Гениальное Прозрение Глеба Успенского о смысле жизни.
Представить себе разумную альтернативу современной цивилизации трудно, но все же можно.
Просто прочтите и вдумайтесь в эти строки:
"Действительно, мне кажется, что крестьянин живет, лишь подчиняясь воле своего труда...
А так как этот труд весь в зависимости от разнообразных законов природы, то и жизнь его разнообразна, гармонична и полна, но без всякого с его стороны усилия, без всякой своей мысли...
Вынуть из этой жизни гармонической, но подчиняющейся чужой воле, хоть капельку, хоть песчинку, и уже образуется пустота, которую надо заменять своей человеческой волей, своим человеческим умом... а ведь это как трудно! как мучительно!...
Возьмите вы человека своей воли, своей мысли -- скажем так: культурного человека -- сколько он мучился, сколько, страдал, а чего добился?
Добился ли сотой доли того гармонического существования, которым пользуется так, не беспокоясь и не думая, крестьянин?..
Культурный человек -- это человек, выгнанный из рая неведения, из рая, где всякая тварь служила ему (как служит теперь нашему мужику) под условием не касаться древа знания...
Его выгнали в пустыню, в голую, безжизненную степь, на полную волю.
И в обиде на неправду, а также и в гордом сознании силы своего ума (ведь он вкусил от древа-то) он, вероятно, сказал, уходя из рая: "Так будет же у меня мой собственный рай, да еще лучше этого!"...
И вот над созданием этого рая он и бьется несчетное число веков.
Ему не служат твари -- он сделал своих: локомотив его бегает лучше лошади; он выдумал свой собственный свет, который будет светить и ночью; он переплывает океаны в своих, собственным умом выдуманных ихтиозаврах-кораблях; он хочет летать, как летает птица...
И, вероятно, когда-нибудь в бесконечные веки он добьется своего...
Будет у него свой собственный, выдуманный, взятый умом и волею рай. Но как еще ужасно-ужасно далеко это время! Когда-то еще его мертвое животное, локомотив, достигнет поворотливости любой деревенской кобыленки!...
Когда-то еще его упорное желание летать птицей осуществится хотя в приблизительных только размерах того совершенства, которым уже обладает галка, обладает так, без всяких усилий с своей стороны, а просто так… галка так галка и есть, взяла да и полетела!
А Надары еще лет тысячи будут разбивать себе головы и тонуть в морях, прежде нежели добьются уменья произвольно перелетать с крыши на крышу…
Вот точно так же и народная жизнь…
Если вы поймаете галку и рассмотрите всю ее организацию, то вы поразитесь, как она удивительно умно устроена, как много ума положено в ее организацию, как все соразмерно, пригнано одно к одному, нет нигде ни лишнего пера, ни угла, ни линии ненужной, негармоничной и не строго обдуманной. Не так ли?
Вот у нас часто, изучая народную жизнь, иные в высшей степени гармонические явления народного быта приписывают народному уму, и тогда он кажется необъятным...
А между тем эти гармонические явления, до которых умом человек непокорной воли дойдет только через тысячи веков, существуют и рождаются просто так, как галка, как жеребенок...
Неисповедимыми путями предуказано, чтобы кобыленка по весне ходила по полю и махала хвостом. Она ходит и махает, потом ее начинает "пучить", и в конце концов получается прелестнейший жеребенок, в миллион раз умнее и лучше выдуманного человеком локомотива, но появляется без собственной воли, устраивается и принимает формы и строение без собственного ума, а так...
И народная жизнь в огромном большинстве самых величественнейших явлений удивительна, стройна, гармонична, красива просто так.
Народ -- это тот человек, который, по изгнании из рая непокорного собрата, предпочел остаться там... сказав себе: "ладно и так!"...
Выгнанный человек, человек, сказавший: "сделаю свой рай еще лучше", тот выдумал печатный станок и записал свои страдания и мучения, свою душевную муку, а этот, оставшись в готовом раю, рассчитал, что лучше "повиноваться".
Сказано: "не касайся древа знания!" -- он и не касается...
И до сих пор не касается... И ничего! Живет!
И все звери и птицы служат ему и покоряются; куры несут яйца, свиньи предоставляют поросят, кобыленки дарят готовыми локомотивами, бабочки приносят цветочную пыль, пчела переделывает ее в мед, черви вырабатывают чернозем.
И в этом раю он только исполняет, что ему определено, довольствуясь готовым умом природы, и выходит в его жизни так же почти все стройно, хорошо, удивительно, как все удивительно хорошо в природе: как цветок, как галка, как пчела..."
Г. И. Успенский. Собрание сочинений в девяти томах. Том 5, "Из разговоров с приятелями", ГИХЛ, 1956 г.
А если прочли, то просто представьте себе, что этот текст не о потерянном человечеством Рае.
А текст о будущей Вечности, где каждого верного Господу ожидает свой возделанный Райский Сад.
Для русских праведников - в их Святой Руси.
Пожалуй, наиболее близко описанной умученным большевиками Александром Чаяновым в его провидческом романе «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии».
В деревне Бог живёт не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он — в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдаёт
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолёт
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же всё это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
Иосиф Бродский.
1 января 1965 года.
Боже, храни своих!