Девять лет, с конца 1980 по середину 1989 гг., в СССР проводился “уникальный эксперимент», участником которого я был лично (а также большинство моих ровесников). Эксперимент этот (если можно его так назвать) заключался в том, что в армию призывали студентов со всех концов нашей необъятной Родины. Как правило, брали сразу после сессии, не взирая ни на какие оценки («сдал – не сдал» - никого не интересовало, и ни на что не влияло).
Четкой возрастной границы не существовало. Призыв студентов затронул лиц, родившихся с 1964 года по 30 июня 1970 года. Студенты абсолютного большинства вузов, родившиеся в 1966 году или позднее, и многие учащиеся 1965 года рождения должны были служить, а тем, кто родился ранее 1965 года, в основном, удавалось остаться вне призыва.
Смысл этого исследования долгое время мне был непонятен. И лишь спустя четверть века стали проясняться некоторые детали этого безумного, на первый взгляд, тестирования.
Напомню его основные вехи.
1) 12 декабря 1979 года на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято эпохальное для советской власти решение - о вводе войск в Демократическую Республику Афганистан (Решение Политбюро ЦК КПСС № П176/125 от 12 декабря 1979 года).
Ввод советских войск в Афганистан и их участие в боевых действиях потребовали дополнительного комплектования армии. Однако в начале 1980-х годов Советский Союз столкнулся с сокращением призывного контингента, наступившего вследствие демографических проблем, связанных с последствиями Великой Отечественной войны.
2) Спустя ровно год, 17 декабря 1980 года, было принято еще одно судьбоносное решение – в статью 35 Закона «О всеобщей воинской обязанности» внесена значительная поправка. Отныне эта статья звучала так –
«… Статья 35. Отсрочка от призыва на действительную военную службу для продолжения образования предоставляется:
1) студентам дневных (очных) высших учебных заведений, включенных в перечень вузов, утверждаемый Советом Министров СССР по представлению Госплана СССР и Министерства обороны СССР. Студентам этих вузов отсрочка от призыва предоставляется при условии, что они продолжают обучаться в них, начиная с первого курса. Лица, отчисленные из вузов за плохую успеваемость, нежелание учиться или за недисциплинированность, теряют право на повторную отсрочку для продолжения образования…».
То, что учиться надо хорошо, было понятно и так – дуракам и неучам в высших учебных заведениях делать было нечего. Собственно, ничего новаторского в этом положении не было. Но далеко не все обратили внимание на скромное и непонятное дополнение к п. 1, а оно было весьма и весьма значительным по своим последствиям. Ведь отныне отсрочка предоставлялась не ВСЕМ студентам, а лишь учащимся вузов, «включенных в перечень вузов, утверждаемый Советом Министров СССР по представлению Госплана СССР и Министерства обороны СССР». То есть, даже не тем, где была военная кафедра! Чувствуете разницу?
Что это были за вузы, по каким критериям их собирались утверждать и кто вообще определял эти самые критерии, нигде не говорилось. Ситуация стала непрозрачной – важнейший вопрос о призывниках-студентах отныне спускался с уровня закона на ступень согласования с некими министерствами и ведомствами.
Правда, справедливости ради, стоит отметить, что реальной отмены отсрочек тогда не последовало. На это ушло еще два года.
3) 10 ноября 1982 года умер Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Новым партийным лидером (де-факто руководителем страны) стал Юрий Владимирович Андропов, бывший председатель КГБ при Совете Министров СССР.
Уже в том же ноябре - декабре 1982 года в Советской армии появились первые призывники – лишенные отсрочки студенты (как правило, ими были те, кто по каким-либо причинам “завалил» осеннюю сессию). А вот весной 1983 года имел место первый обширный студенческий призыв. В основном это были учащиеся вузов без военных кафедр.
4) Осенью 1983 года отсрочку стали отменять и в институтах с военной кафедрой. Постепенно, в течение двух лет «брони» лишились практически все высшие учебные заведения страны. Отсрочки были сохранены лишь студентам 12 ведущих вузов страны (в т.ч. МГИМО, МФТИ, МИФИ, МВТУ), а также четырем факультетам МГУ им. Ломоносова.
Вообще, 1983 год – это год серьезного противостояния СССР и США, полного накала атмосферы. 8 марта 1983 года, выступая перед Национальной ассоциацией евангелистов США во Флориде, Президент США Рональд Рейган назвал Советский Союз «Империей зла» (а также «центром Зла в современном мире»).
1 сентября 1983 года советским истребителем Су-15 был сбит Boeing 747-230B южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines (KAL), выполнявший международный рейс KE007 (позывной - KAL 007) по маршруту Нью-Йорк-Анкоридж-Сеул. Погибли все находившиеся на борту 269 человек, в том числе член Палаты представителей США Ларри МакДональд, собиравшийся баллотироваться на пост президента США.
5) 1 января 1984 года состоялось решение Политбюро ЦК КПСС об отмене отсрочек во всех вузах, нашедшее отражение в Приказе Минвуза СССР от 13 марта 1984 года № 44с. По факту отсрочка на местах сохранялась еще в течение целого 1985 года.
1984 год – это год наибольших потерь в Афганистане - погибло 2343 советских военнослужащих. И одновременно это год «живых кремлевских трупов». Как выразился бы Карл Маркса, перед зрителями проходили комедианты миропорядка, действительные герои которого уже умерли.
9 февраля 1984 года сошел в могилу Андропов, добившийся власти путем интриг, заговоров и террора против кремлевской знати.
