Инженер проектирует и строит, учитель учит, доктор лечит; даже художники, музыканты и писатели что-то создают — картины, музыку, книги, произведения искусства… А философ ничего не делает, только думает. Зачем он вообще нужен?
Хвостик что делал? Мешал.
Если бы я не был философом, я бы обиделся. Но поскольку я философ, я просто отвечу, зачем нужны философы.
Постановка вопроса
Я воспитывался в семье советских литераторов и материалистов, в высококонтекстной культуре искусственной морали и требований, которые невозможно удовлетворить живому человеку, не-роботу. Важным было практическое применение навыков, в том числе и интеллектуальных, общественное признание и подтверждение профессионализма. Иначе ты просто бесполезный иждивенец.
Философия ценилась, только если о ее пользе говорят, в говорении о ней и была ее польза; между филологией, лингвистикой и знанием языков не показывалась разница; психология присутствовала только в рамках обучения милиционеров, чтобы доказать, что люди, дающие показания, могут ошибаться не по злому умыслу, а всякое воспоминание субъективно; изобразительное искусство — такое, чтобы животные были похожи на животных, а люди на людей, никакого авангарда и абстракций, никаких кричащих тонов и надрыва; фантастика должна была быть исключительно научной, а наука должна быть прикладной и востребованной обществом; никаких вам метафоричных Булгаковых, а Ардаматского — в качестве идеальной модели стилистики, потому что форма важнее содержания.
Все, что не могло быть объяснено рационально, отбрасывалось как ненужное. Все, что нельзя было применить на практике, из чего не было прикладной и общественной пользы, обесценивалось. Особых усилий на поиски прикладной и общественной пользы у не-полностью-рационального не прилагалось.
Я должен был поступать на филфак, но я пошел на фундаментальную информатику — потому что с филфаком я был бы либо преподавателем, либо переводчиком, им мало платят. Кому я буду нужен? О частной практике учителя или переводчика тогда речи не шло, тогда это не было распространено, а айтишникам десятилетия назад уже платили намного больше. Ну и я не любил людей, я любил роботов, выбор профессии был очевиден.
Несмотря на то что я так или иначе всегда находился на стыке профессиональной деятельности с психологией, филологией и философией (переводы, преподавание, этика науки, строительство заводов в одно рыло), вокруг были одни ультрапрактичные и ультрарациональные узко мыслящие люди, установки об успешном успехе и необходимости подтверждать свои умения материальными благами и титулами.
Философов они считали бесполезными существами, которые только мыслят и ничего не производят. Воображение и работа ума без наружного выхлопа не ценились — особенно для фундаментальных категорий бога, любви, добра и зла. Их не существовало или они существовали на бумаге, в руководстве по эксплуатации, в памятке работника, сотрудника корпорации. Методички писали люди, которые понятия о боге, любви, добре и зле не имеют, заменяя их пустышками, уничтожая смыслы, оставляя только форму, слова без содержания.
Покажи, что ты что-то вообще делаешь, докажи свою эффективность и продуктивность. Не можешь? А что ты тогда вообще можешь.
Христианский бог и то добрее и человечнее, он хотя бы есть, к нему можно обратиться и попросить хорошую жизнь за послушание.
А корпоративного бога терзания нашей души не волнуют.
В какой-то момент каждый живой, мыслящий человек натыкается внутри себя на эти терзания души. Каждый в какой-то период жизни начинает задумываться о чем-то, о чем раньше думать не приходилось, не было времени или не было необходимости. Так или иначе, начинают появляться темы, на которые ответов в реальном, материальном, рациональном мире не находится.
В какой-то момент каждый живой человек становится на тропу философствования.
Наука может ответить на многие вопросы. На какие-то философские вопросы, к примеру, есть ответы в квантовой физике, в статистической физике, теории игр, а понять квантовую физику, статистическую физику и теорию игр можно лишь освоив не только множество математических фундаментальных конструкций, но и концепции иррационального, принципиально ненаблюдаемого, выходящего за рамки бинарного мышления нулей и единиц, правды и лжи, приняв неопределенность за основание.
Найти ответы на вопросы исключительно в науке — это пойти по пути изучения этих наук. Как много времени здравого смысла нам отведено, как много мы можем усвоить из наук быстро, научившись применять их на пользу к своему конкретному вопросу, особому сорту терзания души?
Вспомните доктора Фауста у Иоганна Гете и у Кристофера Марло. Без души человеку нет покоя, без собственной тени человеку нет места на земле.
На одном рациональном, видимом и прикладном не уехать далеко, всегда будет чего-то не хватать, вам всегда будет мало, вы будете искать что-то-не-знаю-что.
Если это к вам не относится, это только пока. Ну или вы нарцисс без эмпатии, с ограниченным потенциалом роста, вам некоторые человеческие функции не доступны от природы. Ну сорян, это не фича, а баг.
Мне, к примеру, ни наука, ни классическая психология с множеством школ не дали ответы на мои вопросы. А когда я начал заниматься аналитической психологией и философской герменевтикой, когда начал учиться на экзистенциального психоаналитика, все встало на свои места — и за это спасибо философам и алхимикам.
Чем занимаются философы
Философы не только мыслят, но и систематизируют свои мысли, формализуют модели принципиально ненаблюдаемые, хранят и пополняют сундуки с мудростью. Философы пересказывают предшественников, находят новые способы описания и изложения знания, с античных времен до наших дней они вопрошают.
Вопрос — движущая сила философской мысли. Вопрос — движущая сила человеческого существования, определяющая развитие.
В каждом вопросе — радость, в каждом ответе — утрата.
Задавание вопросов, поиски ответов на них, упаковка этих ответов в передаваемый и усваиваемый вид — основная работа философа.
А к философу приходят страждущие, те, кто тоже задался вопросом и ищет ответ. Духовник, психотерапевт, друг и учитель… И демиург, меняющий реальность своей мыслью, заставляющей приходить в движение мысли других людей и реальность вокруг.
Философских школ множество, у каждого мыслителя своя перспектива, но в фундаментальных вопросах они схожи — потому что человек по природе своей похож на другого человека, экзистенциальный ужас, экзистенциальную грусть или мистический опыт мы переживаем по единой закономерности — в силу своего биологического, психофизиологического и прочего устройства.
Золото дракона рождено солнцем и должно быть у всех на виду, а не под горой.
Золото мудрости предназначено для людей, во благо, чтобы давать основания, возвращать утраченные смыслы, учить отращивать ноги, пока пользуешься костылями, помогать строить устойчивый замок, который переживет невзгоды — потому что построен не правильно, но верно.
Философия это наука, все правила — от стилистических приемов в литературе и элитарности знания (эксклюзивности и высокого порога вхождения) до обязательства использовать только проверенные факты и приводить список источников со ссылками — применимы и к философии. В философии, как и во всякой науке, тоже много рационалистов, материалистов, карьеристов и невежд, зацикленных на собственных успехах, предавших истину в угоду стремлению остаться у кормушки авторитетности — в глазах коллег и в своих собственных глазах. Но мудрых котиков, настоящих игроков в бисер, все же, больше.
В философии, как и во всякой науке, соперничество толкает к развитию, не дает машинерии остановиться. Кто-то переворачивает зловонный таз, заставляет остальных доказывать его неправоту, котел кипит и вопрошает — еще на несколько веков вперед.
Сократ называл философа оводом, который должен жалить сонного бычка общественной мысли, чтобы тот не спал. Мартин Хайдеггер называл философа демиургом, приводящим в движение мысли и реальность, заставляя задаваться вопросами и не спать — как Иисус на Масличной горе, который просил всех только не закрывать глаза, дождаться, когда взойдет утопия алого солнца.
Философы — как и всякие ученые — охраняют свое наследие не потому что им жалко, а потому что знание должно передаваться чистым, без примесей, за этим надо тщательно следить, бережно полировать и хранить при определенной температуре и влажности. Как коллекционное вино.
Знание надо передавать дальше. Философ, творящий реальность через слово, зовется поэтом; наследие поэта живет вечно в его творчестве, как и наследие философа, выполнившего свою роль, призвав людей не спать, а смотреть — на картину мира как на послание бога к человеку о любви.
Зачем же нужны философы? Чтобы давать ответы на вопросы тем, кто еще их не нашел; чтобы помогать задавать новые вопросы и помогать двигаться дальше в развитии; чтобы хранить мудрость и передавать ее дальше.
Вспомните профессора Рублева из «Замка Альбедо» Стеллы Фракта — он всегда на месте, всегда готов к приходу ученика, на случай, если его помощь понадобится. Философия это ваш Рублев, всегда на месте, если что.
Оригинал статьи — в телеграм-канале «Алхимики, поэты и лжецы».
