Утром Ольга узнала, что сегодня подменять ее напарницу выходит воспитатель из той самой группы, где дети страдают от «воспитанного по японской системе» Лешеньки. Конечно она встревожилась, и твердо решила после смены прийти к Насте без звонка. Что-то случилось, определенно, может еще получится помочь. Утренняя смена почему-то бежит быстрее вечерней — может, потому что все постоянно заняты — завтрак, занятие, прогулка, игры под присмотром, потом обед. Когда Ольга укладывала детей спать, она читала им короткую сказку, и под спокойный тихий голос Ольги ребятишки довольно быстро начинали сопеть в унисон. Дождавшись смены и послушав, чем там дело кончилось с ребенком, Ольга стала собираться домой. А маме Лешеньки настоятельно рекомендовали обратиться к психологу для проработки поведения ребенка, пока не поздно. После того, как она опять попыталась поднять крик, заведующая, которая пригласила ее на беседу, сказала, что тогда в садике ребенка будет курировать их психолог, чтобы понять в чем проблема. Конечно весь педагогический состав прекрасно понимал, что проблема не столько в ребенке, сколько в родителях, однако надо было вопрос решать с минимальным ущербом как для мальчика, исковерканного бредовыми идеями родительницы, так и для учреждения. Дослушивала историю Ольга уже одеваясь. Ехать до дома Насти было около получаса, и в почти пустом троллейбусе Оля надеялась, что все не настолько плохо, как ей кажется. Светло-зеленая пятиэтажка-хрущевка, в которой жила напарница, стояла в тихом дворике, заросшем густыми березками, изредка прореженными елочками. Поднимаясь на второй этаж, Оля уже знала, что напарница дома — видела, как за легкими занавесками двигается женская фигура.
Долгая трель звонка как будто потонула в наступившей в квартире тишине, но девушка не сдавалась. Достав мобильный, Ольга набрала номер Насти — в квартире аппарат отозвался любимой песней Насти. Замок щелкнул, в небольшой щели открытой на цепочку двери показалась девушка.
- Привет. Ты чего дверь не открываешь? Извини, что без звонка, конечно, но я не знаю, что и думать. - Ольга говорила все медленнее — лицо напарницы было очень бледным, как после тяжелой болезни, глаза были окружены густыми тенями, и на скуле была странная тень, похожая на синяк.
- Минуту. - Настя прикрыла дверь, и уже распахнув ее на всю ширину, впустила гостью в квартиру.
Квартира была вылизана до стерильного состояния, однако от Насти отчетливо доносило запах перегара, а Ольга заметила отсутствие гарнитура, который стоял в прихожей — теперь на месте шкафа была кривовато прибитая вешалка из магазина «все по 200», на которой висели верхние вещи. Ольга разулась, и прошла за хозяйкой на такую же стерильную кухню, на которой не пахло едой. На столе стояла бутылка дешевой водkи, стоял стакан, на блюдечке лежал одинокий помидор, очевидно, из прошлогодних закруток. Настя неловко повернулась, покачнувшись, и включила чайник. Села за стол, быстро опрокинула стакан, на четверть наполненный водкой, и втянула в себя помидор. Ольга молчала, пораженная переменами во внешности девушки — глаза были наполнены таким глубоким отчаянием, которое водkа не в состоянии была заглушить. Волосы у девушки стали тусклыми, и хоть Настя производила такое же «стерильное» впечатление, Ольге вдруг стало казаться, что эта вселенская тоска захлестывает и ее.
- Осуждаешь? - Настя хрипло спросила Ольгу, но та отрицательно мотнула головой, потом ответила — Пытаюсь понять.
- Хочешь чаю? Правда, ничего к нему нет… - Настя, все так же не очень устойчиво повернулась к уже отключившемуся чайнику.
- Хочу. Только давай я сама? Посиди. - Ольга взяла предложенную ей кружку, от которой слегка попахивало моющим средством, и быстро налила кипяток, закинув пакетик из пачки чая, стоящей на холодильнике. Сделав первый глоток, Ольга закашлялась, и Настя крепко постучала ее по спине.
- Я не могу больше молчать, сил нет. Раз пришла, давай я расскажу, что случилось? - Настя смотрела в стену.
- Если хочешь — расскажи. Я выслушаю.
- Да, ты у нас в коллективе самая добрая, я помню. - И напарница, все так же глядя в стену пустыми глазами, рассказала, что прошлым летом начал умирать ее дед — у него нашли раk прямой кишки, и он лежал, мучаясь от болей, целых три месяца, и Настя бегала к нему ухаживать после смен. А дед в перерывах между приступами, покаялся, что квартиру он заложил. И не только ту, в которой сам жил, но и ту, в которой жила Настя — говорил, что про диагноз знал уже год назад, но лечиться не стал.
- Помнишь, я тебе говорила, что он пропал на месяц? Так это он в путешествия летал — На Кубу, представляешь? - Настя уже более твердо налила себе чая, отхлебнула кипяток, не морщась, и продолжила.
В общем, он год назад хорошо попутешествовал на эти деньги. Конечно ничего не платил — не с чего было, пенсия — крохи, долг копился и рос, а он никак не мог ей признаться.
- Только на смертном одре сподобился — лицо молодой женщины скривилось, как от боли.
- И что теперь? - осторожно спросила Ольга.
- А теперь то, что я продала все, что могла из обеих квартир — та, в которой дед жил, сразу ушла за долги, но и у меня долг остался, я же наследство приняла, дура. Чего только не было за этот год — и угрожали, и звонят раз по двадцать в день. Один раз даже на улице подошли «поговорить». - Ольга провела пальцем по своей скуле, без слов спрашивая про синяк, но Настя отмахнулась — нет, это я сама в проем не вошла, пьяная была, не вписалась. В общем, на съем денег нет, а квартиру заберут, вон уже уведомление о выселении прислали. Даже говорят, мне с этой квартиры тысяч двести останется после аукциона.
- А пила зачем?
- А иначе спать не могла, да и сейчас не могу — никак в голове не укладывается, что за год все потеряла — и единственного родного человека, и все, что у меня было. Вот скажи, куда я с этой суммой смогу толкнуться? Воспитатель детского сада, эх. - Настя, махнула рукой, и снова налила себе водkи — в бутылке оставалось еще грамм сто. Девушка опрокинула себе в горло спиртное, и вдруг скорчилась от боли — держась за живот, она согнулась на стуле, и не удержавшись на стуле, упала на пол. Ее почти сразу вы р вало kровью, Ольга побежала в прихожую за сумкой — вызвала скорую. Настя так и лежала на полу, скорчившись, любые прикосновения отзывались дикой болью, и Ольга решила ее не трогать. Кое-как покидав в сумку вещи для больницы, нашла документы, и тут приехали врачи. Настю увезли в больницу, а Ольга, выяснив, в какую именно хирургию увозят Настю, закрыла квартиру и поехала к себе домой.