“Мне всего 19. В моем возрасте девушки ходят по клубам, встречаются с парнями, не задумываются о будущем. Но мне пришлось повзрослеть слишком рано.
Все начиналось незаметно, слишком незаметно для нашей семьи. Моя бабушка, прошедшая войну, начала что-то забывать, переспрашивать какие-то вещи. “Старость”, – говорили все. Но меня не устраивала старость моей бабушки, когда мне было всего лишь 15. Через год, зимой, мы хоронили моего любимого дедушку. Он так никогда и не увидит, какая я выросла, я думаю, он бы мной гордился. И тут все понеслось.
С каждым визитом к бабушке я видела, как она меняется. Она стала забывать многие вещи. Я прекрасно помню момент, как она делала для меня ужин. Она его приготовила за 5 минут, посчитав, что курица пожарилась, а макароны сварились. Благодаря маме я умела готовить, поэтому доделала ужин до готовности.
С каждым годом ситуация становилась только хуже. Мой первый курс стал для меня настоящим испытанием. Тогда в один год мама сломала руку, а бабушка ногу. Поскользнулась, когда шла с магазина. Пришлось делать операцию. Наркоз. После больницы мы забрали бабушку домой. Тогда с ней были мы с мамой. Мы долго не могли уснуть той ночью: сначала бабушка спрашивала, почему мы над ней смеемся. Потом – что за свадьба в соседней комнате. Она все слышит, зачем мы ей врем... Она все знает…
Когда находишься в такой ситуации, кажется, что у самого крыша едет. Но хуже всего становится, когда бабушка называет тебя чужим именем или вовсе спрашивает, кто я. Я помню те моменты, когда она не могла разобраться в родственных связях. Она путала меня и маму, не могла понять, кто есть кто, почему у нас разные фамилии, кто мой отец, а кто отец мамы… Мне кажется, что тогда мою маму можно было выносить из квартиры на носилках, а меня – запирать в комнату с мягкими стенами.
Так мы ездили к ней каждые выходные. А я еще училась. Но просто не могла оставить маму одну. Я взрослела, училась разбираться в лекарствах, разговаривать с мамой, быть хозяйкой в доме. Училась не спорить с больными людьми.
С того момента прошло уже два года. Ситуация становится все хуже и хуже. Я слушаю своих одногруппников, как они рассказывают о своих бабушках и дедушках. Как бабушки вяжут свитера и варежки. А знаете, моя бабушка тоже умела вязать. Когда-то. Мне не хватает бабушки и дедушки. Ведь у меня осталась только одна бабушка, все остальные ушли из жизни, когда я была совсем маленькой.
Теперь в доме кто-то постоянно должен находиться, варить ей обеды, стирать, гладить. Когда я приезжаю, всегда слышу один вопрос: “Как твои дела? Как школа?” А я ведь давно не школьница. Каждый раз говорю, что я уже студентка, но она уже ничего не запоминает. Каждый раз смотрит на меня так, будто не видела целый год.
Жизнь меня воспитывала с 15 лет, и я вынесла много уроков. Я смотрю на этот мир взрослыми глазами, а мои родители больше не воспринимают меня как ребенка. Я не могу общаться с многими своими сверстниками, мне кажется глупым, что они тратят часы на сидение в интернете или на игры. Я предпочитаю быть одна, готовить или читать. Моя мама за последние два года стала для меня лучшим другом. Все, что происходит в жизни, дает нам какой-то урок. Я даже могу сказать, что у меня нет проблем. Потому что по сравнению с этой все остальные кажутся сущим пустяком”.