Нашедший верный путь к сердцам простого народа через репрессии против зажравшихся «царских слуг», смертельно-больной Андропов устроил стране короткую Варфоломеевскую ночь – он был правителем-невидимкой, волшебником Гудвином, правившим из-за колючей проволоки Кунцевской больницы, куда был временно переведен центральный пульт управления страной. Судьба сыграла с ним злую шутку, обратив против него самого оружие, которое он успешно использовал в борьбе со своим предшественником. Через 4 месяца после своего прихода к власти Андропов был физически также беспомощен, как и высмеянный им за старческие немощи Брежнев. Но, в отличие от него, Андропов работал на смертном одре до последнего часа и умер на рабочем посту.
Место Генерального секретаря ЦК КПСС переходит к такому же смертельно больному К.У. Черненко.
Но это было чисто номинальное назначение. Сверхдержава превратилась в фикцию, в потемкинскую империю, где все, что надо перечислено, но никого и ничего нет – ни Генерального секретаря (он же Президент и Главнокомандующий), ни премьера, ни Министра обороны. Теперь каждое ведомство, отделенное друг от друга километрами, функционировало отдельно, само по себе. Поразительно, но оставшись формально без руководителей, империя целых 13 месяцев продолжала функционировать: не взбунтовались и не отпали провинции, не нарушился порядок в метрополии. Народы СССР остались верны своему невидимому правительству.
В результате серьезного конфликта с 76-летним Устиновым, в сентябре 1984 года энергичный и честолюбивый Маршал Н.В. Огарков, противник ввода советских войск в Афганистан, был снят с должности Начальника Генштаба и переведен Главнокомандующим войсками Западного направления, которое специально было придумано «под Огаркова».
Огарков при цивильном, хотя и в военной форме Устинове был фактически и.о. Министра обороны. Самый страстный адвокат уничтожения корейского «Боинга», адепт первого ядерного удара, сторонник развития советской программы «звездных войн», Огарков внушал большие опасения кремлевским геронтократам, включая и своего непосредственного шефа Устинова.
Он настораживал своей все большей независимостью, так, что вокруг поговаривали о его «банапартизме», но еще больше пугал кремлевских старцев союзом с Григорием Романовым, который прямо поддерживал его наступательную программу и требования все больших ассигнований на оборону. А сам Романов в 1984 году – без пяти минут наследник «ходячего трупа» Черненко. Именно этого альянса больше других опасался еще один «кандидат в цари», Михаил Горбачев. Новым начальником Генштаба стал С.Ф. Ахромеев.
20 декабря 1984 года умирает один из сторонников ввода войск в Афганистан, самый старый русский Министр обороны Устинов – его место занимает 1-й заместитель, 73-летний Маршал С.Л. Соколов. В таком почтенном возрасте еще никто не попадал на эту ключевую для сверхдержавы должность.
С весны 1985 года «неприкасаемыми» остались лишь три московских вуза (МВТУ, МФТИ и некоторые факультеты МГУ).
В 1986 году было принято решение призывать студентов только в июне, по окончании летней сессии.
Апогеем этого эксперимента был «весенний призыв» 1987 года (так называемый «язовский», хотя мартовский приказ подписывал еще прежний министр Соколов).
При Язове призыв 18-летних студентов оказался самым высоким – 89%. Для сравнения: в 1970-е было 65 %, в 1981-1982 гг. при ужесточении общего контроля в данной сфере еще до подключения студентов 74 %.
10 апреля 1989 года наконец-то последовало возвращение в статью 35 Закона нормы об отсрочке студентам всех вузов, отказ от дальнейших призывов студентов. Этому непосредственно предшествовал полный вывод советских войск из Афганистана, закончившийся 15 февраля того же года.
Спустя три месяца, 11 июля 1989 года, было принято решение о 100%-м увольнении в запас находившихся на тот момент в Вооруженных Силах студентов. Досрочно увольняемые (из сухопутных войск это родившиеся 1 июля 1969 года или позже) вернулись домой в конце июля – начале сентября.
На этом завершилась эта десятилетняя эпопея…
Причины этого прискорбного явления в нашей жизни были следующими. Во-первых, эхо глубокой демографической ямы, обусловленной Второй мировой войной. Так, если до начала 1960-х годов и с середины 1970-х появлялись 2,4-2,6 млн мальчиков в год, то в 1964 году - 2,29 млн, в 1965 и 1966 годах - по 2,18 млн, в 1967, 1968 и 1969 годах - примерно по 2,09 млн, в 1970-м - 2,16 млн, 1971-м - 2,24 млн, и далее с тенденцией к росту.
Во-вторых, 80-е годы – это время самого серьезного противостояния на мировой арене ядерных сверхдержав, СССР и США. Все эти годы мы стояли буквально у края пропасти. Развязав войну в Афганистане, дряхлые кремлевские безумцы поставили под удар всю безопасность страны.
Ну, и, в-третьих, одной из причин называлась также стремление вообще бороться с привилегиями (т.е. прекратить предоставлять отдельные «армейские льготы» определенному слою общества, будущей интеллигенции).
Я, как непосредственный участник этого эксперимента, его полностью осуждаю. Дело не в том, что жалею, или мне довелось столкнуться с чем-то неприятным по жизни. Скорее наоборот, я до сих пор с благодарностью вспоминаю о своих армейских начальниках, и вообще о людях, с которыми меня свела судьба в эти два года. Это время дало мне бесценную информацию, которую я использую в настоящее время в своих исследованиях. И ни о чем не жалею.
Единственное – я считаю, что «использование человеческого потенциала». «людских ресурсов», должно быть стратегически продуманным. Людей надо беречь! Это должной быть государственной программой, разработанной и просчитанной на несколько десятилетий вперед. И никакие Афганистаны и корейские Боинги не должны изменить эту программу…