Лишиться всего. Авантюрный рассказ. Глава 9
Все части рассказа здесь
Кабинет ребят-программистов, которые работают на дядю Рената, располагается в цокольном этаже. Там же находился центральный узел всей охранной системы дома и периметра двора.
Пока мы с Зауром спускаемся вниз, пока идём к кабинету, я покусываю от досады губы, для меня это словно путь на своеобразный эшафот.
Ну да, так оно и есть – возможно, сейчас я увижу фото или видео моего мужа, и жизнь для меня снова закончится, как это было в последнее время всякий раз, как я осознавала его обман и бегство.
Двое с интересом смотрят на нас, когда мы с Зауром входим в помещение, оборудованное по последнему слову техники. Современные компьютеры, большого размера серверный узел, удобные столы и кресла, отдельно – огромный экран с видеослежением в доме и за его пределами.
Видно всё вплоть до кухни и оранжереи, до нас доходят негромкие разговоры сотрудников, также я вижу систему внешней сигнализации – много зелёных точек, которые незаметны снаружи обычному глазу, но, если посторонний попытается перелезть через забор, вряд ли это останется без внимания.
Ребята-программисты совсем молодые, но чувствуется, что они профессионалы своего дела – так уверенно они обсуждают нюансы, в которых я ничего не понимаю, так спокойно делают свою работу – никакого напряжения и колебаний, всё чётко и по делу.
Заур пожимает им руки и говорит:
-Ребята, знакомьтесь, это Надя… Та самая девушка…
Они дружелюбно здороваются, и Заур представляет их мне:
-Эдик и Саня. Надя, Эдик будет удалённо курировать нашу работу, когда мы подберёмся к Руслану. Кроме того, он уже вычислил ай-пи адрес его ноутбука и закинул ему программу слежения через рекламу в соцсетях. Поскольку Руслан ничего в этом не понимает, он решил, что это вирус и нажал на неё, чтобы закрыть. Таким образом он теперь у нас на крючке.
-И… где же он сейчас? – спрашиваю я у ребят.
-Посмотри – Эдик кивает мне на экран компьютера и входит в одну из соцсетей.
Я вижу на экране своего супруга, и во мне медленно начинает подниматься волна гнева. Этот подонок на фото опирается на кромку бассейна локтями. У него всё та же притягивающая внимание улыбка, мокрые волосы прилипли к высокому, чистому лбу, капельки воды на лице блестят на солнце, сильные, мускулистые плечи сводят с ума партнёршу, которая на этом фото рядом с ним. Она смотрит не в камеру – на него. Примерно моего возраста, с неестественно пухлыми губами, тёмными волосами и смуглой кожей… Красива, конечно… Что же, у моего супруга есть вкус в выборе женщин…
На кромке бассейна стоят два хрустальных бокала с коктейлями, один из них держит за высокую ножку мой муж, видимо, желая отпить содержимое.
В их лицах столько счастья, что мои кулаки непроизвольно сжимаются. То есть всё это время он жарился под ярким солнышком, купался в бассейне, траhался с разными девками, а я рыдала, не зная, что мне делать и куда пойти, впору было надеть себе на шею верёвку и уже расстаться с этой разочаровывающей реальностью. Если бы не дядя Ренат, я бы, наверное, в скором времени так и поступила.
Поворачиваю голову – Заур смотрит не в монитор, а на меня. Видит в моих глазах все те эмоции, которые я переживаю сейчас и спрашивает:
-Надя, ты в порядке? Ты бледная очень…
Я киваю ему, а сама не понимаю – в порядке ли я действительно.
-Так где же он? – спрашиваю Эдика.
Тот проводит пятернёй по волосам и отвечает:
-Он на Кипре. Мы думали, что он выдержит хотя бы полгода, но он, видимо, решил, что проблем нет… Впрочем, имя он, конечно, поменял.
Я склоняюсь к монитору и читаю:
-Робин Томпсон…Очешуеть! Мой муж стал Робином Томпсоном!
Я вдруг начинаю истерически смеяться, при этом из глаз моих катятся крупные слёзы. Заур смотрит на меня некоторое время, а потом легонько ударяет по щеке. Я словно прихожу в себя, мне неловко и стыдно за свою истерику. Говорю ребятам:
-Простите меня. Это… нервы.
