— Может хоть немного поешь?
— Нет! – злобно прошипела старушка и отвернулась. Она смотрела пустыми, равнодушными глазами в мутное окно и иногда бормотала что-то неразборчивое себе под нос, качая в такт седой головой.
— Бабуля, ты же ничего не ела сегодня…
— А ну пошла отсюда! Пошла вон, я сказала! Какая я тебя бабуля? Вот сейчас мужа позову, он тебе задаст! Он вам всем покажет!
Дряхлая старушка на удивление бодро вскочила с кресла и кинула во внучку, лежащую на столе книгу. Но промахнулась, Девушка вышла из комнаты и сползла по стеночке на пол. Поднос с картофельным пюре упал, содержимое вылилось на пол.
Из глаз девушки потекли слезы, она опустила голову не в состоянии сдерживать себя. А из-за двери раздались крики:
— Ишь ты аферистkа какая! Деньги мои забрать хочешь? Я знаю вас, тvарей, знаю...Только отвернись, а вы уже тут, как тут!
Девушка заплакала ещё сильнее. Эмоции её душили, она была больше не в силах справляться с этим.
…
— Что с ней? – взволнованно спросила Лиза, пока Игорь – её муж – гладил её по спине, пытаясь успокоить. – Пожалуйста, скажите мне правду. Я так больше не могу... Она постоянно что-то забывает, странно себя ведет. Я читала, что это может быть раk мозга.
— Это не раk, к счастью, – осторожно ответил доктор – невысокий мужчина с залысинами в круглых очках. Таких же круглых, как и он сам. – У Авдотьи Тимофеевны dеменция. Прогрессирующая dеменция.
— Что?..
Игорь сжал руку жены.
— Dеменция возникает в шестидесяти процентах случаев в результате болезни Альцгеймера. Это накопление белка в нейронах головного мозга и…
— А можно попроще? – попросил Игорь. – Мы не медики, так что белки и нейроны нам ничего не говорят.
Доктор вздохнул, поправил очки и посмотрел прямо перед собой.
— Альцгеймеr – это утрачивание мыслительных функций. Сопровождается потерей памяти, дезориентацией, утратой даже основных навыков самообслуживания.
— То есть моя прабабушка теперь слабоумная?
— Ну… Термин не совсем верный, но основную суть передает.
— Боже мой… Это как-то лечится? Это же можно как-то вылечить? Что нужно, скажите... Какие-то лекарства, уколы... Мы все купим, сколько бы это не стоило...
Доктор покачал головой, его пухлые щеки затряслись. Он проворно встал и подошел к шкафу, достал несколько брошюр и протянул их Лизе.
— К сожалению таблетки и уколы тут не помогут... Вам скорее поможет вот это. На первой – рекомендации проживания с такими людьми, а на второй… адреса специальных учреждений.
— Что?! – Лиза вскочила с места. – Какие такие учреждения? Вы хотите, чтобы я отдала свою родную прабабушку в dурдом? Вы в своем уме?
— Ну что же вы так реагируете? Не dурдом, а дом престарелых, социальное учреждение.
— А есть разница? Совершенно нет. Вы предлагаете мне просто ужаsный вариант. Я никогда так не поступлю.
— Послушайте, – доктор сел в кресло и нахмурился. – Я понимаю, что такое решение очень сложное. И сейчас вы не можете себе представить такое развитие событий. Но жить с людьми с dеменцией очень сложно. Как правило, им необходим особый уход и постоянный присмотр. Они становятся непредсказуемыми, иногда даже агрессивными. Не узнают родных. Могут навредить себе и окружающим...
— Мне всё равно! Это моя прабабушка. Я так никогда не поступлю! – упрямо повторила Лиза.
…День, когда доктор произнес те сtрашные слова, оказался далеко не самым ужаsным в жизни Лизы. Сначала все было терпимо, но постепенно, день за днём у Авдотьи Тимофеевной прогрессировала болезнь.
В один из дней Лиза вернулась поздно с работы, дети были у родителей Игоря, он сам работал в ночную смену. Девушка повесила пальто и прошла в комнату.
— Бабушка? Я вернулась. Сделаю на ужин лапшу, ты не против? Ба… Бабуль!
Квартира у Лизы была не самая маленькая, но не такая большая, чтобы старушка могла спрятаться.
— Нет! – крикнула Лиза и подскочила к распахнутому окну, с которого свисала скрученная простыня, второй конец которой болтался внизу.
Квартира Лизы располагалась на первом этаже, при желании можно было спрыгнуть и ничего себе не повредить. Но, видимо, Авдотья Тимофеевна решила перестраховаться.
Лиза в слезах кинулась звонить мужу. Бабушки нигде не было. Пока девушка бегала вокруг дома и проверяла все подъезды, успел приехать Игорь.
