В 1944 году Красная Армия не только полностью освободила территорию нашей страны, но и принесла свободу многим европейским государствам, страдавшим от фашистского ига. 25 марта советские воины вышли к государственной границе на реке Прут. «Вот она, — писала газета «Правда», — долгожданная, трижды желанная граница нашей Отчизны, тридцать три месяца назад попранная врагом». А 5 сентября войска 3-го Украинского фронта вышли на границу с Болгарией.
Незадолго перед этим руководитель Болгарской рабочей партии Г. Димитров встретился в Москве с маршалом Г. К. Жуковым.
— Болгарский народ с нетерпением ждёт подхода Красной Армии, чтобы с её помощью свергнуть царское правительство Багрянова и установить власть народно-освободительного фронта, — с уверенностью сказал Димитров советскому военачальнику.
Так и случилось.
Один из эпизодов освобождения Болгарии запечатлён в очерке С. Сахарнова.
Я тогда был лейтенантом, командиром катера. Фашистская армия катилась вдоль западного берега Чёрного моря на юг, и вот в один из дней нам пришёл приказ — высадить десант в болгарский порт Варна, в тыл отступающим гитлеровцам.
...К берегу подходили на рассвете.
Катера шли в кильватер, гуськом, вытянувшись в неровную линию. За кормой вставало солнце — дымное, тревожное — через час бой. На западе уже смутно чернели, пробиваясь сквозь ночной сумрак, горы. Погодя стало видно — горы зелёные, у подножия — коричневая зубчатая полоска: скалы, ниже — совсем светлая: песок... Катер шёл, кивая носом, подрагивая. Сразу за ходовой рубкой тесно, зелёной кучей, лежали солдаты. Лежали вповалку, прячась от ветра, привалившись друг к другу, подобрав под себя автоматы и каски, натянув на стриженые головы края пятнистых маскировочных халатов. Солдатам через час — тоже в бой.
Мне уже приходилось высаживать десанты...
Ведь что такое высадка?
Напряжённое ожидание.
Всё ближе становится вражеский берег. Он молчит, но уже видны серые зубчики — дома... Видны пустые безлюдные набережные... Волноломы, около которых вздрагивает вода... Краны в порту — безмолвные чёрные птицы с задранными вверх шеями...
Идёшь — как на ладони. Тебя видят. Да и куда спрячешься на этой сверкающей морской глади?
А даже если ночь и туман и тебя не видно простым глазом, всё равно где-то в подземных командных пунктах тонко поют электрические приборы и на зелёных экранах жёлтыми зёрнами ползут значки. Нас видят! Видят, как мы приближаемся к берегу...
Но вот, наконец, команда. На полную мощность взревели моторы, дрогнул твой катер, сел кормой, высоко задрав нос, и помчалось вперёд деревянное, ощетинившееся пулемётами и пушечками судёнышко.
Высыпали на палубу из кубриков солдаты, отворачиваясь от ветра, торопливо затягивают ремни; чтобы было ловчее брать — патроны сдвигают на живот, а сами жмутся к стенкам рубки, прячутся от острых холодных брызг, которые летят дождём.
Вот уже и вход в порт. Забегали по причалам зелёные фигурки вражеских солдат. Часто замелькали огоньки — с кранов ударили автоматчики. С перелётом за кормой упал снаряд — вырос из воды пенный столб. Но из-за рёва моторов и ветра выстрелы еле слышны.
С брызгами, как удары хлыстов по воде, упали пулемётные очереди. Сжался, пригнулся десант. Сейчас с полного хода, с размаху будут подлетать к причалам катера, и, торопливо стреляя на ходу, соскочат с них, побегут, пригибаясь, к ближайшим домам солдаты. И кто-то из них упадёт... А кто-то навсегда останется лежать на этой новой горькой земле...
Вот что такое высадка!..
...Всё ближе и ближе болгарский берег. Берег рос и светлел. Горы раздвинулись, стала видна долина, в ней у самой воды — белые и жёлтые кубики домов. Это — Варна. Раздалась, наконец, команда. Взревели моторы, и наш катер понёсся по неподвижной рассветной воде. Как обычно, подобрался, сбился в кучу десант. Вот уже волнолом и набережная.
Но выстрелов не было. Почему не стреляют?
На причале, ожидая нас, стояла группа людей, — они развернули красный флаг. Катер сбросил обороты и, описав по гавани широкую дугу, стал медленно подходить. Умолк грохот моторов, и стало слышно — в порту тишина.
Люди на причале приняли швартовые концы, чтобы подвести катер к берегу, и первые же солдаты, соскочившие на причал, попали в объятия встречавших. Это были болгарские коммунисты. Узнав о приближении Советской Армии, они вышли из подполья и взяли в городе власть в свои руки. Гитлеровцы бежали.
Солдаты построились по отделениям и цепочками ушли в улицы этого большого, светлого, мало тронутого войной города.
А я отправился бродить по порту. Меня сопровождал болгарин — Клисуров, — назвал он себя.
В дальнем конце гавани моё внимание привлёк маленький белый странной формы военный корабль. Он словно сошёл со страниц романа Жюля Верна. Это был миноносец времён первой мировой войны. Тогда Болгария воевала на стороне России. В тонкой, похожей на макаронину, дымовой трубе миноносца чернела рваная рана.
Золотилась памятная медная дощечка. «За атакате на турецки крейсер «Меджидие», — запинаясь, с ошибками прочитал я болгарские слова.
На корме миноносца причудливой славянской вязью было выведено название миноносца «Хрбры» — «Храбрый».
— Болгарский народ — отважный народ, — сказал мой провожатый. — Этот маленький корабль один атаковал огромный турецкий крейсер и выпустил в него торпеду... Мы любим русских братьев, вот почему мы сегодня в порту. Я уверен: после войны мы будем друзьями. Большими друзьями.
Он оказался прав, мой случайный товарищ по войне, по одному уже мирному дню в болгарском порту Варна.
(1984)