Как вы знаете, у меня временные технические трудности, и если выложить с телефона небольшой пост не проблема, то с большой статьей так уже не выходит. Поэтому застопорились пока что мои творческие планы и продвигаются, куда медленнее, чем хотелось бы. Вот и продолжаю домучивать восьмую серию Дома Дракона только сейчас.
Остановились мы на радикальном способе короны рассматривать жалобы подданных. А что, нет жалобщика – нет проблемы, по собственному опыту скажу, что каждый сотрудник государственных органов довольно часто испытывает схожие желания в отношении граждан заявителей.
Ну и по давней традиции, прилюдное убийство знатного лорда никаких последствий не повлекло. Ни один из прочих лордов нигде не возмутился произволом, хотя так получается любого могут на голову укоротить в любой момент. Между тем, вся «дружная» семейка действительно спокойно пошла ужинать.
Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире тупее гвоздей.
Итак, семейный ужин, на котором присутствуют все, - Дрыня со своим многочисленным семейством и линия Алисенты, включая десницу Хайтауэра.
Лица присутствующих дам – прекрасно служат иллюстрацией к выражению «да я с тобой и на одном поле бы..». Тем удивительнее будут некоторые моменты этого горе-ужина.
На который с натугой затаскивают короля, - на этот раз затаскивают на носильном кресле, которое, оказывается, у него есть, чтобы болезный не напрягался. Правда, почему-то делают это дворцовые стражники. Причем стражники в доспехах одетые.
Знаете, вот когда у меня в фанфике Иорвета из кровати в кресло таскают те же парни, что стоят на часах у его покоев, - это логично, потому что это белки, у них там своя атмосфера. Но в сериале это король и королевский дворец, и задача стражников этот дворец охранять, а не носильщиками подрабатывать. Слуги у вас где? Или вы хотите сказать, что в услужение во дворец только женщин набирают? Служанок, да, видим, а парни где? Почему они чем-то другим занимаются?
Впрочем, вернемся к главным героям, лица которых так и лучатся добродушием и расслабленностью. Кстати, у меня наконец-таки дозрел вопрос, - сколько тюков овечьей шерсти пошло на угробищный парик Рейлы и зачем?
Ну и так, просто любопытно, а вот дочек Деймона не смущает, что папа у них принц, мама покойная была дочкой главы валирийского Дома, а на будущих мужей все пальцем показывают, как на бастардов, что приходится прибегать к таким радикальным мерам? Неужели не стремно?
Ладно, под милыми и ласковыми взглядами родни, сарказм само собой, Визерис проникновенно заверяет собравшихся, мол, как приятно видеть вас всех вместе. А дальше следует интересный лично для меня момент: Визерис поворачивается к Алисенте и та его спрашивает, - «Сперва молитва?», а тот ясно подтверждает «да». Дрыня в удивлении, а вот остальные Зеленые – нет.
Еще раз подчеркну, что не Алисента одернула присутствующих, а Визерис обратился к ней, и больше того, пока Алиса читала молитву, он тоже сидел в молитвенной позе. То есть опять, то, что показывают в сериале и то, что пытаются декларировать, - не совпадает. Это не хитрые Хайтауэры задвинули короля в темный угол, а Визерис говорит «пусть Алисента займется делами, и в отношении веры, - это не Алисента самоуправствует, это опять же Визериса все устраивает.
Дальше и смех, и грех. Алисента заканчивает короткую молитву словами «пусть Веймонд Веларион упокоится в мире», а Визерис тут же заявляет, - «ну что, я вижу у нас есть повод для праздника». Пять баллов!
Хотя вряд ли это было задумано намеренно как подколка, потому что Визерис не в том состоянии здоровья, настроении духа, да и языкастой язвой никогда не был, в общем, он всего лишь провозгласил тост за помолвку сыновей Рейниры на кузинах.
Зато тут же не смолчал Эйгон, весело заметив Джекерису, вот, дескать наконец-то познаешь женщину. Ну да, он-то в этом возрасте уже ползамка перетрахал.
Второй тост Визерис поднимает за Люцериса, как за следующего Лорда Приливов. Гордая Дрыня и не менее радостная Шоколадка-2 аж запищали от восторга, хотя сам мальчик не особо счастлив.
Эйгон продолжает жечь: «Ты же знаешь, как все делается? Хотя бы в принципе куда там совать». Шоколадка – 1, разумеется, сердится, Джейк его все-таки одернул, а вот Хелене на заднем плане явно смешно. И впрямь, Эйгон нельзя сказать, чтобы переходит границы, ведь скабрезные шуточки и прочее на свадьбах практически традиция.
Визерис не выдерживает и со скрипом поднимается, чтобы толкнуть речь. «Мое сердце и радуется, и наполняется скорбью при взгляде на лица за этим столом. Лица самых дорогих мне людей, так отдалившихся друг от друга в последние годы"
Ну да, ну да, а раньше-то они все были не разлей вода. Да и кто этому поспособствовал? Вон, Эймонд весьма недобро посматривает на Люцериса. Дракона-то он получил, но и глаз свой, и безнаказанность сопляка не простил, - а кто бы простил? Как и равнодушие отца. Алисента вовсе сидит и смотрит на мужа, как на обезьяну с гранатой, - вдруг сейчас опять чего как ляпнет, что потом не расхлебаешь. Остальные просто скучают.
Однако Визерис всего лишь снял маску. «Мое лицо уже не так красиво, но сегодня вы должны его увидеть, как есть. Увидеть не только короля, а вашего отца, брата, мужа и деда. Которому уже недолго ходить среди вас. Давайте не держать злобу в сердцах, корона не сможет быть сильной, если дом Дракона будет разобщен. Оставьте свои обиды, если не ради короны, то ради этого старика, что любит вас всех так сильно».
Что ж, проникновенно. Визериса можно уже начинать жалеть, как человека, который понимает, что ему осталось всего ничего, а близкие после его смерти попросту насмерть перегрызутся.
А теперь минутка цинизма. Дедуля, а чего ты хотел добиться своей проникновенной речью? На лица своих сыновей посмотри хоть раз внимательно и подумай, способно ли одно слово перечеркнуть 20 лет игнора и тот факт, что ты их по-прежнему считаешь за второй сорт. Конечно, Дрынечке-то легко протянуть руку примирения Зеленым, ведь ее семья остается в шоколаде, как всегда и была, а остальные должны несправедливость молча проглотить ради твоих полинявших седин? А ты сам для них чего сделал-то?
Визерис вечно хочет, как лучше, но получается, как всегда. Потому что не надо делать как лучше, делай как надо и будет все хорошо. Не надо нарушать законы и традиции, родился сын – он наследник. Любишь дочку? Люби сколько хочешь, пусть рожает бастардов, пусть женится на дяде, - но закон суров, это все боковые ветви. Выдели им Драконий камень в вечное владение, отдельный герб и все. С Веларионами реши по закону. Тем более, что теперь наследницей Дрифтмарка становится Бейла, как бабуля когда-то и хотела, и пусть женятся дальше. Что не так?
Закон суров, но это закон. И такого короля уважало бы все королевство.
Здесь же старче сам заварил лютую бабуйню, а теперь требует, чтобы с ней все смирились. Там у него уже не только глаз вытек, но и однозначно мозг уже весь расплавился.
А самое, можно сказать, лицемерное при всем при этом то, что после своего спича, Визерис опять падает на руки… Алисенты! Любящая доча, сидевшая от него на расстоянии локтя даже не дернулась, поддержать немощного папу. У нее и рефлексов-то таких немае. У нее лапки, зато у Черных, они все няшечки.
Лапки, правда, не мешают поднять тост. Дрыня встает, и салютует за королеву, - дескать, я люблю своего отца, а никто не был более предан ему, чем его жена. Выражаю ей благодарность и прошу прощения.
Эх, хотелось бы, конечно, проникнуться ее выступлением, если бы не все то, что я сказала выше. Легко быть великодушным, когда сила на твоей стороне, а твое положение, - незаслуженное положение, - непоколебимо.
Ну и потом, такой ход ставит оппонента в очень неловкое положение, как с тем же предложением о браке на Совете. Не сделай Алисента ответный шаг навстречу сейчас, - она просто выставит себя мерзкой склочной бабенкой.
И по счастью она это понимает. «Ваша доброта меня тронула. Мы обе матери и любим наших детей, у нас больше общего, чем мы признаем». Алисента подняла ответный кубок за Рейниру, сказав, что из нее выйдет славная королева.
Вот этот момент мне не нравится, - сценаристы, судя по всему, пытаются показать Алисенту колеблющейся на этом ужине, но с чего бы? Вся ее линия от милой наивной девочки, подчинившейся решению отца, до властной королевы, которая планировала этот твист с Веларионами, - была последовательной и практически не содержала фальшивых нот. Она шла только по нарастающей, и для Алисенты Рейнира - подлая лживая сука, враг №1! Откуда тут взяться каким-то сентиментальным расчувствованиям? Максимум притвориться на время.
Однако здесь, Алисенту вдруг решили подать иначе, в результате персонажа растаращило в разные стороны.
И уж всяко Алисе следовало выбрать другие слова, а то Рейнира аж расцвела как майская роза. Вон, как расплылось довольно при этих словах ее лицо. Кто-то после этого сомневается, что ее тост не был манипуляцией?
Ведь Алисента для нее тоже по меньшей мере соперница, а когда соперница начинает вдруг говорить тебе комплименты, то это повод насторожиться. Двадцать лет неприязни не изменит по щелчку пальцев ни одна проникновенная речь.
Но наивные детишки из клана Черных радостно заулыбались. А вот дальше мне действительно было очень интересно наблюдать.
Отто смотрит на Эйгона, тот ловит его взгляд и мгновенно снова начинает доколупываться до Джейка, а за всем этим ооочень внимательно и недобро наблюдает Эймонд. То есть такая мимолетная игра взглядов и все понеслось по новой. Вот наконец-таки отличный тонкий момент! Люблю такое.
Что же отмочил Эйгон? О да, хороши дети у Алисы выросли, только им бы местами поменяться, - серьезному Эймонду корону, а Эйгону амплуа такого придворного весельчака со злым языком, шута. Итак, Эйгон протискивается между Шоколадкой-1 и ее нареченным Джейком, набулькивает себе вина запросто, и заявляет, - «я сожалею о разочаровании, которое должно тебя постигнуть, но если захочешь узнать, что такое удовольствие, только попроси».
Разумеется, это хамство и провокация, и Джейкерис вскакивает. Правда, прочие сделали вид, что ничего не слышали, поэтому Дрыня сына взглядом же приземлила. Отто тоже косит взглядом на поднявшегося же Эймонда и барабанит пальцами, а Эйгон с невинным видом садится на свое место.
Чтобы выйти из положения, Джекейрис поднимает кубок и произносит свой тост, - за принцев Эйгона и Эймонда. Дескать, давно не виделись, но о детстве у меня отличные впечатления остались.
Браво, браво! Оба захода. Что Эйгон провокатор, что Джейкерис, достойно поддевший одноглазого Эймонда. Вот сердце порадовалось, правда. Если б все диалоги в сериале такими была, а!
Обидненько, что Эймонд не нашелся с ответом и сел. Но, как я поняла, задача была спровоцировать Черных на взрыв, а не провоцироваться самим.
Однако тут Зеленым подкузьмила блаженная Хелена. Точнее не такая уж и блаженная, - когда Эйгон шептал свои пошлости Джеку и Шоколадке-1, она сидела и смеялась. Теперь она встала и выдала свой тост, за Бейлу и Рейну, мол, брак не так уж плох, девахи, мужу в основном нет до тебя дела, если только он не пьян.
Перед этим Хелена опять бормотала что-то вроде пророчества: «бойся чудовищ под досками». Но этого опять никто не заметил и не понял.
Зато чета Эйгон/Хелена оскандалилась по полной, потому что Хелена тоже выглядит не блаженной, будем честными, а нетрезвой, да еще и грязное белье вынесла.
Но, как обычно и бывает, все снова сделали вид, что ничего не произошло, только Шоколадки самодовольно запереглядывались, а Визерис попросил музыку.
Ну и Джейкерис решил отыграться и пригласил на танец Хелену. Все едят и вроде бы мило беседуют пока, Визерис счастлив.
Спрашивается, дедуля, а что мешало тебе раньше, более здоровому, собирать вот так вот свою семью? Разговаривать с ними не раз в 3-4-6-10 лет? Мне вот тут, например, подумалось, что сцен общения Визериса с сыновьями в сериале нет вообще! С Алисентой есть, с любимой Дрынечкой – сколько угодно, Алисента и дети есть, Рейнира у своих мальчиков в детской есть, Деймон и Лейна с дочерями – есть… А Визерис и сыновья – нету. Хм…
Тем временем деду поплохело, и стража его уволокла. А мне опять вспомнился старый добрый мультик.
Куда идёт король - большой секрет.
А мы всегда идём ему вослед.
Величество должны мы уберечь
От всяческих ему не нужных встреч.
Вот! В мультике больше соображения! Стража должна сторожить и охранять, им руки банально свободные для этого нужны. Чтобы изменилось, если бы короля уволокли те парни в красных кафтанах на заднем плане? Ничего.
Но его волочет стража прямо мимо новых блюдов для стола.
И тут с отъездом деда, достойная младая поросль Дрыни все-таки - без малейших подначек, заметьте, - не смогла не отличиться.
Я могу понять Джейкериса, - он кстати, вел себя на этом вечере достойно и выдержанно, и красиво утер нос Эйгону танцем с его женой, тонко выставив Эйгона хамлом, а себя джентльменом. Вот люблю такие красивые моменты.
Зато отметился на ровном месте Люцерис, который до сего момента уже даже начал вызывать у меня симпатию. Ничего, мальчик расслабился и сразу исправился, устранив это досадное недоразумение.
Короче, вроде бы мелочь, но говорит о многом. Пока дедулю проносили в двери, слуги-таки затаскивали в залу огромное блюдо с едой. В пол оборота к Люцерису, слепой стороной сидит Эймонд. И слуги без задней мысли ставят блюдо со свежим жареным поросенком прямо перед ним. Они слуги, они никаких тонкостей не ведают, поставили перед принцем свежее блюдо - даже вроде как знак. Ведь хозяин дома зачастую сам разделывал и одаривал гостей кусками угощения в знак высшего уважения, Визерис на это давно не способен, Эйгон часто бывает пьян... Вполне возможно, что Эймонд взял на себя обязанности хранителя традиций, и слуги это знают.
Однако... Мальчику Люцерису, который до того просто сидел и жрал, наплевав на деда, незамедлительно становится очень смешно.
Повторюсь, я терпеть не могу, когда смешным почему-то считается чужое унижение. Шутка со свиньей над Эймондом была откровенно мерзкая. И если тогда еще как-то можно было оправдать, что мелкий сопляк чего-то там не понимал и пошел на поводу у старших, то теперь мальчик немножко так повзрослел, даже жениццо собирается, а шутка по-прежнему кажется ему смешной. Больше того, он позволяет себе смеяться над тем, кого потом таким же подлым способом изувечил. Едва не убил.
Это вот этим внучкам дедуля Визерис только что втирал о любви и дружбе? Ню-ню. Внучки уже отлично уяснили, что за их выкрутасы должны платить другие.
И если бы тогда Люцерис со товарищи получил бы заслуженный отлуп и понес бы хотя бы символическое наказание, то вероятнее всего, в данный момент, смеяться постеснялся бы, а Эмойнд не сорвался.
«Ничто не ободряет так порока, как излишняя снисходительность», Шекспир. «Щадя преступников, вредят честным людям», Сенека. «Кто не наказывает порока, тот его пособник», Леонардо да Винчи. «Величайшая твердость и есть величайшее милосердие», Лонгфелло. «Кто защищает виновного, тот сам навлекает на себя обвинение», Публий Сир. «Ошибочное милосердие не только слабость, но граничит с несправедливостью и весьма пагубно для общества, потому что поощряет порок», Генри Филдинг.
В результате же прошлого попустительства Визериса уже выросли цветочки, а скоро поспеют и ягодки.
Эймонд ничтоже сумняшеся встал и произнес тост в нагло ухмыляющуюся рожу Люцериса, - за здоровье племянничков, статных и черноволосых, как их отец. Но тут изрядно подводит дубляж.
На русском эта фраза кажется корявой и такой же недвусмысленной, как и выступление покойного Негра Веймонда. Но в оригинале она звучит как "so black and strong". И так реально получается каверзная двусмысленность, - "strong" созвучно фамилии, а не просто сильный, а "black" - может относиться и к цвету волос, и к цвету кожи сериального Лейнора. Вот тут изящно получилось, не придраться. Атас!
И Алисента, кстати не очень расстроилась, - просто состроила мордашку, упс, ну зачем ты сказал это вслух.
