- Странное дело?! – присела обратно на стул Оля и приложила кулак к губам, отвернувшись от мамы. – Побои терпела я, носила девять месяцев, не вычистила, как меня уговаривал каждый второй – тоже я! Растила и воспитывала все эти годы – я…
- Она твоя дочь – это твоя прямая обязанность, - отодвинула от себя остывший чай Софья Андреевна, - так решила Тая Григорьевна.
- Плевать, - поднялась Оля из-за стола, делая вид, что ей всё равно. – Откуда у старухи деньги? Инфляции, деноминации всё сожрали, что она там оставила последнюю пенсию? Я даже знаю для кого… - злобно усмехнулась Оля.
- Для внучки.
- Вот и вручи ей, пусть пустит по ветру со своим Петрушей. Ладно, мам, - напускала на себя домовитость Оля, - дети вам всё показали, давай приготовим, что-нибудь вместе? Пирог.
- Отличная идея! Мы привезли малину в сахаре – новый урожай.
Женщины занялись приготовлением большого пирога, дети с любопытством поглядывали на маму из-за дверного косяка, Маша пришла, влезла на свою табуреточку и сидела со взрослыми, мальчики с дедом ушли во двор. Дом наполнился радостью, благодатью, ароматом ванили и малины, от духовки дышало теплом, младшие заглядывали в темноту печи, пытаясь увидеть, скоро приготовится или нет. Оля с мамой продолжали говорить, денег не касались, Оля изо всех сил старалась не упомянуть о них. Очень старалась быть хорошей.
Наташа опять куда-то пропала.
Митя приехал сегодня пораньше, он знал, тёща с тестем приехали. Он изменился до неузнаваемости – ходячий скелет, глаза сонные или уставшие, одежда на нём старая, наверное, он в ней ещё к ним в село приезжал. Кожа потемнела, лоб выдавался вперёд, одни уши на своём месте и не изменились. Руки почернели от тяжёлой работы, он пропитан запахом смолы, железа. Улыбка выгоревшая, хотя глаза в этот момент немного блестели. Он чрезвычайно рад гостям, можно поговорить с кем-то, да и Оля сегодня особенно тиха, ни на что не жалуется, его не пилит за отданное в долг кому-то из ребят на работе крольчатину. Ему и детям нравился тёплый согревающий аромат домашних пирогов, они напоминали о детстве, маме – на душе сразу становилось светлее.
Большой семьёй сидели до позднего вечера за столом на кухне, Оля не подавала в розыск Наталью, не посылала малышей найти её в посёлке, она отвлеклась, увлеклась, в себя пришла, когда явились… оба. Наташа и Петя.
- Вот змеина! – думала Оля, - подгадала, в такой момент притащила этого оборванца.
- Мам, пап, бабушка, деда, - смотрела на всех Наташа с улыбкой, держа за руку Петю. Коля сразу встал и вышел, всё-таки из-за него остаётся… - Это Петя.
Плечистый, чуть ниже её ростом, крепкий, симпатичный, чернявый млодец, ресницы чёрные длинные, аж путались, взгляд неуверенный, немного напуганный. В руках цветы, большой букет в целлофане, видно, постарался, из города привёз. Пётр топтался в дверях, не зная, кому подарить букет, в итоге вручил Наташе, она ему что-то шепнула, он покачал головой, потупился.
- Знаем, знаем, - навострилась Оля, - с чем пожаловали? Хотя я, кажется, знаю, и ты Мить знаешь, - покосилась она злобно на мужа.
- Оля, - обратилась к ней мама, такой она её сегодня не видела, она будто наброситься собиралась на дочь.
- Что Оля? Взгляните на них! Красавцы! – указала она на обоих ребят в дверях худой кистью, - что их ждёт? У этой ничего, только аттестат из школы, этот стоит, топчется, стесняется… Не жалко тебе девчонку? – обратилась к Петру Оля, - что ты можешь дать ей? Семье?
- Я работаю, - изумился он.
- Оля, - ударил по столу Митя, глухой хлопок потерялся в потоке слов Оли.
- Жизнь ты ей сломаешь, вот и всё! Нарожает тебе кучу вот таких, - показала она вокруг стола, - а ты будешь бежать из дома как чёрт от ладана. Вот если бы учиться её увёз, сам бы попытался выкарабкаться, а так... - махнула она безнадёжно рукой.
- Я… я… - злился Петя, но сказать ничего не мог.
Даже Назара Артемьевича не слышала Оля, её понесло.
- Делайте что хотите! Но учти «жених»! От нас помощи не ждите, у меня их вон сколько. Так что десять раз подумай, что ты можешь дать ей. Ладно она, не соображает ничего, у неё розовые облачка сейчас вместо мозгов, но ты взрослый мужик, а она девчонка, - чуть не расплакалась Оля. Родители даже немного испугались её перепадов в настроении.
Маша начала хныкать, догадываясь, сейчас начнётся крик.
- Да вы проходите, Пётр, Наташа, - ласково предложила Софья Андреевна. – Наташ, надо было предупредить.
Девушка стояла окаменевшая, губы сжаты, букет помяла в руках, с невыразимой ненавистью смотрела на маму. Пётр насупился и вышел. Наташа побежала за ним, как не хватала его за руки, не оправдывалась и не умоляла его остановиться, он ступал по дороге тяжёлым шагом, ускоряя ход. Резко встал посередине улицы, обернулся, в тёплом вечернем полумраке его чёрные глаза смотрели на неё двумя холодными искорками, под лай собак во дворах и гогот ребят на какой-то лавочке сказал:
- Семья у тебя большая, бабушка с дедушкой вон какие, братья и сёстры, но ма-а-ть… Поехали отсюда, - схватил он её за плечи и тряхнул, - это её семья, её дети, здесь она не даст жизни никому из вас.
- Куда? – поникла в его руках Наташа.
- Наташ, я ради тебя на всё готов, но терпеть твою мать, который раз она меня как шкета отчитывает, «что я тебе дам?» - перекривлял он Наташину маму и отпустил девушку, - то же, что и все! Я не новый русский, нет тут таких… Но ей никто не подойдёт. Уедем, - пронзительно посмотрел он на Наташу.
Она опустила голову, отступила на шаг.
- А-а-а-а, - махнул он своей здоровенной ручищей и пошёл по улице дальше. Наташа строит из себя недотрогу, хотя другим улыбается, а его водит как медведя на цепи – напоказ, близко не подпускает, да ещё мамаша хуже овчарки бешенной кидается на него. Что он ей мальчик?
На первой улице у самой станции жила другая девушка, постарше наивной Наташи, не такая красивая, как она, зато за ней не бегают десяток братьев и сестёр. Семья нормальная, и она безотказная, ему только камушек в окошко кинуть, она в любое время бежит в снег, в ливень, поздно ночью, днём. На край света за ним побежит, и знает же, что к Наташке ходит.
- Да это я так… влюблена она в меня, - обнимал он несчастную девушку в ночной тишине, за посёлком, когда они лежали на его пиджаке прямо на нагретой жарким дневным солнцем земле. Да так крепко обнимал и целовал – она почти в обморок падала от счастья и, конечно, забывала обо всех Наташках, Маринках, обо всём на планете. Возвращал домой, целовал по-дружески в щёку и отпускал, до следующей ссоры с Наташей.
Дома родители на него давили, зачем он лезет в эту петлю, таскается как собачонка за этой… А, у неё наследственность дурная-плодовитая! С лица воды не пить, таких как Наташа в городе по десять штук на квадратный метр и без хвоста с ненормальной роднёй.
Петя злился на маму, никого не слушал, для него Наташа недостижимый и самый желанный цветочек аленький, сорвать бы её, но строит из себя… Никогда не простит себе Петя, если другому достанется. Его она и всё тут! И он добьётся цели, даже если жениться придётся.
Разошлись молодые этим вечером в дурном настроении, обидевшись друг на друга. Наташа простила его сразу, едва до дома дошла, услышала крик матери в открытое окно, обернулась, хоть беги за ним, на колени становись, но... он ушёл, не обернувшись.
Наташа села на скамейку у соседей, напротив, достала помятую пачку сигарет из кармана брюк, закурила, прислушиваясь к звукам из окон своего дома. Дым пускала, затягиваться нормально не умела, перед девчонками хотела казаться современной, модной, как все! Они же её надоумили: сигареты успокаивают, она и верила. Из дома кто-то вышел, со двора, тихонечко прикрыв калитку. Мужская фигура перешла через дорогу, направляясь прямо к ней, Наташа зажала в руке горящую сигарету, отодвинулась на край скамейки, отгоняя другой рукой дым от себя.
- Куришь? – присел рядом серьёзный Колька, наклонился, упёршись локтями в колени, смотрел на окна родного дома.
Наташа выбросила окурок на землю – обожглась.
- Я знал, ты здесь. Зачем его привела сегодня? Надеялась, мама по-другому запоёт при бабушке?
- Тебе какая разница? - фыркнула на него сестра. – Ты уедешь.
- И ты уезжай! Поехали с нами или одна, - оживился брат, повернувшись к ней.
Соседский Бельчик волоча цепь по проволоке, подошёл к забору неторопливо обнюхал всё – знакомые голоса, улёгся рядом за забором, сложив голову на лапы, гавкать на ребят он и не собирался, только проверил.
- Успокоилась? – спросила Наташа у брата.
- Да вроде да, она потом с бабушкой, дедушкой начала ругаться, орала: они ей никто, чтобы указывать. Они сказали, Славку тоже заберут, там школу окончит. Как думаешь, почему она такая? Она нас хоть чуть-чуть любит?
- Мы ей жизнь сломали… - посмотрела Наташа на дорогу, вдруг он вернётся, но под жёлтыми фонарями не одной тени. – Папа привёз сюда, а мы просто родились – вот и всё.
Коля вздохнул.
- Здорово, что бабушка и Славку забирает, мне спокойнее.
- А кто на хозяйстве будет? – серьёзно спросил брат, посмотрев на Наташу.
- Мы, Стас, Димка с Лёшкой будут помогать – научатся.
- Да они и так умеют, я просто их жалел.
- Ну вот. А знаешь… - встала Наташа со скамейки, - и я уеду! В школу пойдут ребята, а я уеду. Надоело! Петя десять раз звал, сегодня опять, а я как дура, думаю. Лучше я там в городе, на ноги встану и заберу ребят, в первую очередь Вику, мне больше всех страшно за неё, мамочка будто не понимает, что у неё проблемы с сердцем. Гланды, кривая перегородка в носу, сыпи, колики в ногах, беспокойный сон у Машеньки – это для неё страшно, а Вика… - скривилась Наташа. - Она даже лекарства привозит, когда я напоминаю. Сутулится Викуля на один бок, свожу её к хирургу пока здесь, а осенью уеду! – решительно заявила Наташа.
- Это правильно, может, тогда маме придётся самой за всеми смотреть и за таблетками следить, а куда ей деваться. Не бойся Наташ, всё будет хорошо.
Они оба встали, перешли через дорогу, зашли домой, Оля даже на них не кричала, почти все в большом доме спали, день выдался перенасыщенный на события.
- Устроила показательный спектакль?! – с неприязнью посмотрела Оля на красавицу-дочь. – ты мне потом спасибо скажешь, что «жениха» этого поганенького гнала. Тот ещё шаромыга.
Наташа ничего не ответила, пошла в большую комнату спать.
Софья Андреевна пыталась поговорить со старей внучкой наедине все эти дни, но дочь всегда дома, всегда рядом и ей хотелось ещё что-то рассказать, о том, как они тут живут, интересовалась, что там с домом свекрови. Стоит. Потихоньку разваливается.
Так и не дала Оля переговорить бабушке с внучкой, сама собрала ребят в дорогу, хозяйкой золотой была все эти дни, и кроме того, вечера больше не ругалась с близкими. Софью Андреевну это даже немного успокоило, дочку тоже понять можно. Наташа повзрослела, невестится, детей полный дом, хозяйство большое, бытовуха беспросветная, Машенька слаба здоровьем, муж всё время на работе, на себя времени нет – вот и озлобилась, изменилась, кричит на всех. Маленькие чуть подрастут и всё наладится- надеялась Софья Андреевна.
- Я Наташе не говорила, у неё сейчас другим голова забита, - перед самым отъездом обратилась Софья Андреевна к дочери, - молодая, красивая, себя вспомни, какая была? Разве ты нас слушала, когда не отпускали тебя к твоему Тишке, сбегала, пряталась, обижалась на нас, так и выскочила за него.
- Я и не хочу, чтобы она повторила мою судьбу! Она достойна лучшего, чем вот это всё, - показала Оля в окно на стадо коз, ребят около них, огород еле зеленеющий. – Она может жить лучше – это не жизнь.
- Я тебя понимаю. Но так нельзя, дети рассказывали, ты постоянно кричишь.
- А ты попробуй вот так, - пустила слезу Оля.
- Ладно. Дай ей толчок, стимул, вот, - протянула она пухлый конверт, - на квартиру не хватит, не знаю, какие цены у вас в городе, но у нас даже однокомнатную не возьмёшь, но на комнату в общежитии вполне. Лучше в области, в большом городе. К нам она не хочет, говорит, далеко. Пусть учится, живёт, снимать, точно не придётся. Тая Григорьевна просила передать, если можно, сказать от кого.
Оля такая счастливая уже хотела взять конверт, потом демонстративно убрала руку и отвернулась.
- Тогда не нужны нам эти деньги! Жили без них много лет и ещё проживём. С какой стати я буду ей говорить, что Митя ей не отец? Он всю жизнь о ней заботился, растил, и тут на тебе…
- Делай как знаешь, ты мать – тебе виднее. Она взрослая, поймёт. Ты же поняла в своё время, не отвернулась от нас, - Софья Андреевна положила конверт на стол и вышла.
Бабушка с дедушкой уехали, забрав с собой Колю и Славика, малыши плакали, провожая братьев на станции, в город никто не поехал посадить их на поезд. Митя обещал там помочь, заодно и с ребятами проститься. Мама обнимала сыновей, наставляла мудро – слушаться бабушку с дедушкой. Одна Наташа довольная смотрела на братьев, денег дала, на карманные расходы из своих сбережений, Коля отказывался, свои хотел передать мелким, сестра не позволила.
- Тебе нужнее Коль, лишний раз у бабушки не попросишь.
Коля ехал в поезде в полной уверенности, сестра тоже уедет от родителей через пару месяцев, пусть хоть с этим Петькой, в городе не пропадёт. Наташа со спокойной душой отпустила их, Коля справится, у него непременно всё будет хорошо, и Стаса он не упустит.
Знала бы она сколько лет пройдёт прежде, чем они снова увидятся, мельком, один раз и брат брезгливо отвернётся от сестры, показывая всем видом, что не узнал...
Продолжение ______________
Присоединяйтесь к моему каналу, рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро