оглавление канала
Сидеть и ждать Корнила у меня уже не было никаких сил. И я стала клевать носом. Когда я чуть не разбила лоб о край стола, потому что расслабленная шея плохо держала мою, будто свинцом нашпигованную голову, Божедар, не слушая моего бормотания, что я, мол, в порядке, только чуток устала, подхватил меня на руки и унес в спальню, бережно положил на кровать, пообещав, что непременно разбудит, когда придет Корнил.
Бурный речной поток, чуть коричневатый от торфа, перекатывая громадные валуны будто мелкие камушки, несся прямо у моих ног, заглушая все остальные звуки леса. На противоположной его стороне стоял Володар, и с улыбкой смотрел на меня. Его седая борода и подол длинной вышитой рубахи, подпоясанной простым сыромятным тонким ремешком, слегка колыхались на ветру. Он опирался о высокий посох, из полированного дерева изукрашенный разноцветным орнаментом из тонких инкрустированных металлических полос. Посох высшей власти среди Волхвов. Такого у него раньше не было. И я подумала, что вот, надо же, мой Учитель теперь стал Верховным Дием.
Я заметалась по берегу, пытаясь найти переправу. Но, увы, таковой вблизи не наблюдалось. И уже стала прикидывать, как мне переплыть эту бушующую реку, когда голос Учителя прозвучал прямо у меня в голове:
- Не суетись… Что ты мечешься, будто за тобой целый рой диких пчел гонится… Тебе пока на мою сторону еще рано. Лучше, сядь, успокойся, приведи свои мысли и чувства в порядок, обуздай свои эмоции, и посмотри внимательно на поток. – Я послушно выполнила его указания. Уселась на большой плоский камень почти на самом берегу, подогнув калачиком ноги, и уставилась на воду. – Что ты видишь?
Голос старца звучит в голове монотонно и почти без выражения. Мысли, передаваемые вот так, из головы в голову, редко бывают окрашены какими-либо эмоциями. Я продолжая смотреть на воду, пытаюсь в ней увидеть что-то такое, эдакое. Вода, как вода. По центру бурливая, мощная, почти неукротимая, сметающая все на своем пути. Вон какие валуны перекатывает, будто они ничего и не весят вовсе! А ближе к берегу, поток чуть успокаивается, крутит в небольших водоворотах кусочки веток, сорванные озорником-ветром листья. А у самого берега почти ленивые волны, мерно плещутся о прибрежные мелкие разноцветные камушки. У меня прошелестел в голове голос Володара, и я не слышу, но понимаю, что в нем есть легкая улыбка. Слишком хорошо я знала своего Учителя, чтобы не понять этого.
- Вот этот поток – это и есть жизнь…
Я спрашиваю с долей удивления:
- Моя жизнь? – И вижу, будто он рядом со мной, на его лице уже ожидаемую усмешку, морщинки, собранные около глаз, подобные легким крылышкам стрекоз.
- Почему, твоя? Любая жизнь – это такой вот поток. Местами мутный, местами светлый. Творец весь мир создал по одному подобию, используя один единственный и самый простой закон. Ты на берегу, ты похожа на эти мелкие камушки, разноцветные радостные, ты родилась. Затем, делая первые шаги, ты ступаешь на самый край воды. Мир вокруг кажется спокойным и ласковым, как эти волны, успевшие прогреться под солнечными лучами. Побегай по этому мелководью, почувствуй, как струится вода сквозь твои пальцы на босых ногах, и только тогда делай следующий шаг, без страха, но с ожиданием неизведанного, незнакомого, и возможно только слегка опасного. Когда поймешь, что это такое, делаешь еще один шаг. Ты должна сродниться с этим потоком, почувствовать его силу, ощутить на себе его мощь, впустить его в свой разум и самой стать его частью. И тогда произойдет чудо. Своим разумом ты сможешь направлять его в нужную тебе сторону. Но никогда не забывай, что ты его часть, а не хозяин, не повелитель. Только в этом случае тебе не нужно будет его страшиться, страшиться его неукротимости, его силы. Потому что, ты сама станешь частью этой силы….