"Поднимем же кубки за сыновей своего отца", - не менее двусмысленно и эффектно продолжил Эймонд.
Бурно аплодирую стоя! Кто это писал? Какой гений тайно пробрался в сценарную комнату? Страна должна знать своих героев!)))
И разумеется, Джейкерис подскочил к Эймонду с воплем «скажи это еще раз». Повторюшка. «А что такого, это комплемент или ты стесняешься своего отца?» - едко выдал Эймонд под мои непрекращающиеся овации. Да-да-да, это то, что я хотела увидеть в этом сериале! ГООООЛ!!!
Правда, на этом все хорошее закончилось. Принц Джейкерис режил вспомнить детство и попробовал зарядить этому лосю-кузену по морде, а принц Люцерис по старой же памяти попытался кинуться на подмогу брату. Но на сей раз был ловко уложен Эйгоном мордой в салат. Там еще и девочка Рейна, судя по крикам, тоже решила вспомнить веселые детские забавы и кинулась в драку, но на этот раз получилось совсем иначе. Лось Эймонд как и в детстве просто пнул Джекериса на пол, где того на этот раз удивительным образом перехватили стражники. Вместе с остальными ретивыми кузенами, хотя кузин взял на себя Эйгон.
Ну очередное маленькое мордобитие в королевской семье, бывает. Ккакая свадьба без баяна.
«Ну, и зачем ты сказал это перед всеми?» - только и укоряет кротко сына Алисента.
«Что ты, матушка, я лишь сказал, как горжусь своей семьей», - парирует Эймонд, - «А вот мои племянники почему-то не особо гордятся своей».
Эймонд, я тебя официально люблю!
А вот дядя Димон стал разочаровывать. Мне почему-то казалось, что он что-то такое сказал или продемонстрировал, но нет, Димон просто посмотрел со значением и ушел.
И Эймонд ушел. С какого перепугу? Эти двое стоят друг друга и как бэ мальчик Эймонд уже не мальчик, хотя на стороне Димона, безусловно, изрядный опыт, но... дайте нам хоть что-нибудь!
Нет, Дрыня просто разгоняет своих дитяточек в комнату спатьки, все расходятся, и дальше происходит какая-то муйня.
Алиса подходит к Дрыне и останавливает ее, мол, куда же ты, вы только приехали. Провожу детей на Драконий камень и вернусь на драконе, - так же обещает Дрыня. И за ручку держатся, будто опять лучшие подруги. Что это вообще?
Ваши подросшие дети только что опять едва не устроили поножовщину, а вы так проникновенно смотрите друг другу в глаза... Правда, Дрыня резко улетает домой, так что если это все притворство, - то мое почтение.... Было бы! Эсли бы я не знала из двух оставшихся серий, что это просто какая-то внезапная сентиментальная муйня. Зачем, почему... ХЗ.
На последок нам зачем-то показывают отличный дом пани Белая Глиста, к которой прибегает баба из дворца и все рассказывает.
Ну и на последних секундах нам опять преподносят мега важное событие и щедро насыпают по самые помидоры развесистой клюквы с долбаным пророчеством.
Визерис мучается, Алиса сама дает ему лекарство. Тот и без лекарства уже невменько, бредит, - "мне жаль, ты хотела знать верю ли я, что это правда..."
То есть Визерис путает Алису с Рейнирой.
- О какой правде ты говоришь? - ну и действительно, откуда бы Алисенте догадаться, что он не к ней обращается. Только что дидусь Визерис показал себя более чем активным и вменяемым.
"А... ты не помнишь... Эйгон... Его сон... Песнь Льда и Пламени... Это правда, то, что он видел на севере. Обещанный принц..." - бормочет придуманную сценаристами чушь бедный Визерис.
- Я не понимаю, - говорит Алисента, - Принц Эйгон?
- Объединит страну против холода и тьмы. Это ты, ты единственная, ты должна это сделать, - сипит король.
Алиса уходит, а Визерис так и скончался, в бреду безмолвно зовя свою Эйму...
Сценаристы, поняли ли вы, что сделали? Вы дали женщине страдавшей, неудовлетворенной, боровшейся и обиженной, полную индульгенцию. У нее есть иллюзия, что хотя бы на смертном одре муж назвал ее единственной.
Продолжение следует,