Здравствуйте, уважаемые читатели. Предлагаю пообщаться на тему влияния космоса на человечество, биологию, психологию, идеи, взгляды людей, вырвавшихся за пределы матери Земли. Конечно же речь пойдет о таком влиянии, сквозь призму научной фантастики. Иными словами, обсудим, как представляют себе человека и человечество в космосе авторы фантастики, в своих произведениях.
Тема человека и космоса в фантастике необъятна, а нюансов и направлений здесь можно найти бесконечное множество. Для сегодняшней статьи я использую хронологический прием и попытаюсь порассуждать об основных чертах представлений о влиянии космоса на людей в разное время существования фантастической литературы.
Научная фантастика зародилась во второй половине девятнадцатого столетия. Ее основоположниками являются всемирно известные писатели: Жюль Верн и Герберт Уэллс. Само собой, литераторов, пытавшихся описать неизведанное, в то время было значительно больше. К примеру, в той же Франции в это время писали такие авторы, как Джон Антуан Нау или Албьер Робида. Но кто их помнит сегодня?! А были и первые научные фантасты в других странах (России, США, Британии и и т.д.). Вернусь к теме. Первая, верновская и уэллсовская научная фантастика только представила, что за пределами Земли есть космос и другие планеты. Само по себе притягательно было узнать, что там, «за небом», есть что-то еще, неизведанные миры. Примером первых фантастических произведений, сюжет которых проистекал за пределами родного мира, можно назвать романы Жюля Верна «С Земли на Луну», «Вокруг Луны» и Герберта Уэллса «Первые люди на Луне».
Следующий этап развития фантастики приходится на время после ПМВ. В двадцатые годы бал стала править заокеанская НФ, которая выдвинулась на первый план благодаря распространению через периодические издания – профильные журналы. Как правило, выпускавшиеся в таких журналах произведения, были рассчитаны на массового читателя и не представляли собой что-либо значимое, ни с литературной точки зрения, ни как образец научной фантастики. Такое одноразовое чтиво еще называли бульварной литературой. Что касается тематики космоса и людей, то хм… в нехитрых историях о крутых героях, спасающих Землю и миловидных красавиц от буйнопомешанных гениальных ученых, разумных кристаллов с Плутона, сумасшедших роботов и осьминогов с другой галактики, сложно отыскать что-то интересное по заявленной теме. Даже самые любопытные и известные произведения тех лет – это приключенческая фантастика о похождениях Джона Картера на Марсе (марсианская серия Эдгара Берроуза), Джона Гордона в блистательной галактике будущего («Звездные короли» Э. Гамильтона») и др. Нет, конечно под воздействием космоса, люди могли мутировать, или приобрести какие-то сверхспособности. Но в общем, все это описывалось на уровне современных супергероев а-ля Марвел.
В это же время советская фантастика, как отражение общества, в котором она получила рождение и развитие, пытается смотреть в космос под ракурсом будущего наступления коммунизма, развития науки и техники. Двадцатые были тем временем, когда можно было представить самые разные варианты победившего прогрессивного устройства. В следующем десятилетии общество и государство наметило генеральную линию и сплотилось вокруг нее. Фантастика о дальнем космосе оказалась в тридцатые не нужна. Она должна были лишь описывать чудеса грядущей индустриализации. До начала пятидесятых, авторы, работающие на русском языке, перестают писать о космосе. Тем не менее, мы конечно же вспомним «Аэлиту» А. Толстого, как наиболее известное космическое произведение первых лет страны Советов. Также можно вспомнить роман А. Беляева «Прыжок в ничто», А. Ярославского «Аргонавты Вселенной» и др.
Как в западной приключенческой фантастике, так и в нашей новаторской, главный смысл сюжетов книг – это активное перенесение землянами своих идеалов в космос. Отважные герои побеждают всяких карикатурных злодеев и чудаковатых страхолюдных инопланетян, а другие герои совершают пролетарские революции на Луне и Марсе. Индустриальная цивилизация обещает человечеству прогресс в разных его формах: великой американской мечты, или наступления коммунизма. И скоро, мы и космос подстроим под себя.
На следующем этапе развития НФ за перо взялись молодые люди, в детстве зачитывающиеся бульварной фантастикой. Их становление пришлось на эпоху бешенного развития научно-технического прогресса, экономики и промышленности, всеобщего образования, средств коммуникации и т.п. Творить простые развлекательные миры им было менее интересно, чем представлять о возможном освоении космоса. Так родился «золотой век» научной фантастики, с его ярчайшими представителями: А. Кларком, А. Азимовым, Р. Хайнлайном, К. Саймаком и др. Это был настоящий научно-фантастический «кембрийский взрыв», если проводить аналогии с палеонтологией.
