Мы сидели за столом рядом. Не друг напротив друга. Дима оперся на стену, я оперлась на Диму , ужин удался. Мы молчали, потому что рты у нас были заняты. Как то очень мы оголодали за этот день, так оголодали, что работали челюстями минут сорок, и после нашего ужина блинов осталось штук десять. Мне казалось , что я распухла и не могу шевелиться. Поэтому еле еле повернулась и убрала блины с киселем в холодильник. Кисель остынет, можно его и ночью попить. Замечательный напиток получился, можно сказать душевный и по вкусу и по запаху. Да и вообще ужин получился какой то семейно- молчаливый.
- Дима, я не дойду до кровати
- Дойдешь, я тебя держу. Самое главное запомни, что вечером нам надо сходить в больницу
- Ты же хорошо просыпаешься, вот и контролируй ситуацию
- Я проконтролирую. Самое главное, чтобы блины не затормозили твой ход.
- Не переживай, все будет по плану, я же помню
- Ну и чудесно. Меня больше некому поддержать
- Бедный, никому не нужный, врач , Дима! Зато ты всех спасаешь
- У меня профессия такая. Но сегодня мне нужна подпорка
Осознав, кто я сегодня, я заснула. Дима наверное заснул тоже. Но проснулась я от того, что он меня будил. Он стоял перед кроватью уже одетый и одной рукой держал протез. Ну а так как я обещала, уговаривать меня было не надо. Я натянула на себя протез, и то, что было положено, для того, чтобы выйти на улицу, и мы пошли. Особого боевого задора у меня не было, но у Димки не было сил, и это было заметно. На меня хоть и не опирался, но шел рядом, потому что как то неуверенно он шагал. А я смотрела на него , и удивлялась. Это как же должен устать человек, чтобы еле двигаться ? Тем более, он же не вагоны с углем разгружал?
- Дима, а что все так серьезно?
- Ты про что?
- Про операцию. Ты же идти не можешь. Так ведь?
- Галя, я часов шесть простоял в напряжении
- - Я наверное как то по другому представляла работу хирурга. Мне казалось, что самое страшное не во времени и стоянии
- А в чем?
- Ну ты же человека режешь, можно ошибиться
- Я этим давно занимаюсь, я знаю, что делаю
Он открыл передо мной огромную дверь и мы оказались в мрачном приемном покое. Я давно не была в третьей кировской, но раньше она мне казалась одной из самых печальных больниц. Диму здесь знали и ждали. Сначала принесли один халат, потом два. Я не думала, что он поведет меня по этажам. Но ему наверное это было нужно. Мы дошли до ординаторской, где я его встретила несколько дней назад , он посадил меня на лавочку и куда то исчез. Появился он через пару минут и сел рядом. Но не просто сел, а положил мне голову на плечо и обнял за талию. Я не задавала вопросов, я осознавала, как может устать хирург.
Но вот он резко встал, поцеловал меня зачем то в губы, и пошел навстречу сестре. Они куда то свернули и исчезли из поля зрения. И в этот момент я услышала голос:"А Витька то знает, что ты здесь? И наверное знает, что с врачами целуешься?". Сердце мое подпрыгнуло и поскакало, ударяясь о ребра. Конечно это была Катька. Как я могла забыть о том, что она может быть здесь? Она стояла передо мной в больничном халате, с желтыми остатками синяков на шее, груди , лице, и ехидно улыбалась. Я конечно труханула, на фига мне общедоступные новости? Но уже запалились. Или нет? Я решила дуркануть.
- Катюня, ты о чем?
- Все о том же. Я то думала врут люди, ан нет, правду говорят!
- Ты как то попонятнее объясняй про людей
- Я и объясняю. Настя на днях рассказывала, как ты тихушница одноногая по мужикам носишься, я думала она врет. А теперь вижу, что нет. Интересно , Витюша в курсе? Или просветить его?
- Кать, я в реанимацию пришла. Сегодня знакомой опухоль удаляли. Вот пришла к хирургу, он пошел в реанимацию узнавать о ее самочувчюствии.
- А целовал он тебя сейчас в губки, чтобы успокоить?
- Катя, тебе примерещилось. Тебе что нибудь колят на ночь?
И тут в конце коридора нарисовался Дима. Ну это то было в самый раз. Сейчас еще приобнимет меня, и можно будет заказать гробик. Но Дима , видимо что то прочитал на моем лице. Подошел и сразу обратился к Катьке:" Больная, вы почему не в палате?". И Катька мгновенно ретировалась. А я стояла открыв рот. Ведь тот Дима, который разговаривал с Катькой , мне был совершенно не знаком. Строгое лицо, колючие глаза, спина такая прямая, как будто в позвоночник лом вставили. Страшный тип. А Дима продолжал:"Все хорошо. Она уже проснулась , и разговаривает. Шов тоже хороший. Дальше за ней другие следить будут. Пошли жить пять дней".
Я сделала шаг и поняла, что после общения с Катькой, силы покинули меня. Вот что страх с человеком делает. На обратном пути уже Дима был моей опорой.