократическую традицию. В то же время северяне-янки — очевидные потомки пуритан Кромвеля, как и вся «синагога Линкольна», как презрительно называли своих врагов Южане.
Вся эта «рифма» красных и белых может показаться курьёзом истории. Но это, конечно, не курьёз. Классики марксизма много внимания уделяли Английской революции и первой серьёзной революционной войне в Европе. А прилежно учившийся у Кромвеля Троцкий не только заимствовал название и идеологический принцип армии своего революционного предшественника, но и политический институт комиссаров-пропагандистов.
Сама современная машина пропаганды, ставшая мощнейшим оружием идеологов Нового времени, была, по сути, создана и обкатана английскими пуританами во время Английской революции.
Центром учения пуритан была, как известно, Доктрина предопределения, согласно которой мир изначально разделён на две категории людей: избранных Богом (которым, потому, должна во всём сопутствовать удача) и безнадёжно проклятых. Отнести к «избранным» нищих английских крестьян было, очевидно, проблематично. Но, поскольку в их живой силе нуждались, пуританские агитаторы нашли для себя выход. Тончайшая казуистика «доктрины предопределения», с большой изобретательностью преподанная Кальвином в его «Наставлениях в христианской вере», позволяла не заострять внимание крестьян на идее «избранности», а больше возбуждать их дух рассказами о грядущем «царстве справедливости».
Традиционный христианский мир подобными технологиями не владел. Лютер, будучи простым, бесхитростным немцем, тоже. Зато методологией в духе: одно знание для элиты, другое — для народа, в совершенстве овладели кальвинисты и их наследники-демократы, вплоть до английских либералов и русских (также еврейских в большинстве своём) большевиков.
Но вернёмся к «Красной армии» Кромвеля. 14 июня 1645 года в битве у деревушки Нэзби войска Кромвеля, ведомые в бой пуританскими проповедниками, разобьют гвардию Карла. Карл бежит, и, пытаясь собрать новую армию, в январе 1646-го будет выдан Кромвелю шотландскими наёмниками за 400 000 фунтов стерлингов. Через три года, после беспрецедентного судебного процесса, не имеющего аналогов по своему цинизму и степени фальсификаций, английским парламентом (состоящим целиком из людей Кромвеля) Карл будет приговорён к смерти и 30 января 1649 года казнён.
Символично, что принесением этой «сакральной жертвы» будет ознаменован первый же год Вестфальского мира, и труп закланного «по закону» короля (ведь всё прочное строится, как известно, на жертвенной крови) ляжет в основание нового порядка Европы.
2. Учреждение английского центробанка
Финансовый капитал был изначальным союзником Кальвина. Что и понятно: Лютер отвергал ростовщичество, Кальвин ростовщичество оправдал. Кальвинизм и был по своей сути почти чистым иудаизмом, пересаженным на христианскую почву.
Кальвин (Calvin) – имя, по тогдашней моде, латинизированное. Настоящая фамилия реформатора — Кауин (Cauin), что всего вероятней является попыткой передать по-французски имя Коэн. О том же говорит и близость семьи Кауинов ростовщическим кругам. Не удивительно, что там, где утверждался кальвинизм, создавалась финансовая система, наиболее благоприятная именно для банкиров. Именно такая финансовая система возникла в кальвинистских провинциях Нидерландов…
Ко второй половине XVII века столица Нидерландов Амстердам благодаря бегущим сюда испанским евреям и переезжающим сюда же венецианским банкирским домам превращается в мировую столицу еврейства. Евреи полностью берут в свои руки финансовую жизнь города, а бывшие марраны, которым под властью христианских королей приходилось принимать христианство, уже открыто «перекрещиваются» здесь обратно в иудаизм.
Скоро, однако, евреи устремляют взгляд — через пролив — на Англию. Огромный, защищённый морем остров — гораздо более удобное место для центральной столичной базы нежели континентальная Голландия.
История завоевания евреями Англии требует отдельного рассказа. Торжественным же завершением этого захвата становится победа так называемой «славной революции» в 1688 году, по сути — государственного переворота против короля Якова. Революция покончила с попытками реставрации католицизма в Англии. И возвела на английский престол ставленника еврейских банкиров Вильгельма III Оранского (из династии потомственных кальвинистов, участников и вдохновителей Нидерландской революции). С этого времени Англия принимает у Голландии эстафету лидера торгово-финансового мира.
Новый король тут же присягает конституции, декларации прав и признаёт отделение церкви от государства. Таким образом с традиционной монархией в Англии будет покончено навсегда. Отныне король Англии становится защитником «либерально-демократических ценностей» и их живым символом.