Я моментально просыпаюсь, широко раскрываю глаза. И все равно продолжаю слышать чуть насмешливый голос своего Наставника:
- Помни, дщерь Велесова, ты только часть этого мира. Но каждая, даже самая маленькая его частица, содержит в себе всю его мудрость. Только сумей услышать и понять ее…
За стеной слышу тихие мужские голоса. Осторожно поднимаюсь, и иду в большую комнату. За столом сидят все трое, и тихо беседуют. Говорит Божедар, а Корнил кивает ему, чуть хмуря брови. Николай напряженно вслушивается в их разговор, пытаясь все понять и постичь. Нелегко ему сейчас. Экстерном заканчивать подобную «школу» всегда тяжело. В спокойное время, все проходило бы постепенно, этап за этапом. И мудрость предков раскрывалась бы перед ним, как удивительная книга с красивыми картинками и витиевато украшенными заглавными буквами. А сейчас ему приходится «читать» мелкий убористый текст, перескакивая через главы. Ну что ж… Он парень толковый, упорный. У него получится. А мы ему поможем.
Первым меня почувствовал, конечно же, Божедар. Прервав свою речь, он с ласковой улыбкой обернулся ко мне.
- Проснулась? Как ты теперь себя чувствуешь?
Я хотела сначала рассердиться. Ведь обещал же, что разбудит меня, когда только придет Корнил! Но в его голосе было столько неподдельной заботы, столько нежности, что сердиться я передумала. Просто кивнула головой:
- Нормально…, - И после небольшой паузы добавила, - спасибо…
Мужчины выжидательно смотрели на меня, что я еще скажу. Ну я и сказала. Прошла, села за стол рядом с мужем, и обратилась к Корнилу:
- Божедар тебе все рассказал? – Я выделила слово «все» особой интонацией.
Корнил хмуро посмотрел на меня, и пробурчал:
- Ну я не буду тебе говорить, как для тебя опасны подобные эксперименты. Ты лучше меня это знаешь…
Я беспечно пожала плечами:
- А что прикажешь делать в подобной ситуации? Я свои резоны тоже объяснила. Не видела иного выхода. Ты мне лучше расскажи другое. Известно тебе что-либо о третьем человеке в этой компании, об Алмерике? Внешне кажется обычным увальнем, взятым вместо рабочей силы. Но мне показалось, что он – темная лошадка. И не все уж так с ним просто, как кажется на первый взгляд.
Корнил усмехнулся. В его глазах заплясали веселые искорки. Ну, держись, кума, ща он тебе отсыплет полное решето гостинцев!
- Я знаю только одно, что вместе с Грёнхагеном сюда пожаловал адепт Кащеев, сам Кащей и в немалой должности по их иерархии, а еще, не малой силы, надо полагать. Как сама понимаешь, такие гастроли без присмотра никак нельзя оставлять. Тут если и не вся судьба их решается, то судьба очередной великой битвы, это уж точно. И каковым будет ее исход, зависит от того, что они тут добудут. Так что, сама думай, Великая… - И он несколько театрально развел руками. А потом, посерьезнев, закончил. - Даже Грёнхаген пока об этом не догадывается. Но, вот кто это, нам пока неизвестно…
Да уж… Отсыпали гостинцев матрешке, и решета не хватит, чтобы унести. Меня аж в холодный пот кинуло. Это что же получается? Если это самый адепт и есть «викинг», то я могла бы ТАК попасть… Мамочки родные… Впору хоть под стол залезать от страха. Нет, конечно, мы тоже кое-что могём, но если влезть вот так, слету, без подготовки в натренированный мозг сильного кащеевского адепта, то… В общем, это было бы похоже на то, как грабители, вломившись в маленький супермаркет, вместо одного хилого охранника напоролись на роту спецназа. А Корнил внимательно наблюдал за моей реакцией с суровым выражением лица. Мол, вот, вот… А я тебе говорил, не зная броду, не лезь в воду… Божедар, видевший, как на меня подействовали слова старшего товарища, решил меня подбодрить.
