продолжение.
1.3. ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕНА ИГОРЯ - ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ОЛЬГА
Великая - по праву рождения, в отличие от своего непутевого мужа и его родичей - безродных варяжских бродяг, самозванно назвавших себя конунгами и потому в русском произношении ставших князьями. Формально “великими” они становились поочередно сменяя друг друга во главе придуманной ими же Киевской Руси. И только Игорь, женившись на Ольге, стал великим без всяких кавычек. Это стало возможным по странному выверту династического права, согласно которому особа, приглашаемая в жены к великому князю (вообще, к Государю) обязана быть царских (королевских и прочая) кровей. Но став женой даже самозванца, она, по указанному праву, автоматически узаконивала его титул великого. Вот почему ни Рюрик, ни его брат (или родич) Олег не были в действительности великими князьями и не имели права княжить, то есть управлять русским государством, а Игорь, благодаря родовитой жене, был и имел.
Великая княгиня Ольга, - говорю это искренне, - выдающийся политический деятель, однако вопрос о соотношении добра и зла, которые она внесла в русскую историю, в свете новейших данных, требует более глубокого осмысления.. Поэтому, если я, вопреки устоявшемуся мнению, и буду говорить о ней какие-то гадости, то исключительно с целью восстановления исторической правды. Недавно в Киеве ей поставили памятник, признав ее, очевидно, “Матерью украинского народа”. Ну, если поставили, значит поставили. Значит, говоря языком советских бюрократов, украинские товарищи проработали вопрос... А теперь, поскольку она все-таки русская княгиня и православная святая, не пора ли и нам, братие, древлян потомкам, кое-что в нем тоже “провентилировать”?
Рис. 4.
“О национальности Ольги высказывались разные гипотезы. Предлагалось, например, ее болгарское происхождение (Д.И.Иловайский), ... латгальское, ... предлагалось и коренное русское. Последнее кажется ... особенно соблазнительным. Но ни одна из этих гипотез не выдерживает ... проверки династическим правом. Дело в том, что крутая и неуклонная смена Ольгою .. (варяжской) ... политики ... имеет разумное объяснение только в том случае, если сама Ольга урожденная варяжка”.4,96 Но и с этим, мне представляется, тоже можно поспорить.
Поскольку Ольга была канонизирована русской православной церковью, то есть провозглашена русской святой, вопрос о ее национальности, несмотря на принятие ею христианства, имел решающее значение. Вот как было доказано, что она славянка.
“Ольга родилась около 890 года, ... возможно, в Пскове. ... Пытаясь установить ее национальное происхождение, мы должны начать с антропологических данных ее великого внука Ярослава Мудрого, сына Владимира Святого. Согласно недавнему исследованию скелета Ярослава, его череп не относится к нордическому типу; он схож с черепами новгородских словенов. От кого мог Ярослав приобрести славянские черты? Его матерью была Рогнеда, княгиня Полоцкая скандинавского происхождения. Его отец Владимир был сыном Святослава и домоуправительницы Ольги Малуши. Дед Владимира Игорь был, как мы знаем, скандинавского происхождения. С тем, чтобы объяснить славянский антропологический тип потомков Владимира, мы должны предположить, что либо его мать или бабушка, или та и другая были славянского происхождения. Согласно Шахматову, его мать Малуша была норвежкой, а имя Малуша является русской версией скандинавского имени Малфрид. Если это так, то Ольга единственная среди предков Ярослава может быть ответственной за его славянский тип. Остается, однако, возможность, что как Ольга, так и Малуша, обе были славянского происхождения. Имя Ольга, разумеется, скандинавское (Хелга); она могла получить его во время своего бракосочетания”.2,47
Рис. 5.
Да извинит меня столь серьезный автор - Георгий Владимирович Вернадский - за категоричность, но, чтобы не сказать лишнего, ценность этого доказательства равна нулю.
Во-первых, “летописные сведения об ольгином роде из “Плъскова”, что расшифровывалось как Псков или как болгарская столица Плиска - часть ... комплекса неверных сведений о ней. Псковского княжества тогда не было, а болгарскую принцессу не могли бы в 955 году крестить в Царьграде, так как Болгария была крещена еще в IX веке”.4,120 Впрочем, сам Вернадский приводит этот факт с оговоркой “возможно”.
Во-вторых, Ярослав Мудрый не внук, а правнук Ольги, поскольку его отец Владимир Святой (Красно Солнышко) - сын ее сына Святослава, что, кстати, отмечает и сам автор в приведенном абзаце. Ошибка в целое поколение – серьезнейшая историческая ошибка! Тем более, когда она касается вопроса “кто на кого похож”.
В-третьих, Малуша не норвежка и не домоуправительница, а древлянская княжна Мала. Если бы это было не так, ее сын Владимир не смог бы не только именоваться великим князем, а тем более Святым, но даже получить княжеский титул. Именно в восстановлении доброго имени князя Мала, его детей Малы (Малуши) и Добрыни, вообще всей Древлянской династии Нискиничей, истинных объединителей Российской державы в Х-ом веке, стертых из летописи личными амбициями Ольги, и есть главная цель многократно цитируемой здесь прекрасной работы А.Членова “По следам Добрыни”.4
В-четвертых, по приведенным данным, Ольга родилась “около 890 года”, вышла замуж (по летописи) в 903 году”,4,91 ее муж Игорь был казнен в 945 году, крестили Ольгу в 955-ом, их единственный сын Святослав родился в 940, умерла же она в 971-ом. Несложные подсчеты наводят на мысль, не отсюда ли родилась поговорка “В огороде бузина, а в Киеве дядька”?
Имеются и другие попытки определения национальности Ольги. Поскольку вопрос так и не был прояснен, попробуем предложить свою версию столь, казалось бы простого вопроса, ставшего жгучей исторической тайной. Для этого воспользуемся примененным выше антропологическим методом, однако в качестве основы для идентификации возьмем данные не ее потомка в четвертом колене, а непосредственного родственника - ее сына Святослава, прижизненное описание внешности которого, по величайшей удаче, сохранилось в истории и приведено буквально через четыре страницы после цитируемой выше ереси у того же Вернадского.
“Правдивая картина внешности и поведения Святослава может быть обнаружена в книге византийского историка Льва Диакона во фрагменте, который описывает его встречу с императором Иоанном Цимисхием на Дунае в 971 г. (то есть в расцвете сил, за год до его бесславной, как у всех первых Рюриковичей, гибели, - И.К.). ...
Святослав пересек реку в чем-то наподобие скифской лодки; у него в руках было весло, так же как и у его людей. По внешнему виду он выглядел так: он был среднего роста. ... У него были густые брови, голубые глаза и курносый нос; он брил бороду, но носил длинные и густые усы. Его голова была выбрита, за исключением локона волос на одной стороне как знака благородного происхождения его рода. У него была толстая шея, широкие плечи, и в целом он выглядел красиво сложенным. Он казался мрачным и диким. На одном его ухе висело золотое ушное кольцо, украшенное двумя жемчужинами, между которыми был посажен рубин. Его белые одежды не отличались от одежд его людей и были лишь чище”.2,51 …
Рис. 6.
Этот словесный портрет Святослава весьма похож на портреты казацких гетманов шестнадцатого и семнадцатого столетий, включая даже “локон волос на выбритой голове” - так называемый оселедец. ... “Русский летописец уподобляет Святослава леопарду за быстроту его движений. Его мало занимали жизненные удобства. В своих походах он не брал с собой ни фургонов, ни чайников, и не варил мяса, но отрезал маленькие полоски конского мяса, дичи или говядины и ел их после поджаривания на углях. У него также не было палатки, но он подстилал под себя кусок седельной ткани и клал под голову седло”.2,51
Можете представить себе славянина, жующего “конское мясо” - конину? А собачатину? Хотя эти “деликатесы” вполне съедобны и употребляются некоторыми народами в повседневном питании, моральный запрет на употребление конины существует у нас и поныне, и он, пожалуй, даже более строгий, чем официальный запрет на употребление свинины у мусульман и иудеев. Если вспомнить еще и о трепетном отношении славян к коню, данное академиком Рыбаковым при анализе обстоятельств смерти Олега Вещего, во сколько же раз сильнее был этот запрет у древних славян?! Кстати сказать, согласно Похлебкину, основным способом тепловой обработки пищи у славян было варение и печение в русской печи. Жарение мяса вошло в русский обиход после казанского похода Ивана Грозного. Тогда же, для приготовления блюд из жареного мяса к его двору были взяты повара из татар.
В общем, употребляли в пищу “конское мясо” в те времена лишь кочевые народы, тем более что их конница, как и Святослав, никогда не возила с собой обоза, в русском языке трансформировавшегося в “обузу”. Конь для кочевников был и средством передвижения и запасом питания, которое “всегда с тобой”. Говоря по-русски, коня мог есть только татарин (хазарин). Вот к этому я и веду: в сочетании с приземистой кряжистой фигурой, характерной для степняков, бритой на татарский манер головой с “локоном волос на одной стороне как знака благородного происхождения его рода (подчеркнуто мной, - ни у славян, ни у скандинавов такого отличия не было, -И.К.)”, висячими усами, серьгой в ухе, нелепой и неестественной в качестве мужского украшения как у скандинавов, так и у славян, привычкой вести кочевой образ жизни и ежедневным употреблением в пищу конского мяса, великого князя всея Руси Святослава Игоревича невозможно отнести иначе как к кочевому антропологическому типу. А ближайшим кочевым соседом славян, как мы уже знаем, был Хазарский каганат. Более того, по крайней мере два века Полянская земля являлась его вассалом, поэтому в течение многих поколений происходило естественное смешение населяющих эти страны народов. Особенно среди верхушки общества, знати, имевшей перед глазами примеры реализации узаконенного веками обычая скреплять государственные союзы династическими браками.
Известны еще два рисованных портрета Святослава, на которых его хазарская сущность, как говорится, налицо.10,57,59
Рис. 7.
Но если отцом Святослава был скандинавский князь Игорь, а его единственным и долгожданным наследником (что исключает любую подмену) стал сын с явными признаками кочевого народа, от кого же они к нему могли перейти, если, как говорилось в дурной советской кинокомедии: “Меня мама называет не рыжий, а блондин. Кто же я, если у мамы я один?”. Адресуя эту сентенцию к “маме”, кем по национальности могла быть мать Святослава, если ее сын хазарин? Хазарка, не так ли?
Для подтверждения этого факта, нужно вернуться к обстоятельствам рождения Святослава, как их объясняет современная историческая наука.
“Славянское имя Святослава - результат политического маневрирования Варяжской династии под напором растущего антиваряжского Сопротивления. В свете последующих событий выбор имени разумно приписать прозорливости Ольги. ... Святослав родился в разгар варяжско-русской борьбы внутри державы и еще в колыбели оказался в самой гуще ее. ... Если младенцу давали имя столь чрезвычайной важности, что оно было равнозначно манифесту с трона, значит, он и в колыбели действительно был наследным принцем. ... Становится очевидным и другое - именно рождение сына было началом возвышения Ольги. ... Летописные сведения о раннем замужестве Ольги, а затем десятилетиях бесплодия вплоть до самого рождения Святослава были русской наукой энергично поставлены под вопрос еще в прошлом (XIX-ом, - И.К.) веке. Ольга достаточно явно была какой-то поздней женой Игоря, ... какой-нибудь седьмой младшей, ... лишенной серьезной собственной роли. ... Ему (Игорю, - И.К.) нужен был ... сын от жены, а не наложницы. ... А для этого нужна молодая жена. Следует думать, что Игорь берет в 30-е годы ... несколько жен сразу. ... А дальше пусть решают боги - у кого из них первой родится сын, ту Игорь возвысит. ... И первой рожает сына Игорю Ольга. Это делает ее матерью престолонаследника. ... Из младших жен она сразу ... становится второй старшей женой. Ибо первое место занято давным-давно по требованиям дипломатии. ... Главной стабильной союзницей Варяжского дома была Печенегия, ... главной по рангу женой Игоря была печенежская принцесса. ...
И тут сразу “выясняется, что Ольга великолепно разбирается в политике, в династическом праве и считает, что дело княгини не только рожать сыновей. ... Она имеет неслыханную дерзость предложить для наследного принца славянское, а не варяжское имя! Более того, ей удается убедить Игоря, что это необходимо для спасения династии (правящей, варяжской! - И.К.). Игорь пошел на это, как на хитрый маневр. Но Ольга-то думала о действительной смене политики. С этого момента определяется программа Ольги: Варяжский дом, но славянская политика”.4,122
Карамзин, подводя общий итог правления Игоря, писал, что “он дал опасным Печенегам утвердиться в соседстве с Россиею”.3-1,158 Но печенеги - это всего лишь кочевое племя, пропущенное Хазарским Каганатом из казахстанских в причерноморские степи. Хазары были более грозной силой, воевать с которой “сбирался” Олег, а “Святослав практически полностью вырезал всех иудеев”.5 Игорь же постоянно искал у них опоры в борьбе со своевольными, не покорившимися ему славянами. Так почему же второй, а по существу теперь “генеральной” женой не может стать хазарка?
Этот вопрос становится риторическим в свете того, что и Хазария строила фундамент своих отношений с могущественными соседями на основе династических браков. “Русь ... лишь одного не получила от империи (Византии, - И.К.) - династического брака с императорским домом, что сразу невероятно возвышало государство в тогдашнем мире. В свое время добивались этого права хазары, отдавшие свою принцессу в жены сыну Льва IV, будущему императору Константину V. ... Хазария отправила свою принцессу в Константинополь, и та, крестившись, стала женой будущего византийского императора”.11
В приведенном выше прижизненном описании Святослава остались не оцененными голубые глаза, доставшиеся ему, очевидно, от северной, скандинавской породы Игоря. Следовательно, учитывая тесную связь Полянской земли с Хазарским Каганатом, можно с большой долей вероятности предположить, что Ольга взята Игорем в жены из знатной, но смешанной славяно-хазарской или хазаро-славянской семьи.
Я лично склоняюсь к мысли, что более вероятно последнее, то есть Ольга - хазарская княжна, воспитанная матерью-славянкой из рода полян. Помимо указанных выше политических соображений, это подтверждается очевидным знанием ею в совершенстве древнерусского языка (без чего столь виртуозно не выправишь летопись) и стремлением в дальнейшем проводить славянскую политику с позиций Полянского дома. Это предположение косвенно подтверждается также соотношением хазарских и славянских признаков во внешнем облике Святослава.
С другой стороны, у Святослава, как это часто бывает в жизни, внешние хазарские черты (а может быть и воспитание в детстве у дедушки с бабушкой по материнской линии) сформировали свой собственный духовный (языческий) мир, который до конца его дней так и не принял христианства. “Вернувшись в Киев (после поездки в Византию, - И.К.), Ольга стала осторожно, но весьма настойчиво уговаривать сына принять крещение. Но тот, как сообщает летопись, “креститься не хотел, и насмехался над христианами: “Невернымъ (неверующим) бо вера хрестьянска уродьство (юродство) есть”. На все уговоры матери Святослав отвечал отказом, апеллируя к своей дружине: “Како азъ хочю инъ (иной) законъ прияти един? А дружина моа сему смеятися начнуть”. И снова мать уговаривала его: крестишься сам - крестятся и другие. Но Святослав стоял на своем”.11,249
Рис. 8.
Косвенное подтверждение национальности Ольги дает ономастика (наука об именах). Если среди сплошь черноголовых хазар вдруг рождается ангел с русыми волосами, как он может быть назван в условиях тотального господства в правящих верхах Хазарии иудейской религии? Согласитесь, только прекрасным еврейским именем Голда (“Золотая”). Скорее всего, это и есть истинное имя Ольги, данное ей при рождении. При бракосочетании с правящим князем, которое, по династическому праву, связано с обязательной переменой веры, это имя естественным образом, как и в наши дни, преобразовалось в славянское (русское) имя Ольга - полный аналог скандинавского имени Хельга (“Освященная”). В этом случае логичным и, так сказать, безболезненным, выглядит и ее крещение (“переосвящение”) в зрелом возрасте, когда она, как проницательный политик, сочла, что это не только необходимо, но и неизбежно. “В форме “Хельга” имя княгини Ольги зафиксировано в записках принимавшего ее в Царьграде византийского императора. По созвучию с Хельгой ее там и крестили Хеленой”.4,117
Последнее требует некоторого уточнения. Из другого источника известно, что “Ольга просила (при крещении, - И.К.), чтобы ей было даровано христианское имя Елены, не в честь жены Константина VII (правящего императора, - И.К.), хотя и в этом совпадении был весьма высокий расчет, а в честь императрицы Елены, матери Константина I, сделавшего христианство официальной религией Римской империи (подчеркнуто мной, - И.К.). ... Судя по летописи, эта просьба была удовлетворена: “И крести ю (ее) царь с патриархомъ... Бе же речено имя ей во крещеньи Олена, якоже и древняя царица, мати великого Константина”.11,245 Великая крестительница Руси - вот куда метила хитроумная Ольга, выпращивая себе “великое”, а для нее уже четвертое имя: Голда - Ольга (Олга) - Хельга (Хелга) - Елена (Олена).