Вжавшись в угол кровати, Митя сидел, обхватив колени руками. Маленькая, серая, тусклая, словно в чёрно-белом кино, комната стала его тюрьмой. В комнате гулял сквозняк. Он задувал в щели рам, проникал в чуть приоткрытую форточку и с гулом возвращался. Надрывный и унылый, не прекращал своего круговорота. Четырнадцатилетний подросток поёжился, но продолжил оставаться на своем месте. Холодно. Можно накрыться десятками одеял, зарыться в гору вещей. Холод не исчезнет, он повсюду и пробирает до самых костей. Снаружи не лучше. За окнами навис серый густой туман, что окутал дом со всех сторон. Множество раз Митька хотел бежать, но терялся, бесцельно мечась в липкой дымке, безрезультатно ища выход. Он снова и снова возвращался домой.
Дверь в комнату тихонько скрипнула, и на пороге появилась мама. Обвела печальным взглядом комнату и неспешно обошла каждый угол. Её руки с нежностью прикасались к вещам сына, скользя и не упуская из вида ни единой вещицы. Затем она приблизилась к кровати, не замечая сына, присела и, устало вздохнув, прилегла на подушку. Некоторые время она молчала, не произнося ни слова. Митя не видел, но чувствовал, как по щекам мелкими капельками стекают горестные слёзы.
— Поговори со мной, — прошептали её губы.
— Мам, — только и смог вымолвить в очередной раз Митя.
— Я так скучаю, сынок. Вернись ко мне! — слова матери оборвались. Плечи содрогнулись от накатившей истерики. Женщина сжала зубы, сдерживая удушающий крик отчаяния. И тихонько взвыла, прижимая кулак к губам. .Вечер опустился на землю. Когда силы покинули её тело, разум охватила дремота. Во сне веки матери вздрагивали, а губы шевелились в невнятном бормотании.
Митя, скованный леденящим холодом, отрешённо вглядывался в серость комнаты. За дверью послышались шаги. Это с работы вернулся отец, по пути забравший младшую дочь из детского сада. Трехлетняя София без умолку щебетала, её озорной смех разносился по дому. Отец отвечал отстранено. Митя знал, ещё мгновение и он войдёт в комнату. Не впервые начнёт вести разговоры с мамой. Отчего та зайдётся слезами, умоляя оставить её в покое.
— Надя! — раздался громом голос отца над головой жены. — Сколько можно? Мне дозвонилась воспитательница из сада. Ты не забрала дочь! Целый час София просидела одна. И мне снова пришлось отпрашиваться с работы. На меня уже руководство косо смотрит. Думаешь мне легко? Нет дорогая, ошибаешься! Но и я не каменный и не имею сил тащить всё на себе и ко всему прочему, возвращаясь домой, видеть как моя супруга сходит с ума. Год прошел. Возьми себя в руки. Не хочешь ради меня, постарайся для дочери. Ей мать нужна!
Отец возвышался у изголовья кровати, пытаясь очередной раз докричаться до супруги. Она опустила ноги на пол, поправила волосы и, выпрямившись, процедила сквозь зубы:
— Предлагаешь просто взять и забыть сына? Будто и не было его!
— Отпустить и жить ради дочери. Он умер! Понимаешь ты это или нет? — в сердцах выпалил отец.
Женщина взревела раненым зверем и бросилась прочь из комнаты. Чертыхаясь и обхватив ладонями полностью поседевшую за год голову, отец опустился на кровать. Митьке стало жаль его, и он придвинулся ближе. Так они и сидели, молчаливо погруженные в свои думы.
Их прервала маленькая София. Крадучись на цыпочках, она невольно взглянула на Митю и, приложив пальчик к губам, указала молчать. Он улыбнулся в ответ и приложил палец к своим губам. Затем девочка развела руки и обхватила отца в объятия. Мужчина поднял голову, вытер ладонями слёзы. И крепко прижал дитя к себе.
Дверь захлопнулась. Митя остался один. Милая, нежная София была единственной, кто замечал мальчишку. Но разве она могла ему помочь? Отчего так происходило, он разобраться не мог. Только одно он знал точно - его место не здесь, не в этой комнате и даже не в этом мире.
Он умер. Год назад, после тяжёлой продолжительной болезни. В то время, когда отец смирился, мама самоотверженно продолжала биться за сына до последнего вздоха. Месяцы лечений, смены больниц не возымели действия. И самые опытные врачи не оправдали надежд. И даже после похорон мама отчаянно удерживала его. В комнате, где время, кажется, остановилось навсегда.
День за днём обезумевшая от горя мать, возвращалась сюда и горько плакала, зарывшись в одеяло умершего ребенка. Митька пробовал докричаться до безутешной матери, просил и умолял, ползая на коленях, отпустить его. Наполненные болью и отчаянием слова терялись, растворяясь в серости. Она не могла услышать мольбы сына.
В один из таких дней мать, как и прежде, сидела на кровати в комнате сына. София, то и дело приоткрывала дверь и настойчиво требовала к себе внимания. Окинув очередной раз дочь отрешённым взглядом, она ничего не ответила.
Всего через несколько минут из кухни донёсся душераздирающий вопль Софии. Заставший мать очнуться и бросится на крик. Девочка решила самостоятельно налить чай. Слабые ручки не выдержали, и обжигающий кипяток угодил на дитя. Приехавшая скорая помощь увезла обоих в больницу.
Тем вечером в тусклом больничном корриде всполошённые медсёстры тихо шептались, наблюдая за странной картиной. Прибежавший в поту худощавый седовласый мужчина метался из стороны в сторону, громко кричал и махал руками. Перед ним, ссутулившись и опустив полные слёз глаза, не произнося ни слова, стояла женщина средних лет. А когда слова закончились, мужчина стремительно направился к выходу. Женщина взвыла в голос и сползла по стене...
И лишь спустя несколько недель в доме снова послышался смех Софии. Погрязший в забвении Митька вздрогнул и, не сводя глаз, в ожидании смотрел на дверь.
Вскоре она чуть отворилась, оставив узкий зазор, в котором мелькнул силуэт сестры. Прищурив глазки, она вгляделась в комнату. В то же мгновение позади возникла мама. Вдвоем они вошли в комнату. София молниеносно очутилась на кровати. Болтая ногами и улыбаясь, девочка нетерпеливо смотрела на мать. Та же, сжав пересохшие от волнения губы, направилась к окну. И впервые за всё время распахнула тяжёлые занавески.
Солнечные лучи проникли в комнату, осветив каждый её угол. Наполняя теплом и жизнью. Немного помедлив, женщина нерешительно протянула руку к белой раме. И, наконец, собравшись с духом, откинула затвор и растворила окно. Ворвавшийся теплый летний ветер вихрем пронесся по комнате. Вместе с ним воздух наполнили ароматы травы и растущих в саду цветов.
Митя ощутил наполняющие его тепло и благодать. Серость комнаты исчезла в лучах света, и обдуваемые вихрями стены рассыпались и превратились в пыль. Ступив босыми ногами на пол, он приблизился к окну. Ясно голубое небо приветливо манило, завлекая в далёкий чудесный путь.
Он обнял маму за плечи, прижался к ней своей щекой, благодаря за безграничную любовь. Некоторое время они так и стояли неподвижно, прощаясь навсегда. Она не видела сына, но материнское сердце подсказало - он рядом. Женщина вздохнула полной грудью, на её губах мелькнула едва уловимая улыбка. А Митька, подойдя к окну и обернувшись к сестре, улыбнулся и растворился в лучах солнца.
София в одну секунду оказалась у окна и, указывая пальчиком в небо, проговорила:
— Мама! Мамочка! Митюша улетел на небо к ангелам!
Она вздрогнула и, схватив дочь на руки, крепко прижала к себе. Её взгляд устремился ввысь.
— Прощай, мой мальчик. Я люблю тебя. Придет время, и мы увидимся с тобой! — чуть слышно прошептали губы матери.
Конец.
