- Ну что, ты готов? - зайдя из приемной в мой кабинет, пробасил Александр Иванович.
- Готов, - ответил я, после чего убрав бумаги в сейф, запер обе двери, и мы направились по коридору к лестничному маршу.
Александр Иванович - начальник городской милиции, я прокурор.
Мы единомышленники и друзья, к чему обязывают обстоятельства.
Уже лет семь в нашем городе шла незримая война, между правоохранителями и «руководящей и направляющей».
За злоупотребления и взятки поплатились должностями два первых секретаря, теперь сюда был назначен новый. Сладкий и доброжелательный.
На прошлом активе он довел всем очередную партийную директиву ЦК в области идеологической работы, касающуюся религии.
С учетом перестройки, теперь религия «не опиум для народа», а вроде как демократический институт. Которому следует оказывать всяческое содействие.
Поскольку же в следующую субботу в стране ожидалась пасха, активу с прокурором предписывалось обеспечить соблюдение прав верующих. А ГОВД высокий общественный порядок.
Ответственным за столь важное мероприятие, первый назначил своего секретаря по идеологии, а нас с начальником милиции - заместителями.
После актива мы зашли к нему, точнее к ней, поскольку это была женщина, в прошлом заведующая гороно. Принципиальная и идеологически подкованная.
- Значит так,- усадила она нас за стол. - Порядок будет следующим: вам, Валерий Николаевич, (покосилась на меня) следует обеспечить соблюдение законности, а вам, Александр Иванович, перевела взгляд на подполковника, - выделить личный состав для обеспечения общественного порядка.
- Обеспечу, - сделал я решительное лицо.
- Выделю, - добавил начальник.
Но это оказалось не все. Екатерина Андреевна (так звали секретаря) пожелала, чтобы мы втроем, всю пасхальную ночь объезжали храмы.
- А это еще зачем? - удивился я.
- Установка сверху, - последовал ответ. - Вопросы?
Таковых больше не имелось, и мы расстались, договорившись встретиться в девять вечера очередной субботы. В это время начинались пасхальные богослужения.
В отличие от других городов области, наш Первомайск включал в себя еще два - районного подчинения (Золотое и Горское), на территории которых имелись четыре церкви.
Спустившись вниз, мы вышли во двор прокуратуры, где уже ждала белая «двадцать четверка» начальника. Моя накануне обломалась и была в ремонте на техстанции.
- Так, Серега, давай в горком, - когда мы уселись в салон, сказал начальник водителю-сержанту.
- Понял,- кивнул тот, после чего мы выехали со двора, на углу у ДК свернули вправо и покатили вдоль обсаженной каштанами улицы, в сторону центра.
Город наш, хотя и горняцкий, был чистым и ухоженным, утопавшим в многочисленных парках, скверах и садах частного сектора. Перестройка к тому времени его еще не коснулась, шахты объединения ударно выполняли план, фабрики с заводами не отставали, народ жил весело и зажиточно.
Как и полагалось, белое здание горкома, в окаймлении голубых елей, находилось на главной площади, в центре которой стоял гранитный пьедестал с вождем. Устремившим руку в светлое будущее.
Напротив высился с красным флагом на крыше горисполком, меж ними киноконцертный зал, а чуть дальше плавательный бассейн с многочисленными клумбами роз, на длинной перед ним аллее.
Подвернув к фасаду партийного здания, автомобиль встал, мы с начальником вышли из салона и проследовали внутрь.
Идеологический секретарь нас уже ждала, и вскоре мы двинулись по маршруту.
Она впереди, на своем персональном лимузине, мы сзади.
На город опускались сумерки, но жизнь на улицах не замирала.
Первый храм, который мы навестили, был в старой части города, спускавшейся к Лугани, именовался он Свято-Николаевским, и внутри его уже шла служба.
Остановившись на стоянке при въезде, где уже было немало автомобилей, мы проследовали на территорию, где были встречены милицейским нарядом, старший из которого доложил, - что серьезных происшествий нет, задержаны два мелких хулигана.
- Молодцы, - благосклонно кивнул Александр Иванович. - Бдите.