Поскольку главной из этих ценностей является финансовая свобода банков, в 1694 году по настоятельной просьбе банкиров (или, точнее говоря, в качестве платы за возведение на престол), Вильгельм соглашается на учреждение в Лондоне Банка Англии — фактически, первого настоящего Центробанка (до него, в 1668 году была попытка учреждения центробанка (Риксбанк) в Швеции).
Что такое Центробанк? Это частное предприятие (как правило, союз ведущих банковских картелей), выступающее как главный государственный заёмщик. Центробанк пользует государство золотой монетой, получая взамен эксклюзивное право на её чеканку. Иными словами, в лице центробанка государство получает постоянный источник дешёвого кредита, банкиры же — контроль над финансовой системой страны, и плюс к тому — возможность безудержных спекуляций.
Механизм этих спекуляций примерно такой: Банк даёт государству золотые монеты в долг под расписку. Теперь под залог этой расписки с подписью короля банк может выпустить некоторое количество «ценных бумаг» и торговать ими на специально учреждённой для этой цели бирже. При этом, имея в сейфе пачку королевских расписок, банк может нарисовать облигаций в сто или тысячу раз большей суммой. Далее эти облигации становятся займом, с которого банк имеет свои проценты.
Иначе говоря, на каждые 100 реальных фунтов банк может нарисовать ценных бумаг на тысячу фунтов, и, давая их в залог даже под небольшую, трёхпроцентную ставку, иметь в итоге 30 фунтов с каждых ста. Для получения этих баснословных прибылей банку надо лишь сделать несколько записей в своих расчётных книгах.
В то же время, что может заработать на те же сто футов землевладелец? Максимум на что может рассчитывать владелец «стофутового» участка, работая от зари и зари, — это три-четыре процента в год стоимости своей земли.
То же справедливо и для промышленного капитала. В 1919 году немецкий экономист Готфрид Федер опубликовал свой «Манифест к слому кабалы процента» (этому манифесту предстоит вскоре стать идейным центром программы германского национал-социализма). Федер приводит простой пример: посмотрите на развитие заводов Круппа. В 1826 году умер, практически без состояния, старый Крупп. В 1855 году Альфред Крупп получил свой первый заказ на 36 пушек от египетского правительства. В 1873 году у Круппа работало 12 000 рабочих. В 1903 году фрау Берта Крупп продала все заводы и установки за 160 миллионов АО «Альфред Крупп». Сегодня акционерный капитал АО составляет 150 миллионов золотых марок. Что значит для нас сегодня имя Круппа? Пик нашего промышленного развития... И всё-таки он карлик по сравнению с миллиардами Ротшильда. Что значит процентный рост состояния Круппа за одно столетие по отношению к росту состояния Ротшильда, сложившегося из процента и сложного процента за счёт бесконечного прироста стоимости без приложения всяких усилий? Ничто другое так ясно не показывает нам глубокое в своей сути различие между ссудным и промышленным капиталом. Ничто не может нам более наглядно прояснить различие между опустошительным воздействием ссудного процента и производственной прибылью (дивидендом), полученных из рискованных производственных капиталов, вложенных в огромные промышленные предприятия».
Да, так работает система «частичного резервирования», позволяя банку творить деньги из ничего и спекулировать во всё более и более грандиозных масштабах. Итог этого невиданного ещё в мире грабежа и эксплуатации был очевиден: банкиры в итоге получают всё, скупив всю землю и предприятия, посадив в долговую яму государство, опутав долговой кабалой и всех его граждан.
Все элементы этой системы (центробанк, облигации, биржа, система государственного займа и проч.) были введены и обкатаны в Голландии, полностью заимствованы Англией при Вильгельме III Оранском и доведены здесь до совершенства.
Разумеется, вся эта система есть тотальная махинация и грабёж. Однако, выгодные либеральному государству. Последнее, закрывая глаза на рисование не вполне настоящих денег, получает возможность обирать собственных граждан, не прибегая к всегда вызывающим возмущение новым налогам. К тому же, оно имеет свой гешефт с биржевых спекуляций.
Конечно, всё это ведёт к инфляции, росту цен, росту государственного долга и прочим неприятным вещам. Но мгновенный эффект столь потрясающ, что об этом не хочется думать.
Так, на смену прежней старомодной казне, пополняемой сложным налогообложением, необходимостью одалживаться у друзей или ростовщиков, задумываться над экономическими механизмами, ведущими к процветанию государства и т. д., приходит новая, уверенная в себе финансовая система капитализма.
Теперь государство всегда имеет под рукой источник дешёвого кредита. Услужливый центробанк всегда готов отсыпать королю золотых монет под скромный процент. А вечно пустующая прежде государственная казна наполняется по щелчку пальцев. Деньги теперь всегда под рукой. А деньги — это возможности! Например, можно снаряжать военные и исследовательские экспедиции, исследующие и завоёвывающие новые рынки...
Конечно, вскоре за восторгами эйфории приходит момент депрессии. Оказывается, что госдолг астрономически вырос, покупательная способность денег упала, внутренние цены постоянно растут, а народ еле сводит концы с концами... Из всех этих проблем нужно искать выход. А им, как правило, становится новая масштабная война, дающая возможность переложить бремя долга на плечи народа и завоевать новые источники дохода.
Так в государстве воцаряется «новый порядок» отношений.
Прежняя философия государства строилась на идее семьи: король — отец народа, народ — его дети. Конечно, идеальными эти отношения были далеко не всегда. Но в них была большая патриархальная правда жизни.
Теперь же между королём и народом падает тень недоверия. Государство отчуждается от народа. И на место родственной духовной связи короля и народа является теснейший симбиоз государства и частного банка.
Опутанное сетями банкиров, государство устремляется в бесконечную изнурительную гонку за прибылью и новыми рынками, за бесконечным мерцающим впереди миражом. Имея в настоящем лишь экспоненциальный рост внутреннего долга.
3. Под кабалой
Может возникнуть вопрос: зачем государству брать деньги в долг у банкиров, если оно само может их напечатать? То есть, разумеется, изначально у банкиров всегда имелось в избытке то, чего не хватало государству с его перманентно пустующей казной — золото! Но теперь, когда деньги стали бумагой? Что мешает государству напечатать денег самому столько, сколько нужно для нормальной работы своей экономики? Самому кредитовать своё производство. Зачем ему одалживаться у ростовщиков?
Вразумительного ответа на этот вопрос нет (задавать его неудобно, не принято). Такова система. Она как молитва. Как свод небесный над земным диском. Так она создана богом. И кто такой человек, чтобы вопрошать — почему? Почему бог избрал горстку «святых», а всех остальных отверг и проклял? — на этот вопрос нет ответа, а задавать его и даже просто подумать в сердце своём — есть непростительное кощунство, — так говорил Кальвин. Так же и здесь. Это один из важнейших членов символа веры Нового мира. Думать и задавать вопрос — есть ересь… (Это просто такой порядок… Такие правила… Порядок, основанный на правилах… И ты должен ему следовать, иначе будешь наказан).
Итак, за четыре первых года деятельности Банка Англии долг государства банкирам вырос с одного до шестнадцати миллионов фунтов стерлингов. К 1715 году он достиг 885 млн. ф. ст... Долг этот не выплачивается, да и не может быть выплачен. В каком-то смысле он вообще условен. Или, вернее, имеет иной, нематериальный смысл. Это — знак власти банка над государством. Знак глубокой зависимости. Эта, возникшая в Англии в XVII веке система и есть финансовая, экономическая и политическая система капитализма. Почти в неизменном виде она остаётся такой и поныне. Глобальная и всеобъемлющая, как всевидящее око бога…
3. Ост-Индская компания: государство как корпорация
Другим замечательным феноменом капитализма, прямо вытекающим из его финансовой системы, становится транснациональная корпорация. Как и новая банковская система, это был зверь, ранее невиданный. Зачатками таких корпораций стали Ост-Индские компании. Торговля с Индией (специи) приносила баснословный доход, и за неё между крупными акторами шла настоящая война.
Изнурительные религиозные войны, которые забирали в XVI—XVIIвеках все силы континентальной Европы, позволили Англии и Голландии построить флот и стать ведущими морскими державами. Первыми такими компаниями стали Английская (1600) и Голландская (1602) Ост-Индские компании.
Как и в случае с финансовой системой, впереди прогресса шли голландцы. Компания была сформирована в виде первого в мире акционерного общества (принцип слияния капиталов и долевого участия в прибыли). Акции компании торговались на бирже и постоянно росли в цене. Компания контролировала огромную территорию от мыса Доброй Надежды до Магелланова пролива. К 70-м годам XVII века компания была крупнейшей торговой корпорацией, которую видел мир. Обладая собственной армией (10 000 чел.), торговым и военным флотом, фактически она была голландской морской империей и способна была самостоятельно вести войны за рынки (например, война с Португалией в Индонезии в 1641 г.).
