Начало:
Дождь прошел еще утром, но дорога до сих пор склизкая. Шлепая галошами по жиже, Нюрка старательно обходила самые непролазные лужи, тихо матерясь под нос на погоду, на деревенское бездорожье и на Толика. Она как раз от него возвращалась.
У механизаторов как раз был обед, но тракторист Толик решил пожертвовать законным перерывом, чтобы, пока все усамарили в столовую, по-быстрому перепихнуться с Нюркой. Эта быстрота и стала причиной их ссоры. Милый оправдывался тем, что вот-вот могут появиться Митрич и Степаныч, а Нюра отвечала, что за две минуты никто не успеет так быстро п.ожрать.
В итоге поругавшись, каждый разошелся в свою сторону: Толик убежал в столовую, а Нюрка, раздосадованная и злая, топала домой. Еще дождь этот дурацкий. Короче, четверг не удался с самого ранья.
В довершение ко всем прочим неприятностям, мимо проезжавшая машина, чуть не окатила Нюрку водой из лужи с головы до ног. Лишь в последний момент, поминая и мать и бабушку нерадивого водилы, девчонка успела отпрыгнуть к ближайшему забору.
Машина остановилась и стекло с водительской стороны медленно, словно издеваясь, поползло вниз.
— Эй, колхозница, внимательно на дороге! – крикнул молодой парень, высунувшись в окно. – Не на Бродвее дефилируешь.
— А тебя с Бродвея за что выгнали? – насупилась Нюрка на такую наглость, пристально вглядываясь в нахала.
Модная стрижечка, дорогие очки, не менее дорогие шмотки. Да и машинка, за рулем которой сидел наглец была не абы какая, а белоснежный «Мерседес». «Ну, да, по нашему бездорожью самый тот транспорт», – подумала Нюрка, оглядывая дорогую тачку.
— Эй, селянка, полегче на поворотах, – ухмыльнулся залетный, снимая солнцезащитные очки и оценивающе уставившись на местную деву. – Скажи лучше, где мне найти Кузьмичева Ивана Ивановича.
— Иваныча-то, – смекнув, как можно отомстить нахалу, Нюрка принялась лопотать нарочито «по-деревенски». – Так это, барин, вы не тудой заехали, вам сюдой надо, – махнула рукой в дальний конец села. – В объезд, потом через кладбище и мимо фермы, как раз в их дом и упретесь.
— Как у вас тут все непросто, никакой навигатор не разберет, – забыв поблагодарить, покачал головой смазливый, закрывая обратно окно и выруливая в указанном направлении.
— И дорогая не узнает, какой у парня был конец, – негромко пропела себе под нос Нюра, наблюдая, как резво «мерседес» стартанул по объездной дороге. – После дождичка в четверг. Одним немцем больше в полях России.
И это в их деревне Северные Волочи еще нормальные дороги, вот в Южных там даже на тракторе не везде проедешь.
Как это ни странно, но после происшествия настроение у Нюрки, она же Аня Кошкина, заметно приподнялось. Сорвав и закусив травинку, девушка направилась дальше домой, мурлыкая себе под нос песню про танкиста и его конец.
Но спокойно до родной калитки Нюрке было дойти сегодня не судьба. Навстречу, смешно расставляя ноги в великих, не по размеру, сапогах, бежал дед Хочучай. Наспех накинутая фуфайка поверх несвежей тельняшки, полоскалась на ветру, как плащ у Бетмена. И рожа такая же черная была, только это была не маска.
За дедом в припрыжку бежала белая коза по кличке Бастилия и истошно блеяла на всю округу. На рогах у нее болталась плетеная корзинка, из которой на бегу сыпались яйца. Добежав до Нюрки, Хочучай не придумал ничего лучше, как спрятаться от зверюги за ее худенькими женскими плечами.
— Ай, дед, не хватайся за бока, щекотно, – взвизгнула девчонка, пытаясь отвязаться от таких настойчивых ухаживаний.
— Нюрка, етить его в дышло, – пыхтел запыхавшийся дед, продолжая борониться от козы при помощи хрупкой девицы. – Уйми свою чучугонду! Я уже не молодой, так и до Кондратия не далеко.
— Что ты опять натворил? Тише, Бася, тише, моя маленькая, – Нюрка поймала козу за рога и сняла с ее рогов корзину. Последние уцелевшие яйца высыпались в грязь под ноги. – А, ну все понятно, опять таскал яйца у тетки Матрены, на самогонку менять. Тебе, что своих мало?
— Да мои уже мало на, что годятся, – отмахнулся дед.
— Я, вообще-то про твоих курей, – покачала головой Нюрка, на всякий случай одной рукой удерживая козу.
— Свои неможно. Бабка моя их сама собирает и пересчитывает. Там такая бухгалтерия, Сбербанк отдыхает.
— Тебе б тоже не мешало отдохнуть… От самогонки.
— Заешь, что… – дед приосанился и подтянул сползшие за время забега пузырятые на коленях треники. – Ты у нас ветеринар, вот зверьев и лечи, а меня лечить не надо.
— Да тебя, дед, только патологоанатом спасет. Пойдем, Бася, оставим этого старого яйцекрада одного на сквозняке.
— Рано ты меня хоронишь, я еще ого-го! – не унимался Хочучай. – А из тебя в старости получится вредная бабка, которая не умеет готовить, да еще с татуировкой бабочки на ж.опе.
— Она на пояснице! – Нюрка с досады пнула в деда корзинкой.
— Когда ты станешь бабкой, она сползет на ж.опу, – дед поднял с земли несчастную корзинку и с досадой обнаружил, что в ней не осталось ни одного уцелевшего яйца.
«Да, что ж сегодня за день-то такой…» – думала Нюрка, топая до своего дома. «Что ни мужик, то одно сплошное разочарование. Козлы одни».
Словно прочитав мысли хозяйки, верная Бастилия, семенившая рядом, громко заблеяла.
— Нужно было дать тебе забодать этого престарелого алкаша, – девушка потрепала свою животинку за шею.
Дома ее встретили Петух Пирамидон и кот Мурзай. Вообще-то он по паспорту Мурзиком числился, но это было слишком банально, поэтому со временем перекрестили на татарский манер.
Чувствуя не лучшее настроение хозяйки, Мурзай тут же запрыгнул ей на руки и заурчал как холодильник. От этого усатого комка шерсти у Нюрки сразу потеплело на душе, и она в который раз порадовалась, что оставила у себя пушистого парня.
— Хоть один мальчик сегодня меня порадовал, – произнесла девушка, начесывая котяру за ухом.
Самое интересное, что ни его, ни петуха, ни козу она заводить не собиралась, их всех в разное время приводили на лечение, но по разным обстоятельствам не смогли забрать. А выгонять несчастных животных на улицу у Нюрки рука не поднялась.
Продолжение следует
Романтическая деревенская комедия "ФорсМажор и Нюра" соавтор Ольга Рог