Понятие «враг народа» было очень хорошо известно гражданам СССР, особенно в 30-х годах. Эти очень плохие люди под дружные аплодисменты честных граждан осуждались за совершенные ими контрреволюционные преступления по статье 58 УК РСФСР (имевшей много подстатей) и аналогичным статьям других республик к расстрелу, а при смягчающих обстоятельствах — к лишению свободы на срок 10 лет.
Статья 58.1 Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза CCP, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.
При знакомстве с материалами одного из проводившихся в 1937 году по указанию товарища Сталина показательных процессов по разоблачению вредителей в колхозах, в данном случае — Андреевского района Смоленщины, меня несколько озадачила фраза, сказанная председателем суда подсудимому Румянцеву К.В.:
Всякая контрреволюционная деятельность, которая совершена гражданином нашей страны, независимо от того, знал он это или нет, является контрреволюционным преступлением.
Румянцев был осужден в том числе за вредительское слияние колхозов (сливать (объединять) колхозы начали вовсе не при Хрущеве). Правда, Румянцев утверждал, что он только сделал набросок, как и кого можно «слить», и никак не подозревал, что это называется контрреволюционной деятельностью.
Если интересно — выдержка из допроса:
Между прочим, Румянцев за эти и некоторые иные действия подобного характера, о которых он только на суде узнал, что это контрреволюционные преступления, был осужден к расстрелу по ст. 58-7 УК РСФСР:
Статья 58.7 УК РСФСР. Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенный в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий или противодействия их нормальной деятельности, а равно использование государственных учреждений и предприятий или противодействие их деятельности, совершаемое в интересах бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций.
Что конкретно подорвало слияние двух колхозов в один, и в интересах каких именно бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций оно было совершено, в приговоре суда покрыто мраком. Однако сейчас нас интересует не это, а то, как можно было совершить не просто халатность (ст. 111 УК РСФСР, до 3 лет лишения свободы), а контрреволюционное преступление, влекущее за собой расстрел, даже об этом не подозревая.
Оказывается, все было просто.
Дело в том, что помимо Кодекса имели (да и сейчас имеют) значение и разъяснения Верховного суда СССР. Отмечу, что судебная власть тогда действовала под чутким руководством Партии, и с бухты-барахты разъяснений не давала. Только посоветовавшись (или прислушавшись).
И даже не думайте говорить о независимости суда от партии.
В свете гениальных указаний И. В. Сталина о базисе и надстройке еще более глубоко осознается служебная роль и повседневная деятельность советского суда как части социалистической надстройки, еще более отчетливо выступает его значение как органа, активно содействующего оформлению и укреплению социалистического базиса.
Советский суд в своей деятельности неразрывно связан с задачами, которые ставят партия и правительство перед советским народом на разных этапах развития Советского государства, с задачами построения коммунистического общества.
В данном случае разъяснения Верховного суда от 1928 года «О прямом и косвенном умысле при контрреволюционном преступлении» были такими:
В целях устранения возможности неправильного истолкования в судебной практике ст. ст. 1, 2, 3, 7 и 9 Положения о государственных преступлениях, 18 пленум Верховного суда Союза ССР <…> разъясняет, что под контрреволюционными действиями следует понимать:
а) действия, упомянутые в указанных статьях, в том случае, когда совершивший их действовал с прямо поставленной контрреволюционной целью, т. е. предвидел общественно-опасный характер последствий своих действий и желал этих последствий;
6) те же действия, когда совершивший их, хотя и не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был предвидеть общественно-опасный характер последствий своих действий.
Маленькое пояснение — «Положения о государственных преступлениях» полностью перекочевали в уголовные кодексы союзных республик.
На первый взгляд, из текста следует, что пункт «а» говорит о прямом умысле, а пункт «б» — о косвенном.
Однако не все так просто.
Обратимся к УК РСФСР, статья 10 которого с 1926 года и далее гласит:
В отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия, меры социальной защиты судебно-исправительного характера применяются лишь в тех случаях, когда эти лица:
а) действовали умышленно, т. е. предвидели общественно-опасный характер последствий своих действий, желали этих последствий или сознательно допускали их наступление, и
б) действовали неосторожно, т. е. не предвидели последствий своих поступков, хотя и должны были предвидеть их, или легкомысленно надеялись предотвратить такие последствия.
Вот «предвидел общественно-опасный характер последствий и сознательно их допускал» из пункта «а» это и есть косвенный умысел.
Для понимания терминологии — на практике на примере убийства это выглядит примерно так:
- Негодяй с криками «убью гада» нанес потерпевшему несколько ударов ножом в грудь, посмотрел на бездыханное тело и гордо удалился — прямой умысел (хотел убить, и убил);
- Жена в ходе ссоры с мужем схватила нож и ударила им мужа в грудь, увидев результат, пришла в ужас, заткнула рану, вызвала Скорую, но было уже поздно — косвенный умысел (да, труп в планы не входил, но нормальный человек не может не понимать, чем может закончиться удар ножом в грудь);
- Бросал нож в мишень, около которой стоял человек, в которого нож и попал, со смертельным исходом — неосторожное убийство вследствие преступного легкомыслия (нечего преувеличивать свои таланты и считать «уж я-то не промахнусь»);
- Бросал нож в мишень, закрепленную на двери, кто-то дверь открыл, нож в него и воткнулся, опять же с летальным исходом — неосторожное убийство вследствие преступной небрежности (думать надо, бросая нож в мишень, висящую на двери, за которой могут оказаться люди, желающие в эту дверь войти).
То есть в пункт «б» Постановления пленума ВС СССР от 02.01.1928 помимо косвенного умысла при совершении контрреволюционных преступлений фактически было включено и понятие неосторожности — «не предвидел последствий своих поступков, хотя должен был предвидеть их».
Так что стать ВРАГОМ НАРОДА в те времена можно было очень даже запросто. Например - не усмотреть за овцами, которых порвали волки (вредительская пастьба скота), вредительски запретить строительство колхозной конюшни (неважно, что строить её в этом месте нельзя по правилам пожарной безопасности), неудачно попытаться повысить производительность труда (хотели, как лучше, а получилось, как всегда), и так далее. (Примеры взяты из реальных случаев).
И таких вредителей (читай «контрреволюционеров» и «врагов народа») в 1937-1938 были десятки, если не сотни, тысяч.
А теперь — бонус для тех, кто уже приготовился разъяснить непонятливым, что данный подход является единственно верным. Так как «проспать» десяток колхозных овец, это явно государственное преступление, за которое не грех и расстрелять, а уж посадить на 10 лет так вообще святое дело.
После того, как всех вредителей, даже не подозревавших, что они занимаются вредительством, в большей своей части в 1937—1938 годах частично перестреляли, частично пересажали в основном так на 10 лет, Верховный суд вдруг развернулся на 180 градусов. Предположительно догадавшись, что что-то он погорячился.
Постановление Пленума Верховного суда СССР от 31 декабря 1938 г.
Учитывая, что в судебной практике имели место случаи неправильного применения ст. ст. 58.7, 58.9 и 58.14 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик, Пленум Верховного суда СССР указывает, что по смыслу этих статей применение их может иметь место лишь в тех случаях, когда обстоятельствами дела установлено , что подсудимый действовал с контрреволюционной целью.
В связи с указанным считать утратившими силу все разъяснения и постановления судебных органов, противоречащие настоящему указанию, и, в частности, разьяснение 18-го Пленума Верховного суда СССР от 2 января 1928 г. «О прямом и косвенном умысле при контрреволюционном преступлении».
Конечно, решение принял не Верховный суд, а ставящие ему (суду) задачи партия и правительство.
По итогу кому-то срок скостили, кого-то освободили (а так как этих «кого-то» было довольно много, да и без них дел хватало, процесс этот был весьма неспешен). А кому-то, вроде Румянцева К.В., с которого и началась статья, слегка не повезло, ибо с того света обратной дороги нет. Что поделать, издержки производства.
И все же - кого считать истинными врагами народа — тех, кто принял первое решение «о косвенном умысле» (а по смыслу и по неосторожности) и поддерживал эту позицию 10 лет, или тех, кто это чудесное решение отменил?
Примечание.
Статья 58-7 (расстрел или 10 лет) приведена ранее.
Статья 58-9 (расстрел или 10 лет):
Разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного или общественного имущества.
Статья 58-14 (здесь наказание помягче - от года лишения свободы до того же расстрела (при особо отягчающих обстоятельствах)):
Контрреволюционный саботаж, т. е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата.
Благодарю за внимание :) 👍 порадует автора )
Возможно, вам будет интересно: