У этого сервиза из эрмитажной коллекции, вернувшегося в Зимний дворец в 2013 году, через 256 лет после «отъезда» из России, довольно интересная история. И началась она с оспы.
Прививка для Екатерины II
Оспа в XVIII веке ― заболевание очень опасное. Она не щадила ни старых, ни молодых, ни праведных, ни грешных, ни простолюдинов, ни царей. От оспы в четырнадцатилетнем возрасте умер российский император Петр II, в юности болезнь перенес Петр III, от чего его лицо покрылось «оспинами». Супруга последнего, императрица Екатерина II, оспы очень боялась. Она писала королю Пруссии Фридриху II:
«Меня приучили с детства питать ужас к оспе, мне стоило больших трудов уменьшить эту боязнь в более зрелом возрасте; в малейшем нездоровье, постигавшем меня, я уже видела вышеназванную болезнь».
Сборник русского исторического общества. Том XX. ― СПб, 1877 год.
Под страхом изъятия всего имущества придворным было строжайше запрещено приезжать ко двору в том случае, если в их окружении находился оспенный больной.
Прогрессивные медики, пытаясь победить коварную болезнь, в начале XVIII века прибегли к известному с древних времен способу вариоляции (от латинского названия оспы ― variola): здоровых людей заражали искусственно для приобретения иммунитета. Новый метод не всегда приводил к нужному результату, вокруг него крутилось множество зловещих слухов, и даже такая просвещенная императрица, как Екатерина II, не решалась им воспользоваться.
Страх перед оспой пересилил страх перед вариоляцией, когда в мае 1768 года за несколько дней до свадьбы умерла двадцатичетырехлетняя фрейлина Анна Петровна Шереметева, невеста наставника великого князя Павла Петровича ― Никиты Ивановича Панина.
Хотя опыты по оспопрививанию уже несколько лет проводились в России в специально открытых для изоляции больных оспенных домах, Екатерина II решает пригласить для процедуры иностранного специалиста. Она велит русскому послу в Англии графу Алексею Семеновичу Мусину-Пушкину договориться с английским врачом Томасом Димсдейлом (Димсдалем), имеющим солидный опыт в проведении предохранительных прививок от оспы, о его приезде в Петербург.
28 июля 1768 года Томас Димсдейл вместе с сыном Нафаилом, студентом-медиком, ассистирующим ему при проведении процедур, отправились в Россию.
По прибытии Димсдейл выполняет экспериментальные прививки двум воспитанникам морского кадетского корпуса (по другим данным ― пяти кадетам и одной служанке). Удовлетворившись результатами эксперимента, он 12 октября 1768 года в Зимнем дворце, в обстановке секретности, вводит оспенную материю, взятую у заболевшего в легкой форме ребенка, Екатерине II.
Интересно, что по условиям контракта Димсдейл освобождался от наказания в случае неблагоприятного исхода вариоляции. Более того, во время проведения процедуры у Зимнего дворца дежурила карета, на которой он с сыном мог тут же уехать из России, чтобы избежать народного гнева.
На следующий день после прививки императрица уехала «на самоизоляцию» в Царское Село и находилась там до конца месяца, до полного своего выздоровления. Оспа у нее прошла в легкой форме, и уже 1 ноября Димсдейл привил великого князя Павла Петровича. Наследник престола, хотя и перенес прививку тяжелее, через три недели тоже поправился.
Благополучный исход оспопрививания царственных особ использовали для пропаганды предохранительных прививок от оспы во всю мощь. Об исцелении императрицы и наследника престола от оспенной болезни жителей Петербурга известили пушечной пальбой и колокольным звоном. Три дня в городе сияла иллюминация, не работали государственные учреждения, а простых горожан освободили от публичных работ.
20 ноября был подписан сенатский указ о принесении императрице и наследнику «благодарения за великодушный и знаменитый подвиг к благополучию своих подданных привитием оспы» и установлении по этому поводу ежегодного «торжествования в 21 день ноября».
Вельможи, решившие последовать примеру императрицы, выстроились в очередь на оспопрививание к Димсдейлу. Постепенно благодаря русским врачам и общественным деятелям росло число привитых и среди простого населения. Кстати, процедуру проводили бесплатно, а матерям привитых детей выдавали серебряный рубль, который в народе начали называть «оспенным».
Кто такой Александр Оспенный?
Заболевший оспой мальчик, чей биоматериал использовался для прививания Екатерины II, ― учащийся Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса Александр Данилович Марков. Вскоре после проведения процедуры он поправился и был награжден императрицей возведением в дворянское достоинство. А 17 декабря 1768 Екатерина II присвоила ему новую фамилию ― Оспенный. В 1769 году для свежепожалованного дворянина Александра Оспенного разработали герб, на котором изображена рука со зрелой оспинкой выше локтя.