После этого мы зашли в храм, послушали песнопения и, как говорят, прониклись.
Хотя в то время коммунистическая мораль бога отрицала, но что-то в этом было.
Несколько позже (в небе уже зажглись звезды, а на улицах фонари), наши машины цугом, гудели по трассе в сторону Золотого. По сторонам тянулись спящие посадки и поля, откуда доносило запахи цветов с травами, особо ощутимые в мае.
В Золотовской церкви мы задержались еще на час, после навестили по ходу движения очередную, а ровно в полночь въезжали в Горское.
Это был небольшой провинциальный городок, с типовым современным центром, окруженным обширным, утопающим в садах, «частным сектором». Значительная часть населения трудилась на одноименной, с обогатительной фабрикой шахте, а также в совхозах соседнего района.
Расположенный в городе Свято-Успенский храм, был заложен в восемнадцатом веке и пользовался у паствы изрядной популярностью.
Пару лет назад с его настоятелем произошел неприятный случай.
Вместе с попадьей они жили в небольшом доме, расположенном на церковной территории в саду, и одной ночью в храм проникли двое грабителей.
Наполнив прихваченный с собой мешок ценными предметами культа, оба выбрались наружу, где наткнулись на настоятеля с охотничьим ружьем.
В результате один кинулся бежать к церковной ограде, а второй попытался проломить батюшке череп «фомкой». За что получил в живот заряд дроби.
Прибывшая на место опергруппа доставила раненого в больницу, где тот не приходя в сознание помер.
Сбежавшего (оба были рецидивисты) вскоре задержали и, изъяв награбленное, посадили.
В действиях же настоятеля мы усмотрели необходимую оборону и в возбуждении уголовного дела против него отказали.
- А ты помнишь, дело по этой церкви? - поинтересовался я у начальника, когда вслед за машиной секретаря, мы остановились у ворот храма.
- Еще бы, - обернулся он. - Такие не часто бывают.
- Интересно, здесь тот же настоятель?
- Щас поглядим, - ответил Александр Иванович.
Между тем колокола отбивали благовест, вокруг ярко освещенного храма двигалась праздничная процессия.
Впереди шли служки с крестом, хоругвями и иконами в руках, за ними в парадном облачении батюшка и празднично одетые, многочисленные прихожане. За соблюдением общественного порядка, со стороны наблюдал наряд милиции.
Батюшка оказался тем самым и, проходя мимо нас, чуть кивнул в знак приветствия.
- Вроде как узнал, - переглянулись мы с начальником.
После завершения шествия, на специально расставленных длинных столах, началось освящение куличей (их в наших краях почему-то зовут пасками), крашеных яиц и даже колбас с салом.
Худощавый седой настоятель, сопровождаемый ассистентами, кропил святой водой одухотворенных прихожан и все, что было на столах. Торжественно и величаво.
Когда край неба на востоке стал светлеть, а мероприятие подошло к завершению, к нам подошел один из церковных служек и сообщил, что батюшка приглашает с ним разговеться.
Мы с начальником поглядели на секретаря (та на нас) и согласились.
- В таком случае прошу за мной, - сказал служитель культа, и мы проследовали за ним на ту часть территории, где жил пастырь.
Она была засажена буйно цветущим садом, в котором стоял ухоженный дом, за которым в деревянной беседке с горящей вверху лампой, уже был накрыт стол. Со стоящим на белой скатерти в центре куличом, блюдом крашеных яиц и холодными закусками. Там же темнели три бутылки вина «Кагор».
Как только мы расселись по окружности лавок, а сопровождающий исчез, на дорожке, ведущей к беседке, появился настоятель.
- Христос воскрес, - сказал он, войдя внутрь.
- Воистину воскрес, - поднялись все трое атеистов.
- Прошу вкусить от его даров, - сделал радужный жест рукой пастырь.
В рюмки было налито душистое вино, кулич взрезан ножом, все чокнулись и причастились.
Спустя еще час, поблагодарив радушного хозяина, мы тем же порядком ехали в утренней заре назад.
На душе было светло и благостно.