Приветствую!
Глядя на хмурую промозглую погоду за окном, решил я написать про что-нибудь кудда более солнечное и жаркое. Например, про Египет, а точнее - про исторический роман Георгия Гулиа (ведь правильно, его фамилия не склоняется?) «Фараон Эхнатон».
О чем книга — понятно уже из названия. События романа разворачиваются в последние годы правления Эхнатона и более-менее соответствуют тому, что известно исторической науке об этом крайне необычном правителе Древнего Египта. Фараон-отступник, попытавшийся коренным образом перевернуть весь социум, фигура романтическая и не очень характерная для своего времени. Начинавший свое правление во вполне традиционном для божественных правителей Египта ключе Эхнатон спустя всего несколько лет предпринял ряд радикальнейших реформ. О мотивации Эхнатона существует множество теорий и домыслов, но реальность такова, что мы никогда достоверно не узнаем, что именно сподвигло его на то, чтобы устроить подлинную «революцию сверху» едва ли не во всех сферах общественной и политической жизни Древнего Египта.
Эхнатон в романе Гулиа предстает эдаким тираном-романтиком, человеком, который пытается привить целому народу свое неожиданное видение будущего и государственного устройства, идущее вразрез с тысячелетними традициями, не столько ради собственного благополучия, сколько во имя неких высших целей. При этом цели эти непонятны не только его подданным в широком смысле, но и даже самым близким родственникам и соратникам фараона, кроме, пожалуй, его жены Нефертити, с которой, однако, по горькой иронии судьбы, фараон расходится в конце своей жизни. Гулиа придает этому событию чисто романтическую окраску, но как дело обстояло в реальности, скорее всего останется сокрытым под тьмой тысячелетий. В исторической науке существует несколько версий относительно того, что именно произошло, однако исчезновение всяких упоминаний о Нефертити за несколько лет до смерти Эхнатона — установленный факт.
Понятное дело, что жесткая борьба фараона с последователями традиционных культов и старой знатью, вызывала сильное напряжение в обществе (господи, я начинаю писать как авторы советских учебников, но иначе и не скажешь). Никакие массовые репрессии не проходят бесследно, и вот в романе появляется Нефтеруф — бывший аристократ, подвергшийся репрессиям, чей род утратил все, вплоть до имени. Само собой Нефтеруф, сбежавший с каторги, живет одной мечтой: отомстить фараону, уничтожить его любой ценой. Увы, судьба и тут играет с ним неожиданную шутку. Нефтеруф не успевает воплотить свою мечту, поскольку фараон неожиданно умирает накануне спланированного покушения.
Все это, конечно, плод воображения автора, но в том, что попыток покушения на Эхнатона было множество, сомневаться не приходится. Когда верховный правитель радикальным образом перетряхивает все общество, остается очень много обиженных и оскорбленных несправедливостью царя, и не важно, насколько их эмоции были оправданы.
Персонажи романа не раз говорят об «упадке страны», вызванном реформами Эхнатона и его пренебрежением внешней политикой. Это также исторический факт. Эхнатон, слишком занятый подавлением инакомыслия внутри страны, в значительной степени утратил все достижения Египта, так сказать, «на международной арене» и все соседи начали «поджимать» владения фараонов, откусывать от них по кусочку, да и внутреннее сопротивление Эхнатону выкорчевать так и не удалось — после его смерти почти сразу же начался стремительный откат назад.
Гулиа, правда, почему-то настойчиво пишет о том, что «Египет уже никогда не оправился», что у меня лично вызывает некоторое недоумение — спустя совсем небольгое время после смерти Эхнатона фараоном стал бывший его военачальник Хоремхеб, положивший начало девятнадцатой династии, одной из могущественнейших династий за всю историю древнего Египта с фараонами Сети Первым и Рамсесом Вторым. Полагаю, этот рефрен понадобился Гулиа для создания пущего драматизма и ощущения бесплодности усилий Эхнатона.
В общем, несмотря на некоторые явные анахронизмы (больше всего позабавил меня Нефтеруф, который ругает фараона, почему-то используя лексикон польского крестьянина), роман мне понравился. Конечно, главным вопросом остается - зачем, собственно, фараон затеял все это, какие цели преследовал? Гулиа явно намекает на то, что Эхнатон планировал еще больше усилить стремление к тотальному «единомыслию» во имя будущего процветания страны (что вряд ли, учитывая насколько его эксперименты уже подорвали силы Египта), и что ему помешала лишь смерть.
В общем, в качестве предварительного знакомства с этим очень необычным историческим персонажем — книгу настоятельно рекомендую. А закончу, по традиции, парой занятных цитат, словами, вложенными автором в уста персонажей.
— Твое величество, грамота во все времена была источником… Как бы это сказать?.. Грамотные всегда о себе много воображают. Это надо иметь в виду. Если этого они не говорят прямо, то это вовсе не значит, что они думают о себе иначе. Я хочу сказать следующее: ухо всегда надо держать востро по отношению к скрибам. Скриб с чернильным прибором и папирусом в руках — опасный человек.
— А как установить пределы? — спросил Пенту.
— Какие пределы?
— Мышления.
— Их устанавливает его величество, — торжественно провозгласил Эйе.
— Каким образом?
— Своим волеизъявлением. Своим приказом.
— Очень просто, Эйе! Корми скриба получше, пои вином самым отборным, плати побольше золота, создай ему жизнь лучистую, как звезда Сотис…
— И тогда?..
— И тогда — он твой раб. Душой и телом. Он будет верно служить тебе.
