Наконец-то закончился ненастоящий, плохо вылепленный мир межсезонья. Летний зной и осенние туманы, нехорошо напоминающие, где брал вдохновение Кэйитиро Тояма. Начинаются снег, лед и настоящая, осязаемая жесть. С которой можно схватиться, как Мцыри со своим тигром. После зыбко-мутной неопределенности, кайф, вроде, из жары сигануть в прорубь с плавающими льдинками. В зените бессонницы плюнуть, отправить шефу смску, чтоб не ждал завтра. И вообще, чтоб отправлялся в туда, откуда вылез в мир материи. Напрасно.
Перестать пытаться удержать навазелиненный обмылок, который почти выскользнув, каждый раз совершает квантовый скачок и возвращается на исходную. В принципе, для великого духа и в этом нет невозможного, сушить на горном ветру на себе мокрые одеяла, много сложнее. Но от волнения пальцы сжимаются сильнее нужного, трение выбрасывает фак, и он издевательски медленно начинает выскальзывать. Психанув, стискиваешь пальцы на всё доступное усилие. И коллапс становится полным. Свет мигает. Исходная.
Закончить с пальбой картечью по странным теням, проверками достаточно ли наглухо заклеены все зеркала и закрашены черной аэрозольной краской все другие отражающие поверхности. Переустановки растяжек во всех ближайших к «спальне» коридорах и технологических люках. Литрами сжиженного «лунного света» с горстями деактиваторов. Иначе, чувства с номерами, стартующими за пятеркой, так выматывают нервы на шпиндель. Примерно, как бесконечно срабатывающая автосигнализация.
Есть, конечно, некоторая вероятность, что это угонщик коварно провоцирует сработки, дожидаясь пока надоест реагировать. Точно так – обострение паранойи и так резкой, как пила Джильи, входит в поставку. Ложь, пэ, дезинформация. Нет мороза, льда, снега – почти нет опасности. Холодные гости не любят в это время заглядывать на Таймыр-700, а местные резиденты, кроме почти впадения в спячку, представляют собой что-то вроде амеб-гекантохейров, сходиться с ними в рукопашную, как с тяжелым танком. Но, если не изображать рыцарский турнир, изи.
Хотя, когда почувствуешь себя британским котенком, точнее, «британским котенком» - ни к Англии, ни к фелиноидам тут нет никакой связи. Голые ассоциации. День, фонарь, трамвай, объявление, то ли раздача, то ли выставка. И чувство, уходишь с без возврата, старательно и долго возводимый карточный домик, характерно вздрогнув, готовится рассыпаться. И котёнки. Британские. Странно. Запоминается. Так вот, тогда, танго с ураганом, коррида с карьерным самосвалом, не цедить по фишке, а поставить всё на цвет. Нет сил, как заманчивы.
К счастью, всегда вовремя появление, предложения прокрутить брейк-данс на стекловате, от которого невозможно отказаться, цепи которой скованы все, в стиле шибари, красно-синей таблетки-зебры, настойчивого напоминания не филонить от своей битвы, порыв ветра, пахнущего потерянным небом, старое, как реликтовое излучение, но бессрочное предписание на предъявителя, собраться, явиться, короче – Радио ледяных пустошей.
В его студии знаток анимеэ, отаку, хикикомори, ценитель питерского панка и среднеуральского рока, мэджик (ицэ факен) диджей, алко-берсеркер, поэт (хотите вы или нет) промышленных руин и горнорудных карьеров, великий дух очень сильно б\у и после кучи аварий, восстановленный очень криво, уставший беглец, standalone warrior field, зоолог, физиолог и анатом, чаще патолого и очень плохой танцор – Джон-ледяные-яйца.
И он как раз хочет о них, о бубенцах, друзьях и их ещё кое о чем, этой полночью покашлять.
Отстойно и паршиво человеку быть одному. Даже, если человек этот такое асоциальное и упоротое существо, как Джон. Отсюда идеи, о компаньонах зверятах. Увы, крысы живут мало. Черепахи, рыбки, ящерицы сильно чужие. Собаки… ну там много нюансов, но главное, наверно, не хочется быть ничьим хозяином. А тут или ты на коне, или конь на тебе. Отказать. Остаются кошки, точнее, коты – братишки по пипирке, так сказать.
Вот, здесь же диалектически и начинается проблемос. Котеш с причиндалами метит, бесится, сходит с ума весной. А без, ну вот эта ещё одна из вещей непонятных в этом безумном мире. Не можешь содержать нормальное животное, ну даже, не не бери. А ну, какой смысл брать! С отчекрыженными причиндалами нечто, разве же это кот. Джон считает, такой же убогий эрзац, как собака робот.
Вот, в виде аналогии: представим рынок рабов (зачеркнуто) людей-друзей – скажем, люди из 33-мира за солидный отстег семьям, и гарантии крыши, кормежки, лечения, готовы пожизненно становиться компаньонами. И даже, даже, если надо и опцию расставания со своими «шарами» предлагают. Итого, варианты компаньонов: нормальный черный-желтый мужик, любит выпить, подраться, пропасть по бабам пошляться.
И вообще, активный очень. Или «питомец» евнух, толстый ленивый, весь день валяется на диване с планшетом. Ни выпить с ним, ни к бабам, ни наказать нехорошего плохиша, какого. Чисто живой предмет мебели. Так конечно и дешевле, и в обслуживании куда проще. Вот только зачем. Лучше уж все-таки одному. Roger that.