Корабль вышел на орбиту в стандартном режиме без привлечения пилотов, которые, если честно этому были только рады, как и все мы. Искусственный интеллект сработал как надо. После пробуждения хочется прийти в себя, принять душ, одеться и попить чайку с печеньками. Но это потом. После того, как ты осознаешь своё существование.
Ибо какое, к чёрту, пробуждение! Пробуждение это, когда ты утром сладко потягиваешься, смотришь, как сквозь шторы пробиваются первые солнечные лучи нового дня, а под тобой мягкий удобный матрас с подушкой и чистые простыни.
Пробуждением эту процедуру называют исключительно в официальных документах и официальные же лица настаивают на том, чтобы все другие это действо называли аналогично. Ну, чтобы не путать с тем самым Воскрешением (или Воскресением, кому как нравится).
Когда ты ложишься вечерком спать в чистую тёплую постельку, или, даже если ты падаешь на пол, не дойдя до кровати, накачанный спиртным по самое не хочу, ты не испытываешь таких эмоций, когда перед твоим лицом закрывается створка капсулы и начинается обратный отсчёт перед гиперпрыжком.
Ведь ты совсем не засыпаешь. Ты умираешь. И ты прекрасно, находясь в здравом уме и крепкой памяти (придурков в космос не допускают), это осознаёшь.
Именно поэтому капсула накачивает тебя седативными и расслабляющими препаратами, которые изменяют твоё сознание, заставляя (да-да, заставляя) не бояться предстоящего «сна», который, в общем-то, и не сон вовсе, а самая настоящая смерть.
Кстати, насчёт придурков я, пожалуй, погорячился, иногда система допускает промах и они-таки проникают на борт корабля, как например, тот же капрал Эббот, который перед самым первым моим прыжком отключил в моей капсуле систему анестезии.
Если по чесноку, то я не уверен, умер ли я в момент гиперпрыжка, когда меня размазало внутри капсулы до состояния молекулярного желе, или ещё до прыжка от разрыва сердца. Ибо билось оно у меня так, как, наверное, не бьётся даже у приговорённого к смертной казни, когда того ведут к электрическому стулу или в газовую камеру.
В общем Эббот это назвал тогда «крещением». Представляете? Крещением, чтоб его! Вот ведь тварь! А представьте моё состояние, когда я узнал, что сам Эббот через такое "крещение" не проходил! Этот г@дёнышь не испытывал всего того, что испытал я! Представляете?! Он меня заставил буквально подохнуть, а сам нет! Типа он так пошутил! Зла не хватает!
Ничего, вот узнают наши ребята про это, посмотрим, как он будет себя вести, не исключено, что вообще переведётся на другой корабль или вообще уйдёт на гражданку. Но пока я придержу эту информацию. Глядишь, ещё пригодится.
Короче, сейчас мы приходили в себя после того самого как бы пробуждения, проснувшись в капсулах, вымазанными в биогеле. Потом - в душ, уже с нормальным гелем и мочалкой. Это не просто необходимость, а считается правилом хорошего тона.
Все, конечно, гонят от себя мысли о том, что по факту мы при каждом гиперпрыжке умираем, сочиняют анекдоты, шутки шутят, и вообще относятся к этому с юмором, но, как сказал мне один знакомый психолог ещё на Земле, - это такая форма психологической защиты. Всё равно, что окопный юмор в те времена, когда солдаты большую часть времени сидели под обстрелами в траншеях и окопах, в ожидании что следующая мина или снаряд прилетит чётенько к ним, или над их головами рванёт заряд шрапнели.
Так и с нами, теми, кто решил записаться в флот космофлот Внешнего космоса, куда другим способом, кроме как с применением капсул, и не забраться.
Да, вы, наверное, спросите, а какого чёрта не отправить каких-нибудь клонов? Которых, типа, не жалко?
Пробовали. Не прокатило. Клоны начинают бунтовать, как бы им не правили мозги, к тому же международным пактом, в итоге, был провозглашён принцип "Одно тело - одна личность!" Так что будьте добры в капсулу, если хотите побывать у соседней звезды и вернуться обратно ещё при жизни ваших детей, не испытав всех прелестей релятивисткого эффекта.
О да! Тут обычно следует второй вопрос: а почему бы не отправить роботов?
Ну, во-первых, синтетики - размазываются ничуть не хуже, чем любой другой человек, а восстанавливаются с такими ошибками, что мама не горюй! А во-вторых, и это главное, им не доверяют принятие решений (это на случай загрузки сознания искина в девственно чистый синтетический организм). Каким бы крутым не был искин, последнее решение всегда должно быть за человеком.
Может ли человек наворотить дел? Может, но если это сделает автомат, то кого тогда привлекать к ответственности? То-то же!
А так, вообще автоматические зонды, конечно, отправляются, это само собой. Собственно, мы, как правило, летим уже по их следам, если те обнаруживают в глубинах нашей Галактики что-нибудь, что заинтересует вечно голодную Землю и Ближние колонии.
Второй лейтенант Саттлер сидел у своего шкафчика в одном полотенце, обмотанном вокруг пояса и угрюмо потягивал горячий чай с лимоном, точнее с его ароматом, ибо такой привилегией, как заниматься "воскрешением" после прыжка лимонов, яблок и прочей живой органики, обладают совсем уж навороченные корабли, прыгающие на такие расстояния, какие нашему "корыту" пока и не снились.
Понимаю его, у меня у самого было подобное ощущение. Постпрыжковая депрессия. Скоро пройдёт, причём лучше всего помогает именно чай, так что второй лейтенант пил его не просто так.
Так же обмотавшись большим полотенцем, я подошёл к автомату и налил себе стакан чаю, попутно взяв сладкий батончик и сел напротив Саттлера. Постепенно стал подтягиваться остальной народ, поочерёдно подходя в автомату с чаем, но судя по запаху, кто-то решил отпиваться кофе, ну, бывают отклонения, ничего не поделаешь.
- Что у нас там на сегодня, второй лейтенант? - подал голос кто-то из ребят.
Я посмотрел в сторону говорившего и увидел, как из душевой вышел, как всегда довольно-наглый Эббот. Ну-ну, живи пока. Врага ты себе нажил, капрал. Правда, подозреваю, что я буду далеко не первым в очереди, чтобы отыграться.
- Не сегодня, а завтра, - сообщил второй лейтенант. - Тебе ли не знать регламент, Донни? Или хочешь сдать по нему внеочередной зачёт?
- Да хоть сейчас, сэр! - с готовностью отозвался Донни. - В течение двадцати четырёх часов после пробуждения члены экипажа находятся под наблюдением друг друга в целях выявления отклонений в поведении и возможных дефектов, связанных с восстановлением и переносом матрицы.
- Ну, вот видишь, - одобрительно произнёс второй лейтенант, - ты сам ответил на свой вопрос: сегодня мы следим друг за другом, восстанавливаем физическую кондицию.
- А если кто-то стал проявлять признаки слабоумия? - решил вставить я, и по раздевалке пробежал легкий смешок, а Эббот сделал вид, что это его не касается.
- Особенно, - всё так же угрюмо ответил Саттлер, чем вызвал очередную волну смеха. Это хорошо, это помогает выйти из постпрыжковой депрессии. Второй лейтенант сделал очередной глоток. - Надо узнать, как там пилоты, и будем молить господа Бога, что все они целы. Не хотелось бы лишних проблем.
Да-да, в прошлый раз, когда мы прыгали, второй пилот не прошёл процедуру пробуждения, превратившись в нечто более похожее на сырой бифштекс. И если честно, каждый из нас тогда перекрестился, благодаря Всевышнего, что это не постигло никого из нас.
Цинично? Ну, извините, тут уж каждый сам за себя.
В общем, натянули мы свои комбезы и отправились на встречу с экипажем, а именно с капитаном, который обычно и проводил такие летучки после каждого пробуждения.
Капитан, тоже в служебном комбинезоне, находился в общей каюте. Он стоял перед экраном и смотрел на раскинувшийся под кораблём диск планеты, изображение которых передавалось камерами. При этом он то и дело двумя пальцами оттягивал пальцами воротник.
Иллюминаторов на корабле не было, ибо никто не видел в них смысла и вообще, это было бы слабым местом корабля. Так что все иллюминаторы давно и упорно заменялись экранами, тем более в таких кораблях как наш, чай не прогулочный лайнер.
Старпом, понятно, с остальными пилотами и операторами систем вооружений остался в рубке. Им надо постоянно быть начеку, так как никогда не знаешь, что прилетит тебе в борт, корму или сразу в лоб, причём прилететь может, в том числе, с поверхности планеты. Среди тех, с кем люди вышли на контакт (ну как на контакт, скорее уж просто узнали о существовании), были цивилизации, которые смогли выйти в открытый космос, и даже одна, сумевшая соорудить нечто вроде орбитальных боевых станций.
Тут следует сразу пояснить, что мы единственный разумный вид, который может преодолевать межзвёздное пространство. Остальные, максимум на что сподобились, так это запускать автоматические зонды внутри системы.
А, да, были случай, когда одни разумные отправили живой экипаж на исследование окраин своей звёздной системы, но что-то там не рассчитали, и весь экипаж тупо помер от голода, предварительно свихнувшись (интересно, кстати, как с ума сходят чужаки).
В очередной раз оттянув душивший его воротник, капитан обратил внимание на нашу кодлу, ввалившуюся в каюту. Саттлер, уже отошедший от депрессии и вдоволь напившийся чаю, выглядел уже не таким угрюмым, а вполне соответствовал своему обычному бодрому состоянию.
Не спрашивая разрешения у капитана, формально мы ему не подчинялись, Саттлер прошёл к бару и налил себе в широкий стакан виски на два пальца. Разбавлять льдом чистый продукт он не стал.
- У нас проблема с нашим представительством внизу, - сипло произнёс капитан и скинул второму лейтенанту информацию на его коммуникатор.
Саттлер достал из шкафчика второй стакан и, налив ещё одну порцию янтарного напитка, протянул его капитану. Тот стакан принял и опрокинул содержимое одним махом, на этот раз, растерев горло ладонью.
- И что там такого, что нас сюда прислали? Кстати, разве здесь на орбите не должна висеть наша станция и контейнеровоз? Или они на другой стороне планеты?
- Их нет, - просто ответил капитан.
- То есть? - вот сейчас второй лейтенант посерьёзнел, хотя и выглядело это довольно забавно: левая бровь его поднялась, глаза застыли, стакан с виски завис у самого его рта, и так он замер на несколько секунд.
- Их сбили, - всё так же равнодушно ответил капитан.
"Сбили?" - подумал я. Так это мы прибыли к одной из тех планет, которые могут палить с поверхности по орбите. Теперь понятно, почему с нами общается один капитан. Остальной экипаж на боевом посту.
- Почему? - продолжал Саттлер. Он любил получать информацию не только из файлов, но и лично. К тому же надо было как-то заполнить почти сутки корабельного времени.
- Хотели проверить, - односложно отвечал капитан.
- Что именно?
Капитан вновь оттянул воротник, хотя он ему явно не жал.
- Сможем ли мы воскреснуть.
- О как! - второй лейтенант поставил пустой стакан на стол. Я так понимаю, что с представительством на планете тоже не всё окей?
- Тоже. Всех убили.
- Откуда знаем? - Саттлер налил себе ещё виски, но уже на один палец.
- Телеметрия колонистов молчит.
- И всё? Может они в клетке Фарадея сидят? Местные взяли их в заложники и запихнули куда-нибудь в подвал, чтобы нельзя было найти. Требования какие-нибудь есть?
