Что бы мы ни делали, как бы ни
метались, каким бы ни был страстным
порыв наших сердец, призыв губ и пыл
объятий, — мы всегда одиноки.
Ги де Мопассан
Про красивую любовь, наверное, читать можно бесконечно. А если в красоту добавить немного уродства? А если побольше?..
«Страсть» Ги де Мопассана: от абьюза до подлости, от измены к порабощению
Даже для ко многому привыкших нынешних читателей новеллы Мопассана провокационны. А уж для его времени и подавно. Слишком откровенно он показал человеческие отношения. Слишком жёстко, обличающе, натуралистично. Герои его новелл мечутся в водовороте страстей. Их то выбрасывает на берег одиночества, то погружает в пучину отчаянья.
Герой новеллы «Страсть» выглядит на первый взгляд как попавший под колёса любви. Другие его подталкивают в распростёртые объятья страсти. Прямо как Бетси, убеждающая Вронского продолжить порочные отношения с Анной Карениной. Правда, Вронский, в отличие от героя новеллы, с Бетси на дуэли не дрался. Хотя если бы она была мужчиной…
Героиня (что интересно, имя героя известно сразу, но автор до самого конца называет его по фамилии, а вот имя дамы мы узнаём только в развязке) вызывает у читателя противоречивые чувства. Именно она добивается любви. Затем практически преследует своего возлюбленного. Но в концовке, как это не раз было у Мопассана (самый яркий известный пример – «Пышка»), жертвы меняются местами.
Как начинается и чем заканчивается страсть? Стоит ли продолжать абьюзивные отношения? Как и кто может их разорвать? Вот такие непростые вопросы ставит перед читателями Мопассан. Готовых ответов, естественно, нет. Однако во многом неожиданно показано противопоставление чувств и разума. Чувства хотя бы живые, пусть и не безупречные. А вот рациональный подход – извилистая дорога к подлости.
«Картофельный эльф» Владимира Набокова: любовь до смерти и после
От автора «Лолиты», наверное, нечто подобное следовало ожидать. Но я не ожидал. После «Машеньки», «Защиты Лужина», «Весны в Фиальте» и других порой многословных, местами пышнометафорных произведений В.Набокова «Картофельный эльф» удивил. И короткими предложениями, лишь изредка прерываемыми полстраничными периодами. И отсутствием претензий на элитарность. В первую очередь из-за выбора героев. Это не воздушные дамы, не шахматисты или математики, не писатели… Циркачи (привет, Гарп и пансион «Грильпарцер!). Хотя… Героиня – «дочь потерянного художника», а ее мужа, фокусника, «подозревали, что он лирический поэт».
Главный герой, конечно, не совсем чтобы эльф. Скажем прямо, совсем не эльф. Карлик. Не самый маленький: рост его превышал «на несколько сантиметров рост знаменитого швейцарского карлика Циммермана». Но всё-таки маленький. Смешной и добрый. «Девственный карлик». Переживающий иногда «пронзительные приступы одинокой любовной тоски».
Итак, трое есть. Он, она и муж. Любовь. И смерть. И, возможно, не единственная. Трагедия вплетается в комическое, комическое растворяется в драме. У раннего Набокова слышны (ещё как слышны!) влияния натуральной школы. И гоголевские тропоизлишества особенно. Но сквозь андреевско-бунинские ноты (есть тут и существенные отголоски «серебряного века») отчётливо проступает своё. Если б убрать полстраничные периоды… Если б толику юмора, что ли… Но это было бы что-то другое. Это был бы не Набоков. А так – это всё-таки он.
«Герострат» Ж.-П.Сартра: смысл жизни в нелюбви
Какая трагедия одиночества без корифея экзистенциализма? Итак, перед нами… Фарс одиночества. Да, не трагедия, а фарс. Суть этой короткой новеллы изложена в песне раннего Ю.Шевчука «Террорист». Тоже, кстати, от первого лица. Лирический герой песни и новеллы – человек, собравшийся поднять руку на миропорядок. Почти революционер. Почти…
Если поднимать руку, то… Конечно, на женщину! Логично ведь? Мал шанс, что сдачи даст. Мягкая. Слабая. Хотя А.Лаэртский некогда пел, что «самым идеальным будет взять попугайчиков волнистых». Ну, нет попугайчиков под рукой. Сойдёт и проститутка. И ты растёшь. Раздуваешься. В собственных глазах. Ощущения усиливает револьвер. Ощущение силы. Всемогущества…
Однако творить великое собрался Хлестаков. Маленький, закомплексованный, трусливый. Но и до великого разрушителя ему чего-то недостаёт. Судя по всему, много чего. Хлестаков, возомнивший себя Раскольниковым. Правда, пропустивший сцену со старушкой. Сразу от теории к ее ниспровержению. С той же долей саморазрушения: «Ах, я падаю! Постелите мне перинку, пожалуйста!»
Мизантроп с раздутым эго и страхом перед женщиной. Боящийся отношений. «Некто по имени Поль Гильбер». Зачем ему насилие? Привлечь к себе внимание? Чьё? Тех, кого ненавидит и презирает? Так ненавидит ли? Смысл жизни в нелюбви? Да не люби себе спокойно. В сторонке. Нет, надо обязательно «колумбайн». Из любви к человечеству. Извращённой любви.
Приятного чтения!
