Северную Карелию и граничащую с ней юго-западную часть Мурманской области сегодня не напоминает места, идеальные для авантюристов — дачи да развалины лесозаводов. Но век назад тут бурлила контрабандная деятельность. Из Финляндии в Россию везли все, что угодно, включая огненную воду. Рассказываем, как это было.
Карелия: все нужное – из Финляндии. Даже водка
В России Северную Карелию принято считать медвежьим углом и захолустьем. Если ехать в арктический мегаполис Мурманск по федеральному тракту «Кола» (а это единственная нормальная трасса), то населенные пункты встречаться будут крайне редко. В заболоченной тайге на десятки километров не ловит сотовая связь, а заправки и придорожные кафе можно пересчитать по пальцам. В лесах бродят хищные звери. Городки-поселки на карте — Беломорск, Кемь и Лоухи, – редкость. Старинные деревни, как правило, значатся как вымершие. Но когда-то все было иначе.
К северного истории края, в котором сосуществовали как карельская, так и поморская культуры, обращаются нечасто. Карелия веками страдала от новгородских и татарских разбоев, а в Москве карел и финнов продавали в рабство персам и бухарцам.
Малоизвестное исследование, которое по крупицам создал бывший таможенник из Костомукши Карен Агамирзоев, рассказывает о тайнах предреволюционного Карельского Поморья. В своей книге «Одиссея надворного советника Дьяконова» краевед сообщает о таможенном деле в регионе, лесопромышленности и перипетиях Первой мировой войны. И также о малоизвестной финской контрабанде, бытовавшей в Кемском уезде Архангельской губернии, в которую входила северная часть Карелии и юга нынешней Мурманской области.
Сегодня в Санкт-Петербурге, Мурманском крае и Карелии финский флаг на магазинной вывеске – синоним особого качества, к которому у москвичей нет доступа. За финскими сладостями еще недавно специально ездили за рубеж, их дарили друзьям, за них переплачивают в магазинах. Доступно это удовольствие, из-за цен, санкций и других проблем далеко не всем. В конце XIX века и в последних десятилетиях Российской империи финские изделия тоже закупались повсеместно, даже самыми бедными людьми, в деревнях и погостах Карелии. Попадали они в них нелегально. Среди прочего завозили и водку.
«Иностранные товары, и в особенности финляндские, приобретаются в значительных размерах и без оплаты пошлиной. Главным образом контрабанда идет чрез Корелу из Финляндии. Из Финляндии водворяются: водка, спички, соль, кофе, шерстяные изделия, ремесленные и плотничьи инструменты, упряжь и сани, орудия земледелия и хлебопашеские», – цитирует найденный документ из Национального архива республики Карелия Карен Агамирзоев. Автор донесения — тогдашний управляющий Сорокской таможенной заставы Константин Дьяконов.
Малочисленная русская полиция особого рвения в поисках контрабандистов и в разгроме конспиративной сети из торговцев и покупателей не проявляла. Да и огромная граница с еще привязанной к России автономией Финляндией толком не контролировалась. Ведь север Карелии – это топкие болота, порожистые реки, таежные леса и морозные месяцы зимы.
Пустые лавки, или зачем нужна контрабанда
Казалось, зачем втихаря тащить в российскую Карелию водку? Держава и сама производила огромное количество этого горького напитка, который население усилено потребляло. Но смысл в этом был. Тогдашний Крайний Север был слабо связан с, как говорят сейчас, Большой землей. Железнодорожную ветку через Карелию на Мурман проложат только в 1916 году – из-за требующей новых логистических маршрутов Первой мировой войны. Транспорт в карельские порты из Архангельского порта приходил в сезон летней навигации – Белое море полгода забито льдами. Одновременно лето усложняло коммуникации с деревнями, лежащими вдали от Карельского Поморья – дорог мало, а что есть – ужасные. Почвы болотистые, все-таки, на телеге еле проедешь.
«Ввиду дальности расстояний от более торговых центров, например, таких как Кереть, Кемь, Сороки и неудобств сообщений, в особенности в летнее время, а равно и дороговизны, жители Корелы пользуются почти все решительно финляндскими товарами», – приводит краевед слова таможенника. «Из Архангельска в Корелу через Поморье идет только мука и в небольшом количестве съестные припасы. Остальным Корела пользуется из Финляндии», – констатирует Константин Дьяконов.