Голландская и английская компании долго и всерьёз конкурировали между собой (серия англо-голландских войн), пока после «славной революции», возведения на английский престол Вильгельма Оранского и учреждения Банка Англии английская компания (путём слияния фирм) не поглотила голландскую. С учреждением Банка Англии стихают и Англо-Голландские войны: роль флагмана Нового мира прочно переходит к Англии. С этого момента начинается эпический рост Британской Ост-Индской компании. Апофеозом же этой эпохи становится рождение Британской империи — своеобразного антипода Христианского Рима.
Если в основе Римской империи лежит идея справедливой власти, то в основе Британской империи лежит идея денег. Это империя-купец, её путь — торговая экспансия. Её основу составляет уникальное образование – торговая компания, которая в эпоху своего могущества фактически и являлась Британской империей.
Британская империя рождается в череде бесконечных морских сражений с католической Испанией (вернее — грабежей испанских торговых судов, на которые английская корона предоставляла пиратам лицензии — каперские патенты). Таким образом, морской разбой и работорговля лежат в основаниях Британской империи.
Что ж, все империи начинаются с разбоя и грабежей. Однако затем они переходят к цивилизационной миссии. Но Британская империя — империя нового типа. Её интересует прежде всего прибыль, и потому её цивилизационная миссия своеобразна. Империя лишь в минимальной степени приобщает туземцев к культуре. Вместо этого в перл творения возводится культ белого человека как человеческого бога. Следуя канонам пуританизма (Доктрине предопределения) Британская колониальная империя возводит между белым и аборигеном непроходимую пропасть. А на место цивилизационной миссии ставится откровенный грабёж и высасывание ресурсов. Британская Империя начинается разбоем и заканчивается разбоем.
В этом смысле символична фигура одного из самых удачливых английских каперов — Генри Моргана. В 1663 году Морган начинал с пиратских налётов на Ямайку. А окончил карьеру крупным плантатором, мировым судьёй и вице-губернатором отбитой у испанцев Ямайки. В истории возвышения Моргана как в капле воды отражена вся история Британской империи. А если правда, что, как утверждают, банкирский клан американских Морганов ведёт свою родословную от этого знаменитого пирата — то и всего современного мира в целом.
Войны «нового типа» ведут между собой Голландия и Англия, и обе вместе — с Португалией, за азиатскую торговлю и, прежде всего, за Индию. В отличие от прошлых войн — за веру, идею, и, наконец, землю, это новые войны — войны за прибыль, не за территорию даже, а за рынки. И ведут их не столько государства, сколько частные акционерные фирмы — английская и голландская Ост-Индские компании.
Ост-Индийская компания, этот «Великий олигарх», обладающий собственной армией, правом сбора налогов и чеканки монеты, первая транснациональная корпорация-государство (company-state) — икона и провозвестник современных транснациональных корпораций, символ власти капитала над государствами и народами.
В 1683 году Ост-Индийская компания получает право адмиралтейской юрисдикции, в 1687-м — право чеканки монеты, в 1765 году — право сбора налогов в Бенгалии. В это время Компания достигнет пика могущества и становится, по сути, ведущей колониальной империей мира. Это миг торжества глобализации, явно опередивший своё время.
4. Заключение
Эпоха пуританизма увенчается торжеством капитала, в основу которого ляжет освящённая Кальвином мораль: если ты избран, ты должен быть успешен и богат. К началу XVIIIвека пуританские диктатуры «святых» в американских провинциях Новой Англии уступят место масонской элите. Далёкий и более уже не нужный пуританский бог будет отставлен в сторону. «Наставления молодому купцу» (1748) Бена Франклина сменят в домах благочестивых американцев «Наставления в христианской вере» Кальвина. А трактаты Дж. Локка «Соображения о последствиях понижения процентов на денежные капиталы» (1691г.) и Иер. Бентама «В защиту роста» (1787), окончательно оправдав ростовщичество в глазах «новых христиан», создадут «научную» базу современной банковской системы.
Новая мораль даст импульс ничем не сдерживаемой жажде наживы. Капитал будет приравнен к святости. Цифра счёта в банке станет её синонимом. Банки станут бастионами новой веры и новой святости. Промышленная революция примется раскручивать маховик приобретательства. Лихорадка наживы сперва с головой захлестнёт, а потом и вовсе смоет с лица земли бывший христианский мир...
Владимир МОЖЕГОВ
