С чего она вдруг стала Морозихой, вряд ли точно скажут. И фамилия у нее вовсе не Морозова, а Василькова. Анна Василькова. И красного носа нет, как у некоторых… ну разве что крупная, белобрысая, молчаливая.
Анна всегда была немногословна, еще с девок. Не повезло ей: осталась сиротой с малых лет и выросла у бабки, которую досматривала потом до самого ее конца. А перед уходом бабулиным вышла замуж.
Подсуетилась Марфа Короткова для своего младшенького – для Семена. У них три девки старших, а Семен младший. – А что, Сема, будет тебе крепкая жена, - посоветовала Марфа, присмотрев добротную девку, которой увесистую охапку сена на вилы подхватить – раз плюнуть. Ну, крепкая девка.
Семен вспомнил грудастую Анну Василькову и в знак согласия кивнул. Старшие сестры тоже одобрили.
Сосватали быстро, и в один миг оказалась Анна в семье Коротковых. Марфа отселила их во времянку.
Семен – хоть и молодой, здоровый, но с ленцой, все за него старшие сестры делали, когда маленьким был. Да и не маленьким. А нынче сестры замуж повыскакивали, а Семен с молодой женой и с матерью на усадьбе.
Анна с утра до ночи на хозяйстве крутится, а Семка потягивается, да с парнями у клуба топчется. Анна раз позвала, другой раз за ним сходила… и взъерепенился Семен. То рыкнет на нее, то толкнет, а то и руку поднимет.
Марфа только руками разводит: - Младшенький он у нас, терпи, в семье живешь…
А Семен навеселе придет, заставит сапоги стащить, а потом долго ругает Анну и за крупность ее, и за лицо не такое, как у Катьки Лыкиной… Анна возьми да и скажи в ответ: - Чего же не женился на Катерине?
А он ее за косу и на мороз. – Постой, остынь, чтобы впредь мужу не перечила.
Катерина-то Лыкина разведена была уже, нового мужика присматривала, вот и забрел к ней Семен. В деревне разве скроешь? Ночь на дворе, пошла Анна за мужем… а он за столом у Катерины на стуле, как на троне сидит. Увидел жену, побагровел от злости. Оделся наспех, жену за косу и повел по деревне, останавливаясь, чтобы тумаков наставить.
А дома – времянку на крючок, а Анну на морозе оставил.
Ушла она от него через два месяца. Считай, что убежала в избушку бабки покойной. Марфа устала людям говорить, какой Сема у нее хороший, а Анька – неблагодарная. Ни фигурой не вышла, ни лицом… и приданого кот наплакал… пригрел ее Сема…
В общем, может еще с того времени, как на мороз от мужа выбегала, прозвали ее Морозихой, - сейчас не вспомнишь. А может позже, когда в садик работать пошла. У Анны Васильковой к тому времени дочке уже три года было. От кого родила – никто не знает. Но не от Семена – точно. А то, что Клавка Гусева ей окна разбила – тоже мало, кто помнит. Думала Клавка, что мужик ее к Анне заглядывал (люди сказали).
Анна на другой же день пришла к Гусевым, застав саму Клавку и ее мать.
- Вот те крест, - сказала Анна, - нет на мне вины, даже рядом со мной твой мужик не стоял.
Клавка опешила, не ожидала, что Анна насмелится к ней прийти.
- Ты вот окна мне расхвастала, а у меня дите малое, замерзнем мы…
- А ежели не Витька мой к тебе ходил, то кто? – Клавдия как вагонетка с углем, ринулась на Анну, полная решимости выпихнуть ее из дома.
- Нет таких у нас в деревне, кроме Семки никого здесь не знала… как мужика не знала. В район я ездила, и в чужие семьи не заглядывала, отец у моей Ольки мужчина неженатый…
- Так кто же он? – уже из любопытства спросила Клавдия.
- Я тебе поклялась, что не твой это Витька, а о другом – не спрашивай, мое это… и имущество мне не порти…где мне теперь столь стекла набраться…
Анна приклонила голову у косяка и заплакала. Она не плакала, даже когда Семен ее гонял из-за своего дурного характера, а сейчас – заплакала.
- Ой, ладно, может я и ошиблась, - сказала Клавдия, - мой-то ведь кобель еще тот, так и слежу за ним, не жизнь, а каторга. Ты вон от Семки избавилась… а я терплю.
- Ну, так дети у вас, - с пониманием сказала Анна.
А на другой день Клавдия пришла к Анне с мужем Виктором. – Ты стекло-то добыла? – спросила она.
- Да вот дед Прохор должен подвезти.
- Ну, так вот тебе подмога, Витя вставит стекла… и деньги вот возьми за стекло.
