В глубинах зеленых омутов я вижу напористый взгляд. Искры между нами словно разрываются на куски, а от кипятка в наших душах трескается кислород. Битва разгорается во мне... Во мне горит атомная ракета, и она готовится взорваться, но я все еще удерживаю ее, противостоя спуску в бездну силой воли. А тем временем настойчиво толкается его возбуждение... Я ощущаю его, и все темнеет перед глазами. Сейчас я прижмусь к нему сильнее и сорвусь в пучину. Он пригибается и щекой прижимается к моей. Дышим так, словно оба намереваемся умереть сейчас же.
- Попроси... Вера... Попроси меня это сделать! - он шепчет, обжигая мои внутренности, и пульсация судорожно охватывает все тело. Я хочу ощутить его молодость, его горячие губы на своих прямо сейчас. И...
- Нет! - с протестующим стоном я выдыхаю, а мое лицо ощущает удар его кулака о стену. Я отступаю, сжимая переносицу пальцами и поднимаю руку вверх.
- Твою мать! - он вытаскивает сигарету и начинает курить.
- Не кури здесь... Моя дочь почувствует...
- А что, она поймет, что ты была не одна? И что?
Меня поражает лихорадочная жажда, мне срочно нужно умыться, мне нужно... Я прорвалась в ванную, открыла воду и облила лицо, а затем пила ее прямо из-под крана. Да. Да, Вера. Ты абсолютно права. Нельзя. Все мое тело болит, кажется, что каждая молекула, каждый атом возбуждены. Меня трясет... И я не могу себя назвать праведной, верной, устоявшей перед искушениями. Я развращенная, бесстыжая. Во мне обитает тьма, и он ее разбудил. Эта тьма пожирает меня. Я так жажду этого мальчика, и это так неправильно. Это... отвратительно.
Я вышла из комнаты, а он уже забрал мои чемоданы и ушел. Остался только запах его духов и его тела. С трепетом в ногах, я прижалась к стене и приложила лоб к ней. Горя и пылая, я старалась успокоиться. Мне нужно справиться с собой, я должна перестать быть с ним один на один. Без помощи, без встреч. Ничего. Ради самой себя... Ничего хорошего из этого не выйдет.
Я ударила себя по одной щеке, затем по другой. Подправила волосы и быстро вышла из квартиры дочери, закрыв на замок. Спустилась вниз... И когда увидела его у машины, снова курящего сигарету, сердце мое непроизвольно дернулось. Я смотрю на его сильную шею, на его бритую затылочную часть, на его беспокойную челку, на пальцы, держащие окурок, и вновь дрожь возвращает меня в прошлое... Хочется плакать от ненависти к себе и от понимания, что никогда ничего не будет. Я села сзади, и он даже не возразил. Мы молчали всю дорогу. Он отвез меня домой, помог занести вещи, а затем быстро покинул место на своей машине...
- Вер, я уезжаю на несколько дней. Тёте нужна помощь. Она передаст мне мясо и консервацию на зиму. В общем, я поехала. Ты будешь здесь на хозяйстве.
- Как я смогу обойтись без тебя, Вик? Может, я пока займу номер в гостинице…
- Справишься. Чувствуй себя как дома. Антон редко приходит.
Вера пожелала удачи подруге. А потом задумалась над тем, что всё начинает выходить из-под контроля, и я взрываюсь, словно пороховая бочка. Ствол пистолета прижат к виску, и кажется, что я сама нажму на курок, а затем упаду в бездну. Где найти силы устоять и продолжать уважать себя?
- Ну ладно, уже уезжаю, Валера меня отвезёт. Антон все равно будет занят всё утро.
Пока его не было, я принялась убираться, протерла окна, кухню, все полки и шкафы. Включила музыку, приподняла подол платья у пояса. Так давно не убиралась. В гостях была женщина из дома. Федор говорил, что для нашего статуса так полагается. Я бы сама могла, мне не трудно. Пропылесосила комнату Вики, помыла полы руками, потому что швабры не нашлось. Вспомнила, как мама Вики всегда мыла полы на коленях и руками. Потом комнату, в которой они поселили меня… и что-то мне подсказывает, что это комната Антона. На стенах постеры рок-звёзд, в углу футбольный мяч и гитара. Несколько кубков на полке. Фотографии в рамках. На них он совсем юн и я помню его таким. Видела его как-то с Викой. Сейчас вспоминая, как это возможно, что эти два Антона – совершенно разные люди для меня.
Протёрла рамки, аккуратно расставила фото на полке. Последнее фото - он уже взрослый, в военной форме. Такой красивый, мужественный. Загляделась на него. Необъяснимо больно, что между нами такая пропасть, и что я старше его на столько лет… это несправедливо. Кажется, меня заключили в теле, и именно сейчас я поняла, что такое безумное влечение к мужчине. Где-то во дворе послышались шаги или мне только показалось. Поставила фото на полку и послушала.
Там… явно кто-то есть. Уже достаточно поздно, я даже не заметила, что за окном темно. Положила тряпку на стол и, вытирая влажные руки об платье, подошла к двери. Прислушалась. Опять тишина. Возможно, всё показалось. И в этот момент в дверь что-то зашуршало, словно кто-то вставлял ключ в замочную скважину. Я подскочила и пристально уставилась на дверь. Вика не говорила, что кто-то придёт. Она даже сказала, что никого не будет. В замочной скважине что-то зашуршало снова.
- Кто там? - тихо спросила я.
Никто не ответил. Стало страшно. Холодок пробежал по спине, и все мышцы напряжены. Убежала на кухню, схватила нож, вернулась и в этот момент услышала, как будто что-то упало на дверь. Что-то тяжелое. Она даже заскрипела. Сухо проглотив воздух сжатым горлом, решительно повернулся ключ в замке, и дверь сразу распахнулась внутрь. И я увидела, как Антон рухнул в коридор. Упал лицом вниз.
- О боже! Что здесь происходит? Ты… ты что делаешь здесь? Ты пьян? - кричу, пытаясь перевернуть его. Когда мне наконец удаётся это сделать, вижу, как светлые глаза смотрят на меня, а он прижимает руку к боку, покрытую кровью...
- О, господи! Что это? Я... я скорую... - в испуге выдохнула я.
- Никакой скорой! - прервал меня он, хрипло сжимая мою руку. - Жить буду. Это всего лишь царапина. Принеси спирт, бинт и пластырь. Ты же можешь заняться лечением, тетя Вера.
- Я... я не могу! - вскричала я, чувствуя, как на меня налетает панический приступ.
- Боишься крови, писательница? - насмешливо спросил он. - Я сделаю это сам.
- Откуда это? Кто сделал? Это... это ножом? - мои вопросы прервал его голос.
- Меньше вопросов, если не хочешь, чтобы я потерял сознание. Принеси... у матери есть аптечка на кухне, в шкафчике справа около окна. И достань воды. У меня горло пересохло.
Мои руки дрожали, я смотрела на него, бледного и с кровью на свитере, и мне самой стало плохо. Я еле держалась на ногах, опираясь о стену. Но затем я быстро пришла в себя и побежала на кухню, нашла аптечку. С трудом держала эту аптечку, так как руки сильно дрожали, я достала бинты, вату, пластырь и спирт из того же шкафчика. С тяжелым дыханием я вернулась обратно, а он все еще сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и смотрел на меня, проникая в меня своим взглядом... не просто смотрел, а смотрел на мои голые ноги. Он ранен... а его взгляд электризовал мои нервы, заставлял меня перестать дышать и оцепенеть на мгновение.
- Блин... черт возьми, у тебя такие красивые ноги, Вера. - сказал он, поднял мой подол платья и склонился вперед, ярко покраснев.
- Давай сними с меня этот свитер. Черт. Нет, но предварительно дай мне хотя бы глоток - он взял бутылку спирта у меня из рук, открыл пробку зубами и выпил глоток
- Давай. Снимай - Вера вскрикнула, увидев рану, из которой текла кровь.
- Очисти ее и затем нужно подшить. - сказал он.
- Я... я не смогу! Давай вызовем врачей!
- Никаких врачей! Я сказал! Давай... ты умеешь мыть раны? Или ты так и будешь дрожать здесь? М-м-м?
Меня охватил гнев, я отшвырнула его руку и налила спирт на марлевую салфетку, затем приложила ее к ране.
- Твою мать! - рыкнул он и сильно сжал мою ногу.
Я не отдернула ногу, инстинктивно понимая, что сейчас ему это нужно. Чтобы удержаться на ногах. Я вытерла кровь, очистила рану, чувствуя, как у меня кружится голова и как невыносимо смотреть на это все.
- Промой и принеси иголку с ниткой. В комнате у матери есть шкатулка для рукоделия на тумбочке возле кровати. Блин... если бы я знал, что смогу ухватиться за твои бедра, мне нужно получить рану, то я бы уже давно ее сделал сам.
- О, боже! Зашивать? - спросила я, не веря своим ушам.
- Ты еще никогда не шила куклам, Вера? О, да... ты жена богачка. Иглы в руках не держала?
Продолжение следует…