Тамара уснула, сидя возле кроватки внучки Ариши. Температура держалась уже два дня. Врач выписал нужные лекарства, оставалось лишь ждать, когда пройдет кризис.
— Бабуля, а мама пришла?
— Нет, солнышко, она на работе. Хочешь чаю сладенького, с медом?
— Он не вкусный, не люблю мед.
— Зато полезный, быстрее выздоровеешь Головка болит?
— И горлышко, печет сильно.
Тамара посмотрела на телефон. Куда звонить? Где искать дочь? Жанна совсем не интересуется ребенком. Так и не появился у нее материнский инстинкт. Арише уже пять лет. Живет постоянно с бабушкой. Мама появляется временами, чтобы выспаться хорошенько, покушать вкусненького, привести одежду в порядок и… исчезнуть на следующие два-три месяца.
— Ты, где живешь? С кем? Почему на звонки не отвечаешь?
Тамаре хотелось подойти, обнять непутевую дочь. Но всегда наталкивалась на ершистый взгляд:
— Давай без этих телячьих нежностей! Живу, где хочу. Друзей много. Не отвечаю, потому, что знаю. Опять за Аришку ныть будешь. Не дала мне аборт сделать, вот и нянчись теперь. Не вешай мне ее на шею. Я молодая, мне свою жизнь устраивать надо.
— Скоро в школу внучку оформлять, а тебя днем с огнем не сыщешь.
— Давай доверенность напишем на тебя. Чтобы везде могла быть, как ее представитель.
— Девочке мама нужна.
— Я на это не подписывалась!
По стеклу равномерно барабанил дождь. Струйки слезинками медленно стекали, нагоняя грусть. Почему в жизни все так запутано? Тамара поправила одеяло на кроватке внучки Ариши. Муж Игорь выдержал всего три года. Потом вдруг объявил, что так и не дождался любви к дочке. Раздражает его ребенок. Видеть ее каждый день под ногами не хочет, мешает она ему. Поэтому уходит, так по его мнению честнее, чем давать понять Жанне, что ее не любит папа. Тамара помнит, как прихватило тогда сердце. Горькая обида за дочь обжигала душу. Как же так? Ведь оба принимали решение, ребенок появился в семье не спонтанно. Серьезный, обдуманный шаг. Дверь за мужем захлопнулась. Прогудел шум отъезжающей машины. Вот и все, оставайся матерью одиночкой! Чувство вины за бросившего их папу компенсировала своею опекой над дочерью. Растворилась в ней вся, окружила любовью и вниманием. Удушающими, как говорила Жанна.
С ранних лет делала все наперекор. Мать наденет шарф, за углом снимает. Скажет купить белый хлеб, принесет черный. И так во всем, даже в мелочах. Уговоры, упреки, мягкие объяснения, слезы, ничего на дочь не действовали. Непробиваемое безразличие к чувствам матери. Лишь эгоистичное, родила, обслуживай! Обеспечивай, корми, одевай, и не отсвечивай! Уходила из дома и возвращалась, когда хотела. Где, с кем, не твое дело! Однажды объявила:
— Дай денег на аборт. Срок большой, по полису отказываются делать. К частнику пойду.
Целую неделю уговаривала не делать этого, боялась, что останется дочь потом бездетной. А может таким мамам и стоит потерять возможность иметь малышей, кто знает? Родила без мужа и сплавила Аришу бабушке. А сама стала лишь редкой гостьей в доме. Тамара смотрела в ночное окно. Муж предатель, дочь эгоистка, за что ей все это? Только одна радость в жизни, Ариша. Посмотрела на малышку. На лбу выступили бисеринки пота, слава богу, температура снижается.
Пришла соседка Лида. Хорошая женщина. Приехала в этот дом лет 9-10 назад. Купила однокомнатную квартиру, живет тоже без мужа, приходит часто поговорить. Помогала раньше с Жанной, присмотреть, уроки проверить, поговорить с упрямицей по душам. Со стороны можно подумать, что Лида родная сестра Тамары. Вместе воспитывают девочек. Соседка заглянула в кроватку:
— Ну, как она?
— Получше, температура снижается.
— Жанну нашла?
— Нет, не отвечает. Думаешь, пришла бы?
— Ой, не знаю. Сказала бы, вызывай врача, и все.
— Вот и я так думаю.
— Не нравятся мне эти вспышки температуры. Завтра поговорю с одной знакомой. Она врач в больнице, может, сможет положить Аришу на несколько дней для полного обследования.
Тамара вздохнула:
— Я сейчас лечь с нею не смогу. Трубы в подъезде меняют газовые. Дома надо быть постоянно.
— Ничего страшного, я могу с нею полежать. Имею права, я ее крестная мать!
Лида три года назад окрестила Аришу, принимала в ее жизни активное участие. Повезло девочке, ее любила и бабушка Тамара, и крестная Лида. Чего нельзя сказать о родной матери.
Как гром среди ясного неба прозвучал вердикт врачей. У Ариши заболевание почек, причем врожденное, генетическое. Даже странно, Жанна никогда не жаловалась на почки. Откуда у ее дочки этот недуг? Выяснять некогда, надо срочно лечить! Болезненные процедуры, плохой сон, отказ от еды, постоянные слезы. Тамара уже через неделю выбилась из сил. Спасибо Лиде. Помогала во всем, сменяли друг друга у постели малышки. Жанна лишь пожала плечами:
— Наследственное? Не знаю, у меня не болит. Значит, все пошло от тебя.
Тамара пыталась удержать дочь:
— Хоть иногда приходи к Арише, она скучает.
— Терпеть не могу все эти слюни и сопли. Сами, без меня разбирайтесь.
Врач уже пару раз говорил, что возможно одну почку придется поменять. Почва из-под ног уплывала. Ребенку всего 5 лет. Как он может все это выдержать? За деньги Тамара не волновалась. Продать родительскую квартиру можно, хоть и разбитая, но зато в хорошем районе. Не переезжали туда, денег на ремонт не было.
Лида вытирала слезы, ей было очень жалко крестницу:
— Хочу поговорить с врачом, пусть меня проверят, вдруг подойду как донор.
— А разве не только у родственников ее можно брать? С Жанной говорить бесполезно, а я точно не подхожу по гистосовместимости.
— Ты такие слова знаешь, когда проверялась?
— Две недели назад.
Тамара вздохнула, любимой внучке готова и сердце отдать.
— Это ты к какому врачу обращалась? К Мальцеву или к самому Гришину?
— К зав отделением.
— Рискну, а вдруг?
— Там здоровье проверяют очень тщательно.
— Я на него пока не жалуюсь.
— Ты любишь Аришу сильнее, чем родная мать.
— Я ей тоже мать, хоть и всего лишь крестная.
Случилось чудо! Лида подошла Арише как донор! Операция прошла успешно, обе находились в больнице, восстанавливались. Тамара каждый день заходила в церковь, молилась за их здоровье.
— Знаешь, я все равно не понимаю, как ты, чужой человек для нашей семьи так хорошо подошла Арише? Это ведь чудо какое-то. Ты наш ангел хранитель.
— Это вы мои спасители. Стали моей семьей. Теперь мне есть ради кого жить.
— Баба, пойдемте сегодня в цирк? Там клоун Лева выступает.
Аришка уже носилась по квартире. Приходилось ее останавливать:
— Погоди, стрекоза, рано тебе еще прыгать.
Женщины переглянулись, вот как ей отказать? Жанна появилась на пороге. Ни здравствуйте, ни как дела, на дочь взглянула мельком, и то потому, что прошла мимо нее.
— Ты квартиру бабы продала? Поделиться не хочешь?
Лида поднялась, встала перед Жанной, защищая Тамару:
— Постыдись, мать Аришу спасала.
— Не лезь, куда тебя не просят. Или мать тебе отстегнула за почку?
— Жанна!
— Что? Имею право получить что-то. Я тоже болею. Пародонтозом! Все зубы шатаются, вставлять надо.
Тамара сделала то, о чем потом очень пожалела:
— Ты совершеннолетняя. Иди работать и вылечишь зубы. Мне Аришу еще поднимать.
— Иди? Куда это? Я тут прописана! Делить хату будем, поняла?
— Ничего мы с тобой делить не будем! Эта квартира вообще не наша, съемная. Не знала? Конечно, не ты же ее все время оплачивала.
— Ты меня выгоняешь?
— Ты сама себя выгнала 5 лет назад, сбежала сразу после родов.
— Да пошли вы все! И не увидите меня больше! Доверенность закончится, посмотрим, как запоешь. Еще искать меня будешь, в ногах валяться.
— Жанна, остановись!
Оттолкнула Лиду грубо и выскочила из квартиры.
Соседняя квартира. Лида плачет навзрыд. Что, тело болит? Может, шов беспокоит? Нет, это душа разрывается на части. Как еще сильнее можно себя винить, что Жанна выросла такой эгоисткой? Да, она ее не растила, и не воспитывала, так именно в этом и заключалась вина. Родила девочку и оставила в роддоме. Почему? Муж должен был освободиться из тюрьмы. Если бы узнал, что ребенка нагуляла, прибил бы обеих. Это точно, даже рука не дрогнула бы. Оставила дочку и молилась об одном, чтобы до него слухи не дошли о родах.
Не даром ведь уехала далеко от дома рожать. Три года всего задиристый муж продержался на свободе, подрался с кем-то и улетел назад за тяжкие телесные. Жене тоже частенько доставалось от него. После суда вздохнула свободно. Можно пожить спокойно. Однажды пошла к невропатологу выписать таблетки от бессонницы. Разговорились, рассказала все ей, как на духу. И про мужа, и про оставленную дочь, которая снится каждую ночь. Уже сил нет, хочется бежать в дом малютки, забрать, прижать к себе и вымаливать прощение. А потом куда?
— Говоришь, твоя квартира? Так продай ее, разведись с мужем. Через наш центр оформи новые документы и уезжай подальше.
Врач искренне хотела помочь.
— У меня есть знакомые, постараюсь узнать, где сейчас твоя девочка. Меняй свою жизнь, пока не поздно.
Через несколько дней отвела виновато глаза:
— Опоздала ты, дочку удочерили и увезли, куда, не знаю.
Лида волком выла. Ругала себя последними словами. Злость на мужа пересилила страх. Продала квартиру, уехала. Пыталась долгие десять лет искать дочь. Безрезультатно. Однажды случайно встретила знакомую из своего города. Та сообщила, что бывший муж так и не вышел из тюрьмы. Случилось что-то, умер там. Бедная старая свекровь даже поехать туда не смогла. Слегла, больная совсем, некому за нею присматривать. И Лида приняла решение вернуться назад. Пришла к старушке, обняла, долго плакали вместе, каждая о своем горе. Досмотрела Лида бывшую свекровь. Но за месяц до ее ухода случилось неожиданное. Пошла к врачу за лекарствами и зашла к невропатологу. Та узнала свою пациентку. Долго обсуждали жизнь.
— Поклянись, что никогда не откроешься своей дочери, что ты ее родная мать. Просто посмотришь на нее, и все. Можешь даже рядом жить, но в чужую семью не лезь!
— Клянусь! Мне бы хоть глазком… Умоляю, подскажите, где искать?
— Завтра приходи, узнаю в какой семье живет. Большая уже, подросток. Поэтому в такой опасный период даже не пытайся тайну открывать.
— Обещаю!
Лида нашла семью Тамары. Увидела Жанну, точную копию своего друга, сбежавшего при слове “беременность”.
— Сдурела? Зачем мне это надо? Я вообще не планирую хвосты заводить. Потом корми их всю жизнь, обеспечивай. Нет уж, уволь. Прекращай это дело, как оно у вас там, у баб? Иди к врачу. Мне больше не звони.
Это же надо так на генном уровне передать дочери свой эгоистичный характер. Первое время Лида наблюдала издалека, а потом узнала, что продается квартира в этом же подъезде. Ближе уже некуда. Не раздумывая, купила. Подружилась с Тамарой и даже с Жанной. Пыталась смягчить грубость дочери, не получилось. Ее отношение к Арише вообще в голове не укладывалось. Лида всем сердцем любила родную внучку. И отдала ей почку, не раздумывая. Ночи стали такие длинные. Опять мысли не дают спать. Где сейчас Жанна? Кто рядом с нею? За счет чего живет? Как могло случиться, что фактически у двух матерей дочь подросток вырос в ужасную мать, неблагодарную дочь, вообще в полнейшую эгоистку? Не справились, не доглядели. И опять вина обожгла сердце. Может надо было признаться, открыться. Изменило бы это что-то? И как нарушить данное слово? Перед глазами всплыло личико Ариши. Невольно улыбнулась. Вот оно, их с Тамарой счастье! Ласковая девчушка, заботливая, добрая. Заболела спина однажды. Уложила крестную на диван:
— Я тебя лечить буду!
Растирала ладошками, массаж делала, слушала в игрушечный стетоскоп, укутывала в покрывало:
— Мамулечка, выздоравливай! Я тебе сейчас самое лучшее лекарство дам.
Побежала в спальню, достала из-под подушки шоколадную конфету, вздохнула:
— Как же самой хочется! Но крестной она больше нужна.
Тамара обнимала внучку:
— Ты наша радость и надежда.
— И вы мои радости тоже! И мама Жанна… она просто об этом не знает, поэтому такая сердитая. Ее надо расколдовать просто. Правда, бабушка?
— Будем стараться, моя хорошая, ведь мы ее любим…
Нажмите ☝️☝️☝️ на класс! Вам не сложно, а мне приятно. Пожалуйста, не молчите. Оставьте любую вашу реакцию, хоть смайлик. Только так я смогу понять, нравятся вам мои истории или нет. Писать новые, или они у меня не получаются.
ДРУГИЕ МОИ ИСТОРИИ: