Ад, в котором прошло раннее детство Маши, казалось, не забудется никогда. Не дай Бог, допустить такое в свою собственную жизнь, лучше сразу в петлю или с моста в реку. А психологи еще говорят, делая умное лицо, что каждый человек получает то, чего он достоин. А разве Маша априори при рождении была достойна такой жизни? Бред. А еще они говорят, что человек сам строит свою Судьбу, а если вас унижают, значит, вы позволяете себя унижать, издеваться над собой. И много еще чего говорят, не пытаясь даже вникнуть в ситуацию. Языком болтать, не вагоны разгружать.
Мария однажды пробовала обратиться к такому специалисту, но уже после первого посещения кабинета психолога поняла, что это не ее вариант решения проблемы.
- Посмотрите на эти квадраты и выберите тот, который вам по душе, - попросила Машу женщина в очках, психолог, которого девушке ей посоветовала коллега на работе.
Мария потянулась к зеленому квадрату, взяла в руку.
- Этот.
- А почему вы выбрали именно зеленый цвет? – спросила женщина, пристально глядя на свою клиентку.
Маша не знала, что ответить на этот вопрос. Выбрала и выбрала, не думая. Машке вообще нравился зеленый. Он какой-то теплый, связан с ощущением свободы. Это цвет травы в поле, цвет долгожданной весны, надежды на счастье. Именно весной у Маши и Геннадия родилась дочка. Всю беременность молодожены не знали, кто должен появиться на свет в один из майских дней, но муж был уверен – сын. Казалось, он даже не допускал мысли, что кроме мальчиков рождаются еще и девочки. А Маше было все равно, лишь бы здоровенький. Она планировала еще рожать, в семье должно быть не меньше двух детей, а лучше трое или четверо. У самой Марии когда-то был брат, но сейчас она ничего о нем не знает… Мать Машки увезла младшего сына куда-то далеко, где он сейчас, она не знала.
- Иди сюда, убью! – орал отец на весь дом. Виктор опять пришел домой за полночь пьяный вдрызг. Уже с порога он начал кричать матом, шестилетняя Маша проснулась, накрылась одеялом с головой, чтобы спрятаться. Рядом в кроватке заплакал годовалый Андрюшка. Мама вскочила, побежала к отцу. Он требовал снять ботинки, валялся на полу в прихожей, не в силах подняться на ноги.
Женщина уговаривала его не кричать, дети спят, но отец не унимался.
- Чего ты копаешься... Не ждала мужа? А ждать должна, как верная собака под дверью!
Мама Маши тащила пьяного мужа на себе в спальню, а он продолжал ругаться матом, еле волоча ноги.
- Тише, тише, - шептала мама, - сейчас спать ляжешь, поспишь, отдохнешь, устал ведь с работы…
- Я устал! Я деньги зарабатываю, а ты дома сидишь, коза драная!
- Да-да, ты молодец, ты зарабатываешь, - пыталась успокоить все больше распалявшегося отца женщина.
Он вдруг остановился, вытянулся, как струна и посмотрел на нее злым взглядом.
- Тебе все мало… Я что мало зарабатываю? Кормлю вас дармоедов! Сели мне на шею…
Послышался удар, отец заехал жене по лицу, а когда она упала на пол, еще и пнул ногой. Сам рухнул на кровать и через минуту захрапел. «Хорошо, хоть недолго сегодня мамку бил», - подумала Машка. Девочка встала с кровати, дала Андрюшке соску, чтобы успокоился, повернула братишку на бочок, погладила по спинке. Мальчик перестал плакать. В комнату вошла мать, прикрывая одной рукой лицо.
- Ложись, Машенька, уснул твой папка, до утра теперь не проснется.
Женщина прилегла вместе с дочкой, обняла ее рукой. Засыпая, девочка слышала, как мама тихонько всхлипывает.
Утром мама суетилась на кухне, готовила завтрак мужу. Машка выглянула, чуть-чуть приоткрыв дверь. Отец в трениках и майке, держась за голову, шел по коридору из ванной комнаты. Девочка быстро прикрыла дверь. Еще не время выходить, надо подождать пока папка уйдет на работу, а то опять ругаться будет, что мешается под ногами. Маше даже не надо было подсматривать, она знала, что сейчас мама положит ему еду в тарелку и поставит полстакана водки, чтобы отец «подлечился». Сама станет собирать обед для мужа в пластиковый контейнер, чтобы на работе поел. А он выпьет залпом из стакана, облегченно крякнет, поднесет кулак к носу и жадно вдохнет.
Андрюшка проснулся и стоял в кроватке. Маша достала его, усадила и стала снимать пижаму с мальчика. Потом достала из шкафа чистую футболку и штанишки, на ножки надела носочки.
- Вот ты у меня какой красивый, чистенький, выспался маленький, - говорила она братику, приглаживая кудрявые темные волосики.
- Мама, - проговорил малыш, показывая рукой на дверь.
- Там, мама, а мы с тобой пока здесь посидим, - она уже совала ему в руки плюшевого олененка. – Мы с тобой поиграем тут, а потом папка уйдет на работу, и тогда к маме пойдем.
Когда входная дверь хлопнула, Маша взяла братишку за руку и повела на кухню. Мама варила кашу. Когда женщина повернулась к детям, девочка увидела огромный синяк на ее лице и заплывший глаз.
- Посади Андрюшку и садись сама, - сказала мама. – Сейчас покормлю.
Она поставила перед детьми тарелочки, положила овсяную кашу, налила Маше чай, а брату подогрела молоко.
- Сегодня дома побудешь, не поведу тебя в сад, - тихо сказала она дочери.
Маша даже спрашивать не стала, почему придется остаться дома. Она понимала, мама с таким лицом на улицу не выйдет, людям не покажется. Стыдно ей было, что муж поколачивает. Она все скрывала от знакомых и соседей, только бабушка Оля знала, как тяжело живется дочери с пьяницей мужем.
Ольга Васильевна заглянула к ним по пути на почту. Увидев лицо дочери, она вздохнула, села на табуретку у стола.
- Опять! Да что ж он совсем с катушек съехал, ирод проклятый.
Машка жевала печенье, баба Оля никогда не приходила с пустыми руками, то конфет детям принесет, то сладкие булочки с шоколадной глазурью.
- За что на этот раз? Или опять будешь говорить, что сама об угол стукнулась?
- Не буду, мама, - грустно ответила женщина. – Сил моих уже нет.
- А я тебе в тысячный раз говорю, беги от него!
- Да куда ж я побегу-то? Ребят куда дену?
- Хватай детей и беги, а то, не ровен час, убьет он тебя, алкаш!
Мама Маши смотрела в окно, по которому стекали струйки дождя. Из глаз ее капали слезы. Она плакала от жалости к себе и к детям, от безысходности, от несправедливости жизни. Ничего плохого никогда она не делала. О муже заботилась, двоих детей родила, хозяйкой была хорошей, а он ни дня не был трезвым, да еще и поколачивал. Один раз она даже вызвала полицию, испугалась, что и правда, убьет ее и детей. Мужа забрали в отделение, а вернувшись, он избил ее еще сильнее.
Отец Машки был мужчиной крепким, работал на автобазе слесарем, неплохо зарабатывал. В их доме всегда была еда, мама хорошо одевала детей. В день получки или аванса отец клал на кухонный стол пачку купюр на расходы, а часть оставлял в своем кармане.
- Вот на продукты, купишь там, чего ты собиралась Машке… сапожки, что ли? И за квартиру не забудь заплатить!
Отец никогда не заставлял маму отчитываться, куда она потратила деньги. А она иногда что-то выкраивала, чтобы убрать в «заначку», экономила на себе.
- Что ты ходишь, как пугало огородное, - однажды высказал муж жене. – Я тебе мало денег что ли даю? Купи уже себе хоть шмотку новую или в парикмахерскую сходи. Баба ты, в конце концов, или нет!
- Схожу-схожу, - соглашалась с ним женщина. Она знала, к вечеру он забудет о своих словах, даже не спросит, купила ли она себе новый наряд. А она сможет сэкономить, детям чего-нибудь купить.
В выходные отец с утра похмелялся и становился добрым. В такие дни он проявлял внимание к дочери и маленькому сынишке, играл с ними. Папа возил Андрюшку на спине, смешно изображая лошадку, ползал на четвереньках по полу. Машка смеялась, как забавно у него это выходило. Пока мама наводила порядок, он вел детей во двор. Там за столом в тени раскидистой березы, собирались мужики. Они играли в карты или в домино и кто-нибудь непременно доставал бутылку. К концу дня отец опять напивался и хорошо, если засыпал на лавке под деревом. Тогда мама забирала детей домой, а Машка радовалась, что отец не скандалит, можно спокойно ложиться спать.
