Странная женщина. СССР, 1978. Режиссер Юлий Райзман. Сценарист Евгений Габрилович. Актеры: Ирина Купченко, Юрий Подсолонко, Василий Лановой, Олег Вавилов, Антонина Богданова, Татьяна Говорова, Валерий Тодоровский, Светлана Коркошко и др. 28,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Юлий Райзман (1903–1994) за свою долгую карьеру поставил 19 полнометражных игровых фильма, многие из которых («Поезд идет на восток», «Кавалер Золотой звезды», «Урок жизни», «Коммунист», «А если это любовь?», «Твой современник», «Странная женщина») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Это фильм о любви. Причем о той ее стороне, которую отечественный кинематограф всегда не очень жаловал: о любви в браке. Это фильм одной героини, одной актрисы.
Странную женщину здесь играет Ирина Купченко. Ее Евгения – натура ищущая и гордая. Кажется, у героини есть все то, к чему многие женщины стремятся как к идеалу – неплохая квартира, хорошая работа, муж, занимающий значительную должность, сын.
Словом, живи и радуйся. Так нет, странной женщине всего этого мало, она хочет быть любимой и более того, любить сама. В самом деле, Жениному мужу порой не до нее, он занят полезным и нужным делом. При том почти не пьет и вообще хороший человек.
Может быть, и хороший, а Евгении не подходит. Такая уж у нее странность. В конце концов она убегает из дома и уезжает к своей маме в провинцию, где и ждет ее настоящая любовь...
Жаль, что фильм получился слишком длинным. Особенно раздражают научно-популярные диалоги героев. Прямо не беседы, а доклады о месте и правах женщины в современном обществе, о научно-технической революции и любовных отношениях в эпоху развитого социализма.
Киновед Александр Федоров
Мелодрама «Странная женщина» – самый кассовая работа Юлия Райзмана – в целом была встречена советскими кинокритиками положительно.
Кинокритик Александр Липков (1936–2007) писал, что «сопереживая герою, проходя вместе с ним через испытания жизни, вместе с ним обретая в этих испытаниях новый опыт, зритель сможет духовно обогатиться, прийти к правильному пониманию мнимых и истинных ценностей жизни. Собственно, таким путем и ведут своего зрителя Райзман и Габрилович. На примере судьбы героини они утверждают высокие нравственные нормы нашей жизни, говорят об уважении к чувству, к любви, к женщине, убеждают в том, что счастье может быть подлинным лишь тогда, когда покоится на свободном чувстве, а не на рационально постигнутых абстракциях долга и общественной полезности, в том, что жизнь без любви не может быть полноценной» (Липков, 1978: 52).
Столь же вдумчиво к анализу «Странной женщины» подошел и кинокритик Евгений Громов (1931–2005), отметив, что «фильм Е. Габриловича – Ю. Райзмана сложен и спорен как по своему материалу и его трактовке, так и по некоторым художественным решениям, не все в равной мере удалось в нем. Однако в главном, в решающем – это серьезный и нужный фильм, смотреть его интересно и поучительно. Не только в кино, но и в литературе и телевидении трудно назвать какое–нибудь другое произведение, в котором столь же убежденно и талантливо славилась бы женщина как женщина – возлюбленная, жена, мать – и остро ставилась бы проблема любви как непреходящей человеческой ценности» (Громов, 1981: 92).
P.S. В 1980–х годах мне не раз приходилось встречаться с Юлием Райзманом в болшевском Доме творчества кинематографистов. Юлий Яковлевич любил Болшево и жил там месяцами. Честно говоря, мне очень хотелось взять у него интервью, подробно поговорить о его недавних на тот период работах («Частная жизнь» и «Время желаний»), но, увы, по молодости лет я так и не решился обратиться к нему с этой просьбой, о чем теперь, конечно, жалею…
Киновед Александр Федоров
Сегодняшние зрители все еще с жаром обсуждают поступки «Странной женщины»:
«Конечно, режиссёр назвал картину "Странная женщина" с иронией, от обратного. Странное в ней только одно – она просто женщина. Женщина, которая честна и ждёт такого же от мужчин. Женщина, которой претит жить с удобным, но не любимым человеком. Женщина, которая ждёт поступка от мужчины. И не потому, что она не может совершить его сама, а потому что её настоящее женское естество жаждет и ищет такого же настоящего мужчину... А их..увы! мало. … Вот и вся странность. Странность, что не стала партнёром, не стала унижаться, оскорбилась за любимого человека, увидев в его поведении страх и нежелание брать ответственность... Фильм с каждым годом становится актуальнее, потому что большая часть нашего общества если не делает дело, то делает деньги. О ценностях любви говорят с усмешкой, все ищут выгоды, все разумны и расчётливы. … И такие вот странные женщины (и несомненно крупицы странных мужчин) неугодны современности, непонятны и обречены на одиночество» (Анастасия).
«Женя – не "просто женщина", она семейный человек. В чем интересно она честна? В том, что бросает нелюбимого мужа прямо в заграничной командировке (а в советское время за границу было выехать не так просто как сейчас)? И в том, что бросает и сына–подростка? Люблю – не люблю, достоин – не достоин – это взаимоотношения взрослых людей. А сын чем виноват? Нет, я не призываю сохранять опостылевшую семью только ради ребенка. Просто, может быть, это немного по–другому делается? Или не надо тогда кричать на каждом углу, что "сына люблю", "Володя – самый дорогой человек". Честнее будет сказать "не люблю никого кроме себя". Вот тогда ее можно будет назвать честной женщиной» (Натали).
«Вот и мне всегда была неприятна в Жене эта ее позиция матери–мученицы. Свекровь–де такая, муж такой, сына от нее своим "воспитанием" отталкивают, а при этом сама считала нормальным сорваться и уехать подальше от всех, налаживать там свою жизнь и месяцами писать мальчику–подростку письма о том, как она его любит и как хочет, чтобы он приехал жить к ней. Если понять ее высоконравственное нежелание жить с нелюбимым мужчиной можно да еще как, равно как и порыв уйти от любимого, который оказался не "таким", то это материнское поведение вызывает неприятие. Не зря ведь на контрасте показана ее сестра, многодетная счастливая мама. Конечно, у каждого свое счастье, но зачем же жертву из себя строить. Если уж и жертва, то исключительно своя же собственная, и ни "век", ни люди окружающие в этом не виноваты. Фильм отличный, прекрасная работа Купченко» (Лика).
Киновед Александр Федоров
Повесть о молодоженах. СССР, 1960. Режиссер Сергей Сиделев. Сценарист Александр Хазин. Актеры: Анатолий Кузнецов, Кюнна Игнатова, Вера Пашенная, Татьяна Пельтцер, Евгений Леонов, Алиса Фрейндлих, Евгения Уралова и др. 28,3 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Сергей Сиделев (1906–1962) поставил всего четыре полнометражных игровых фильма, два из которых («Улица полна неожиданностей» и «Повесть о молодоженах») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Шура (Кюнна Игнатова) вышла замуж за Володю (Анатолий Кузнецов), но потом они поссорились….
В год выхода мелодрамы «Повесть о молодоженах» в прокат она была встречена советской кинопрессой неласково.
К примеру, поэт, журналист и кинокритик Виктор Орлов (1929-1972) писал в «Советском экране» так: «Мы согласны, что глупые ссоры возникают иногда даже между очень любящими людьми. Но… нужно ли о них рассказывать с экрана? Ведь подобные мелочи никогда не считались предметом искусства. … Непонятно, почему этот незначительный случай следовало превращать в зрелище для млн. людей, и что побудило творческих работников «Ленфильма» взяться за постановку такого примитивного драматургического произведения» (Орлов, 1960: 7).
Тот же кинокритик, но уже на страницах журнала «Искусство кино» писал об это незамысловатой ленте так: «Вы пришли в кинотеатр, чтобы познакомиться с интересными людьми, пережить вместе с ними их чувства, их волнения, их страсти... Но вместо этого перед вами разыгрывается водевиль, конфликты заменяются недоразумениями, жизненные столкновения —шутовскими «квипрокво», причем требуется, чтобы вы отнеслись ко всему этому серьезно. Одним словом, перед вами все та же сказочная «пляска на похоронах»... Именно такое впечатление производит выпущенная «Ленфильмом» картина «Повесть о молодоженах»… Водевиль? Да, похоже. … Но водевиль без смеха. Водевиль, неправомерно претендующий на серьезное решение темы. Авторы вторглись в серьезные отношения людей и вдруг по-водевильному пустились в пляс, хотя обстановка вовсе не располагала к танцам. … Кстати, мы ни в коей мере не хотим опорочить этот веселый, жизнерадостный, любимый многими жанр. Однако нс всегда уместны его ситуации. Это в водевиле люди могут в минуту изменить свое отношение: муж может беспричинно заподозрить любимую жену в неверности, один товарищ другого в обмане. Но делается это с легкостью, остроумием, и, главное, ни на минуту нас не просят верить этому всерьез. Таковы законы жанра. Эксцентрические завязки влекут за собой эксцентрические развязки, и мы уходим из зала, вдоволь насмеявшись над странным, игрушечным мирком персонажей, которых нам не придет в голову прямо отождествлять с реально существующими людьми. Но когда нас заставляют относиться ко всему этому всерьез, когда эксцентрические, водевильные, завязки нас просят всерьез считать жизненными проблемами, а глуповатых и нелогичных водевильных героев (опять-таки всерьез!) — нашими живыми современниками, тогда происходит не только смешение жанров — на экране возникает неправда, которая выдастся за действительность. У авторов подобного рода произведений нет настоящего знания жизни, следовательно, нет и настоящих, полнокровных характеров. А раз нет первого и второго — не будет и настоящих серьезных конфликтов. Ну, а нет конфликтов — надо придумать им замену. И в ход идут заимствованные из старых литературных источников всевозможные недоразумения» (Орлов, 1960: 70-73).
Сегодняшние зрители относятся к «Повести о молодоженах» гораздо добрее, считая, что «фильм отличный, добрый, интересный, о вечном, о любви, о дружбе, о гордости, о недопонимании из–за гордыни», что «в нем много трогательного и душевного, хотя и наивного».
Да, ностальгия всегда окутывает прошлое романтической дымкой, особенно тогда, когда в этом прошлом осталась молодость, любимые (и тоже молодые) актеры, лирические мелодии и ожидание будущего счастья…
Киновед Александр Федоров