Всем известно, что статистика – «продажная девка», которой можно вертеть как угодно, по своему усмотрению. Оперировать нужными цифрами в зависимости от политической конъюнктуры – большое искусство, а вот вывести «на чистую воду» обманщиков удаётся далеко не всегда.
Самое смешное, что порой жертвами обманной статистики становятся сами государственные служащие.
21-го июня 1911 года Начальник Генерального Штаба генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский направил Министру Внутренних Дел П. А. Столыпину записку, в котором просил его содействия, чтобы «окончательно выяснить вопрос о воинской повинности евреев» .
Как отмечал генерал, Военное министерство не обладает нужной статистикой, что и заставило его обратиться за помощью к коллеге из весьма могущественного ведомства:
«… Вопрос о воинской повинности евреев распадается по существу на два крупных отдела: первый – отношение евреев к воинской повинности и второй – положение евреев в армии. Выяснение второго из этих вопросов, конечно, всецело лежит на Военном Министерстве. Что же касается первого, то работа по нему одного военного ведомства не может дать удовлетворительных результатов, так как в его распоряжении нет того обширного материала по отбыванию населением воинской повинности, которым обладает Министерство Внутренних Дел…».
«Еврейский вопрос» в армии, казалось бы, не вызывал никаких сомнений, однако «варился в собственном соку», не выходя за пределы правительственных учреждений:
«… До последнего времени казалось неоспоримым особо неудовлетворительное отношение евреев к воинской повинности. Общепризнанное стремление их уклониться от военной службы всеми возможными способами находило подтверждение в статистических материалах Министерства Внутренних Дел и вызывало со стороны правительства ряд законодательных и административных мер для борьбы с этим злом…».
Появление же в России законодательного представительного учреждения, Государственной Думы, и возможность гражданских лиц «выступить с высоких трибун», поставило под сомнение существование этой проблемы вообще:
«… в последние годы с трибуны Государственной Думы неоднократно определенно указывалось, что это общее мнение об уклонении евреев является заблуждением, основанным на ряде недоразумений.
Эти возражения отдельных депутатов Государственной Думы суммированы в недавно вышедшей книге М.Л. Усова «Евреи в армии», весьма подробно освещающей этот вопрос…».
Как заявил Жилинский, основная задача книги была показать, что государство придирается к евреям, которые на самом деле не только не являются злостными уклонистами, а даже наоборот – добросовестными исполнителями всех положенных законов. А вот все проблемы происходят как раз от неправильного использования чиновниками статистических данных:
«… При этом автор, как и выше указанные депутаты Государственной Думы, сопоставляя числа призванных евреев и евреев новобранцев, принятых в армию, с данными переписи 1897 года, приходит к выводу, что государство требует с евреев относительно большее число новобранцев, чем с прочего населения, и что евреи не только не уклоняются от повинности более других национальностей, но несут ее исправнее, чем некоторые другие группы населения, как-то: горожане, купцы, дворяне; автор утверждает, во-первых, что не только не существует никакого еврейского недобора, а обратно, из года в год с еврейского населения берут новобранцев больше, чем следовало бы по численному соотношению этой народности ко всему населению Империи, во-вторых, что в натуре не существует такого числа молодых людей евреев, какое показывается в призывных списках. Последнее заключение автор основывает на неудовлетворительности еврейской метрикации и на данных эмиграции…».
Тем не менее, заподозрив неладное, Начальник Генерального Штаба категорически не соглашался с Усовым в сделанных им выводах:
«… Необходимо отметить, что цифровой материал автором в большинстве случаев заимствован из официальных источников и, по первому впечатлению, не вызывает особых сомнений, а также и то, что несоответствие числа призванных евреев с данными переписи 1897 года было известно Военному Министерству по имеющимся в его распоряжении статистическим данным; также хорошо известны и недостатки еврейской метрикации. Тем не менее, не подлежит сомнению, что конечные выводы автора не верны. Это видно хотя бы из следующего обстоятельства: в 1885 году уклонение евреев достигло 38,8%. Если это уклонение объясняется тем, что в натуре не имелось того числа молодых людей, которое было показано в списках, то и в последующие годы % уклонившихся должен был бы близко подходить к приведенной выше цифре. Но в 1886 году был установлен 300-рублевый штраф с семейств уклонившихся евреев и в этом году уклонения сразу упали до 13,4%, а к 1890 году уменьшились до 8,6%. Затем евреи быстро усвоили способ обхода этого нового закона и с 1891 года снова начинается расти процент уклонений, достигнув в 1909 году почти тех же размеров (27,9%), какие наблюдались до установления штрафов.
Не подлежит, таким образом, сомнению, что еврейские уклонения не могут быть объяснены неимением в натуре того числа молодых людей, которое внесено в призывные списки…».
Как видно, основным доводом «против» позиции Усова было падение процента уклоняющихся после введения крупного денежного штрафа. Мол, в связи с чем тогда зафиксировано такое падение, если «из года в год» еврейских новобранцев призывают всё больше и больше?
Жилинский подозревал, что имеет место лукавство с цифрами и обращался в ведомство Столыпина, как хранительницу различных цифр:
«… 1) Необходимо проверить выводы членов Государственной Думы по статистическим материалам Министерства Внутренних Дел.
2) Необходимо выяснить причины несогласованности данных о численности евреев по переписи 1897 года с данными о числе евреев призывного возраста по призывным спискам, а также о числе требуемых по разверстке евреев новобранцев…».
Генерал полагал, что евреи просто-напросто сознательно скрывали свою национальность, а отсюда – и «игра с цифрами»:
«… В этом отношении, прежде всего, необходимо установить: можно ли доверять данным переписи в такой мере, чтобы положить их в основание неоспоримых выводов. Особенно важно выяснить этот вопрос по отношению к данным переписи о числе евреев, так как теоретически является вполне допустимым, что при переписи евреи, из разных побуждений в некоторых случаях могли скрыть свою принадлежность к этому племени. На этот основной вопрос необходимо иметь авторитетное разъяснение Центрального Статистического Комитета….».
Жилинский просил М.В.Д. «установить соотношение между данными переписи и данными отчетов Министерства Внутренних Дел по исполнению воинской повинности»:
«… по условиям самой природы этих двух статистических материалов: существует ли в них, в необходимой степени, единство признаков для общих по обоим материалам выводов..."
Начальник Генерального Штаба интересовался, «является возможным по данным переписи и отчетов об исполнении воинской повинности определить»:
«… а) какую часть населения составляет каждая интересующая нас народность в общем числе населения, привлеченного к исполнению воинской повинности на общих основаниях, и потому какую часть контингента новобранцев она должна бы давать;
б) какую часть контингента новобранцев она фактически дает;
в) те же вопросы относительно групп населения: сельских обывателей, горожан, купцов и дворян;
г) численное отношение лиц в призывном возрасте, или по крайней мере, в возрасте от 20 до 29 лет, к прочему населению, по народностям и по указанным в пункте в. Подразделениям.
Эти данные желательно взять не только по всей Империи, но и по отдельным губерниям или районам, так как наблюдается весьма крупная неравномерность в несении воинской повинности евреями по частям Империи…».
Кроме того, Военное ведомство желало выяснить, в какой мере данные переписи 1897 года могут быть характерными для предыдущих и последующих лет:
«… нет ли оснований предполагать, что к настоящему времени численное соотношение между отдельными народностями изменилось, в зависимости от разницы естественного роста, эмиграции и других причин; в утвердительном случае – как ныне выражается это соотношение…».
Большое нарекание вызывали и призывные списки, степень верности которых надлежало определить, т.е. «в какой мере они преувеличивают или преуменьшают число действительно имеющихся в натуре молодых людей призывного возраста».
Практика показывает, утверждал Жилинский, что не только общая цифра призываемых после окончательной проверки значительно уменьшается, но и разница между летними сведениями и окончательно проверенными призывными списками «нередко достигает очень крупных размеров» в отдельных губерниях.
Таким образом, по мнению Военного Министерства призывные списки изначально преувеличивали число действительно имеющихся в натуре молодых людей. Жилинский просил получить от воинских присутствий данные:
«… а) сколько из числа неявившихся без уважительных причин явилось после общего призыва добровольно или путем розыска;
б) о скольких лицах розыск дал в результате сведения, что эти лица не явились по уважительным причинам;
в) о скольких лицах, из числа неявившихся, имеются достоверные сведения, что они эмигрировали;
г) о скольких лицах, из числа неявившихся, имеются хотя бы непроверенные показания, что они эмигрировали…».
Дополнительно, «специально по отношению к евреям» нужны были следующие сведения: «сколько уездными (городскими) присутствиями наложено 300-рублевых штрафов за уклонение; сколько таких штрафов отменено губернскими и областными присутствиями и Прав.Сенатом; сколько лиц признано уездными присутствиями уклонившимися на основании недоразумений с именами или в силу недоверия к представленным документам, несмотря на заявления родственников или посторонних лиц, что таковых лиц не существует; в скольких случаях решения этого рода уездных присутствий были отменены губернскими присутствиями и Прав.Сенатом».
Всё, что запрашивал Главный Штаб, по словам Жилинского, имело целью «выяснить те положения, которые выдвигаются некоторыми членами Государственной Думы и другими лицами в доказательство исправного исполнения воинской повинности».
Чтобы наиболее полно осветить этот вопрос, Жилинский просил подготовить и такие сведения:
«… а) Сколько за последние 5 – 10 лет воинских присутствий, или отдельных членов таковых, привлечено к судебной ответственности за проступки по приему на военную службу. Не заметна ли роль евреев в процессах этого рода.
б) Обнаруженные за тот же период времени преступные организации для освобождения от воинской повинности. Роль евреев в этих организациях.
в) Сколько из общего числа жалоб на решения присутствий подано евреями. По скольким из них последовала отмена решений присутствий.
г) Как распределяются по национальностям новобранцы, лишенные домашнего отпуска за последние пять лет.
д) Не препятствуют ли религиозные верования евреев исправному исполнению военной службы.
е) Сколько евреев было выселено из Москвы в 1892 году…»
В заключении Начальник Генерального Штаба выразил пожелание не ограничиваться одним лишь «еврейским вопросом», поскольку русская армия является многонациональной. Проблема комплектования войск в условиях надвигающейся войны виделась военным первоочередной:
«… Как известно Вашему Высокопревосходительству, пожелание Государственной думы не ограничивается выяснением отношения к воинской повинности евреев, но и других более крупных народностей. Поэтому в составленной Военным Министерством записке намечено осветить этот вопрос относительно поляков, литовцев, армян и магометан. Вследствие этого представляется необходимым, чтобы сведения по поставленным выше вопросам были даны по всем этим народностям, а также и относительно русского населения (для сравнительных выводов), за исключением, конечно, тех вопросов, которые по самой своей сущности могут касаться только одних евреев…».