- Ну, ладно… Все позади, слава Роду, чего теперь-то уж пугаться. Но, пусть тебе это послужит хорошим уроком…
И этот туда же, блин!! Куда крестьянину податься! Одни наставники кругом и учителя! Хорошо хоть Николай не пытается меня высечь. Хотя, ему это сейчас и не по рангу. Слава тебе…, что он это понимает. Но мой муж в одном был прав. Теперь уже поздно пугаться. Чтобы скрыть свое замешательство, я потерла нос, и проговорила, словно оправдываясь неловко перед своей бабулей, когда она меня, пришедшую зимой после очередной охоты, всю мокрую и замерзшую, отчитывала, стоя на пороге теплой избы:
- Ну… Может это еще и не он… - Хотя все понимали, что моя интуиция меня редко подводит. Решив на этом не зацикливаться больше, я приступила к делу. – Нужно решать, что нам с этими «искателями» делать. Приволокут свои инструменты, Бог их знает, что за приборы. Я в этих железяках не разбираюсь. – При этих словах, я увидела, как Николай слегка улыбнулся. Не обращая на его веселье внимания, я продолжила. – Ну, обнаружат они в стенах пустоты, и начнут крушить все налево и направо. А мы что, будем за этим наблюдать?
Корнил, опять приняв свое обычное хмурое выражение, спросил:
- У тебя есть какое-то конкретное предложение?
Я поникла головой, словно одинокая ромашка в бутылке, в которую забыли налить воды, и вынуждена была признаться:
- Нет у меня пока никаких предложений. Потому и тебя ждали. Думала, вместе что-нибудь, да придумаем. Но, как я вижу, у тебя тоже от идей кузовок не ломится…
И тут вдруг, совершенно неожиданно, по крайней мере, для меня, заговорил Николай:
- Послушайте, а вы можете повлиять не на их мозги (как я понял из ваших разговоров, это довольно опасно), а на сами приборы? - Я от растерянности даже на него глазами заморгала. А он вообще понимает природу нашей силы? Хотя… А он, глядя на меня веселыми глазами, продолжил с легкой иронией. – Правда тут кружкой горячего чая не обойтись… - Это он мне припомнил, как я его аппаратуру видеонаблюдения залила в прошлый раз горячим чаем. (Подробно об этом читайте в первой книге трилогии «Время памяти») Гляди-ка, не забыл! А Николай продолжил уже безо всяких шуток, поясняя суть своей идеи. – Ну, чтобы приборы показывали не то, что есть. Вы же умеете морок на людей наводить. – Тут он, к моему удивлению, слегка смутившись, прибавил. – Я тоже немного умею, меня Корнил научил. Из этих уроков я уяснил, что все в этом мире состоит из одного вещества, если так можно сказать. Структура вещей, она же сходная. По крайней мере, что касается принципа. Все излучает волны и живое, и неживое тоже. Так вот, если повлиять как-нибудь на показания их аппаратуры, а еще, сделать так, чтобы те, на горе, обнаружили какой-нибудь лаз, пещеру, которая никуда не ведет, но сама по себе их заинтересует, тогда они могут потерять интерес к этой пещере. Ну подумаешь, пещера с какими-то знаками, но абсолютно пустая. А там, вдруг это ТО САМОЕ, что они ищут. И пока они поймут, что там – это пустышка, тут мы уже что-нибудь да придумаем. Как я понимаю, это даст нам чуть больше времени. А в бою, время может означать победу. – Закончил он речь, почти просительным тоном, и смущенно опять улыбнулся.
Нет, определенно у него сегодня какое-то смешливое настроение. С чего бы вдруг? Я легонько, совсем чуть-чуть, коснулась его разума. Господи, как все просто-то! Он, наконец-то, ощутил себя одним целым с нами, он почувствовал себя нашим родичем, перестав быть чужаком, нечаянно забредшим к чужому огоньку просто погреться!