Жизнь текла своим чередом, зима сменила осень, постепенно в свои права вступала ранняя весна, пока ещё прохладная, чуть морозная, что даже было, кстати, поскольку Нину временами лихорадило от событий не столь давно минувших дней. Она почти пришла в себя, насколько это возможно вообще, но боль утраты нет-нет да и саднила с трудом зажившие душевные раны, то и дело ноющие, словно вновь открывшийся, мерзкий порез на пальце на самом сгибе, напоминая о том, что неизбежно, о том, что произошло. Учительница музыки только с виду казалась утонченной натурой и слабым человеком, ей уже и коса, перевязанная платком, и летящие, женственные наряды не помогали в этом. А она бы и рада была таковой стать, тогда бы, может, наконец-то в её жизни появился он — надёжный, мужественный и крепкий мужчина, но пока жизнь снова и снова вносила свои коррективы, испытывая Ниночку на прочность морально и физически, она делала всё сама непроизвольно, по необходимости и не на показ. В съёмной квартире Панфилова оставаться не могла, каждый раз накатывали воспоминания, а к горлу подступали солёные, противные слёзы, и женщину начинало трясти так, что попытки сохранить самообладание оставались тщетны. Она вернулась в родительское гнёздышко, а те и рады были отогреть и откормить своего птенчика, по-прежнему с пониманием не задавая неуместных, досаждающих вопросов дочке. В своей комнате детства Нина, кажется, оттаивала и оживала вместе с первыми почками на деревьях и пением вернувшихся с Юга птиц, но, если всё идет хорошо, значит, судьба притаилась и приготовила новые испытания. Учительница старалась не думать об этом, хотя и предчувствовала что-то скверное.
В то утро у Нины разболелась голова, она пила уже третью таблетку обезболивающего, теперь со спазмолитиком, ссылаясь на крепкий мороз, что ночью подступил, возвращая ощущение неотступающей зимы, за пластиковым окном протяжно выл северо-западный ветер. Женщина раскладывала ноты, принесла купленную накануне новую вазу взамен разбитой тогда, на что долго не решалась, потому что звон той вазы долго эхом отзывался у неё внутри, заставляя сердце болезненно биться быстрее. Она присела за фортепиано — своего верного и любимого друга, понимавшего её с полувзгляда, с мимолетного касания клавиш, закрыла глаза и принялась слегка массировать руками виски. Даже спиной Нина почувствовала, что в актовый зал кто-то вошёл, и это явно был не ученик, у них иная походка, энергия и посыл. Этот кто-то остановился и молча посмотрел на Нину, не делая почему-то никаких попыток обратить на себя внимание.
— Здравствуйте, проходите. Что же вы застыли?
Незнакомец принял приглашение Ниночки и продолжил идти на её голос. Превозмогая себя, женщина открыла глаза, щурясь от неприятного холодного света потолочных ламп.
— Добрый день, Нина Тимофеевна. Не думал, что люди видят с закрытыми глазами.
— У меня музыкальный слух, я могла вас не видеть, но услышать по самым тихим шагам.
— Оооо, это исключительный талант, я восхищен.
Нина с недоверием посмотрела на мужчину: примерно одного с ней роста, пшенично-рыжие короткие волосы, широкие плечи, одет неброско, тёмно-коричневая длинная куртка с большим капюшоном с объёмным мехом, в тон брюки из плотной ткани и коричневые высокие ботинки на шнуровке.
— Надеюсь, вы не из полиции, — смеясь, выдала она то, что её, наверное, теперь пугало больше всего, последний раз к ней тоже так пришли без предупреждения и объявления войны, что называется, и из этого вышло мало чего приятного.
Мужчина сконфузился и помрачнел, его серо-голубые глаза в обрамлении светлых длинных ресниц оценивающе посмотрели на Нину.
— Нет, что вы! — выдохнул после паузы незнакомец, будто подбирал нужные слова. — Я — папа Игошина.
— Ой, как здорово! Юрочка Игошин, ваш Юрочка — на редкость талантливый мальчик. Заниматься с ним — для меня одно удовольствие.
— Да вы что?! — мужчина облегченно смахнул со лба едва заметную испарину, искренне радуясь, что угадал с ответом. — Никогда бы не подумал, что у Юры есть способности к музыке, а я его всё пытаюсь записать на карате или баскетбол, а он противится, теперь ясно, почему.
— Спорт для мальчика не менее важен, хотите, я попробую поговорить с вашим сыном? Мы с ним нашли общий язык, я ему грамотно, аккуратно объясню, что творчески развиваться и заниматься спортом одинаково нужно особенно для здоровья. Впереди пора юности, влюблённости, девочек одной игрой на фортепиано не защитишь от других мальчишек. — Нина смутилась и покрылась красными пятнами под прозрачной бледно-розовой гипюровой блузкой, осознав, что сморозила какую-то вольность. Мужчина заметил замешательство учительницы, но на удивление по-доброму рассмеялся.
— Благодарю, сочту за честь, если вы проведёте воспитательную беседу с Юрочкой, и об отношениях с девочками, пожалуй, ему лучше поговорить со знающей и опытной леди...с вами, Нина Тимофеевна.
— Ох, вы — джентльмен, позвольте, как можно к вам обращаться?
— Какой конфуз! — папа Юрочки стукнул наигранно себя по лбу кулаком. — Илья Карпович Игошин.
— Илья Карпович, рада знакомству. Но как же вы в гимназию попали? У нас нынче строгий режим здесь, родители окольными путями пробиваются к учителям и своим деткам, что, кажется, на зону к заключенным за колючую проволоку легче попасть.
Нина задумчиво улыбнулась, а Илья Игошин нервно сглотнул и быстро, удивлённо заморгал глазами.
— Какие у вас интересные сравнения.
— Вам что не донесли ещё?
— О чём? — мужчина расстегнул куртку и ослабил бежевый вязаный шарф.
— Что я — учитель в законе, ученики не особо понимают, о чём идёт речь, но их это...прозвище веселит.
— Смешного мало.
— Вы правы, — Ниночка грустно согласилась, и её голос глухо задрожал, — извините, я вам не то наговорила, просто ваше появление напомнило мне… Не имеет значения, я неуместно пошутила и несмешно, надеюсь, не испортила впечатление о себе, Илья Карпович.
— Впечатление о вас нельзя испортить, Ниночка Тимофеевна. — искренне и трогательно сказал папа Юры, и у Нины потеплело на душе, ей давно никто не говорил добрых, согревающих слов, и она никак не могла согреться с той осени, с тех событий, чувствуя постоянный какой-то внутренний холод. — Вынужден откланяться, мне ещё к другим учителям надобно заглянуть, узнать об успеваемости Юрочки, решил в кои-то веки заняться воспитанием сына, а то всё жена да жена, а я на работе пропадаю.
— Жена? — разочарованно грустно протянула Нина и тут же натянуто-дружелюбно улыбнулась. — Я побеседую с Юрой про занятия спортом, как и договорились, всего вам доброго, Илья Карпович.
Весь день у Ниночки не шёл из головы...Илья Игошин. Она не понимала саму себя, но при одной только мысли об этом мужчине, у неё пересыхало во рту, а щёки предательски пылали, и ей хотелось музицировать и музицировать, и… Учительница останавливала свои душевные порывы и неведомый, давно забытый трепет каких-то знакомых, плохо уловимых чувств, потому что минором звучали слова: «А то всё жена да жена». И как улучшилось настроение у Нины, так и испортилось донельзя.
«Буду знать, что настроение можно испортить, даже, когда оно хуже некуда», — подумала Панфилова, глядя с раздражением на входящий звонок от майора Немцова.
— Нина, добрый день! — даже сквозь призму своего смартфона Нина слышала, как лучится следователь радостью, а вот она его звонку не то что была не рада, а категорически против! А то, что он сделал вид, будто забыл, что они обращаются друг к другу по имени и отчеству, женщину и вовсе разозлило. Она вообще отметила для себя, что Немцов вызывает у неё дикое раздражение, коего не было ранее никогда.
— Олег Павлович, день был добрый, пока вы не позвонили. — Нина и не собиралась скрывать своего неудовольствия.
— Я, собственно, по делу, не из личных побуждений. — робко ответил Немцов.
— Я догадалась, товарищ Немцов. Вот только, какие у нас с вами опять могут быть дела? Мне прошлого раза вполне хватило!
— Я прошу вас приехать к нам в отделение. Вопрос не терпит отлагательств. Я догадываюсь, что вы...не испытываете желания взаимодействовать со мной...снова, но прошу вас выполнить свой гражданский долг.
— Свой гражданский долг я выполнила в прошлый раз в отличие от вас. — Нина всё-таки не выдержала и озвучила то, почему она стала испытывать неприязнь к Немцову. Тот замолчал и с меньшим энтузиазмом ответил.
— Я понимаю ваше негодование. Ниночка Тимофеевна, я бы не хотел получить взбучку от вашей Галины Леонидовны, поэтому не иду в гимназию. Пожалуйста, найдите время нас посетить.
— Я подумаю, Олег Павлович, но ничего вам не обещаю.
— Я буду ждать вашего звонка и вас.
В трубке послышались гудки, а Нина осталась один на один со своими размышлениями, сомнениями и совестью, глаголившей помочь Немцову и пойти ему навстречу. Эхом на весь актовый зал пронеслись слова Алины: «Мышь серая, вся такая одухотворённая и добренькая до противного».
«Надоело, надоело быть со всеми добренькой, самой противно от себя!», — с горечью подумала Ниночка и поехала к Олегу Павловичу, пока не передумала.
