Кейтилин
- Миледи, вам следовало предупредить о своем приезде, - сказал ей сир Доннел Уэйнвуд, когда их лошади взбирались на перевал. - Мы бы послали эскорт. Большая дорога уже не так безопасна, как раньше, для такой маленькой компании, как ваша.
- К нашему сожалению, мы узнали об этом, сир Доннел, - сказала Кейтилин. Иногда ей казалось, что ее сердце превратилось в камень; шесть храбрых мужчин погибли, чтобы доставить ее сюда, а она даже не могла найти в себе сил оплакать их. Даже их имена выцветали. - Члены клана преследовали нас день и ночь. Мы потеряли трех человек в первой атаке и еще двоих во второй, а слуга Ланнистера умер от лихорадки, когда его раны загноились. Когда мы услышали приближение ваших людей, я подумала, что мы обречены.
Они приготовились к последней отчаянной схватке, с клинками в руках и спинами к скале. Гном точил лезвие своего топора и отпускал какую-то язвительную шутку, когда Бронн заметил знамя, которое несли перед собой всадники, - луну и сокола дома Арренов, небесно-голубое с белым. Кейтилин никогда не видела более приятного зрелища.
- Кланы осмелели с тех пор, как умер лорд Джон, - сказал сир Доннел. Это был коренастый юноша двадцати лет, серьезный и невзрачный, с широким носом и копной густых каштановых волос. - Если бы это зависело от меня, я бы повел сотню человек в горы, вырвал их с корнем из их крепостей и преподал им несколько суровых уроков, но ваша сестра запретила это. Она даже не позволила бы своим рыцарям сражаться на турнире Десницы. Она хочет, чтобы все наши мечи хранились поближе к дому, чтобы защищать Долину... от чего, никто точно не знает. Тени, как говорят некоторые.
Он с тревогой посмотрел на нее, как будто внезапно вспомнил, кто она такая.
- Надеюсь, я не сказал ничего лишнего, миледи. Я не хотел вас обидеть.
- Откровенный разговор не оскорбляет меня, сир Доннел.
Кейтилин знала, чего боялась ее сестра. Не тени, Ланнистеры, подумала она про себя, оглядываясь назад, туда, где гном ехал рядом с Бронном. С тех пор как умер Чигген, они оба стали настоящими ворами. Гном оказался хитрее, чем ей хотелось. Когда они вошли в горы, он был ее пленником, связанным и беспомощным. Кем он был сейчас? Все еще ее пленник, но он ехал рядом с кинжалом за поясом и топором, притороченным к седлу, одетый в плащ из кожи тени, который он выиграл, играя в кости с певцом, и кольчугу, которую он снял с трупа Чиггена. Два десятка человек окружали карлика и остальную часть ее оборванного отряда, рыцарей и латников, служивших ее сестре Лизе и маленькому сыну Джона Аррена, и все же Тирион не выказывал ни намека на страх.
Могу ли я ошибаться?
Кейтилин задавалась этим вопросом уже не в первый раз. Мог ли он, в конце концов, быть невиновен в смерти Брана, Джона Аррена и всех остальных? И если так, то кем это делало ее? Шесть человек погибли, чтобы доставить его сюда.
Преисполнившись решимости, она отбросила свои сомнения прочь.
- Когда мы доберемся до вашей крепости, я была бы очень признательна, если бы вы немедленно послали за мейстером Колемоном. У сира Родрика жар от ран." Не раз она опасалась, что доблестный старый рыцарь не переживет этого путешествия. Ближе к концу он едва мог сидеть на лошади, и Бронн уговаривал ее оставить его на произвол судьбы, но Кейтилин и слышать об этом не хотела. Вместо этого они привязали его к седлу, и она приказала певцу Мариллиону присматривать за ним.
Сир Доннел поколебался, прежде чем ответить.
- Леди Лиза приказала мейстеру все время оставаться в Орлином гнезде, чтобы заботиться о лорде Роберте, - сказал он. - У нас есть септон у ворот, который ухаживает за нашими ранеными. Он может позаботиться о ранах вашего мужчины.
Кейтилин больше верила в знания мейстера, чем в молитвы септона. Она уже собиралась сказать это, когда увидела впереди зубчатые стены, длинные парапеты, встроенные в сам камень гор по обе стороны от них. Там, где перевал сужался до узкого ущелья, едва ли достаточного для того, чтобы четверо мужчин могли ехать в ряд, к скалистым склонам прилепились две сторожевые башни, соединенные крытым мостом из выветренного серого камня, который выгибался дугой над дорогой. Молчаливые лица наблюдали за происходящим из бойниц для стрел в башнях, зубчатых стенах и на мосту. Когда они взобрались почти на вершину, навстречу им выехал рыцарь. Его конь и доспехи были серыми, но плащ был переливающегося сине-красного цвета Риверрана, и блестящая черная рыба, выкованная из золота и обсидиана, прикалывала складки к его плечу.
- Кто мог пройти через эти Чертовы врата?
- Сир Доннел Уэйнвуд с леди Кейтилин Старк и ее спутниками, - ответил молодой рыцарь.
Рыцарь Врат поднял забрало.
- Мне показалось, что эта дама показалась мне знакомой. Ты далеко от дома, маленькая кошечка.
- Ты тоже, дядя, - сказала она, улыбаясь, несмотря на все, что ей пришлось пережить. Услышав этот хриплый, прокуренный голос, она снова перенеслась на двадцать лет назад, в дни своего детства.
- Мой дом у меня за спиной, - хрипло сказал он.
- Твой дом в моем сердце, - сказала ему Кейтилин. - Сними свой шлем. Я бы снова посмотрела на твое лицо.
