- Так! – шепотом скомандовала Манька. – Ты, Дунька, давай стони или вой погромче. Да пожалостливей. А ты, Матрена, в дверь царапайся. А я буду хрипеть и шипеть. То-то напугаем сейчас непрошеного гостя!
И девки принялись баловаться. Завывали и шипели они довольно долго, пока сами не охрипли. Снаружи, за дверью бани, было тихо. Либо испугался кто и убежал, либо притаился просто.
- Надо выглянуть на улицу, - не вытерпела Манька, - кто там такой смелый, не испугался даже!
Они со скрипом приоткрыли дверь бани. На улице было светлее, луна заливала светом берег реки, но в тишине не слышалось никого и ничего.
- Что ж, - вздохнула Манька, - не вышло покамест напугать кого. Айда мыться, девы! У меня ноги от осоки так чешутся!
- Может домой, неохота что-то здесь больше оставаться, - прошептала Авдотья.
- Вот еще! – подбоченилась Манька. – Трусиха ты. А ну, снимай сарафан! Снимай-снимай!
И она принялась щекотать бока у своей боязливой подруги.
- Манька, отстань! Не надо! Не хочу я!
Авдотья долго уворачивалась, пока подруги вместе не навалились на нее, стянули одежду и втолкнули в темную, тихую баню.
Неподвижно стояла она на одном месте, зажмурив глаза и обхватив плечи руками, пока подруги со смехом раздевались в предбаннике и расплетали косы.
- Эх! – раскинув руки, удалая Манька вошла в баню. – Давайте-ка, девоньки, мыться, да поскорее.
- А ты крестик-то сняла ли? – спросила Матрена.
- А то! Там он, на лавке лежит. Давай и ты, Дунька, крестик снимай, нечего ежиться! Сейчас как плесну на тебя!
И веселая Манька, зачерпнув из деревянной кадушки холодной воды, окатила бедную Авдотью с головы до пят.
- А-а-а! – закричала бедная Авдотья, и без того ни живая, ни мертвая от страха. – Перестань, Манька! Ой-ой-ой…
Что тут началось… Девки запрыгали друг за другом по бане с ковшами холодной воды в руках. Визгу-то было, крику! Даже Авдотья немного осмелела.
Горячей воды еще оставалось достаточно, девки намылись от души и баня уже не казалась им таким страшным местом. Глаза привыкли к темноте, лунный свет струился в окошко, вкусно пахло березовыми вениками и влажным деревом.
- Ох, - Манька плюхнулась на маленькую скамеечку, - уморилась я! Вот вы не хотели идти, а зря! Ну, подумаешь, баня. И что? А то пугали – банник, банник. Сказки все это.
Неожиданно раздался странный звук. Он был похож на шуршание мыши за печкой. Авдотья вмиг напряглась и схватила Маньку за руку.
- Что это, Манечка?! Пойдем отсюда скорее…
Звук повторился, но на этот раз не из-за печки, а будто бы снаружи, с улицы. Словно кто-то царапался в дверь.
- Ага, как же! – сказала Манька громко. – Сейчас пойдем, только посмотрим, кто тут пугать нас вздумал! Мы сами кого хочешь напугаем!
- Может, это парни нас услышали и решили подшутить? – предположила Матрена.
- Вот и посмотрим! – Манька решительно шагнула к окошку и высунула голову наружу.
- Ну, кто тут нам покоя не дает? Мы…
Она не договорила, осеклась, и так и застыла на месте.
Авдотья с Матреной переглянулись.
- Что там, Маня? Кто это?
Манька наконец пошевелилась. Она медленно выпрямилась и повернулась к подругам. Девки похолодели. На Маньке лица не было. Выражение ужаса застыло на нем.
- Пошли отсюда, - прошептала она, - пошли скорее…
Девки вскочили и кинулись к двери. Внезапно Манька поскользнулась на мокром полу, не удержалась и со всего маху упала навзничь, ударившись головой о край печки.
- Маня, что ты?! – воскликнула Матрена, - ушиблась?
Но Манька не могла уже ей ответить. Ее открытые глаза мертво смотрели в темноту.
- Ой, батюшки! – пропищала Авдотья, - Что это с ней? Матрена, она жива?!
Матрена стояла в ужасе. А страшный звук между тем повторился, словно кто-то шуршал совсем рядом, в бане… И как будто слышалось чье-то хриплое, жуткое дыхание…
Заверещав, что было мочи, девки выскочили в предбанник, и в чем мать родила Авдотья выбежала на улицу. Матрена была у нее за спиной, она запнулась обо что-то и упала прямо на пороге бани, и тут случилось самое ужасное. Не успела Авдотья опомниться, как увидела, что Матрене не дает подняться какая-то невидимая сила, и утягивает ее обратно в баню. От страха Матрена потеряла голос. Она барахталась на полу предбанника, запутавшись в собственных волосах, таращила глаза и яростно отбивалась от чего-то неведомо страшного. Авдотья кинулась к подруге и схватила ее за руку, изо всех сил потянув к себе. Она была так напугана, что зажмурила глаза от ужаса, и не видела ничего, только тянула, тянула, тянула Матрену… вытянула. На коленях Матрена выползла из бани и девки тут же захлопнули в нее дверь. На их крики уже кто-то бежал, спешила подмога, а Мартена выла от ужаса, сидя на траве и схватившись за ногу. Авдотья увидела, что нога у Матрены была сломана…
- Как же так, девоньки, - шептала она бессвязно, - как же так…
Перед глазами у нее стояла Манька, оставшаяся лежать в бане, и ее навеки неподвижные глаза…