Те кивают, и я вдруг понимаю, что они всё знают. Наверное, жалеют меня… Не нужна мне ничья жалость – мне нужна злость и мотивация, чтобы вывести на чистую воду этого любителя тёплых стран и смуглокожих красавиц.
-Ты желаешь узнать, куда он потратил средства от продажи недвижимости и машин, а также с вашего счёта? – спрашивает Эдик.
-Я хочу знать всё – говорю ему – всё о его жизни…
-Ну, это мы будем ещё мониторить и очень тщательно, пока ты находишься в Корее. Но если кратко, то на сегодняшний день дела обстоят так: он купил на Кипре небольшой уютный дом недалеко от моря, приобрёл поддержанный автомобиль и… вложился в недвижимость, что уже приносит ему неплохой доход. Часть денег, по нашим подсчётам, у него осталась. Он также посещает казино и состоит в клубе при этом казино, что позволяет ему весело и беззаботно проводить там время вот с такими красотками. Он проживает на Северном Кипре, и это вполне объяснимо. Во-первых, на Южном запрещены азартные игры, а во-вторых, на Северном практически отсутствует языковой барьер. Там очень многие говорят на русском, что ему крайне удобно – он может делать вид, что иностранец, но при этом понимать русскую речь, ну и, в основном, там английский язык развит. Кроме того, там отличный климат…
-Вот, значит, как – задумчиво говорю я – что же, разумная трата наших совместно заработанных средств. Особенно казино и бабы… Типично мужская натура.
-Должен сказать тебе, Надя – говорит Эдик – что твой муж пользуется там успехом. Он быстро нашёл себе друзей, правда, очень тщательно их отбирает, всё-таки боится, видимо, что его достанут длинные руки из России… Хотя, мы так думаем, что он не уверен насчёт того, что дядя Ренат будет это делать, мол, плюнет, и забудет. Ну, а ты подавно… Он пользуется успехом у местных и не только, женщин, так как считается там завидным холостяком. И ещё вот…
Эдик листает фото и, наконец, останавливается на одном из них. На нём изображена яхта, красивая, белоснежная, сразу видно, что достаточно новая. На яхте большая компания людей с бокалами – девушек и парней, все красивые, как на подбор, словно модели с обложек журналов, девушки в ярких купальниках, все весёлые и беззаботные.
-Это вечеринка на яхте, которую приобрёл твой супруг. То есть он живёт на полную катушку, и похоже, его совсем не мучают угрызения совести из-за того, как он поступил с тобой.
Мне нравится прямота этого парня, и я прекрасно понимаю, зачем он говорит мне это и показывает эти фото: чтобы раззадорить меня, настроить на борьбу… Как кинолог злит овчарку, так он сейчас старается меня разозлить.
И действительно – кто бы мог оставаться спокойным в такой ситуации. Подонок Руслан – красивый, загорелый, успешный Робин Томпсон не вызывает во мне сейчас ничего, кроме смеси злости, отвращения и желания уbить его вот этими самыми руками.
И всё же – он также красив и притягателен, я смотрю на его полуобнажённый торс и чувствую, как вспыхивает во мне то забытое, трепетное желание. Как же я его любила! Или… Люблю до сих пор? Нет-нет, я его… ненавижу. Хочу, чтобы горел в аду за свои поступки.
Я думаю о Нурии – она тоже его любила, и он тоже её обманул. Мы с ней – две жертвы, только я осталась жива, правда, не знаю, зачем, а она… У неё не было сил бороться, и она решила уйти. Видимо, когда поняла, что он никогда не будет принадлежать ей всецело.
-Пойдём, Надя – Заур легонько касается моего плеча – нужно идти к дяде, он ждёт.
Дядя Ренат сидит на террасе дома со своей неизменной длинной трубкой. Но коленях у него возлежит моя Клеопатра, с королевским видом давая понять, что сейчас она целиком и полностью владеет вниманием этого жёсткого дядьки.
-Ты всё видела? – спрашивает он у меня, опуская приветствие – ну и как тебе?
-Зачем знать, что я чувствую, дядя Ренат? – говорю ему холодно – может быть, сделаем уже какие-то шаги на пути к осуществлению вашего плана?
Он молчит, потом изрекает:
-Сама как думаешь – готова?
-Да – отвечаю ему.
-Послезавтра вылетаешь в Корею. Я уже всё забронировал, внёс предоплату. Остальную часть оплачу тогда, когда мне по видеосвязи покажут результат, и я буду уверен, что это именно тот результат, который нужен мне и тебе. Это самая лучшая клиника пластической хирургии, они всё сделают так, что комар носа не подточит. Там ты проведёшь примерно месяца три, потом вернёшься и ещё два месяца будешь отдыхать, привыкать к себе к новой, заживлять швы. И уже потом отправишься на Кипр, если твой муженёк не сменит дислокацию. Всё это время мои ребята будут наблюдать за его образом жизни, одного из людей я отправлю туда, чтобы внедрить в этот клуб при казино, в котором состоит Руслан, сорри, Робин Томпсон. – улыбается он – Этого человека твой муж ни разу не видел, поэтому исключена возможность, что он его узнает. Вот так. Теперь иди и готовься, тебе нужно хорошенько отдохнуть перед пластикой. Заур полетит с тобой, сопроводит в клинику, убедится, что всё в порядке, и вернётся. И да, ещё один момент – не вздумай заходить на страничку…гм… Робина Томпсона в соцсетях… Он сразу поймёт, что ты его вычислила и ищешь… Вся наша работа насмарку…
-Вы меня за идиотку что ли, принимаете? – спрашиваю у него – конечно, я не стану этого делать.
И уже уходя, спрашиваю у него:
-Я говорила вам, что мне нужно повидать подругу. Можно, я съезжу?
-Ну конечно – отвечает он – тебе даже на пользу пойдёт. Но алкоголь не употребляй, хорошо. И вообще, перед операцией воздержись от тяжёлой пищи.
Я прощаюсь с ним и ухожу в дом – мне нужно переодеться и съездить к Нике.
Заур стучит в дверь и предлагает себя в спутники, но я отказываюсь, уверяя его, что справлюсь сама и всё будет хорошо. Хочу нагрянуть к подруге неожиданно – сделать ей сюрприз, и немного рассказать о том, что происходит сейчас в моей жизни.
Ника открывает дверь и видимо, не сразу узнаёт меня, потом вскрикивает, зажимая рот рукой, и втаскивает меня в квартиру.
Мы обнимаемся, она плачет и говорит:
-Надька, ты почему мне не позвонила? Я ведь не знаю даже, как ты долетела, что с тобой, всё ли хорошо. Разве так можно? Я уж подумала, ты приняла решение вообще не общаться ни с кем из прошлой жизни… Хотела сначала обидеться, но думаю, тебе и так тяжело, ещё я обижонки буду свои показывать! Ну, рассказывай, ты от родителей? Решила вернуться сюда обратно?
-Нет, Ника – говорю ей – я никуда и не улетала.
-Как же так? – она в удивлении ещё больше распахивает свои и без того огромные глаза – а где же ты была? Ой, что это я тебя держу в прихожей! Пойдём, сейчас накрою стол, пропустим пять капель…
-Ник, подожди – я останавливаю неугомонную подружку – мне нельзя алкоголь…
-Почему?
-Я не могу тебе всего рассказать… По медицинским показаниям нельзя.
-Слууушай! - вдруг тянет она – а ты очень хорошо выглядишь. Посвежевшая, отдохнувшая… Такое ощущение, что в спортивном лагере побывала…
-Пойдём, сядем, я расскажу тебе всё, что могу рассказать…
Мы проходим в комнату, Ника подставляет к дивану стеклянный столик и ставит на него фрукты, мясную нарезку, сыр, хлеб, конфеты, наливает нам чай.
Я начинаю рассказывать Нике про то, как меня похитили прямо у её подъезда, про Заура и дядю Рената. Молчу только про наш план.
-И что? – спрашивает Ника – Руслан – он так и не объявился?
-Нет – отвечаю ей. Конечно, рассказать про Робина Томпсона я ей не могу – тебе он тоже не звонил? – спрашиваю у неё осторожно.
-А мне-то он с чего будет? – хмыкает она недовольно – он прекрасно знает, как я к нему отношусь. Подожди… И чего от тебя хочет этот дядя Ренат? Кстати, я немного о нём слышала – его имя иногда скользит в прессе…
-Чего хочет? – говорю ей – он хочет мне помочь. Найти Руслана и восстановить справедливость.
