Значит, Купчино. Дом-стакан: идёшь по круглому коридору, слышишь шаги - спереди ли, сзади ли - и всё ровно никого не видишь. По внешнему краю коридора - комнаты, по внутреннему - кухни. На каждые две комнаты - душ и туалет. В комнатах - по двое. Шикарные условия! Я живу с Олей Ксенофонтовой. Она от меня без ума - как одеваюсь, как общаюсь, как обожаю Леонтьева. В свою очередь, мне её очень жаль - на её теле огромный шрам-рубец от ножевого ранения, полученного в детстве от отца. Воображение рисует жуткие картины олиного детства. Оля любит готовить, особенно, супы - и кормить ими меня. (Вообще, я всегда была худенькая, все стремились меня накормить.) Всё бы ничего, но главным ингредиентом олиных супов был лавровый лист. Теперь, подкидывая, при готовке, явно лишние пару листиков, всегда вспоминаю Олю.
Дело движется к весне. Надо куда-то идти за высшим образованием. Учиться уже так неохота! Уже, вполне, комфортно и так. Да, но не работать же в цеху всю жизнь. Там ещё история с переводом меня из мотальщиц в учётчицы; ещё красавчик Александр Степанович (Сауль Шуямович), начальник цеха, который, видимо, влюбился в дерзкую маленькую работницу (я всегда и везде отстаивала своё мнение; я отказывалась носить в цеху косынку, полагающуюся по технике безопасности) и потом вспоминал меня ещё несколько лет - Люция рассказывала. Сама Люся Габдулазянова; наша дружба, наше соперничество - кто меньше весит, при одинаковом росте. Колебания были в пределах 49 - 49,5 - 50 кг. Её свадьба - первая, на которой я побывала, и сразу подружкой невесты. В жизни я посетила, едва ли, с десяток свадеб. Почему-то, эта сторона жизни обошла меня стороной.
Весна. Лейтмотивом, почему-то, звучит не Леонтьев, а Пугачёва. "А, знаешь, всё ещё будет..." И солнце-солнце в Питере...
В этом царстве тепла и света рождается безумная мысль.
Леонтьев же учится в институте культуры? А, кто мешает мне попробовать поступить туда же? Я, ведь, ничего не теряю, на фабрику вернуться всегда можно, даже из общежития можно пока не уходить. И, я подаю документы в ЛГИК им. Крупской на факультет культурно-просветительной работы.
Абитура, экзамены, я как с луны... ни в чём, ни бум-бум. Ну, русский-литература ладно, ещё, там, что-то... Уже прошло три экзамена, в сумме у меня всего 12 баллов, остаётся экзамен по специальности. Что за зверь? Многие пришли после культпросветучилища, продвинутые, тёртые калачи. А, я?.. Говорю себе: "Эх, ты", но на последний экзамен, тем не менее, прихожу.
Оправдывала имя... "Морская" Плавала-плавала, "троечку" поставили. Низкий поклон, добрые люди! Я двоек-то и не получала никогда! И, здесь пронесло. Уже победа.
Погода в том году стояла чудесная весь июнь, и июль, и, даже, август, наверное. Почему бы не прогуляться поглазеть на списки принятых? Тем более, кое с кем уже успела подружиться... Может, встречу, пообщаемся. Ну, не то, чтобы подружилась - общения с себе подобными не хватало. Короче, своей я себя там не ощущала, но тянуло туда, как магнитом. Да, Леонтьев учился на заочном. Но: "Стены монастыря... Воздух монастыря..."
1