Фантасты делают допущения разных этапов освоения космоса, проблем, трудностей и особенностей, связанных с этим. Как не вспомнить тут марсианские эпопеи от Рэя Брэдбери и Артура Кларка, или наполненные романтикой первопроходцев произведения советских писателей (к примеру, "В простор планетный" Абрама Палея, «Страна багровых туч» и «Путь на Амальтею» братьев Стругацких).
Фантасты делают допущение развития человечества на других планетах, где развиваются уникальные, необычные цивилизации. Достаточно вспомнить цивилизацию фрименов Арракиса "Дюны" Френка Херберта, огромный и невероятно яркий Маджипур Роберта Силверберга. Стало возможным представить развитие людей под влиянием иных цивилизаций, как в романе «Люди ветра» Пола Андерсона. А может это будет иная цивилизация, очень похожая на людей и развивающаяся по универсальным общественным алгоритмам, как у тех же Стругацких в «Обитаемом острове», «Малыше» и «Трудно быть богом». Некоторые авторы смело берутся за тысячелетнюю историю галактического человечества. Так, у Айзека Азимова целые звездные империи процветают и рушатся (Транторианская империя цикла "Основание"). Закономерности развития всегалактического человечества можно даже спрогнозировать с помощью науки, что и сделал математик Селдон, с помощью методов психоистории. Неплохо продолжала развиваться и чисто развлекательная приключенческая фантастика, не пользующаяся приемами строгой (твердой) НФ. Так, Джек Вэнс, в большом цикле «Сфера Гаеан», создает галактику первопроходцев, разведчиков, старателей и гангстеров, что обитают на краю изведанного космоса. Получился залихватский цикл в духе космического вестерна. Почему бы и нет?! В научно-фантастической Вселенной найдется место самым разным мирам и галактикам.
В каком-то смысле «Золотой век» НФ можно считать продолжением ранней фантастики. Продолжением по духу. Человек проникает в закоулки Солнечной системы, за ее пределы, в галактику и далее. Везде он пытается создать среду, пригодную для его существования, не изменяясь, по сути.
На смену «Золотому веку» приходит иная фантастика. Существует несколько тенденций в жанре, характеризующих его после триумфального шествия научной фантастики пятидесятых – шестидесятых. Во-первых, наступает расцвет фэнтези. Читатели с удовольствием погружаются в сказочные миры псевдосредневековых королевств, магии, эльфов и т.п. Этому есть объяснение. Эра индустриального мира подходит к концу. Экономические кризисы и нестабильность подтачивают веру в бесконечный прогресс у одних, ну а по другую сторону света уже не верится в скорое наступление коммунизма. После первых впечатляющих рывков, притормаживается и экспансия человечества в космосе. Интерес к покорению звездных пространств у любителей фантастики несколько снизился. Да и все новое, рано или поздно, приедается. Тоже самое относится и к авторам. Им становится более интересно писать не об очередной покоренной планете, а о людях в новых мирах, космическом пространстве, будущем. Такая фантастика получила название Новой Волны. Само направление Новой Волны было течением группы англо-американских фантастов, объединенных общим пониманием необходимости раздвигания рамок НФ. Но даже те авторы НФ, что работали в направлении классической научной фантастики, так или иначе, сосредотачивали свой взгляд на человеке в космосе.
Так, Сэмюэль Дилэни пишет в это время роман «Вавилон – 17», где взору читателя предстает мир покорителей космоса, пользующихся генетическими и иными модификациями организма, улучшающими способности пилотов. А в романе Роберта Силверберга «Вниз, в землю» люди сталкиваются с иным образом жизни туземцев планеты Белзагор. Ранее, они казались полуразумными существами, неспособными к технической цивилизации. Оказалось, несколько иначе. Культура Белзагора заставляет контактирующих с ней людей меняться. Ну а Айзек Азимов придумывает коллективный сверхразум Геи, что является следующим этапом эволюции человечества (роман "Основание и Земля"). Дальнейшая эволюция человечества рассматривается и нашими фантастами. Так, у Стругацких часть людей будущего эволюционируют в люденов, обладающих сверхспособностями (повесть "Волны гасят ветер"). Одним из наиболее масштабных примеров отечественной космической фантастики стала эпопея Сергея Павлова «Лунная радуга». Главной темой работы Павлова стало не просто влияние космоса на людей, но и последствия этого влияния, вылившиеся в итоге в отчуждение «экзотов» от остального человечества.
Как видно, космическая научная фантастика стала смещать акцент с того, что мы везде высадимся и засадим Марс и другие миры яблонями, на те изменения, что несет для людей их экспансия за пределы родной планеты.
Внесло свою лепту в тему людей и космоса новаторское для восьмидесятых направление киберпанка. Регресс социальной сферы при развитии науки и техники (особенно компьютерно-информационных технологий) привнес в космос мрачную безжалостную конкуренцию романа «Тигр! Тигр!» Альфреда Бестера, локальные замкнутые мирки шейперов и механистов «Схизматрицы» Брюса Стерлинга, причудливое разнообразие «Вакуумных цветов» Майкла Суэнвика.
На девяностые пришелся ренессанс поджанра космической оперы. Лоис Макмастер Буджолд в Барраярском цикле описывает космическую расу людей квадди, выведенную путем геннной инженерии для работы в космосе. Квадди отлично переносили невесомость, а ноги у них были заменены на еще одну пару рук. В невесомости ходить не нужно. Дэвид Вебер продолжает традицию блистательных королевств Эдмонда Гамильтона в цикле о Вселенной Хонор Харрингтон. Правда, уровень фантастики, реалистичность и разработанность фантастического мира, у Вебера на порядок превосходит «Звёздных королей». Фантасмагорическую картину эволюции человечества рисует Дэн Симмонс в романе «Гиперион», ставшем стартовым в цикле автора «Песни Гипериона». Расселившееся по галактике человечество противостоит бродягам - потомкам рода людского, приспособленным для жизни в космосе. Постепенно, элементы непознаваемости, трансцендентности, многомерности, как факторов влияния космоса на род людской, все больше используются фантастами, знаменуя переход к НФ нового века. В масштабном романе Вернора Винджа "Пламя над бездной" на галактическое человечество влияют разные зоны космоса, где действуют свои физические законы, а противостоять людям приходится агрессивному сверхинтеллекту – Страумскому отклонению.
Тенденции многомерности, непознаваемости, непостижимости и т.п. становятся превалирующими в НФ следующего периода – фантастике нулевых годов. Авторы смело используют фантастические допущения генной инженерии, искусственного интеллекта, новых социокультурных особенностей будущего и т.п. Но к этому добавляются и нотки безбрежности пространства, его холода и враждебности. Если космос фантастов Золотого Века – это прежде всего место для подвигов и свершений человечества, то космическое пространство современных авторов НФ враждебно и чуждо. Несмотря на науку и технику, среда за пределами Земли подавляет любые шаги человечества, делает их тщетными. Примером такого негативного воздействия космоса на человечество является романы Адриана Чайковски «Дитя времени» и Питера Уоттса «Ложная слепота», повесть Аластера Рейнольдса «За разломом орла» и др.
Авторы фантастики не прибыли к нам с тех звёзд, про которые они пишут. Влияние на них оказывают современные тенденции общественного развития. Индустриальная эпоха с ее «быстрее, выше, сильнее» канула в лету. Ну а постиндустриальное общество пока еще не пришло к чему-то другому. Приставка «пост» не дает новых смыслов, что и отражается в творчестве мастеров современной НФ.
Нельзя сказать, что вся современная космическая фантастика такова, какой я обрисовал ее выше. Так, Питер Гамильтон создает Вселенную Содружества – настоящий гимн современной цивилизации, перенесённой в будущее на сотни планет. Тай Френк и Дэниэл Абрахам (под псевдонимом Джеймс Кори) создают в цикле «Экспансия» пассионарную, энергичную культуру космической ветви человечества – астеров, жителей пояса астероидов. Киберпанковые традиции космического постчеловечества продолжает Ханну Раяниеми в цикле «Квантовый вор».
Каковы будут тенденции взаимного влияния космоса на людей и людей на космос у фантастов следующих лет? Непонятно. Наверное, все будет зависеть от того, что придет на смену безыдейному постмодерну современности.
Сознательно не стал здесь касаться темы космоса и человечества от авторов русской постсоветской фантастики. Пожалуй, сделаю отдельный обзор.
На этом на сегодня все. Спасибо.
Р. S. Прошу учитывать, что обзор в общем-то получился поверхностным, а примеры фант. литературы не исчерпывающими.
Информационно - справочное сообщение: все ссылки на новые посты и статьи "Интересной фантастики" дублируются в тг-канале ИФ: https://t.me/infantastika