Виктор повел плечами, шмыгнул носом, оглядев фронт работ. - Ну, а чего… сделаем… а то ведь и заявление на тебя напишет, - он с укором посмотрел на жену Клавдию.
- Да что ты, не напишу, ты мне главное – сделай, а то Ольку свою у соседки держу…
Клавдия отвела взгляд – стыдно стало, что сгоряча окна разбила.
___________
Как только пошла Олька в садик, так и Анна туда – нянечкой. Садик в селе небольшой, все друг друга знают, и вскоре детвора стали звать Анну «няня Аня». Но первая буква ее имени у малышей «исчезала» и получалось: «няняня» с ударением на второй слог.
А потом в один Новый год дед Прохор заболел, и весь коллектив садика кинулся искать Деда Мороза. А времени было в обрез: кто на работе, кому некогда, а кто и вовсе боялся на себя брать такую роль. В общем, крупная нянечка Анна Васильевна Василькова взяла на себя ответственность.
До полночи учила слова, хоть их не так уж и много. И больше всего боялась, что ее «раскроют» детки и будут смеяться.
Но дети смотрели на нее как на чудо, веря каждому слову и принимая из ее рук подарки.
А потом, после праздника, во время тихого часа, шестилетний Паша Портных посмотрел на нее заворожено и шепотом спросил: - Няня Аня, ты Морозиха?
Анна присела рядом, поправила одеяло, наклонилась и также шепотом ответила: - Морозиха Паша, Морозиха.
- Няня Аня, а я догадался… только я никому не скажу, честно-пречестно…
Она вздохнула. – Хорошо, Пашенька, только ты об этом знаешь.
И Паша снова искренне на полном серьезе выдал: - Никто не узнает, что няня Аня – жена Деда Мороза.
И тут Анна чуть не свалилась с краешка кровати от смеха, который надо сдержать во чтобы то ни стало. – Спи, - скала она мальчику и поторопилась уйти.
____________
Ничего не изменилось в жизни Анны. Только дочка Оля подрастала. Тот же домик, тот же огородик, те же куры во дворе. И также на Новый год она наряжалась в Деда Мороза. Мальчик Паша уже вырос, окончил школу, и забыл, что когда-то насмешил Анну, назвав Морозихой.
И на работе ее все равно за глаза, а иногда и в глаза, ласково называли Морозихой. – Ну что, Морозиха наша, выручишь на утреннике?
- А куда деваться? – отвечала Анна. – Будет вам Дед Мороз.
- Мама, ну тебе не надоело? – спрашивала Оля. – Каждый раз – Дед Мороз.
- Ну, что поделать, не всем же Снегурками быть. Это ты у меня красавица, а мамка у тебя – тетка крупная…
- Ну и что, - Олька начинала ластиться, обнимая мать, - зато ты добрая, тебя на работе все любят. Вон все ребятишки бегают за тобой, как увидят, на всю улицу орут: «Няня, няня…»
Олька смотрит в глаза матери и вдруг неожиданно спрашивает: - Мам, а кто мой папка? Бабули в магазине говорили, что Семен Коротков отец мой… только я не хочу, не нравится он мне… злой какой-то…
Анна обняла дочь, прижала к себе. – Не слушай никого, и сама посуди: от Семена я ушла… а ты родилась через год… неужто я тебя двенадцать месяцев вынашивала? Вот как ушла от него, как будто отрезала, десятой дорогой старалась обходить.
Был в районе вдовец один, старше он меня, ветеринаром работал… хороший человек, замуж меня звал. А я, дурочка, побоялась, хватила лиха с Семеном, думала, семейная жизнь всегда такая будет, вот и протянула время. Ты уже родилась, а я все отказывалась и в село его к нам не пускала, чтобы люди не судачили.
А когда надумала… помер он… сердце… сейчас жалею, пусть хоть капля, а наше счастье было бы.
Она вздохнула.- Ну, ничего, зато ты у меня есть.
- Как же так? и все? а еще что-нибудь знаешь про него?
- Сын у него уже взрослым тогда был, в городе жил…
- А он знает?
- Что ты? зачем? Сын мать свою покойную помнит, зачем ему про меня знать…да и не знаю я, где он сейчас. Ты вот что, Оля, не думай об этом, ты у меня вон какая ладная выросла, красавица и умница, думай, куда учиться дальше пойдешь. Может в техникум?
- Мам, а я в институт хочу…
- Ой, - Анна испугалась, - это же какой груз на себя взвалишь…
Оля смеется. - Да какой груз? Книжки читай, на лекции ходи, да экзамены сдавай… не страшно мне, зато дочка у тебя будет с образованием.
И Анна отпустила Олю. У самой внутри все взыграло от мысли, что дочка институт окончит.
***
Годы шли, а Анна Василькова по-прежнему работала в садике, и также на Новый год облачалась в костюм Деда Мороза. Уже Оля окончила институт и вышла замуж, родила двух сыновей, и вместе с мужем приезжает навестить мать.
К тому времени Анна выстроила на усадьбе небольшой домик, потому что избушка совсем ветхая была. Строила долго, сначала откладывала деньги, а потом тратила их. И вот уже в девяностые, когда пришло время выйти на пенсию, заведующая попросила еще поработать.
- Останусь, - без всяких капризов согласилась, Анна Васильевна, - только Деда Мороза другого ищите. У меня и голос уже не тот и силы, что раньше, не те, да и костюм трещит на мне, раздобрела я.
- А мы вам новый костюм закажем, как раз под вашу комплекцию.
- Наталья Юрьевна, пожалейте, ну какая я вам Морозиха…
Заведующая по-свойски обняла ее и сказала: - Самая настоящая Морозиха, самая любимая…
____________
Зимним утром, незадолго до Нового года, посигналили у ворот. Анна думала, дочка с мужем приехала, хотя они обычно не сигналят, проходят да и все.
Вышла, накинув теплую шаль. Машина легковая – незнакомая. И вышел мужчина лет пятидесяти, которого никогда здесь не видела.
- Здравствуйте… вы Анна Васильевна Василькова?
- Она самая, - растерянно сказал Анна.
- Поговорить бы нам.
- Так проходите, я только что печку растопила, воды вот прихвачу.
- А давайте помогу вам, - он взял ведро и тем самым еще больше смутил хозяйку.
Она поставила чайник, и не спешила задавать вопросы. Раз человек приехал, значит, что-то важное.
- Я вообще не местный, первый раз у вас. Школу в райцентре окончил, а потом уехал учиться и с того времени редко в эти места приезжаю. Когда был жив отец, наведывался, а потом… как отец умер, дом родственникам отдал, попросились пожить. Мне он ни к чему, я тогда по распределению уехал на Дальний Восток завод строить. – Он поднял на нее глаза, - вы, наверное, догадались, что я сын Александра Ивановича… Морозова.
И она заморгала часто, пряча слезы. – Поняла, поняла… Володя тебя зовут, говорил мне Саша про тебя…
- Да, вот так подучилось, - он вздохнул. – Вещи, какие были, на чердак новые хозяева закинули, там и письма разные были. А теперь дети родственников разъехались, а сами они умерли… и вот добрался я до чердака, чтобы порядок навести, там и нашел в документах письмо от отца… не успел он его отправить… через много лет нашел.
Мужчина достал аккуратно свернутый листок. – Вот оно это письмо, отец в нем как раз о вас пишет… из него я и узнал, что сестра у меня есть, что жениться хотел… но болезнь подвела.
Анна стала вытирать лицо светлым полотенцем.
- Всю жизнь его помню… хороший человек был… только я побоялась замуж выйти… тянула чего-то… а теперь жалею, может он и прожил бы дольше…
- Не вините себя, у отца было больное сердце… я ведь приехал, чтобы вас увидеть и сестру…
- Ох, так Оля с семьей в городе, дети там учатся… я вам адресок дам, если пожелаете, так можете заглянуть.
- Конечно, пожелаю! Очень хочу увидеть. Говорят же: лучше поздно, чем никогда… И вообще, Анна Васильевна, обращайтесь, когда помощь нужна будет.
- Да какая помощь, Володенька, хватает мне… ты лучше с Олей повстречайся, радость для нее будет, она всегда хотела отца увидеть, когда маленькая была, а его уже не было. А ты, Владимир Александрович, похож на него, вот как будто Сашу перед собой вижу.
____________
Когда машина отъезжала, она со слезами смотрела вслед, провожая как самого дорогого гостя, как родного человека.
- Анна Васильевна, что за начальство к тебе на такой дорогой машине приезжало? – спросила соседка, что напротив.
- Родственник приезжал,- с гордостью ответила Анна.
-Да ну?! Счастливая ты, Анна, родня у тебя богатая, не гляди, что Морозиха. – Соседка ойкнула, проговорившись. – Прости, Анна Васильевна, назвала тебя Морозихой, вот откуда оно прилипло – не знаю.
- Да и пусть прилипло, мне нравится. - Анна улыбнулась, вглядываясь в белоснежную даль, где темной точкой маячила машина Владимира. И стояла она у ворот, вспомнив, что снова будет на утреннике Морозихой - той самой Морозихой с теплой душей и отзывчивым сердцем.
Автор: Татьяна Викторова