-Знаешь, подружка – вдруг заявляет она – я считаю, что тебе очень повезло. Он, видимо, не из тех кровожадных бандитов, которые, не разобравшись, направо и налево орудуют ножами, кромсая своих жертв… Хорошо будет, если он поможет тебе…
-Ника, ты ведь понимаешь, что я не могу тебе всего рассказать – говорю ей, стараясь не смотреть в глаза.
-Я понимаю – она кладёт свою руку на мою – конечно, я всё понимаю, Надя. И желаю тебе только всего самого хорошего. Очень надеюсь, что всё у вас получится. Руслан должен получить то, что заслужил.
Я немного рассказываю подруге про поведение Заура. При этом лицо моё покрывается лёгким румянцем, а та смеётся:
-Слушай, мать, мне кажется, у тебя намечается новый роман!
-Да нет, ты что! – вздыхаю я – он меня не интересует. Я всё ещё, если честно, думаю про своего подонка-мужа.
Ника осуждающе качает головой:
-Надя, так нельзя. Если ты что-то ещё испытываешь к нету – лучше тогда не браться за это дело, потому что ты начнёшь его жалеть и не сможешь довести начатое до конца.
-Ты права, Ника. Но ты не представляешь, какую гамму чувств я испытываю к нему. Правильно говорят – от любви до ненависти один шаг.
Мы ещё долго разговариваем с подругой, а когда прощаемся у двери, я говорю ей:
-Никуся, ты меня больше ни о чём не спрашивай, пожалуйста. По крайней мере, пока. И не звони мне – я сама с тобой свяжусь. У меня впереди очень долгая поездка, как приеду – постараюсь до тебя добраться. И когда увидишь меня в следующий раз, умоляю – не удивляйся, хорошо. Вероятнее всего, наша следующая встреча будет последней…
-Почему? – удивляется она – Надь, а родителям ты что скажешь?
-Что-нибудь придумаю…
Я обнимаю её и целую, а она начинает плакать. Ника всегда была немного сентиментальной, но я не считала это недостатком в ней. Она эмоциональный человек, это я сейчас научилась прятать свои эмоции глубоко-глубоко в сердце.
Утираю ей слёзы, как ребёнку и прошу не плакать.
-Надя, ты только обещай, что будешь осторожной. От этих… бандюгов можно всего ожидать. И пожалуйста, как будет возможность, напиши мне или позвони.
-Хорошо, обещаю, Никусь. А ты помни, что я всегда тебя любила и буду любить. Ты практически единственный человек, который поддержал меня.
Мы прощаемся, и я еду в дом, который стал для меня в последнее время чуть ли не родным.
Пытливый взгляд Заура говорит о том, что он сомневался, вернусь ли я. Мы встречаемся за ужином, и он шепчет:
-Ты расстроена? Вид у тебя… печальный.
Я киваю – нечего скрывать от него свои чувства, он всё равно прозорливее, чем я, и всё понимает, несмотря на свой молодой возраст.
-Я очень долго не увижу Нику, потому расстроена. Кроме того, следующая наша встреча будет, скорее всего, последней.
-Почему? Что мешает общаться дальше? Ты боишься, что она не признает изменения в тебе?
-Нет. Просто я вообще не знаю, что ждёт меня дальше, Заур.
Он берёт меня за руку:
-Всё будет хорошо, Надя. Я тебе обещаю.
В гостиную входит дядя Ренат:
-А, дети… Вы уже здесь – он бросает взгляд на руку Заура, держащую мою, и прячет улыбку – Надя? У тебя всё в порядке?
-Да, всё нормально – говорю ему.
-Знаешь, я хотел сказать – ты очень сильная женщина. Я не вижу твоих слёз после всего пережитого. Ты прячешь их, а так нельзя. Видимо, плачешь в одиночку в комнате…
-Мои слёзы касаются только меня – говорю ему, утыкаясь взглядом в тарелку.
На следующий день я звоню маме, когда она берёт трубку и мы приветствуем друг друга, говорю ей о том, что еду заграницу в длительную командировку. Она удивляется и пугается одновременно.
