Давно Лунная Дама не появлялась в Ирии. Хотя запрета на посещение небесного сада для нее не существовало. Ведь была Лунная Дама прекрасной. А красота, как только что было замечено, есть благо.
Вот стоят они одна против другой – Царь-Девица и Лунная Дама – и обе, одна другой любуются. Одна – крупная, сильная, дородная, румяная, загорелая, с золотыми косами, в ярком златотканом сарафане. Взор ее синих очей выражает радость жизни. А на розовых губах играет жизнерадостная улыбка. Другая же – стройная, как игла, высокая, с длинной шеей и собранными в высокую прическу черными, как ночь, волосами, но при этом с ослепительно-белой, словно снег, кожей, в облегающем черном платье с серебряными блестками. Взгляд загадочных фиолетовых глаз выражает скуку и надменность. Пунцовые губы искривляет ироническая ухмылка.
«Как бы то ни было, – заключает Царь-Девица, – а Лунная Дама не безобразна, как дети тьмы. Есть в ней особая, сумрачная, красота».
Всем известно, что Лунная Дама – владычица не только ночного мрака, но и волшебного лунного света. В нем любят кружиться прекрасные ночные эльфы и задумчивые лунные феи. Лунный свет вдохновляет поэтов и навевает романтические мечтания влюбленным. Лунное сияние вовсе не тождественно тьме. Оно тоже – свет, но особый. Хоть луна и не так ярка, как солнце, но не менее прекрасна.
Однако в безлунные ночи бледная красавица предстает царицей черной луны, повелительницей ночных кошмаров и предводительницей злобных ведьм. Тогда в Эротполе ее называют Гекатой.
В новолуние же она становится вечно юной, дерзкой и воинственной, девой Артемидой; а в полнолуние – величественной и загадочной Селеной. В этих двух образах Лунная Дама родственна добрым лунным феям, основательницам Лунного королевства, и почитается жителями этого королевства.
А в северных землях, тех, что навеки закованы во льды, в бескрайнем царстве снегов Лунная Дама известна как Снежная Королева. Когда же зима приходит в Солнечное царство, все живое замирает, закованное льдом, а на окнах домов расцветают мертвые ледяные цветы, говорят, что пришла царица Морана.
Разной, противоречивой бывает она, царица льда и ночи, лунного света и колдовства, призраков и сладкого обмана. Непостоянна она, как лунный свет. Сложно разгадать все ее тайны.
– Я расслышала ваш разговор, – улыбнулась Лунная Дама.
На первый взгляд, она обращалась к обитателям Ирия и их гостям вполне дружелюбно. Но внимательный взгляд мог различить презрение и к жар-птицам и к феям. Только оно умело скрывалось за светскими манерами. Улыбка царицы льда была, как всегда, холодной.
Впрочем, это презрение не распространялось на предводительницу светлых воинов. На Царь-Девицу Лунная Дама смотрела с уважением, как на достойную противницу.
– Вы, кажется, упомянули принцессу Валенсиэль, – продолжала Лунная Дама.
– Да, да, – закивали головами девы-жар-птицы. – Мы говорили именно о ней.
– О принцессе Валенсиэли, дочери феи и короля светлых эльфов, – подтвердила Царь-Девица.
– Валенсиэль – самая добрая среди нас, фей! – добавили добрые феи. – Ведь она добра не только к добрым, но и к злым. Готова все живое окружить заботой.
Тут уж бледная гостья не стала скрывать усмешки.
– А что вам, собственно, нужно от Валенсиэли, уважаемая Лунная Дама? – строго спросили жар-птицы.
– Вы все, как я понимаю, мните эту дочь эльфа и феи чистейшим созданием? – иронично усмехнулась Лунная Дама. – По-вашему, ее душа состоит из одного света? Не имеет в себе ни капли мрака или даже легкой тени? Считаете, Валенсиэли абсолютно не ведомо зло?
– На земле мало существ подобных ей, – ответила Царь-Девица. – Валенсиэль распространяет вокруг себя свет и радость.
– А если я отвечу вам, что в душе Валенсиэли больше мрака, чем в моей, – открыто рассмеялась Лунная Дама. – Ведь моя душа, как-никак, пронизана лунным светом.
Жар-птицы онемели от удивления. Самые воинственные из них, составлявшие дружину Царь-Девицы, схватились за рукояти мечей. Феи испуганно достали волшебные палочки.
– Да, да, – продолжала Лунная Дама, словно не замечая реакции слушателей. – Говорите, Валенсиэль любит все живое? Да в ней сейчас ненависти больше, чем во всех демонах бездны вместе взятых. Говорите, она заботится обо всех вокруг? Да, она даже про собственное дитя позабыла. Говорите, она распространяет свет и радость вокруг себя? А я скажу, что она прокляла всех своих близких и саму свою жизнь. Сейчас в ней больше смерти, чем жизни.
– Не может быть! – воскликнули жар-птицы и добрые феи хором.
– Давненько мы не бывали на земле, – задумчиво проговорила Царь-Девица. – Похоже, за время нашего отсутствия земля начала превращаться в преисподнюю. Неужели и впрямь там все настолько пронизано ненавистью, что сама любовь превращается в ненависть? Душа, живущая любовью, отдающая всю себя другим, получает смертельные раны от предательства самых близких существ. Эта душа обугливается, чернеет и становится мертвой душой.
– Думай, как хочешь, – усмехнулась Лунная Дама. – Но Валенсиэль теперь – моя наследница. Я решила подарить ей свой Черный омут и свой Призрачный замок. Те места давно в народе зовут владениями Лунной Дамы.
– Вообще-то Лунную Даму почитают, как благую покровительницу Лунного королевства, – поправила одна из жар-птиц. – Подобно тому, как нашу старшую сестрицу Царь-Девицу считают покровительницей Солнечного царства.
– А гиблое место на границе Солнечного царства и Лунного королевства называют владениями Лунной Ведьмы, – добавила одна из фей.
– Ничего не имею и против слова «ведьма», – усмехнулась бледная гостья. – Я и сама знаю, что я – могущественная ведьма. В безлунные ночи заманила в Черный омут много мечущихся душ. Все они стали навками и теперь вместе с призраками и вампирами составляют мою свиту. Но не могу же я ограничивать себя одной местностью. Мне нужны просторы всех миров! Поэтому в Черном омуте требуется наместница. Я выбрала на эту роль принцессу Валенсиэль. Она останется вечно юной, будет прекрасной и жестокой повелительницей Черного омута и призрачного замка.
– Вечно юной – потому что не живой, – воскликнули догадавшиеся жар-птицы.
– Вечность мира нежити не тождественна вечности нашего сада, – подтвердила птица Гамаюн. – На земле вечно юными бывают вампиры. Также никогда не теряют юности и красоты навки – русалки из утопленниц.
– За Валенсиэль мы с тобой еще поборемся, сестрица Морана! – сказала Царь-Девица.
– Что ж, принимаю вызов, – ответила Лунная Дама. – Но у тебя, милочка, нет ни малейшего шанса на победу!
Не дав противнице договорить, прекрасная бледная гостья растаяла в воздухе, превратившись в туманное сиренево-перламутровое облако. После себя она оставила запах чего-то сладкого, чарующего, но ядовитого. Еще несколько секунд завораживающе звенели хрустальные колокольчики, и сверкали разноцветные искры.
Жар-птицы были очарованы прекрасной колдуньей ночи. Несколько секунд они стояли безмолвно, восхищенно глядя на тающее искрящееся облако.
Продолжение следует...