В 1782 году после окончания Кадетского корпуса Александр Данилович Оспенный поступил на военную службу, но по причине нездоровья был вынужден ее оставить. Жил он в принадлежавшем ему домике в Галерной гавани. В 1793 году Александр Оспенный обратился к Екатерине II с жалостливым прошением, в котором сообщал, что «живет без места, могущего доставить пропитание». Место он хотел не абы какое ― директором в банке, предложенная служба в Герольдии его не устроила. Через три года он написал еще одно прошение, и уже после смерти императрицы получил пенсию 500 рублей в год. Умер в 1800 году возрасте 37 лет, не оставив потомков.
Подарки императрицы и чайно-кофейный сервиз Томаса Димсдейла
За успешное оспопрививание Екатерина II щедро одарила Томаса Димсдейла. Он получил чин действительного статского советника, звание лейб-медика императрицы, пожизненную пенсию 500 фунтов стерлингов. А 3 декабря 1768 года Димсдейл вместе с сыном Нафаилом и старшими в его роду наследниками получили титулы баронов Российской империи. Еще один подарок, с упоминания которого началась эта заметка, ― чайно-кофейный сервиз в красном сафьяновом кофре, украшенном золоченым тиснением.
Сервиз рассчитан на 19 персон, каждый предмет размещается в индивидуальном гнезде. Верхний и нижний ряд в кофре занимают чайные чашки с блюдцами, слева и справа ― чашки кофейные. В центре ― чайник, кофейник, чайница с узким горлышком, сливочник и полоскательница ― емкость для сливания недопитого остывшего чая.
Крышки венчает позолоченная шишка пинии ― итальянской сосны.
Даже миниатюрные ложки изготовлены из фарфора.
Владельческая чашка с блюдцем, представленная в витрине отдельно, отличается оформлением от остальных предметов сервиза: узор преимущественно золоченый, вместо аллегорических изображений ― монограмма ТД (Томас Димсдейл).
Мне стало интересно, неужели Екатерина II предвидела благополучный исход оспопрививания и заранее заказала сервиз мастерам Императорского фарфорового завода? Ведь организованный в 1744 году как Невская порцелиновая мануфактура завод не имел мощностей, чтобы изготавливать быстро такие объемные работы. Ответ нашелся в одном из видеосюжетов Государственного Эрмитажа.
Однажды в аукционных списках его сотрудники обнаружили чайную чашку с крышкой и блюдцем, украшенными монограммами Екатерины II. По форме они повторяли предмет из сервиза Димсдейла. Специалисты предположили, что это часть коронационного сервиза Екатерины II, который упоминается в исторических описях, но не был найден ни в одной коллекции.
Куда же подевались остальные предметы из коронационного сервиза? Вероятно, желая отблагодарить Димсдейла, Екатерина II пожертвовала собственным сервизом, а вместе чайного куверта со своей монограммой она заказала на Императорском фарфоровом заводе владельческую чашку с блюдцем с монограммами Томаса Димсдейла, потому они и отличаются от остальных предметов сервиза по оформлению.
Потомки Димсдейла бережно хранили подарок российской императрицы, а в 2013 году решили выставить его на торги, на которых этот уникальный образец раннего российского фарфора выкупил Государственный Эрмитаж.
В 1781 году, когда Димсдейл повторно приехал в Россию, чтобы привить старших внуков Екатерины II ― Александра и Константина, императрица опять не оставила его без подарков. Она преподнесла врачу детские костюмы великих князей, "дизайн" которых придумала самостоятельно (их можно увидеть на картине Ричарда Бромптона "Портрет великих князей Александра Павловича и Константина Павловича").
Костюмы до сих пор хранятся у потомков Димсдейла. Когда дети в их семьях достигают определенного возраста, их фотографируют в костюмах великих князей.
Медаль в память введения оспопрививания в России
В эрмитажной витрине рядом с сервизом Томаса Димсдейла можно увидеть памятную медную медаль, выпущенную Монетным двором в 1772 году в честь введения оспопрививания в России. На аверсе монеты ― портрет Екатерины II, на реверсе ― изображение исцеленных от оспы Екатерины II и ее сына Павла Петровича, которых на выходе из храма Эскулапа встречает благодарная Россия. Поверженная гидра у ворот храма символизирует побежденную оспу.
12 таких золотых медалей на серебряном блюде вручили Екатерине II, когда она посетила Сенат.
Левретки императрицы
Вернувшись в Англию после первой поездки в Петербург, Димсдейл решил отправить Екатерине II в качестве ответного подарка двух английских левреток. Левреткам дали подходящие их положению клички ― сэр Томас Андерсон и герцогиня Андерсон (Дюшес). У пары родилось многочисленное потомство. Правнучка сэра Томаса, левретка Земира, была любимицей Екатерины II. Фарфоровую статуэтку с ее изображением можно увидеть в коллекции ГМЗ «Петергоф». Для почивших левреток императрицы устроили кладбище в Екатерининском парке Царского Села. О нем я уже писала, если интересно, ссылка ниже.