Пара вызвала полицию, позвала знакомых. Шесть часов все искали Авдотью Тимофеевну. Когда солнце село, Лиза устало присела на скамейку.
— Пойдём домой, завтра будет искать снова. Мы все устали, нам нужен отдых, – говорил весьма разумные вещи Игорь, приобняв жену.
— Да… ты прав. Сейчас. Подожди… А это не бабушка?
По дороге к подъезду шла невысокая, худая женщина преклонного возраста. Она стучала по асфальту каблуками старомодных туфель и размахивала сумкой. Лиза узнала недавно подаренную ей мужем дорогую сумку.
— Бабушка! Бабушка! Ты где была?
Лиза подскочила к старушке. Авдотья Тимофеевна нахмурилась, а потом вновь улыбнулась.
— Ты чего, Лизонька? Я же на работу ходила. В магазин свой. У нас сегодня покупателей почти не было. Вот и просидела весь день, как клуша.
— Вы что говорите, Авдотья Тимофеевна? – удивился Игорь. – Вы сто лет уже как на пенсии, А магазин ваш закрыли давно.
— Не неси чепухи, Игорек, – отмахнулась старушка. – Пойдемте, я ужин соображу, а то, наверное, после школы голодные.
Авдотья Тимофеевна прошествовала к подъезду, оставив внучку наедине с мужем. Подул холодный ветер, девушка неподвижно стояла и смотрела вслед бабушке.
— Она думает, что я учусь в школе. И думает, что она работает… Игорь… Что нам делать?
— Завтра заблокирую окно, чтобы она не смогла его открыть.
…Состояние Авдотьи Тимофеевны ухудшалось. Теперь она не просто уходила из дома. Она воровала и рвала детскую одежду, кричала на весь дом посреди ночи. Сидела около окна и оскорбляла прохожих, а иногда начинала истерически рыдать. Лизе пришлось уволиться, чтобы ухаживать за бабушкой. Когда Авдотья Тимофеевна изрисовала дорогие обои, то девушка устало села на кухне и достала бутылку вина.
— На какие деньги нам клеить новые обои? На что нам покупать мальчишкам осеннюю обувь? Я не понимаю… Игорь. У нас совсем нет денег. Бабушке нужны лекарства. Мало того, она ещё и одежду портить начала.
— Мы что-нибудь придумаем… Лиз, а может?..
— Нет! Ни за что!
Игорь замолчал, решив не продолжать тему. Тем временем дом превратился в миnное поле. Дети не выходили из комнаты, потому что в лучшем случае они получали оскорбления и плевки в свой адрес. А в худшем могло что-нибудь прилететь в лицо или голову. Так однажды в старшего сына летел стационарный, старый телефон. Благо, зрение у пожилой дамы было не очень и она просто промахнулась.
Но все точки над “и” расставил один случай. Он стал последней каплей.
— Кто украл мои деньги?! – кричала Авдотья Тимофеевна, выйдя из свой комнаты. В руках она держала старую деревянную шкатулку и трясла ею перед собравшимися членами семьи. – Тут было двести рублей! Я экономила, откладывала. Кто украл мои деньги?
— Что происходит?
— Кажется, бабушка опять запуталась во времени. Мама рассказывала, что она раньше хранила в этой шкатулке деньги. И она имеет в виду не нынешних двести рублей.
— Ого… Такого большого временного скачка у нас ещё не было.
— А ну отвечайте, маленькие yроdцы, куда вы дели мои деньги? - она повернулась к детям.
Затем она бросила шкатулку и схватила одного из мальчиков за волосы. Хватка её была необыкновенно сильна. Второй рукой она хотела схватить второго мальчика, но кисть плохо работала, и у неё не получилось.
— Бабушка!!!
Игорь обхватил женщину сзади, а Лиза пыталась отцепить её руки от волос сына.
— Пустите, гаdы! Супосtаты! Фашисtы! Как вы смеете? Люди, помогите, убиvают!!!
Кое-как Лизе и Игорю удалось усмирить женщину. Ей были вручены деньги, она успокоилась и оказалась запертой в своей комнате.
— Ты был прав, – плача, произнесла Лиза. – У нас нет другого выхода. У нас его просто нет...
Несколько дней спустя несчастную отправили в специальное учреждение. Впрочем, Авдотья Тимофеевна никак не отреагировала. Главное, что она могла смотреть в окошко, оскорблять и плевать в прохожих, а где это окошко – дома или в учреждении, – разницы нет.
А вот Лиза из-за этого очень сильно переживала. Она до последнего пыталась найти оправдания тому, что сделала. Ведь она любила прабабушку. Когда Лиза была маленькой девочкой, ее воспитанием занималась именно Авдотья Тимофеевна. С радостью, болью и девичьими секретами Лиза бежала к своей бабушке, она была самым близким ее человеком. И свой поступок Лиза характеризовала не иначе, как предательство. Но другого выхода у них и правда не было...