-Что? И ты вот так легко это говоришь? Когда ты это решила? Почему не поставила в известность раньше?
-А что бы изменилось, мама? - спрашиваю я у неё – мне предложили работу в нашем филиале в Южной Корее, потом, скорее всего, переведут куда-то ещё. Зарплата хорошая, условия супер…
-И когда ты уезжаешь?
-Завтра, мама.
-А твой благоверный?
Я замолкаю. Она всегда была немного бестактной.
-Он присоединится ко мне позже – без зазрения совести вру ей.
-И мы не увидимся перед твоим отъездом?
-Можем завтра поговорить по видеосвязи, но приехать я не успею – меня там уже ждут.
-Ох, Надя, не нравится мне всё это. У меня очень плохое предчувствие, очень! – она начинает всхлипывать.
-Мама, не надо! – прошу её – не трави мне душу… Всё будет хорошо, я обещаю. Я буду звонить тебе и писать, не переживай. Но у меня будет очень много работы и потом – разница во времени, поэтому прошу, не думай ни о чём плохом, если я не буду отвечать на звонки – потом я обязательно перезвоню.
Мы ещё долго разговариваем, она словно чувствует что-то и не хочет меня отпускать…
Да, мир жесток и жизнь тоже. Совсем скоро мои родители, к сожалению, останутся одиноки… Впрочем, они есть друг у друга, и это самое важное. Я же… Моя жизнь скоро станет не моей и вообще, будет ли это жизнью? Или только тупое следование цели, а потом спланированный конец?
Это удивительно, но я очень хорошо высыпаюсь перед перелётом. Утром поднимаюсь рано, методично, словно на автомате, собираю вещи, завтракаю и когда звонит Заур, спускаюсь вниз.
Перед крыльцом машина с шофёром, которая повезёт нас в аэропорт. Заур забирает у меня чемодан, а я стою перед дядей Ренатом и молча смотрю на него. В его глазах какая-то непонятная мне тревога.
-Удачи, девочка. Пусть всё сложится, как нельзя лучше. Ты сможешь беспрепятственно мне звонить – связь у тебя оплачена на год вперёд и здесь новая сим-карта – он протягивает мне совершенно новёхонький смартфон, дорогой, последней модели – очень буду ждать тебя. И каждый день буду звонить в клинику, чтобы держать, так сказать, руку на пульсе твоего состояния.
Он крестит меня и, опустив глаза, утирает нос. Неужели он может быть таким сентиментальным?!
Мы с Зауром летим бизнес-классом, у нас два места рядом, предупредительный стюард в тёмно-синей с голубым форме, приносит нам пледы и лёгкий завтрак, а когда бело-голубая птица, набрав высоту, выравнивает свой мощный корпус в небе, нам предлагают напитки. Я отказываюсь от алкоголя, но Заур берёт бутылку лёгкого шампанского.
-Тебе надо расслабиться – заявляет он – дядя утрирует, операцию всё равно будут делать не сразу, сначала подготовят.
Мы соединяем с ним бокалы и весь путь до Кореи смотрим фильм на ноутбуке.
Клиника пластической хирургии поражает меня своими размерами и стерильностью. Даже снаружи здание чисто-белое, что уж говорить про палаты и операционные внутри. Ни одной яркой краски или линии, целиком всё вокруг белоснежное!
Общаемся мы с помощью электронного переводчика. Убедившись, что приняли меня хорошо, что в моей палате всё в порядке, что мне предоставляют все услуги, которые должны предоставить, Заур улетает на четвёртый день после нашего приезда.
А мне становится тоскливо – ведь здесь я одна среди совершенно незнакомых мне людей. Мне персонально выделяют пару помощниц, они дружелюбны и стараются разговорить меня и отвлечь. Читать здесь нельзя, в интернете сидеть не разрешается совсем, поэтому связь в палатах не предусмотрена. Можно только звонить. И что самое ужасное – в моей палате нет зеркал! А в моё маленькое карманное я могу разглядеть себя только по частям! Вот уж не предполагала, что так будет. Спрашиваю об этом у помощницы.