Чтобы хоть как-то успокоиться перед встречей с Немцовым и приподнять себе настроение, Нина...вдруг зашла в салон красоты. Она плохо отдавала себе отчет в том, что сделала, но, увидев отражение в зеркале, восхищенно ахнула.
— Вам идёт, Ниночка Тимофеевна. Очень освежает, весной то, что доктор прописал. — мастер по волосам с бейджиком Венера говорила приторно, но правдиво. Поскольку сама Нина осталась в восторге от нового — огненно-рыжего цвета завитых волос, длину она оставила, так как всегда считала, что в волосах — природная сила женщины. В салоне красоты женщина словно наполнилась чувственностью, желаниями и вдохновением, чего ей не хватало в последние пару месяцев, и вышла оттуда другим человеком. «Больше никаких серых мышей, только яркие краски и интересная, лихо закрученная жизнь!», — торжествующе сказала вслух Ниночка, игриво наматывая на палец солнечный завитой локон.
Дверь кабинета Немцова была приоткрыта, но Нина вежливо постучала и лишь потом зашла. Пока майор приходил в себя от метаморфоз в учительнице и соображал, кто перед ним стоит, его сослуживица проявила инициативу и энергично заговорила с Ниной.
— Здравствуйте! Вы, должно быть, Ниночка Тимофеевна?! Наслышана о вас и безмерно рада знакомству. — Осветлённая брюнетка с каре с лёгким натуральным макияжем неопределённого возраста, то ли достаточно молодая, то ли хорошо сохранилась в свои за сорок, радушно подала Нине руку в знак приветствия.
— Вечер добрый! — учительница хотела узнать, кто же так ликует при её скромном появлении, но коллега Немцова опередила этот вопрос.
— Ольга Павловна Немцова — лейтенант и помощник майора Немцова, — женщина кивнула на Олега Павловича и продолжила, — брат только о вас теперь и говорит, всё мне в пример ставит, какая вы отважная, сильная и выдержанная.
— Надо же, Олег Павлович, я польщена вашей высокой оценкой моих человеческих и духовных качеств, но уверена, Ольга Павловна от меня не отстаёт в силе, выносливости и смелости. — Ниночка расплылась в улыбке и подмигнула сестре майора.
Немцов вернулся в реальность и обрёл дар речи, продолжая разглядывать Нину и дивиться её новому облику.
— Спасибо, что пришли, Нина Тимофеевна. Вам идёт это...смена имиджа.
— Вы знаете, любопытство взяло верх над моим неудовольствием увидеть вас и нежеланием во что-то впутаться с вашей лёгкой руки. Надеюсь, меня оно не сгубит как кошку. — Нина лукаво прищурилась и постучала ногтями по столу майора.
— На этот раз мы обойдёмся без пострадавших и сможем гарантировать вам безопасность.
От слов про безопасность Ниночка напряглась и вопросительно взглянула Немцову прямо в глаза, который упорно отводил свой взгляд.
— Что-то не так?
— Почему сразу не так? Штатная ситуация.
— Была бы ситуация штатная, вы бы не избегали моего взгляда. Почему вы смотрите куда угодно, только не на меня?
— Нина, вы цепляетесь к мелочам.
— Вот, опять, вы лукавите. Нет-нет, погодите, вы...нервничаете. Да! Вы всегда обращаетесь ко мне без отчества, когда взволнованы, я это успела заметить.
Немцов поднял на Нину говорящий взгляд своих сине-зелёных глаз, не предвещавший ничего хорошего, и прямо откинулся о спинку кресла.
— Я посмотрю, вы не только в музыке разбираетесь, но и в психологии. Что же, тем лучше. — майору надоело, что Нина то и дело напоминает, как он налажал в случае с Алиной, и как она с ним надменно говорила, убеждая себя, что рыжая краска на волосах никак не могла изменить внутренний мир учительницы, показавшейся ему доброй, нежной и мягкой.
Уверенный голос Немцова и изъявительный тон точно ввернул Панфилову из её облика страстной, гордой красотки и обиженной на него, ранимой женщины. На минуту Ниночке стало совестно, что она провоцирует следователя, но вместе с тем уязвлённое самолюбие и фрагменты того дня, когда Алина её чуть не убила, а он стоял, молчал и не двигался, не пытался спасти...смиряли учительницу с совестью добренькой со всеми женщины.
— Ближе к делу, Олег Павлович. — произнесла сухо Нина и поймала на себе заинтересованный взгляд Ольги Павловны.
— Мы просим вас помочь в расследовании и встретиться с Алиной Ерёминой.
Ниночка подумала, что ослышалась, перевела недоумевающий взгляд с майора на его сестру.
— Ппп..простите, с кем я должна встретиться?
— С Алиной Николаевной Ерёминой...Оленёнком, что убила вашего...бывшего жениха Денисова Антона Михайловича...и напала на вас в актовом зале гимназии.