Устав ждать вестей от Мока, Эфитемия приехала в дом госпожи Саини. Хозяйка дома в этот момент принимала у себя в гостях сына маркиза Лихта. Несмотря на это, она встретила Эфи очень радушно.
— Простите, госпожа Саини. Я не знала что у вас гости, — извинилась Эфитемия.
— Не переживай за это, — улыбнулась хозяйка дома. — Это Ромус. Он иногда заходит проведать меня.
Молодой человек, сидевший за столиком с хозяйкой дома, поднялся со своего места и учтиво склонил голову, в приветственном поклоне.
— Познакомьтесь, Ромус, это моя подруга Эфитемия. Хотя вы наверняка слышали о ней под другим именем, — многозначительно произнесла Саини.
— Я рад познакомиться с подругой моей дорогой Саини. Никогда не подумал бы, что представится возможность, быть знакомым с вами лично, госпожа Фитле, — произнес мужчина.
— Перестань, Ромус, ты смущаешь мою дорогую подругу, — улыбнувшись, произнесла Саини.
Складывалось такое впечатление, что Эфи помешала им ворковать в уютном гнездышке.
— Простите, госпожа Фитле, я не хотел вас смущать своими словами, — тут же извинился Ромус.
— Видимо я не вовремя, — замялась Эфи.
— Нет, нет, нет, — затараторила хозяйка дома. — Прошу тебя, Эфитемия, чувствуй себя, как дома.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 18.
Её резкая перемена тона и переход на дружеское отношение, говорили о том, что Саини пыталась выставить Эфи близким ей человеком. Видимо хозяйка дома пыталась использовать их знакомство, чтобы в глазах гостя показать себя вхожей в дворянское общество. Эфи прекрасно понимала её намерения, так как после переезда в столицу, и сама пыталась обзавестись важными знакомствами, дабы не казаться для окружающих провинциалкой.
Решив использовать ситуацию в свою пользу, Эфи тоже перешла с официального тона.
— Я всего лишь хотела узнать у тебя, нет ли каких-то новостей от Мока. Последнее время он перестал даже писать мне. Может тебе что-то известно? — спросила Эфи.
Саини тяжело вздохнула.
— Прости Эфитемия, я многого не знаю. Всё что мне известно, это то, что Мока воюет сейчас с алгарами, — ответила Саини.
— Воюет? — не поняла Эфи. — Империя ведет с алгарами войну?
— Это не совсем война, как ты можешь подумать. Вассалы алгарского царя напали на одно из поселений Мока Ирити, и император дал ему своё позволение на ответные действия, — ответила Саини.
— Так барон Ирити ведет войну на восточных границах империи? — удивился Ромус.
— Ну, в общем, да, — развела руками Саини, — Ты разве не знал об этом?
Ответить он не успел. Его перебила гостья Саини.
— Но почему об этом не объявили на дворянском собрании? — спросила Эфи.
— Этого я не знаю, — ответила Саини.
— И как идут дела у Мока? — обеспокоенно спросила Эфи. — Много потерь среди войск?
— У кого? У Мока? — удивилась Саини. — Да нет, что ты. Я слышала, что он разбил войска алгар ещё на подступах к своим землям. Больше того. В ответ на их нападение, Мока захватил алгарский пограничный город. Говорят, он готовит его сейчас к обороне. Теперь алгары собирают войска, чтобы отбить город обратно.
— Что-то я немного нервничаю, — тяжело вздохнув, произнесла Эфи.
— Не стоит так переживать, наверняка барон Ирити уже продумал, как усилить оборону захваченного им города. Лучше побудь с нами, я угощу тебя свежими фруктами. Их вчера только привезли из Морры, — произнесла Саини и, взяв Эфи за руку, решительно повела к столу.
Не успели они сесть за стол, как служанки принесли блюдо с желтым овальным плодом размером с голову младенца. Вокруг него лежали кругляши оранжевого цвета с глянцевой поверхностью. Одна из служанок немедленно разрезала ножом большой плод и у того внутри оказалась небольшая пустая полость. Это был плод, с желтой, сочной мякотью. Порезав его, служанки разложили дольки плода на тарелки. Он оказался удивительно сладким и сочным.
— Что это такое? — изумился гость Саини.
— Этот плод называется дыня. Так мне сказала управляющая почтовым отделением. Она получила партию новых фруктов буквально на этой неделе. Говорят, их завезли всего в два города империи, Гефшальт и в столицу, — со знанием дела произнесла Саини.
Когда они вдоволь напробовались пахнущей медом сладкой дыни, Саини взяла в руку один из небольших плодов оранжевого цвета. Стоило ей начать счищать с него кожуру, как по всей обеденной разлетелся удивительный аромат. В отличие от дыни, этот плод разделялся на дольки сам. Он был ещё сочнее дыни и имел не только сладость, но и легкую кислинку. Саини назвала этот плод странным словом — цитрус. И Эфи, и господин Ромус, были в восторге от его вкуса.
— И всё же я немного переживаю за Мока, — немного успокоившись, произнесла Эфи. — Я слышала, что у алгарского царя огромное войско.
Замолчав, она тяжело вздохнула.
— Мне кажется, тебе не о чем беспокоиться, — поспешила её утешить Саини. — Барон Ирити управился даже с драконом. Так что ещё не известно, кто больше потеряет в этой войне. Он или алгарский царь.
На её лице появилась хитрая улыбка. Эфи задумалась. Ей безумно хотелось знать, как дела сейчас у Мока. Все ли у него хорошо сейчас? Быть может в эту самую минуту, он ведет своих бесстрашных воинов в сражение на алгар. А может, как и она, думает сейчас о чем-то. Вспомнив его задумчивое лицо Эфи даже улыбнулась.
Когда она уехала домой, к Саини подсел поближе Ромус.
— Так значит, дочь госпожи Фитле встречается с бароном Ирити? — спросил он.
— Не пугай меня так, — усмехнулась Саини. — Иногда мне кажется, что ты жил в глубокой пещере и ни о чем не слышал.
— Перестань, — рассмеялся Ромус.
Откровенные шутки хозяйки дома веселили его.
— Да, моя подруга питает к Мока нежные чувства, — вздохнув, произнесла Саини.
— И давно у них роман?
— Уже несколько лет, — ответила Саини.
— Ого, да я и правда, многое пропустил, — усмехнулся Ромус.
Саини тяжело вздохнула. Когда-то и она так же как Эфи надеялась на счастье. Но её избранник оказался настоящим подлецом. Если бы не Мока и его жены, сейчас ей нечего было бы даже есть. Получив удивительный урок жизни, Саини многого смогла добиться. И теперь даже дворяне искали встречи с ней. Но Саини относилась ко всем с осторожностью. Единственный кто смог добиться её расположения, это был Ромус. Видимо из-за шаткого финансового положения их семьи, родители воспитывали его в строгости. Благодаря этому Ромус вырос в прекрасного мужчину, ценящего чужие достижения. Но даже ему не стоило доверять полностью. Кто мог знать, чем закончится их встреча? Первый муж Саини тоже сначала казался хорошим человеком.
— О чем ты так вздыхаешь? — насторожился Ромус.
— Завтра я отправлю первую партию товара, — соврала Саини. — Немного переживаю, наверное. От того как пойдут дела, зависит моя дальнейшая жизнь.
Ей не хотелось рассказывать Ромусу о своих тревогах. К тому же, завтра и правда она начинала поставки нового яйца цаков в магазин своей сестры. Спрос на него Саини тревожил конечно, но самую малость. Птицы, привезенные ею из Морры, только начинали нести яйцо. К тому же, вскоре должны были подрасти и первые мясные цаки. Так что ей следовало сосредоточится на работе c процессом поставок, пока товара было ещё не много.
***
Спустя всего пару дней, Ираги вернулся в столицу с очередного объезда северной границы. Стоило ему засесть за отчеты, как в кабинет, постучавшись, вошел управляющий поместьем. Он сообщил лорду, что с ним просит встречи госпожа Фитле. Подумав, что это Лока, Ираги хотел сказать управляющему, что сегодня он не сможет провести урок с ней. Однако её просьба о встрече была крайне странной. Лока не стала бы никогда просить у него разрешения. Она просто бы пришла, как ни в чем не бывало, не утруждая себя объяснениями. А стало быть, в особняк пожаловала не Лока. Скорее всего, это была её мать.
— Пригласите её в мой кабинет, — произнес Ираги.
О чем бы ни пошла речь, говорить им следовало в закрытом помещении. Его кабинет подходил для этого как нельзя лучше. Тут их точно никто не должен был услышать.
Спустя пару минут управляющий снова постучался в дверь кабинета.
— К вам госпожа Фитле, — произнес он, открывая перед гостьей проход.
В кабинет вошла женщина лет сорока с приятными чертами лица. На ней было красивое, платье и неброская накидка. Отложив очередной документ, Ираги уважительно поднялся со своего стула.
— Рад видеть вас в добром здравии, госпожа Фитле. Чем могу быть вам полезен? — спросил он, указывая жестом на свободный стул.
— Прошу прощения, господин Мацуба, что отвлекаю вас от важных дел, — тут же извинилась гостья.
— С этим ничего не поделаешь, я занят практически постоянно, — ответил Ираги, возвращаясь на своё место.
Он жестом показал управляющему, что бы тот оставил их и тот, выйдя в коридор плотно закрыл за собой дверь.
— Итак госпожа Фитле, чем я могу быть полезен вам? — поинтересовался Ираги.
— Господин Мацуба, вы должны знать, что я вам очень благодарна за то, что вы уделяете много внимания обучению моей дочери, — произнесла гостья.
— Ваша дочь талантливая девушка, мне интересно заниматься с ней. Но не будем об этом. Я правда очень занят. Так что если я могу вам чем-то помочь, скажите мне об этом, — ответил Ираги, пытаясь делать записи в лежащую, перед ним книгу.
Гостья немного замялась, видимо не зная с чего начать.
— Господин Мацуба, я пришла попросить вас о защите чести моей дочери, — внезапно заявила гостья.
Ираги приподнял удивленно бровь. Подобного заявления он от гостьи не ожидал.
— Не могли бы вы пояснить свои слова? — спросил Ираги.
— Я говорю о поведение господина Ирити, — ответила гостья. — Мне горько это говорить вам, но барон повел себя крайне недостойно по отношению к моей дочери.
Мать Локи сжала губы, словно обдумывая следующее слово.
— Барон надругался над честью моей дочери, господин Мацуба. Поэтому, я прошу вас, выступить в качестве защитника семьи Фитле. Я знаю, что вы дружны с бароном, и не хотела бы огласки случившегося на всё дворянское общество. Но если вы не поможете мне уладить это дело, я буду вынуждена обратиться к самому императору, — заявила госпожа Фитле.
Ираги потер переносицу пальцем. Ситуация вырисовывалась крайне неприятная.
— Госпожа Фитле, давайте будем откровенны друг с другом. Я не собираюсь ставить ваши слова под сомнение, хотя много наслышан о чувствах вашей дочери к барону. Полагаю, что благодаря её определенным усилиям, подобное вполне могло произойти, — произнес Ираги.
— Господин Мацуба, — возмущенная его словами гостья вскочила со своего места. — Как вы можете такое говорить?!
— Сядьте, госпожа Фитле, — холодным тоном произнес Ираги. — Вначале дослушайте меня до конца.
Гостья нехотя опустилась снова на стул.
— Я не осуждаю вашу дочь. Хотя, как уже говорил, мне прекрасно известно, о её неуёмном характере. Речь сейчас вообще не об этом, — произнес Ираги. — Вы должны знать, госпожа Фитле, что я сторонник законного решения любой сложившейся ситуации. Если человек совершил проступок, то, по моему мнению, он должен понести наказание независимо от своего положения в обществе или дворянского титула. Однако, ваша ситуация осложнена политическими аспектами. Если вы не знали, в данный момент барон Ирити ведёт войну на восточных границах империи. Он защищает империю от вторжения алгар. При этом хочу заметить, что барон защищает границы империи своими силами. Его семья платит тысячам наёмников, чтобы с их помощью сдержать наступление вражеских войск. Так вот. Теперь о сути проблемы. Если сейчас заставить барона приехать в столицу, семья Ирити прекратит платить наёмникам. И тогда императору придется отправить на восток регулярные войска. Госпожа Фитле, вы понимаете что это означает? Если нет, то я вам сейчас поясню. У империи нет свободных войск. А это означает, что будет объявлена новая мобилизация. И так как войсками надо кому-то управлять, на воинскую службу будут призваны десятки дворян. Всё это потребует новых налогов, новых поставок вооружения и провизии. Империи придется организовывать доставку грузов к восточным границам и построить новые учебных центры для пополнения войск резервистами. И всё это только потому, что вы именно сейчас решили призвать барона Ирити к ответу. Вы полагаете, император пойдет на подобные траты ради вашей дочери? Я так не думаю. Больше того. Я думаю что дворяне, которых призовут в войска, могут отомстить вашей семье.
Когда голос Ираги смолк, в его кабинете повисла звенящая тишина.
— Не хочу принизить ваше положение, господин лорд, но мне с трудом верится в услышанное. Вы говорите о какой-то якобы войне, о которой никто в столице даже не слышал. Да ещё и оказывается, барон участвует в этой войне, — с серьёзным видом произнесла гостья.
Ираги тяжело вздохнул.
— От того что вы привыкли не знать о происходящем в империи, войны и страдания людей никуда не деваются, — ответил Ираги.
Он протянул руку к настенному шкафу и, открыв его дверцу вытащил странный прибор, похожий на небольшой торшер. Вместо плафона на этом торшере лежала перекладина с металлическими кругляшами с обоих сторон. Ираги снял эту перекладину с резной подставки и поднеся к уху прислушался.
— Это устройство изобрел мой адъютант. Превосходная вещица, — произнес он.
Ираги вставил в основание торшера согнутую рукоятку, и придерживая его левой рукой, прокрутил несколько раз. Затем снова прислушался к прибору и что-то нажал на нем. Неожиданно из кругляшей в его руках послышался отчетливый мужской голос.
— Слушаю вас, — произнес он.
Лорд поднес перекладину к губам и заговорил в ответ.
— Соедините меня с имперской канцелярией, — произнес он.
— Соединяю, — ответил голос и в комнате послышались тихие щелчки.
Неожиданно из прибора донесся совершенно другой голос.
— Дежурный по канцелярии. Слушаю вас, — произнес он.
— Это лорд Мацуба, мне нужны последние данные по боевым действиям на востоке империи, — произнес лорд.
— Господин лорд, по последним донесениям войска под командованием барона захватили алгарский город Тургенос. Сейчас они готовят его к обороне. Наша разведка сообщает, что алгары уже собирают войска для штурма города, — сообщил голос.
— Каковы их силы? Удалось уже узнать? — спросил лорд.
— По нашим сведениям около десяти тысяч воинов.
— Барон уже запросил подкрепление?
— Нет, господин лорд. Но у нас есть информация, что барон начал набор войск в захваченном им городе. По нашим данным, для обороны ему удастся собрать около трех тысяч копий. К тому же, лорд Варсби должен был направить барону свои войска, — ответил дежурный.
— Хорошо. Я свяжусь с вами позже, — произнес лорд и положил перекладину снова на прибор.
Он что-то нажал на нем, после чего убрал прибор снова в шкаф.
— Как видите, госпожа Фитле, мои слова вовсе не выдумка. Пока мы с вами спим в тепле и сытости, на восточной границе действительно идет война, — произнес он.
— Мне жаль это слышать, господин Мацуба. Я вовсе не хотела бы доставлять проблем империи, но на кону стоит честь моей семьи, — заявила гостья.
— Я уже говорил вам, для меня главное закон, госпожа Фитле. Однако в сложившейся ситуации вы проиграете это дело, — ответил Ираги, разведя руками. — Никто сейчас не посмеет обвинить барона. Даже император.
— Но если я оставлю всё как есть, наша семья может быть разрушена. О моей дочери начнут говорить ужасные вещи. Это повлечет за собой ужасающие последствия, — произнесла гостья.
— В сложившейся ситуации, госпожа Фитле, я вижу только два пути решения возникшей проблемы. Либо вы поговорите с семьёй барона лично, и придете с ними к общему согласию. Либо, дождетесь окончания войны и подадите прошение императору. Поймите, даже если представить, что барону прикажут всё бросить и прибыть в столицу, на это уйдет много времени. Пока соберут войска, пока доставят их на восточную границу, пока прибудет в столицу барон, пройдет не меньше пяти месяцев. К этому времени, возможно, и война уже завершится, — произнес Ираги.
— Я услышала ваши слова, господин лорд. Не смею больше отвлекать вас от государственных дел, — произнесла гостья.
Она поднялась со своего места, и слегка склонив голову в знак уважения, повернулась к выходу. Когда гостья скрылась за дверями, Ираги тяжело вздохнул. У империи и так было полно проблем, не хватало только скандала среди столичных дворян.
Едва сев в экипаж госпожа Касари Фитле шумно выдохнула. Она только что говорила с самим героем империи. Это будоражило её воображение. Он такой важный и занятой человек, уделил ей столько своего бесценного времени. От одной мысли об этом у Касари захватывало дух как у маленькой девочки увидевшей что-то невероятное. Наконец успокоив взволнованное дыхание, Касари заставила себя думать логически. Слова лорда Мацуба до сих пор гремели у неё в голове словно эхо.
«А этот барон, оказывается совсем не прост. Мало того что он величайший кудесник империи, так ещё теперь и командует собственноручно нанятой армией», — подумала Касори. — «Но это вовсе не значит, что ему всё будет сходить с рук!».
Приняв решение, она более не колебалась. И потому приказала кучеру немедленно отправляться в горный Гефшальт. Её решительный и упертый характер в полной мере передался Эфитемии. Что, в конце концов, и привело к сложившейся ситуации. Теперь Касори считала себя обязанной помочь дочери решить сложившееся проблемы.
Прибыв спустя шесть дней в Гефшальт, она прямиком отправилась в известный теперь на всю империю отель «Карамель».
Как она и ожидала от заведения такого уровня, возле входа в отель постоянно было оживленно. Там то и дело останавливались экипажи дворян или просто состоятельных жителей. Служанки в безупречно выглаженных платьях встречали и провожали гостей отеля. За всем происходящим зорко следили двое стражей в посеребренных доспехах. Всё это вместе с богатым убранством фасада, создавало ощущение великолепия.
Госпожа Фитле вышла из экипажа гордой походкой. Выслушав приветствие девушки в платье горничной, она проследовала к стойке регистрации. Касори арендовала номер на три дня и тут же сообщила администратору, что желает встретиться с баронессой Ирити.
— У вас назначена встреча? — поинтересовалась девушка за стойкой.
— Нет. Но эта встреча в её интересах, — заявила Касари.
— Я передам ваши пожелания госпоже Ирити. И сообщу о принятом ею решении, — ответила девушка.
Её тон ни капли не изменился, словно говорившую с ней совершенно не интересовало мнение гостьи. Складывалось впечатление, будто Касори не считали здесь дворянкой. Однако стоило ей подумать об этом, как она снова услышала голос девушки приветствовавшей следующего посетителя. Он был таким же официальным. Судя по всему, для неё не было разницы, кто из дворян перед ней находился. Она всего лишь выполняла свои обязанности, регистрируя постояльцев и записывая их пожелания.
Не успела Касари расположиться в номере, как в дверь почти сразу же постучали. Спустя мгновение в номер вошла ещё одна девушка в платье горничной.
— Госпожа Фитле, баронесса Ирити готова принять вас прямо сейчас, — произнесла она.
Касори улыбнулась. Сейчас она наведёт шороху в этом тихом местечке. Поднявшись, Касори поправила своё платье и направилась вслед за горничной. Они спустились на первый этаж, после чего прошли по длинному коридору в другой конец здания. Остановившись возле богато украшенной деревянной двери, служанка громко постучалась. Тут же надавив на створку, она открыла её перед Касори.
— К вам госпожа Фитле, — произнесла горничная, даже не заходя внутрь.
Стоило Касори сделать шаг вперед, как тяжелая створка двери плотно за ней закрылась. Оказавшись в просторном помещении, она огляделась. Это был приличных размеров зал с несколькими дверьми и несколькими стенами. Его убранство было без лишней роскоши но со вкусом. Резная мебель, фрески на потолке и витиеватая вязь росписи на стенах, подчеркивали и дополняли друг друга.
— Проходите, госпожа Фитле. Не стойте у входа, — неожиданно произнес мелодичный женский голос.
Повернув голову, Касори увидела сидящую за полированным столом молодую женщину в роскошном платье. Баронеса выглядела на удивление восхитительно, так что даже видавшая виды Касори невольно загляделась на неё. Хозяйка помещения была очень хорошо сложена, что с её природной красотой только подчеркивалось роскошью её наряда. Природа мать не оставила её без своего внимания. И пышные локоны, уложенные в изумительной красоты прическу и не менее пышный бюст, наверное могли свести с ума любого пылкого мужчину империи. Недаром о красоте баронессы Ирити, ходили сплетни среди дворянок. Всё это безусловно было вызвано их завистью. Ведь позавидовать тут было чему.
Внезапно поймав себя на мысли, что она сравнивает баронессу со своей дочерью, Касори мысленно отдернула себя. Вероятно в недалеком будущем, Эфитемия будет выглядеть точно так же. Она, как и сидевшая перед Касори баронесса, была от природы хорошо сложена. Однако за это нужно было ещё побороться.
Касори прошла неспешной походкой к столу баронессы и встала так, что бы её было хорошо видно.
— Так с чем вы пожаловали госпожа Фитле? — спросила баронесса, наблюдая за каждым движением гостьи.
— Я хотела поговорить с вами о вашем муже, — произнесла Касори.
— Продолжайте госпожа Фитле, я вас слушаю, — совершенно спокойным голосом произнесла баронесса.
— Ваш муж обесчестил мою дочь госпожа Ирити, — обвинительным тоном заявила Касори. — Семья Фитле не может оставить это без внимания. Так что вашему мужу придется взять на себя ответственность. В противном случае я буду вынуждена призвать его к ответу в дворянском собрании.
Казалось, после такого обвинения, отвертеться ни у кого бы уже не получилось. Однако баронесса, даже не изменилась в лице, от её слов.
— Госпожа Фитле, если вы думаете что мне неизвестно о навязчивой идее вашей дочери завести интрижку с моим мужем, то вы глубоко ошибаетесь. Поверьте, я очень хорошо информирована, где, когда и с кем встречается мой муж. И если вдруг вы не в курсе, я даже знаю при помощи чего, вашей дочери удалось залезть к нему в постель. Мне так же известно кто подсыпал моему мужу в питьё эту дрянь, а так же по чьему приказу он это сделал. Беря во внимание всё перечисленное, я думаю, скандал в дворянском собрании вам ничем не поможет. По этому, предлагаю решить этот вопрос без лишнего шума между собой.
Когда спокойный голос баронессы смолк, в помещение повисла звенящая тишина.
— Вы ничего не докажете, — неожиданно заявила Касори.
— Докажу. У меня есть письменное свидетельство очевидца происшествия, — баронесса подняла со стола, и показала гостье лист пергамента, исписанный мелким подчерком. — Если этого окажется недостаточно, мои люди разыщут и привезут сюда вашу племянницу. Ту самую, что и воплотила в жизнь сумасбродные идеи вашей дочери.
Касори смотрела на совершенно спокойное лицо баронессы и не знала, что ей дальше делать. То что она была хорошо подготовлена к её приезду, и так было понятно. Но просто так отступать Касори уже не могла. Если дать ситуации остаться без вмешательства, могло произойти самое ужасное. После гибели маркиза Фитле, их семья потеряла своё влияние. Если о связи Эфитемии с бароном станет известно в дворянском обществе, сын покойного маркиза от второй жены, отречется от родства с ними. И тогда их судьба станет совсем незавидной. Тогда им уже не поможет даже брат Касори.
— Барон должен жениться на Эфитемии, в противном случае нашу семью ждет изгнание из столицы, — откровенно заявила Касори.
Спустя мгновение она сама испугалась собственных слов. Ведь она только что призналась баронессе в самом большом своём страхе. Однако баронесса ни как не отреагировала на её слова. Видимо она не считала услышанное чем то унизительным.
— Поверьте, госпожа Фитле, я вовсе не против приёма вашей дочери в семью Ирити. Я уже встречалась с ней и считаю Эфитемию прекрасной девушкой. Но к сожалению, после её поступка, всё сильно осложнилось. И теперь эту проблему невозможно решить просто так, — произнесла баронесса.
— Вы встречались? Но когда? — удивилась Касори.
— Полагаю, вы не знали. Она приезжала сюда несколько дней назад. Эфитемия просила у меня прощение за свой поступок. И я даже простила её, — ответила баронесса.
— Вот как? Я этого действительно не знала, — призналась Касори. — И что за препятствие мешает стать моей дочери невестой барона?
— Этим препятствием стали распространившиеся слухи, госпожа Фитле. Каким-то образом о связи Мока и вашей дочери стало известно всем. В связи с чем у нашей семьи сильно прибавилось проблем, — произнесла баронесса.
Она протянула руку к стоящему на столе ларцу с приоткрытой на половину крышкой и открыла её полностью. Из ларца на стол посыпались запечатанные конверты. Их было так много, что попросту не помещались в ларец.
— Это письма, госпожа Фитле. Письма всего за несколько дней. Их каждый день приходит так много, что я уже не успеваю все читать. И знаете что в этих письмах? В них предложения от знатных дворянских семей империи. Герцоги, маркизы, реже бароны. Все эти благородные дворяне предлагают своих дочерей на роль следующей жены барона Ирити. И все они, все как один пишут, что их дочери намного достойнее чем ваша, госпожа Фитле. И это ещё не всё. Благодаря вашей дочери, я теперь даже выйти из отеля не могу. Эти дворяне не дают мне прохода. Видимо считая, что так у них больше шансов, они любым способом стараются встретиться со мной лично. Если так дело пойдет и дальше, семья Ирити начнет нести серьёзные убытки. А это не десятки и даже уже не сотни золотых саларнов. И вот тогда, госпожа Фитле, тогда к ответу призовут уже вас. И поверьте, я оплачу судьям любые их расходы, что бы от вашей семьи не оставить даже воспоминания, — произнесла холодным тоном баронесса.
По спине гостьи пробежал холодок. Не смотря на совершенно спокойное лицо собеседницы, её тон не обещал ничего хорошего. Касори была наслышана о богатстве семьи Ирити. И не сомневалась что баронесса, сидевшая перед ней, легко воплотит свои угрозы в жизнь. Вот тогда, их семье точно придет конец. Все три баронессы рода Ирити славились своей жестокостью по отношению к врагам их семьи. Поговаривали, что ещё ни один человек посмевший покуситься на дела рода Ирити не пережил этого. Пожалуй, не один кроме герцога Кадзи. Но даже его спасало лишь то, что прямых улик на него не было. Герцог хоть и был полным отморозком, но точно не был дураком. Он никогда и ничего не делал собственными руками. Однако это никак не помогало Касори решить сложившуюся ситуацию.
Внезапно прямо возле баронессы раздался мелодичный, приятный звонок. Баронесса опустила руку и откуда-то из-за ларца подняла позолоченную пластину, размером не больше пинала для хранения грифелей. Поднеся её к уху, она точно так же как до этого барон Мацуба произнесла слово — «слушаю». Через секунду баронесса переменилась в лице.
— Прямо сейчас? — спросила она. — Только этого не хватало.
Баронесса взглянула на настенные часы и снова опустила взгляд на гостью.
— Да, хорошо. Спасибо что позвонила мне, — произнесла она и тут же вернула пластину на место.
Резко поднявшись, баронесса быстрым шагом подошла к Касори.
— Сюда направляется герцогиня Хедзи со своей дочерью. Боюсь что она как-то узнала о вашем приезде и теперь собирается принять решительные меры. Не хочу вас расстраивать, госпожа Фитле, но если она вас тут застанет, проблем у вашей семьи сильно прибавится, — произнесла баронесса. — Идемте, вам надо скрыться от её взгляда.
Она бесцеремонно взяла Касори за рукав и не обращая внимание на её легкое сопротивление, повела к большому зеркалу, висевшему на сене. Подведя Касори к зеркалу, баронесса что-то нажала на резной раме и неожиданно открыла её словно дверь. За зеркалом оказалась небольшая комнатка со столиком и парой стульев. Втолкнув гостью внутрь, баронесса не дав ей даже опомниться закрыла зеркало назад.
— Сидите тихо и ничего не говорите. Я постараюсь побыстрее избавиться от этой герцогини, — прозвучал откуда-то сверху голос баронессы.
Оглянувшись, Касори с удивлением обнаружила, что с её стороны зеркало было прозрачным. Делать было нечего и она, вздохнув, села на один из стульев.
Тем временем баронесса заняла своё место за столом и принялась аккуратно запихивать все вывалившиеся письма под крышку ларца. Затем она убрала со стола какие-то документы и в этот самый момент в дверь комнаты постучали.
— Госпожа Ирити, к вам герцогиня Хедзи, — произнесла заглянувшая в комнату горничная.
— Пригласите её войти, — ответила баронесса, делая какие-то записи в лежащей на столе книге.
Горничная согласно кивнула и скрылась за дверью. Следом в комнату вошла статная женщина лет сорока. На ней было хорошего качества дорожное платье, расшитое по краю серебряной нитью. На ногах гостьи была дорогая обувь, украшенная серебряными пряжками. Судя по всему, она только, только, прибыла в Гефшальт. Следом за гостьей в дверь вошла молодая, хорошо сложенная девушка, лет шестнадцати. Её наряд был ни чем не хуже наряда её матери.
— Госпожа Ирити? — произнесла гостья, бегло оглядывая интерьер зала.
— Проходите, госпожа герцогиня, — ответила баронесса, не отрываясь от записей. — Прошу простить, что не могу вас встретить при более подобающих обстоятельствах…
Алексей Шинелев