Капитан, сухо кашлянул, и ничего не ответив, просто вывел на экран изображение: аборигены последовательно и методично расправлялись с каждым землянином, используя самые разнообразные способы умерщвления, так что требований никаких не было, ибо никаких заложников не осталось.
Понятное дело, никто не воскрес, в смысле не пробудился. А как можно пробудиться, если тебя шлёпнули вне капсулы? Никак! Всё, имеют место безвозвратные потери, без вариантов.
При этом аборигены явно чего-то ожидали, так как наблюдали за экзекуциями с каким-то жутким интересом на их лицах. Руководили процессом выделяющиеся чёрно-бордовыми одеждами ребята.
- Искин представительства использовал дроны, чтобы заснять, - походу это было самое длинное предложение за сегодня, выданное капитаном.
- А эти.. в балахонах... - спросил второй лейтенант. - Кто такие?
- Местные служители культа.
Саттлер окинул нас взглядом.
- И с чего всё началось? - подал голос Родригес, один из наших парней.
- Утечка информации, - капитан сменил привычную пластинку с воротником и потёр пальцами виски.
- Что мы бессмертные? - спросил я.
- Что мы мёртвые, - угрюмо ответил капитан. - Мы для них - мертвецы. Призраки. Явились оттуда, откуда никто не возвращается.
- Понятно, - это снова начитанный Родригес. - Кто-то слил информацию о том, как мы преодолеваем межзвёздное пространство, не исключено, что с картинками, и у местных случился культурный шок.
- Религиозный, - поправил я.
- Что?
- Шок, говорю, религиозный. Кризис веры у них случился.
- Не важно, - отмахнулся Родригес, - Религия, как и любая другая система верований, является частью культуры той или иной цивилизации. В общем, аборигены решили, что мы бездушные зомби, живые мертвецы, оскорбляющие Вселенную одним своим существованием. Самое интересное, что они не так уж и далеки от истины.
Последние слова Родригеса мне не очень понравились. Зацепили они что-то внутри меня, что я сам боялся себе озвучивать. А Родригес, словно специально добавляет:
- И ведь действительно, в каком смысле, мы мертвее некуда. Учитывая, что нас размазывало до состояния эктоплазмы при каждом гиперпрыжке, наше существование трудно назвать жизнью...
Капитан снова вернулся к своему занятию по оттягиваю воротничка.
- Вспомните, как спорили священнослужители мировых религий на Земле, когда разработали эту технологию. Как они пропихивали обязательную конвенцию "Одно тело – одна личность", которая стала своего рода компромиссом.
- Что-то мне не нравится, куда ты клонишь, Родригес, - произнёс второй лейтенант и опрокинул остатки виски себе в глотку.
- А представляете, какой бардак твориться на Небесах?
- Скорее уж в Аду, - внезапно откликнулся чёртов Эббот.
- Да хоть в Раю, хоть в Аду, - пожал плечами Родригес, - там же скопилась хр@нова туча одинаковых душ!
Наступила пауза, мы обдумывали ситуацию, и главное то, что нам лезло в голову, нам совсем не нравилось, по крайней мере мне. И тут Родригес взял да и озвучил это:
- Если, конечно, не предположить, что наша душа уникальна и не отправилась в мир иной при первом же гиперпрыжке, а все наши последующие инкарнации её лишены.
И вот ты вроде бы и понимаешь, что никто ещё не доказал существование этой самой души и что это вообще категория духовно-философская, и проверке не подлежит, а всё равно как-то не по себе стало.
В каюте повисла напряжённая тишина, в которой только капитан время от времени продолжал покашливать.
- Хм... - второй лейтенант Саттлер поднялся и прошёлся по каюте, остановившись у одного из фальш-иллюминатора, поглядел на изображение белых облаков и морей. Обернулся, обращаясь к капитану. - И что требуется от нас?
Капитан пальцами оттянул воротник.
