Расскажу о том, как было, ссылаясь на воспоминания реального, а не "киношного" милиционера. Если кто захочет возразить, мол, неправда, все было иначе, милости прошу в комменты – излагайте свои мысли и опровержения там.
В заголовок вынес слова бывшего сотрудника череповецкой милиции, Николая Иванова потому, что был поражен – расследовали даже мелкие кражи? Неужели? Делать что ли было нечего?
Как обстоят дела в наше время, каждый может рассказать на своем опыте, у многих, к сожалению, он есть).
Начинали с отделов "профилактики"
Так вот, в начале 70-х, если верить Иванову Николаю, в Череповце было всего 17 оперов. Понятно, что недостаточно, отделы угро постоянно пополнялись новыми кадрами по мере того, как менялся характер правонарушений и преступлений.
На особом контроле были так называемые детские комнаты милиции, где молодые сотрудники проходили обязательную стажировку, набирались опыта в расчете на то, что кое с кем из завсегдатаев этих комнат, возможно, придется встретиться в будущем. Таким образом выстраивалась глубокоэшелонированная защита граждан от преступного элемента, причем, нетолько в Москве, а по всему СССР.
Плановость и партнабор
К слову сказать, сам Иванов в милицию и не рвался, предпочитая восхищаться милицейской романтикой на расстоянии. Однако, пришлось.
В 23 года, отслужив армию, Николай Иванов оказался перед выбором – пополнить ряды милиционеров или положить партбилет на стол.
Кандидатом на такое трудоустройство стал, благодаря своему образованию (учитель русского языка и литературы после окончания Белозерского педучилища). Человек грамотный, образованный, молодой – именно такие требовались для очередного набора в органы милиции, который был плановым с целью омоложения кадров. Задача решалась эффективным способом – партнабор и ты уже милиционер.
«Маньяки» 70-х.
«- Любое хищение не считалось мелким, мы работали по факту, невзирая на величину ущерба». Такой вид преступлений в СССР преобладал на тот период. Были как единичные случаи, так и целые серии. (Вот они, «маньяки» 70-х).
В зоне риска находились прежде всего дома частного сектора, где у людей имелось подсобное хозяйство и зажиточных оказывалось намного больше, чем в городе.
Иванов вспоминает дело, раскрытое по незначительной улике, на которую и раньше никто бы не обратил внимания:
– бутылка молока.
О краже из своего дома заявила женщина:
- Деньги! Да и вещи кое-какие.
Ее попросили перечислить все, вплоть до мелочей.
- Да бог с ним! Вы мне деньги найдите!
Однако, написать список пропавших вещей все же пришлось. Перечень оказался небольшим. Видимо, вора и правда, интересовали только деньги. В этом случае найти преступника практические невозможно, а на «вещах» мог и погореть. Значит опытный.
Иванова отправили по домам, чтобы опросил – не заметил ли кто чужих. Никто ничего не видел. Следующим на очереди был «подпольный притон», держательница которых промышляла скупкой краденного. И снова ничего. Иванов уже хотел уходить, как вдруг обратил внимание, что хозяйка открыла холодильник и достала оттуда бутылку молока.
- Откуда молоко?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что женщина не успела ничего придумать:
- Да, так, принесли, не помню, кто.
- Принесли или купили? – молодой следователь подкинул идею, за которую женщина сразу ухватилась и занервничала. Это уже было странно, хотя до этого она вела себя безупречно.
- Купила! Да, забыла совсем – купила!
- В каком магазине? – не успокаивался милиционер.
Волнение женщины усилилось. Она назвала адрес ближайшего магазина. Старший лейтенант все подробно занес в протокол, изъял молоко, как вещдок, распрощался и тут же направился в дом к потерпевшей, попросил вспомнить, что еще пропало, подсказал:
- Холодильник проверили?
Женщина с удивлением на него посмотрела и воскликнула:
- Точно! Молоко пропало! Это уже такая мелочь! – и недовольно фыркнула. – Время тратите, не ищите вора.
После этой беседы Иванов вернулся в дом, где обратил внимание на молоко. Там, похоже, его уже ждали. Только вошел, женщина с волнением сообщила, что совсем позабыла – молоко принес один старый знакомый.
- Кто такой, где живет, как найти.
Далеко идти не пришлось – «знакомый» отсиживался в сарае. Увидев перед собой милиционера, сбегать не стал, настолько его поразило то, как быстро его нашли.
Пока «конвоировал» в отделение милиции задержанного, тот по дороге посетовал, что «глупо оплошал» с этим молоком, а «старлей молодец». Приятно, конечно, услышать такое мнение от своего противника. Но еще большую радость испытал молодой милиционер, узнав, что поймал «серийного» вора – на его счету к тому моменту числилось 34 эпизода. Многое оказалось припрятано на той самой квартире, где нашлось молоко. Остальное нашли по квитанциям в комиссионном магазине. Потерпевшие свои вещи опознавали несколько недель, уже не надеясь на положительный результат. Вора осудили на 7 лет.
«Парикмахерская серия»
Объявился и такой «оригинал» - грабил парикмахерские по несколько в день. И никак не могли его поймать потому, что не знали – в каком районе или пригороде наметит очередное дело. Поймали. Но потребовалась помощь информатора, который «донес», что ориентировочно следующее ограбление произойдет на улице Ленина.
Надо было взять с поличным, а спрятаться негде – все вокруг, как на ладони. Единственное место – козырек над входом, если лечь поближе к стене. Устроили таким образом засаду. Ночь была снежная, легкий морозец – опер задремал и проснулся в тот момент, когда вор уже выходил с награбленным и свалился ему на голову вместе с сугробом снега, который на него накидали.
Вот и думай, что сработало – то ли везение, то ли профессионализм или и то и другое. У милиции, как и у преступников, свой «фарт» - бытует негласное мнение среди противоборствующих сторон, каждая из которых может привести немало подобных случаев.
Ближе к «святым 90-м»
… становилось все хуже, все страшнее, особенно по частоте самых тяжелых и кровавых преступлений. Бывший милиционер делится горькими воспоминаниями о памятной ночи на Троицу 1989 года. К тому времени он уже был начальником уголовного розыска. В городе за одну ночь - девять криминальных трупов…
Возросло количество «бытовых преступлений», люди, как с цепи сорвались, чуть что хватались за кухонные ножи, табуретки…Тогда же впервые столкнулись с «заказным» убийством.
Обиженная жена
В 1989 году началось расследование по делу об убийстве мужчины, многодетного отца. Его застрелили. Способ убийства был нехарактерным для того времени. На жену сначала никто не подумал. Тем более, что она занимала руководящую должность на крупном предприятии, член партии, уважаемый всеми человек, чья фотография не снималась с Доски почета района.
В процессе следствия выяснились некоторые подозрительные обстоятельства – у многодетной мамы и образцовой жены обнаружился любовник. Муж о разводе и слышать не хотел. О любовнике не подозревал, надеялся, что все утрясется. Но чем больше он старался сохранить брак, тем сильнее разгоралась запретная любовь. Страсть подсказала решение. Любовник, видя для себя перспективы отношений с дамой сердца, согласился на роль киллера, но попросил заплатить. Таким образом он страховал себя на случай, если любовница вдруг передумает и все свалит на него. А так – расписка и гарантия. Киллера задержали, но допросы ни к чему не привели – он держался своей линии – да, любовником был, но на жизнь не покушался:
- Зачем мне баба с таким выводком!
Резонно. Но следователи продолжали копать и нашли, припрятанные им деньги и обрез, из которого был произведен выстрел. Тут он и «раскололся», предъявив расписку на 25 тысяч рублей, что по тем временам равнялось стоимости трех легковых автомобилей марки «Жигули».
Серийный маньяк по кличке «Могила»
Орудовал в Череповце тоже ближе к 90-м. Находили трупы молодых женщин, у которых преступник обезображивал лицо. Попался на седьмой. Ею оказалась местная «ночная бабочка», которых в то время расплодилось немеряно. Убийцу арестовали и осудили. Но он не очень расстроился или делал вид, говорил:
- Семь – не моя цифра: седьмая …., седьмая «ходка».
"Новые русские хищники"
Противостояние с этим "общественным явлением" выражалось в противодействии рейдерским захватам предприятий, которые еще недавно были неприкосновенны, как общенародная собственность. Работали в тесном контакте с «комитетчиками», которые в то время, как милиция, продолжали работать по принципам советской морали, когда вокруг все хапали и рвали, наживая первые капиталы.
Для Иванова служба закончилась в тот момент, когда его с инфарктом увезли из рабочего кабинета, еле откачали, дали инвалидность, пришлось уволиться.
Резюме.
На примере этой биографии можно представить, что из себя представляла служба в милиции в СССР и после того, как Советский Союз распался. Люди продолжали работать, еще не осознавая, что наступала новая эра, когда преступность заявляла свои права, врастая во власть, насаждая вместо кодекса советского гражданина необходимость – жить «по понятиям».
И еще. Отличительной чертой преступников, порожденных перестройкой, по мнению бывших советских милиционеров, был цинизм, породивший беспредел, с которым так и не справились, а скорее «претерпелись».
В основе материалы: https://35media.ru/paper--golos/2018/10/09/pervoe-zakaznoe-ubijstvo-v-cherepovtse-stoilo-25-tysyach?ysclid=lo9xqr34jm923521311