Осенью я в Иркутске сходила на показ фильма "Тарбагатай. Дорогами любви" в филиале краеведческого музея "Окно в Азию", что в 130-м квартале. Раз уж мы с Мариной в Бичуре никуда не попали.
Фильм о семейских, староверах Бурятии по книге Ольги Шейпак (Чебуниной) - и выставка там же была.
Многое я тогда узнала и многое стало понятно. Фильм лежит в открытом доступе в сети, легко ищется. А здесь я напишу свои впечатления.
Всегда поражала стойкость семейских, вот как им удавалось справляться с бедами?
А фильм показал и рассказал про мироощущение райского сада внутри человека и вокруг него, райского сада, который он создал для жизни.
Это же, получается, ответ на вопрос, как красота спасëт (и спасает) мир. Как обустраивали староверы жизнь свою во время гонений.
А мир это то, что противоположно войне, разрушению, убийству.
Расколола реформа землю надвое - люди кинулись спасать старые книги, объявленные вне закона, книги, что были вплетены в их жизнь. Посадили детей и стариков на телеги, погрузили скарб и товар (товар - древнее слово, в том числе имущество обозначало). И ушли на запад.
На реке Сож нашли остров и начали на нëм строиться. Земли эти тогда под Польшей были. Избы поставили, Красную площадь завели - всë, как дома было. И назвали новое место жизни Ветка. (Веточка из райского сада, воткнутая в землю, чтобы цвести и плодоносить).
Сейчас это Ветка Гомельской области в Белоруссии. Там замечательный музей.
Чтобы красота была в душе, позволяя жить, а не выживать в чужой среде, красота (и достаток) должны быть перед глазами, вокруг человека, на человеке.
Поэтому-то так любили красивые, красочные одежды, избы, цветы под окнами, чистоту и порядок.
Красоту из окружающего мира человек прятал в душу, красотою внутреннего мира наполнял мир окружающий: ведь не случайны слова женщины из Ветки, которая объясняла этнографам, что после работы в огороде она возвращается в дом и сидит перед иконой Божьей Матери (в старинном ажурном окладе) - и красуется. То есть делится красотой, впитывает красоту. Райский сад внутри и снаружи.
А ведь к этой основе ветковцы ещё и не пили, не курили, работали, торговали на оживлённом речном пути. Быстро поднялись.
Сорок тысяч приверженцев старой веры - очень много.
Разумеется, терпеть такое смутьянство власть не собиралась. Выковыривать оттуда их начали ещё при Анне Иоанновне.
А отправили-таки в долгое путешествие на восток при Екатерине.
Одиннадцать тысяч послали в Сибирь - семь добралось.
В Тобольске молодых мужчин отделили - и в армию...
До Байкала дошли и дальше за Байкал ушли к самой монгольской границе.
Новую каменистую (очень каменистую) землю поселенцы распахивали немецкими плугами. Жены их носили французские шали. Хлеб в трёх местах обязательно сеяли: на южном и северном склонах и в низине. Чтобы случись что - хоть на одном участке урожай уцелел. Ирригационные каналы по горам провели к полям.
И тут поднялись, не пропали, в который раз уже. Когда окрепли - снабжали хлебом пограничные гарнизоны. Но в правах, как и другие ссыльные, были поражены.
Оказывается, крест у староверов восьмиконечный. Как на церкви Святого Спиридона Целителя в Бичуре.
И восьмиконечная Звезда Богородицы.
Очень любили изображать её на молельных ковриках, на предметах обихода. И лествица с треугольничками на концах - молитвы считать.
А каким же был итог реформ, так страшно расколовших Русь?
А таким.
Отец, Алексей Михайлович, начал, а сын его, Пëтр Алексеевич, закончил.
Пëтр Первый сделал церковь одним из чиновных винтиков государственной машины, то есть подчинил власть духовную власти светской. "Правительственный Сенат и Святейший Синод живут под арками" - известная поговорка девятнадцатого века.
А в диких, каменистых степях Забайкалья упрямо росла пшеница, посаженная людьми, поющими так, как пели в Древней Руси. И расцветали райские сады на стенах, шалях и нарядах.
Так они берегли свой мир.