Таможенники в дореволюционной Карелии базировались на Поморье, а не в глухомани, на границе с Финляндией. Это было связано с тем, что к портам была привязана экономика и бюрократия уезда. Тогда жизнь на Карельском Поморье была не такой, как в XXI веке. Города – отсутствовали, но рыбный промысел обеспечивал народ. На побережье Белого моря стояли огромные лесопильные заводы, включая шведские, на которых работали сотни и сотни рабочих.
Например, на берегах Ковдинской губы у села Ковда, лежащего неподалеку от нынешней трассы «Кола», было такое количество предприятий, что вскоре даже образовался поселок – Лесозаводский. Сегодня от этого мало что осталось. Село «тысячник» – Кереть, откуда таможенники также пытались бдить за потоками беспошлинного товара – уже объявлено мертвым. Село-порт Ковда, в котором провел часть жизни надворный советник и борец с контрабандой Константин Дьяконов (родом из Холмогорских краев, кстати), утратило все лесопильные заводы. Ныне это дачное поселение, включенное в состав Мурманской области.
Кемский уезд Архангельской губернии (сегодня он разделен между рядом районов Карелии и Мурманской областью) был труднодоступен с Большой земли. Одновременно здесь находились многочисленные усадьбы и деревни, причем весьма крупные. Проживало в уезде 40 тысяч человек.
Неудивительно, что в перечень контрабанды входило практически все, что требовалось для жизни на севере Карелии. Даже такие необходимые в быту региона рыболовные принадлежности – и те доставляли нелегально. Добыча рыбы была одной из важных состоящих для выживания карел. И пресловутую водку контрабандисты тащили.
Массовая заброска беспошлинного товара проходила в зимнюю пору. Когда болота и реки сковывал лед, крестьяне на санях ездили в автономное Княжество Финляндское. Редкие несчастливцы, пойманные силовиками, прощались, как с санями, так и с лошадьми, изымаемыми в пользу государства. Товар также подлежал конфискации. В тюрьмы за контрабанду карел и поморов не сажали.
Как иссякла контрабанда
Когда закатилась эпоха контрабанды? После резкого и повсеместного взлета в 1920-х, в 1930-х пришел конец. Граница была насыщенна силовиками и таможенными постами. Последних появилось целых девять. Как пишут петрозаводские историки Оксана Репухова и Юлия Смирнова, советские поставки товаров обеспечивали только 50 процентов от потребностей жителей пограничья. В итоге разоренная гражданской войной Карелия голодала.
«Обретение Финляндией независимости не привело к ликвидации проблемы. Контрабанда усилилась и усугублялась продовольственным кризисом и товарным дефицитом. Участие в ней составляло важную статью доходов значительной части населения по обе стороны границы. Советские фиксированные цены на производимую продукцию были неконкурентными по сравнению с финскими. Жители Карелии в обмен на пушнину и 40-градусную водку приобретали у соседей чай, сахар, кофе, одежду, мануфактуру, краски, кожи, предметы упряжи и сельскохозяйственные принадлежности», – отмечают они в исследование «Карельская таможня в 1920 годах».
Беспошлинную торговлю большевики подавили тюремными арестами, драконовскими штрафами и выселениями карел от границы. В 1923-1930 годах были пойманы, по неполным данным, 916 северян вовлеченных в контрабанду. Еще в Карелию пришел ГУЛАГ. С годами граница с демократической Финляндией превратилась в «железную стену» для местных людей. Впоследствии на севере края разрослись, чтобы захиреть в 21 веке индустриальные городки, как Беломорск и Лоухи, экономика и быт ожили.
Сегодня взамен изделий финской промышленности в Карелии покупают китайские товары, как и по всей стране. Эпоха контрабандистов осталась в покрываемом пеленой прошлом. Но, впрочем, тайная жизнь на морском берегу и в таежных лесах приобрела новые формы. А прекрасная и малозаселенная северная природа завлекает обеспеченных людей из других регионов, которые строят в Карелии особняки около озер и рек с красивыми названиями.
Михаил Пустовой