- Боюсь, годы не улучшили его, - сказал Бринден Талли, но когда он снял шлем, Кейтилин увидела, что он лжет. Черты его лица были морщинистыми и обветренными, а время украло каштановый оттенок из его волос и оставило только седину, но улыбка была той же, и густые брови, толстые, как гусеницы, и смех в его глубоких голубых глазах. - Лиза знала, что ты придешь?
- Не было времени предупредить заранее, - сказала ему Кейтилин. Остальные подходили к ней сзади. - Боюсь, мы выступаем перед бурей, дядя.
- Можем ли мы войти в Долину? - спросил сир Доннел. Уэйнвуды всегда были любителями церемоний.
- Именем Роберта Аррена, лорда Орлиного гнезда, Защитника Долины, истинного хранителя Востока, я разрешаю вам свободно войти и поручаю вам сохранять его покой, - ответил сир Бринден. - Пойдем.
И вот она ехала позади него, в тени Кровавых ворот, где дюжина армий разбилась вдребезги в Эпоху Героев. По ту сторону каменных сооружений внезапно открылись горы, открыв вид на зеленые поля, голубое небо и заснеженные вершины гор, от которых у нее перехватило дыхание. Долина Аррен купалась в утреннем свете.
Она простиралась перед ними до самого туманного края, спокойная земля с богатой черной почвой, широкими медленно текущими реками и сотнями маленьких озер, которые блестели на солнце, как зеркала, защищенные со всех сторон своими неприступными вершинами. На его полях высоко росли пшеница, кукуруза и ячмень, и даже в Хайгардене тыквы были не крупнее, а плоды не слаще, чем здесь. Они стояли на западном конце долины, там, где большая дорога пересекала последний перевал и начинала свой извилистый спуск к низинам двумя милями ниже. Долина здесь была узкой, не более чем на полдня пути верхом, а северные горы казались такими близкими, что Кейтилин почти могла протянуть руку и коснуться их. Над всеми ними возвышался зазубренный пик под названием Копье Великана, гора, на которую даже горы смотрели снизу вверх, ее вершина терялась в ледяном тумане в трех с половиной милях над дном долины. По его массивному западному склону стекал призрачный поток слез Алиссы. Даже с такого расстояния Кейтилин могла разглядеть блестящую серебряную нить, ярко выделявшуюся на фоне темного камня.
Когда ее дядя увидел, что она остановилась, он подвел свою лошадь ближе и указал пальцем.
- Это там, рядом со слезами Алиссы. Все, что можно увидеть отсюда, - это вспышки белого света время от времени, если присмотреться повнимательнее, и солнечные лучи падают прямо на стены.
Семь башен, сказал ей Нед, похожи на белые кинжалы, вонзенные в чрево неба, такие высокие, что можно стоять на парапетах и смотреть вниз на облака.
- Сколько времени займет поездка?
- Мы можем быть на горе к вечеру, - сказал дядя Бринден, - но восхождение займет еще один день.
Сзади раздался голос сира Родрика Касселя.
- Миледи, - сказал он, - боюсь, сегодня я не смогу идти дальше.
Его лицо осунулось под растрепанными, недавно отросшими бакенбардами, и он выглядел таким усталым, что Кейтилин испугалась, как бы он не свалился с лошади.
- И тебе не следует, - сказала она. - Ты сделал все, о чем я могла тебя просить, и в сто раз больше. Мой дядя проводит меня до самого Орлиного гнезда. Ланнистер должен пойти со мной, но нет причин, по которым ты и остальные не должны отдохнуть здесь и восстановить свои силы.
- Для нас было бы честью принимать их в гостях, - сказал сир Доннел с серьезной вежливостью, присущей молодым. Кроме сира Родрика, из отряда, который выехал с ней из гостиницы на перекрестке, остались только Бронн, сир Уиллис Уод и Мариллион.
- Миледи, - сказал Мариллион, выезжая вперед. - Я умоляю вас позволить мне сопровождать вас в Орлиное гнездо, чтобы увидеть конец истории так, как я видел ее начало. Голос мальчика звучал измученно, но в то же время странно решительно; в его глазах был лихорадочный блеск.
Кейтилин никогда не просила певца ехать с ними; этот выбор он сделал сам, и как ему удалось выжить в путешествии, когда позади них лежало столько храбрых людей, мертвых и непогребенных, она никогда не смогла бы сказать. И все же он был здесь, с растрепанной бородой, которая делала его похожим почти на мужчину. Возможно, она была чем-то обязана ему за то, что он зашел так далеко.
- Хорошо, - сказала она ему.
- Я тоже пойду, - объявил Бронн.
Это ей понравилось меньше всего. Она знала, что без Бронна она никогда бы не добралась до Долины; наемник был самым свирепым бойцом, какого она когда-либо видела, и его меч помог им добраться до безопасного места. И все же, несмотря на все это, Кейтилин этот человек не нравился. У него были мужество и сила, но в нем не было доброты и почти не было преданности. И она слишком часто видела его верхом рядом с Ланнистером, разговаривающим вполголоса и смеющимся над какой-нибудь личной шуткой. Она предпочла бы разлучить его с гномом здесь и сейчас, но, согласившись с тем, что Мариллион может остаться в Орлином Гнезде, она не видела благородного способа отказать в том же праве Бронну.
- Как пожелаешь, - сказала она, хотя и отметила, что на самом деле он не спрашивал ее разрешения.
Сир Уиллис Уод остался с сиром Родриком и тихим септоном, хлопотавшим над их ранами. Их лошади тоже остались позади, бедные оборванцы. Сир Доннел пообещал заранее послать птиц к Орлиному Гнезду и Лунным Вратам с известием об их прибытии. Из конюшен вывели свежих лошадей, крепконогих горных пород с лохматой шерстью, и через час они снова отправились в путь. Кейтилин ехала рядом со своим дядей, когда они начали спуск на дно долины. Позади шли Бронн, Тирион Ланнистер, Мариллион и шестеро людей Бриндена.
Только когда они преодолели треть пути вниз по горной тропе, оказавшись вне пределов слышимости остальных, Бринден Талли повернулся к ней и сказал:
- Итак, дитя мое. Расскажи мне об этой твоей буре.
- Я уже давно не дитя, дядя, - сказала Кейтилин, но, тем не менее, рассказала ему. Ей потребовалось больше времени, чем она могла бы себе представить, чтобы рассказать все это: письмо Лизы и падение Брана, кинжал убийцы и Мизинец и ее случайную встречу с Тирионом Ланнистером в гостинице.
Ее дядя молча слушал, густые брови затеняли его глаза, и он хмурился все сильнее. Бринден Талли всегда умел слушать... кого угодно, только не своего отца. Он был братом лорда Хостера, младше его на пять лет, но они оба воевали с тех пор, как Кейтилин себя помнила. Во время одной из их громких ссор, когда Кейтилин было восемь, лорд Хостер назвал Бриндена черным козлом из стада Талли. Смеясь, Бринден заметил, что символом их дома была прыгающая форель, так что ему следовало бы быть черной рыбой, а не черным козлом, и с того дня он сделал это своей личной эмблемой.
Война закончилась только в тот день, когда они с Лизой поженились. Именно на их свадебном пиру Бринден сказал своему брату, что покидает Риверран, чтобы служить Лизе и ее новому мужу, лорду Орлиного гнезда. С тех пор лорд Хостер не произносил имени своего брата, судя по тому, что Эдмар сообщал ей в своих нечастых письмах.
Тем не менее, все те годы, пока Кейтилин была девочкой, именно к Бриндену Черной Рыбе дети лорда Хостера бежали со своими слезами и рассказами, когда отец был слишком занят, а мать слишком больна. Кейтилин, Лиза, Эдмур... и да, даже Петир Бейлиш, подопечный их отца... Он терпеливо слушал их всех, как слушал сейчас, смеясь над их победами и сочувствуя их детским несчастьям.
Когда она закончила, ее дядя долго молчал, пока его лошадь взбиралась по крутой каменистой тропе.
- Нужно сообщить твоему отцу, - сказал он наконец. - Если Ланнистеры выступят в поход, Винтерфелл находится далеко, а Долина окружена горами, но Риверран лежит прямо на их пути.
- У меня был такой же страх, - призналась Кейтилин. - Я попрошу мейстера Колемона прислать птицу, когда мы доберемся до Орлиного Гнезда.
У нее были и другие послания, которые нужно было отправить; приказы, которые Нед отдал ей для своих знаменосцев, чтобы они подготовили оборону севера.
- Какое настроение в Долине? - спросила она.
- Зло, - признался Бринден Талли. - Лорда Джона очень любили, и оскорбление было остро воспринято, когда король назначил Джейме Ланнистера на должность, которую Аррены занимали почти триста лет. Лиза приказала нам называть ее сына Истинным Стражем Востока, но это никого не обманет. И не только ваша сестра задается вопросом о причинах смерти Десницы. Никто не осмеливается сказать, что Джон был убит, по крайней мере открыто, но подозрение отбрасывает длинную тень.
Он бросил взгляд на Кейтилин, плотно сжав губы.
- А вот и мальчик.
- Тот мальчик? Что с ним?
Она пригнула голову, когда они проезжали под низким выступом скалы и за крутым поворотом.
В голосе ее дяди слышалось беспокойство.
- Лорд Роберт, - вздохнул он. - Ему шесть лет, он болезненный и склонен плакать, если забрать у него кукол. Законный наследник Джона Аррена, клянусь всеми богами, но есть те, кто говорит, что он слишком слаб, чтобы занять место своего отца, Нестор Ройс был верховным управляющим последние четырнадцать лет, в то время как лорд Джон служил в Королевской Гавани, и многие шепчутся, что он должен править, пока мальчик не достигнет совершеннолетия. Другие считают, что Лиза должна снова выйти замуж, и как можно скорее. Женихи уже собираются, как вороны на поле боя. В Орлином Гнезде их полно.
- Я могла бы этого ожидать, - сказала Кейтилин. В этом нет ничего удивительного; Лиза была еще молода, и королевство Гор и Долин сделало ей красивый свадебный подарок. - Лиза возьмет другого мужа?
- Она согласна при условии, что найдет мужчину, который ей подходит, - сказал Бринден Талли, - но она уже отвергла лорда Нестора и дюжину других подходящих мужчин. Она клянется, что на этот раз выберет своего лорда-мужа.
- Из всех людей только ты вряд ли можешь винить ее за это.
Сир Бринден фыркнул.
- Я тоже, но... мне кажется, Лиза всего лишь играет в ухаживания. Ей нравится это, но я полагаю, что твоя сестра намерена править сама, пока ее сын не станет достаточно взрослым, чтобы стать лордом Орлиного гнезда не только по имени, но и по правде.
- Женщина может править так же мудро, как и мужчина, - сказала Кейтилин.
- Правильная женщина может, - сказал ее дядя, искоса взглянув на нее. - Не совершай ошибки, Кэт. Лиза - это не ты.
Он на мгновение заколебался.
- По правде говоря, я боюсь, что твоя сестра может оказаться не такой полезной, как тебе хотелось бы.
Она была озадачена.
- Что ты имеешь в виду?
- Лиза, вернувшаяся из Королевской Гавани, - это не та девушка, которая уехала на юг, когда ее мужа назвали Десницей. Те годы были тяжелыми для нее. Ты должна знать. Лорд Аррен был послушным мужем, но их брак был основан на политике, а не на страсти.
- Как и мой.
- Вы начинали одинаково, но твой конец был счастливее, чем у твоей сестры. Двое мертворожденных младенцев, вдвое больше выкидышей, смерть лорда Аррена... Кейтилин, боги подарили Лизе только одного ребенка, и он - все, ради чего сейчас живет твоя сестра, бедный мальчик. Неудивительно, что она сбежала, вместо того чтобы увидеть, как его передадут Ланнистерам. Твоя сестра боится, дитя, и Ланнистеры - это то, чего она боится больше всего. Она сбежала в Долину, ускользнув из Красного Замка, как вор в ночи, и все для того, чтобы вырвать своего сына из пасти льва... А теперь ты привела льва к ее дверям.
- В цепях, - сказала Кейтилин. Справа от нее зияла расщелина, уходящая во тьму. Она натянула поводья своей лошади и осторожно, шаг за шагом, двинулась вперед.
- Да? - Ее дядя оглянулся назад, туда, где позади них медленно спускался Тирион Ланнистер. - Я вижу топор у него на седле, кинжал у пояса и наемный меч, который тянется за ним, как голодная тень. Где цепи, моя сладкая?
Кейтилин беспокойно заерзала на своем сиденье.
- Гном здесь, и не по своей воле. В цепях он или нет, но он мой пленник. Лиза захочет, чтобы он ответил за свои преступления не меньше, чем я. Ланнистеры убили ее лорда-мужа, и ее письмо впервые предостерегло нас от них.
Бринден Черная Рыба устало улыбнулся ей.
- Я надеюсь, ты права, дитя мое, - вздохнул он таким тоном, который говорил о том, что она ошибалась.
Солнце уже клонилось к западу, когда склон под копытами их лошадей начал выравниваться. Дорога расширилась и стала прямой, и Кейтилин впервые заметила, что растут полевые цветы и трава. Как только они достигли дна долины, движение ускорилось, и они хорошо провели время, проносясь галопом через зеленые заросли и сонные маленькие деревушки, мимо фруктовых садов и золотистых пшеничных полей, переплывая с плеском дюжину залитых солнцем ручьев. Ее дядя послал впереди них знаменосца, на его посохе развевалось двойное знамя; луна и сокол дома Арренов вверху, а под ней его собственная черная рыба. Фермерские фургоны, повозки торговцев и всадники из домов поменьше расступались, давая им проехать.
Тем не менее, было уже совсем темно, прежде чем они добрались до крепкого замка, стоявшего у подножия Копья Великана. Факелы мерцали на его крепостных стенах, и рогатая луна танцевала на темных водах рва. Подъемный мост был поднят, а опускная решетка опущена, но Кейтилин увидела огни, горящие в сторожке у ворот и льющиеся из окон квадратных башен за ней.
- Лунные Врата, - сказал ее дядя, когда отряд натянул поводья. Его знаменосец подъехал к краю рва, чтобы окликнуть людей в сторожке у ворот. - Место лорда Нестора. Он должен был ожидать нас. Посмотри вверх.
Кейтилин подняла глаза, все выше и выше. Сначала все, что она увидела, были камни и деревья, нависающая громада огромной горы, окутанная ночью, такой же черной, как беззвездное небо. Затем она заметила зарево далеких костров высоко над ними; сторожевая башня, построенная на крутом склоне горы, ее огни, похожие на оранжевые глаза, смотрели сверху вниз. Над ним был другой, более высокий и отдаленный, а еще выше - третий, не более чем мерцающая искра в небе. И, наконец, вверху, где парили соколы, в лунном свете мелькнула белая вспышка. Головокружение охватило ее, когда она посмотрела вверх, на бледные башни, возвышавшиеся так высоко.
- Орлиное Гнездо, - услышала она благоговейный шепот Мариллиона.
Раздался резкий голос Тириона Ланнистера.
- Аррены, должно быть, не слишком любят компанию. Если вы планируете заставить нас карабкаться на эту гору в темноте, я бы предпочел, чтобы вы убили меня здесь.
- Мы проведем здесь ночь и совершим восхождение завтра, - сказал ему Бринден.
- Я едва могу дождаться, - ответил гном. - Как мы туда заберемся? У меня нет опыта в езде верхом на козлах.
- Мулы, - сказал Бринден, улыбаясь.
- В горе высечены ступени, - сказала Кейтилин. Нед рассказывал ей о них, когда рассказывал о своей юности здесь с Робертом Баратеоном и Джоном Арреном.
Ее дядя кивнул.
- Сейчас слишком темно, чтобы их разглядеть, но ступени там есть. Слишком крутые и узкие для лошадей, но мулы могут преодолеть большую часть пути. Тропу охраняют три путевых замка: Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.
Тирион Ланнистер с сомнением поднял взгляд.
- А что еще за этим?
Бринден улыбнулся.
- Кроме того, тропинка слишком крутая даже для мулов. Оставшуюся часть пути мы поднимаемся пешком. Или, может быть, вы предпочли бы покататься на корзине. Орлиное Гнездо прилепилось к горе прямо над Небом, и в его подвалах находятся шесть огромных лебедок с длинными железными цепями для подъема припасов снизу. Если вы предпочитаете, милорд Ланнистер, я могу организовать для вас поездку верхом с хлебом, пивом и яблоками.
Карлик разразился лающим смехом.
- Хотел бы я быть тыквой, - сказал он. - Увы, мой лорд-отец, без сомнения, был бы очень огорчен, если бы его сын Ланнистер отправился навстречу своей судьбе, как груда репы. Если вы подниметесь пешком, боюсь, мне придется сделать то же самое. У нас, Ланнистеров, действительно есть определенная гордость.
- Гордость? - огрызнулась Кейтилин. Его насмешливый тон и непринужденные манеры разозлили ее. - Некоторые могли бы назвать это высокомерием. Высокомерие, алчность и жажда власти.
- Мой брат, несомненно, высокомерен, - ответил Тирион Ланнистер. - Мой отец - воплощение алчности, а моя милая сестра Серсея жаждет власти с каждым вдохом. Я, однако, невинен, как маленький ягненок. Мне проблеять для вас?
Он ухмыльнулся.
Подъемный мост со скрипом опустился прежде, чем она успела ответить, и они услышали звук смазанных цепей, когда опускалась решетка. Воины несли горящие головни, чтобы освещать им путь, и ее дядя повел их через ров. Лорд Нестор Ройс, верховный управляющий Долиной и хранитель Лунных Врат, ждал во дворе, чтобы поприветствовать их, окруженный своими рыцарями.
- Леди Старк, - сказал он, кланяясь. Это был массивный мужчина с бочкообразной грудью, и его лук был неуклюжим.
Кейтилин спешилась и встала перед ним.
- Лорд Нестор, - сказала она. Она знала этого человека только по репутации; двоюродный брат Бронзового Джона, представитель младшей ветви дома Ройсов, но все же сам по себе грозный лорд. - У нас было долгое и утомительное путешествие. Я бы попросила о гостеприимстве под вашим кровом сегодня вечером, если можно.
- Моя крыша в вашем распоряжении, миледи, - грубовато ответил лорд Нестор, - но ваша сестра леди Лиза прислала весточку из Орлиного Гнезда. Она желает немедленно вас видеть. Остальная часть вашей группы разместится здесь и отправится наверх с первыми лучами солнца.
Ее дядя соскочил с лошади.
- Что это за безумие? - резко спросил он. Бринден Талли никогда не был человеком, который смягчал остроту своих слов. - Ночное восхождение, когда луна еще даже не полная? Даже Лиза должна знать, что это приглашение к сломанной шее.
- Мулы знают дорогу, сир Бринден. - К лорду Нестору подошла жилистая девушка лет семнадцати-восемнадцати. Ее темные волосы были коротко подстрижены и лежали прямо вокруг головы, на ней были кожаные штаны для верховой езды и легкая рубашка из посеребренной кольчуги. Она поклонилась Кейтилин более грациозно, чем ее лорд. - Я обещаю вам, миледи, с вами не случится ничего плохого. Для меня было бы честью принять вас. Я сотни раз поднималась в темноте. Мишель говорит, что мой отец, должно быть, был козлом.
Ее голос звучал так самоуверенно, что Кейтилин не смогла не улыбнуться.
- У тебя есть имя, дитя мое?
- Майя Стоун, если вам так будет угодно, миледи, - сказала девушка.
Это ей не понравилось; Кейтилин стоило больших усилий сохранить улыбку на лице. Стоун был именем бастарда в Долине, как Сноу на севере, а Флауэр в Хайгардене; в каждом из Семи Королевств обычай давал фамилию детям, рожденным без собственных имен. Кейтилин ничего не имела против этой девушки, но внезапно она не могла не подумать о бастарде Неда на стене, и эта мысль вызвала у нее гнев и чувство вины одновременно. Она с трудом подыскивала слова для ответа.
Тишину нарушил лорд Нестор.
- Майя умная девушка, и если она поклянется, что доставит вас в целости и сохранности к леди Лизе, я ей верю. Она еще ни разу не подвела меня.
- Тогда я отдаю себя в твои руки, Майя Стоун, - сказала Кейтилин. - Лорд Нестор, я приказываю вам внимательно следить за моим пленником.
- А я приказываю вам принести заключенному чашу вина и красиво поджаренного каплуна, пока он не умер с голоду, - сказал Ланнистер. - Девушка тоже была бы приятна, но, полагаю, я прошу от вас слишком многого.
Наемник Бронн громко рассмеялся.
Лорд Нестор проигнорировал подшучивание.
- Как вы скажете, миледи, так и будет сделано. - Только тогда он взглянул на гнома. - Отведи нашего лорда Ланнистера в камеру башни и принеси ему мяса и меда.
Кейтилин попрощалась со своим дядей и остальными, когда Тириона Ланнистера увели, а затем последовала за незаконнорожденной девочкой через замок. Два мула ждали в верхнем дворе, оседланные и готовые к отправке. Майя помогла ей взобраться на одного из них, в то время как гвардеец в небесно-голубом плаще открыл узкие задние ворота. За ним был густой сосновый и еловый лес, а гора казалась черной стеной, но ступени были там, высеченные глубоко в скале и уходящие в небо.
- Некоторым людям становится легче, если они закрывают глаза, - сказала Майя, ведя мулов через ворота в темный лес. - Когда они пугаются или у них кружится голова, иногда они слишком крепко держатся за мула. Им это не нравится.
- Я родилась Талли и вышла замуж за Старка, - сказала Кейтилин. - Меня нелегко напугать. Ты собираешься зажечь факел?
Ступени были черны как смоль.
Девушка скорчила гримасу.
- Факелы только ослепляют вас. В такую ясную ночь, как эта, достаточно луны и звезд. Мишель говорит, что у меня глаза совы.
Она вскочила в седло и заставила своего мула подняться на первую ступеньку. Животное Кейтилин последовало за ним по собственной воле.
- Ты упоминала Мишеля раньше, - сказала Кейтилин. Мулы задавали темп, медленный, но уверенный. Она была совершенно довольна этим.
- Мишель - моя любовь, - объяснила Майя. - Мишель Редфорт. Он оруженосец сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, в следующем году или через год после этого.
Она была так похожа на Сансу, такую счастливую и невинную в своих мечтах. Кейтилин улыбнулась, но в улыбке был оттенок грусти. Она знала, что Редфорты были старинным именем в Долине, в жилах которых текла кровь Первых людей. Может, она и была его любовью, но ни один Редфорт никогда бы не женился на бастарде. Его семья подыскала бы ему более подходящую партию - Корбрея, или Уэйнвуда, или Ройса, или, возможно, дочь какого-нибудь более знатного дома за пределами Долины. Если бы Майкл Редфорт вообще переспал с этой девушкой, это было бы не на той стороне простыни.
Подъем оказался легче, чем Кейтилин смела надеяться. Деревья жались друг к другу, склоняясь над тропинкой, образуя шелестящую зеленую крышу, которая закрывала даже луну, так что казалось, будто они движутся по длинному черному туннелю. Но мулы были уверенными в себе и неутомимыми, а Майя Стоун, похоже, действительно была наделена ночным зрением. Они с трудом поднимались вверх, петляя взад и вперед по склону горы, по мере того как ступени петляли и поворачивали. Тропинку устилал толстый слой опавшей хвои, так что подковы их мулов издавали по камню лишь самый тихий звук. Тишина успокаивала ее, а мягкое покачивание заставило Кейтилин покачнуться в седле. Вскоре она уже боролась со сном.
Возможно, она действительно задремала на мгновение, потому что внезапно перед ними замаячили массивные, окованные железом ворота.
-Камень, - весело объявила Майя, спешиваясь. По верхушкам внушительных каменных стен были установлены железные пики, а над крепостью возвышались две толстые круглые башни. Ворота распахнулись на крик Майи. Внутри дородный рыцарь, командовавший путевым замком, поприветствовал Майю по имени и предложил им шампуры с обугленным мясом и луком, еще горячими с вертела. Кейтилин и не подозревала, насколько она была голодна. Она ела, стоя во дворе, пока конюхи перекладывали седла на свежих мулов. Горячие соки стекали по ее подбородку и капали на плащ, но она была слишком голодна, чтобы обращать на это внимание.
Затем они вскочили на свежих мулов и снова выехали под звездный свет. Вторая часть подъема показалась Кейтилин более опасной. Тропа была круче, ступени более истертыми, и тут и там валялись галька и битый камень. Майе пришлось с полдюжины раз спешиваться, чтобы убрать с их пути упавшие камни.
- Вы же не хотите, чтобы ваш мул сломал здесь ногу, - сказала она. Кейтилин была вынуждена согласиться. Теперь она лучше ощущала высоту. Деревья здесь были реже, а ветер дул сильнее, резкие порывы трепали ее одежду и бросали волосы на глаза. Время от времени ступени раздваивались, и она могла видеть Камень под ними, а еще дальше - Лунные Врата, факелы на которых были не ярче свечей.
Снег был меньше Камня: единственная укрепленная башня, деревянная сторожевая башня и конюшня, скрытые за низкой стеной из необработанного камня. И все же он располагался напротив Копья Великана таким образом, что контролировал всю каменную лестницу над нижним путевым замком. Врагу, нацелившемуся на Орлиное Гнездо, пришлось бы шаг за шагом прокладывать себе путь из Камня, в то время как сверху со Снега сыпались камни и стрелы. Командир, встревоженный молодой рыцарь с рябым лицом, предложил хлеб с сыром и возможность погреться у его костра, но Майя отказалась.
- Мы должны продолжать путь, миледи, - сказала она.
- Если тебе так будет угодно, - кивнула Кейтилин.
Им снова дали свежих мулов. Ее волосы были белыми. Майя улыбнулась, увидев его.
- Уайти хороший парень, миледи. Уверенно ступает, даже по льду, но нужно быть осторожным. Он взбрыкнет, если ты ему не понравишься.
Белому мулу, казалось, понравилась Кейтилин; слава богам, он не брыкался. Льда тоже не было, и она была благодарна и за это.
- Моя мама говорит, что сотни лет назад именно здесь начался снегопад, - сказала ей Майя. - Здесь, наверху, всегда было бело, и лед никогда не таял.
Она пожала плечами.
- Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь видела снег так далеко внизу с горы, но, возможно, когда-то, в незапамятные времена, так и было.
Такая юная, подумала Кейтилин, пытаясь вспомнить, была ли она когда-нибудь такой. Девушка прожила половину своей жизни летом, и это было все, что она знала. Зима близко, дитя мое, хотелось ей сказать. Слова были у нее на губах; она почти произнесла их вслух. Возможно, она наконец-то становилась Старком.
Над снегом ветер был живым существом, он завывал вокруг них, как волк в пустыне, а затем затихал, словно для того, чтобы заставить их успокоиться. Звезды здесь, наверху, казались ярче, они были так близко, что она почти могла дотронуться до них, а рогатая луна казалась огромной на чистом черном небе. Пока они поднимались, Кейтилин обнаружила, что лучше смотреть вверх, чем вниз. Ступени потрескались от столетий заморозков и оттепелей, а также от поступи бесчисленных мулов, и даже в темноте от высоты у нее сердце подкатывало к горлу. Когда они подъехали к высокой седловине между двумя скальными выступами, Майя спешилась.
- Лучше всего спешиться, - сказала она. - Ветер здесь может быть немного пугающим, миледи.
Кейтилин с трудом выбралась из тени и посмотрела на тропинку впереди: двадцать футов в длину и почти три фута в ширину, но с крутыми обрывами по обе стороны. Она слышала завывание ветра. Майя легко вышла, ее мул следовал за ней так спокойно, словно они пересекали двор. Настала ее очередь. Но не успела она сделать свой первый шаг, как страх схватил Кейтилин в свои пасти. Она чувствовала пустоту, огромные черные провалы воздуха, разверзшиеся вокруг нее. Она остановилась, дрожа, боясь пошевелиться. Ветер завывал на нее и дергал за плащ, пытаясь стащить с края. Кейтилин сделала шаг назад, самый робкий из шагов, но мул был у нее за спиной, и она не могла отступить. Я умру здесь, подумала она. Она чувствовала, как по ее спине стекает холодный пот.
- Леди Старк, - позвала Майя через залив. Голос девушки звучал за тысячу лиг отсюда. - С вами все в порядке?
Кейтилин Талли Старк проглотила остатки своей гордости.
- Я... я не могу этого сделать, дитя, - крикнула она.
- Нет, можете, - сказала незаконнорожденная девочка. - Я знаю, что вы можете. Посмотрите, какая широкая тропинка.
- Я не хочу смотреть.
Мир, казалось, вращался вокруг нее, горы, небо и мулы кружились, как детский волчок. Кейтилин закрыла глаза, чтобы выровнять свое прерывистое дыхание.
- Я вернусь за вами, - сказала Майя. - Не двигайтесь, миледи.
Переезд был последним, что Кейтилин собиралась сделать. Она прислушалась к завыванию ветра и шуршанию кожи по камню. Затем рядом оказалась Майя, нежно взяв ее за руку.
- Держите глаза закрытыми, если хочешь. А теперь отпустите веревку, Уайти сам о себе позаботится. Очень хорошо, миледи. Я проведу вас, это легко, вот увидите. А теперь сделайте шаг вперед. Вот и все, двигайте ногой, просто двигайте ее вперед. Видите. Теперь еще шаг. Легко. Вы моглм бы перебежать через дорогу. Еще Шанг, продолжайте. Да.
И так, фут за футом, шаг за шагом, незаконнорожденная девочка вела Кейтилин, слепую и дрожащую, в то время как белый мул безмятежно следовал за ними.
Путевой замок под названием Небо был не более чем высокой стеной в форме полумесяца из необработанного камня, возведенной на склоне горы, но даже башни Валирии без верхушек не могли бы показаться Кейтилин Старк более прекрасными. Здесь, наконец, начиналась снежная корона; выветренные камни Неба были покрыты инеем, а со склонов наверху свисали длинные копья льда.
На востоке забрезжил рассвет, когда Майя Стоун окликнула стражников, и ворота открылись перед ними. Внутри стен был только ряд пандусов и огромное нагромождение валунов и булыжников всех размеров. Без сомнения, было бы проще всего в мире начать сход лавины отсюда. В скале перед ними зиял рот.
- Конюшни и казармы находятся там, - сказала Майя. - Последняя часть находится внутри горы. Может быть немного темновато, но, по крайней мере, защита от ветра. Это все, на что способны мулы. Мимо этого, ну, это что-то вроде дымохода, больше похожего на каменную лестницу, чем на настоящие ступени, но это не так уж плохо. Еще час, и мы будем на месте.
Кейтилин подняла голову. Прямо над головой, бледные в рассветных лучах, она могла видеть основание Орлиного Гнезда. Оно находилось не более чем в шестистах футах над ними. Снизу это выглядело как маленькие белые пчелиные соты. Она вспомнила, что говорил ее дядя о корзинах и лебедках.
- У Ланнистеров может быть своя гордость, - сказала она Майе, - но Талли рождаются с большим здравым смыслом. Я ехала верхом весь день и большую часть ночи. Скажи им, чтобы опустили корзину. Я поеду верхом с репой.
Солнце уже поднялось высоко над горами, когда Кейтилин Старк наконец добралась до Орлиного Гнезда. Коренастый седовласый мужчина в небесно-голубом плаще и кованом нагруднике с изображением луны и сокола помог ей выбраться из корзины; сир Вардис Иген, капитан домашней стражи Джона Аррена. Рядом с ним стоял мейстер Колемон, худой и нервный, со слишком редкими волосами и слишком широкой шеей.
- Леди Старк, - сказал сир Вардис, - Удовольствие столь же велико, сколь и непредвиденно.
Мейстер Колемон кивнул головой в знак согласия.
- Воистину так, миледи, воистину так. Я послал весточку вашей сестре. Она приказала разбудить ее, как только вы появитесь.
- Я надеюсь, она хорошо отдохнула ночью, - сказала Кейтилин с некоторой язвительностью в голосе, которая, казалось, осталась незамеченной.
Мужчины вывели ее из лебедочной комнаты и повели вверх по винтовой лестнице. Орлиное гнездо было небольшим замком по меркам великих домов; семь стройных белых башен, расположенных на склоне великой горы так же плотно, как стрелы в колчане. Ему не нужны были ни конюшни, ни кузницы, ни псарни, но Нед сказал, что его зернохранилище было таким же большим, как у Винтерфелла, а в его башнях могло разместиться пятьсот человек. И все же Кейтилин, когда она проходила через него, он показался странно заброшенным, его светлые каменные залы были гулкими и пустыми.
Лиза ждала одна в своей комнате, все еще одетая в ночную рубашку. Ее длинные каштановые волосы, распущенные, рассыпались по обнаженным белым плечам и спине. Позади нее стояла горничная, расчесывая спутанные за ночь волосы, но когда Кейтилин вошла, ее сестра с улыбкой поднялась на ноги.
- Кэт, - сказала она. - О, Кэт, как я рад тебя видеть. Моя милая сестренка.
Она пробежала через комнату и заключила сестру в объятия.
- Как давно это было, - прошептала Лиза, прижимаясь к ней. - О, очень, очень долго.
По правде говоря, прошло пять лет; пять жестоких лет для Лизы. Они взяли свое. Ее сестра была на два года младше, но сейчас выглядела старше. Ростом ниже Кейтилин, Лиза располнела, лицо у нее было бледным и одутловатым. У нее были голубые глаза Талли, но ее собственные были бледными и водянистыми, никогда не замирающими. Ее маленький ротик стал капризным. Обнимая ее, Кейтилин вспомнила стройную девушку с высокой грудью, которая ждала рядом с ней в тот день в септе в Риверране. Какой милой и полной надежд она была. Все, что осталось от красоты ее сестры, - это пышная копна густых каштановых волос, ниспадавших каскадом до талии.
- Ты хорошо выглядишь, - солгала Кейтилин, - но... устало.
Ее сестра разорвала объятия.
- Устало. Да. О, да.
Тогда она, казалось, заметила остальных: свою служанку, мейстера Колемона, сира Вардиса.
- Оставьте нас, - сказала она им. - Я хочу поговорить со своей сестрой наедине.
Она держала Кейтилин за руку, когда они уходили...
...и уронила ее в тот момент, когда дверь закрылась. Кейтилин увидела, как изменилось ее лицо. Это было так, как если бы солнце скрылось за облаком.
- Ты что, лишилась рассудка? - рявкнула на нее Лиза. - Привести его сюда, без единого слова разрешения, даже без предупреждения, втянуть нас в ваши ссоры с Ланнистерами...
- Мои ссоры? - Кейтилин с трудом могла поверить в то, что слышала. В камине горел сильный огонь, но в голосе Лизы не было и следа теплоты. - Сначала это были ваши ссоры, сестра. Это ты прислала мне то проклятое письмо, ты написала, что Ланнистеры убили твоего мужа.
- Чтобы предупредить тебя, чтобы ты держалась от них подальше! Я никогда не собиралась с ними драться! Боги, Кэт, ты хоть понимаешь, что натворила?
- Мама? - произнес тихий голос. Лиза развернулась, ее тяжелое одеяние закружилось вокруг нее. Роберт Аррен, лорд Орлиного гнезда, стоял в дверях, сжимая в руках тряпичную куклу и глядя на них большими глазами. Он был болезненно худым ребенком, маленьким для своего возраста и болезненным всю свою жизнь, и время от времени он дрожал. Мейстеры называли это трясучкой. - Я слышал голоса.
Неудивительно, подумала Кейтилин; Лиза почти кричала. Тем не менее, ее сестра бросила на нее пронзительный взгляд.
- Это твоя тетя Кейтилин, детка. Моя сестра, леди Старк. Ты помнишь?
Мальчик непонимающе посмотрел на нее.
- Я думаю, да, - сказал он, моргая, хотя ему было меньше года, когда Кейтилин видела его в последний раз.
Лиза села поближе к огню и сказала:
- Иди к маме, мой милый. - Она поправила на нем постельное белье и взъерошила его прекрасные каштановые волосы. - Разве он не прекрасен? И к тому же сильный, не верь тому, что слышишь. Джон знал. Семя крепкое, сказал он мне. Его последние слова. Он продолжал произносить имя Роберта и схватил меня за руку так сильно, что остались следы. Скажи им, что семя крепкое. Его семя. Он хотел, чтобы все знали, каким хорошим сильным мальчиком будет мой малыш.
- Лиза, - сказала Кейтилин, - если ты права насчет Ланнистеров, тем больше причин, по которым мы должны действовать быстро. Мы...
- Только не при ребенке, - сказала Лиза. - У него деликатный характер, не так ли, моя сладкая?
- Мальчик - лорд Орлиного гнезда и защитник Долины, - напомнила ей Кейтилин, - и сейчас не время для деликатности. Нед думает, что дело может дойти до войны.
- Тихо! - рявкнула на нее Лиза. - Ты пугаешь мальчика.
Маленький Роберт бросил быстрый взгляд через плечо на Кейтилин и задрожал. Его кукла упала на камыш, и он прижался к матери.
- Не бойся, мой милый малыш, - прошептала Лиза. - Мама здесь, ничто не причинит тебе вреда.
Она распахнула халат и обнажила бледную, тяжелую грудь, окаймленную красным. Мальчик жадно схватил ее, уткнулся лицом ей в грудь и начал сосать. Лиза погладила его по волосам.
Кейтилин не находила слов. Сын Джона Аррена, недоверчиво подумала она. Она вспомнила своего собственного ребенка, трехлетнего Рикона, вдвое моложе этого мальчика и в пять раз свирепее. Неудивительно, что лорды Долины были такими беспокойными. Впервые она поняла, почему король пытался забрать ребенка у его матери, чтобы отдать на воспитание Ланнистерам...
- Здесь мы в безопасности, - говорила Лиза. Ей или мальчику, Кейтилин не была уверена.
- Не будь дурой, - сказала Кейтилин, в ней нарастал гнев. - Никто не находится в безопасности. Если ты думаешь, что, если ты прячешься здесь, Ланнистеры забудут тебя, ты глубоко ошибаешься.
Лиза прикрыла ухо своего мальчика рукой.
- Даже если бы они смогли провести армию через горы и миновать Кровавые Врата, Орлиное Гнездо неприступно. Ты сама видела. Ни один враг никогда не смог бы добраться до нас здесь, наверху.
Кейтилин захотелось влепить ей пощечину. Она поняла, о чем дядя Бринден пытался предупредить ее.
- Ни один замок не является неприступным.
- Кроме этого, - настаивала Лиза. - Все так говорят. Вопрос только в том, что мне делать с этим бесенком, которого вы мне привели?
- Он плохой человек? - спросил Лорд Орлиного гнезда, вынимая изо рта материнскую грудь с мокрым и красным соском.
- Очень плохой человек, - сказала ему Лиза, прикрываясь, - но мама не позволит ему причинить вред моему ребенку.
- Заставь его летать, - нетерпеливо сказал Роберт.
Лиза погладила сына по волосам.
- Возможно, так и будет, - пробормотала она. - Возможно, это именно то, что мы сделаем.