-А у нас во всех палатах так, у всех пациентов – уверяет она меня, улыбаясь – зеркала не предусмотрены. Вы же хотите менять себя, соответственно, о прежней внешности придётся забыть. Это психологический момент, не переживайте. Когда всё останется позади, вам покажут вашу новую внешность. Даже не сомневаюсь, что вы будете в восторге. К вам приставлен самый лучший пластический хирург – доктор Сонг. Ему руки поистине ангел подарил…
Видела я этого доктора Сонга, лично мне он доверия не внушает – какой-то шарик на коротких ножках. Но персонал отзывается о нём с таким благоговением…
Около двух недель меня тщательно готовят к операции. Как объяснил тот же доктор Сонг, она будет проходить поэтапно. На свою первую я еду, как на гильотину – лежу на каталке, глаза устремлены в потолок, мимо проплывают лампы, от света которых режет глаза. И мне по-настоящему страшно, страшно так, что я начинаю плакать, беззвучно и тихо – только слёзы скатываются по щекам на накидку, в которую меня облачили.
Но вот надо мной склоняется лицо доктора Сонга – почему-то сейчас оно действует на меня успокаивающе. В предплечье чувствую укол шприца, по телу разливается тепло. Вижу пальцы доктора, их семь. Он говорит мне:
-Я загибаю – ты считай вслух.
-Семь… - говорю я – шесть…пять…четыре…
Туман, словно вата, окутывает мой мозг, и я проваливаюсь в эту вату, как в пуховую перину…
Со временем я привыкаю к операциям, между которыми проходят одинаковые промежутки времени. Карманное зеркальце у меня отбирает помощница после первой же операции на лице. Но мне и так ясно, что моя голова сплошь забинтована, я даже не чувствую волосяной покров, и боюсь, что стану совершенно лысой.
Сначала я ощущаю боль после таких вмешательств в мою плоть, но мне дают какие-то таблетки и ставят уколы – боль постепенно снижается, а скоро эти все манипуляции, производимые с моим телом, становятся для меня чем-то привычным.
Я принимаю огромное количество витаминов и разных средств для быстрого заживления, доктор Сонг приходит ко мне несколько раз на дню, чтобы снять повязки из какого-то тончайшего материала, не похожего на бинт, и осмотреть мои швы, которые теперь покрывают меня с ног до головы. Одно я понимаю точно, и очень удивлена – моя кожа приобрела другой оттенок. При этом, конечно, я прекрасно осознаю, что пересадить всю кожу целиком мне не могли. И тут же обещаю себе, что обязательно спрошу об этом доктора – когда всё кончится.
Изредка я звоню маме, а чаще пишу ей и отцу короткие смс-сообщения со стандартным текстом – что я их люблю, и у меня всё в порядке. Получая от них ответы расстраиваюсь немного, но потом всё это становится каким-то неважным, я осознаю, что сейчас мне нужно беречь себя и здоровье.
Перед днём Х я практически не сплю ночью, ворочаясь из стороны в сторону на кровати. Мне просто жутко любопытно и интересно – стоит ли этот получившийся результат того, что я терпела все эти четыре месяца?
Утром приходит доктор. Он осматривает мою кожу под повязками, о чём-то думает, шевелит губами, потом изрекает:
-Да, деточка, организм у тебя и кожа – просто супер, с такими работать и работать. Метаболизм великолепен – всё зажило просто замечательно.
-Так вы сегодня освободите меня от повязок?! – радостно восклицаю я.
В операционной доктора снимают с меня тончайший материал, который покрывал места вмешательства, в глазах их я вижу восторг, и понимаю – они не просто довольны результатом, они гордятся им. Голову освобождают от бинтов и мне на плечи и пояс падают иссиня-чёрные пряди.
-Можешь посмотреть – доктор Сонг требует прикатить зеркало из подсобного помещения операционной – думаю, тебе понравится.
Я медленно иду к зеркалу. Сначала вижу только фигуру, такую, что… дух захватывает. Потом подхожу совсем близко и кладу ладонь на своё отражение.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие) как Ваши дела? Как настроение? Как погода? У нас вчера падал очень редкий, но крупный снег - как крошево какое-то непонятное) снегом и назвать нельзя было)
Спасибо Вам за то, что вы со мной рядом и читаете мои рассказы) Спасибо за Ваши комментарии, за Вашу поддержку, спасибо за то, что Вы есть у меня и у моих герое) Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе.