5
- Здорово, Сав, - крикнула Аллушка, быстро вышедшему из подъезда Саве. - Что в такую рань поднялся? - спросила она.
- Работа, — многозначительно ответил тот. - Доброе утро, Ал.
- Доброе, — ответила дворничиха, продолжая мести противные, прилипшие к асфальту листья.
Было часов семь утра, тот самый момент, когда все взрослые уже ушли на работу, а школьникам и студентам выходить на учебу было ещё рано. Сава оставил жену в постели и, стараясь поднимать как можно меньше шума, вышел из дома - даже не позавтракав. Он рассчитывал перехватить управдома Леонида у машины, когда тот будет уезжать на работу. Но не вышло, его машины уже не было на месте.
Глава ТСЖ был вечно занят «по дому», о чем он не забывал напоминать жильцам на каждом собрании ТСЖ, и его было просто не поймать днём. Поэтому Сава решил зайти к нему поздним вечером, предварительно убедившись, что он дома. А убедиться было не трудно, достаточно было просто проверить, перегородила ли его «бэха» дорожку вдоль дома или нет. Машины не было.
«Вечером, после работы», - решил Сава, и набрал на телефоне сообщение жене.
Двор на какое-то время опустел. Только мерный звук метлы дворника Аллушки прерывал тишину. Но вот хлопнула одна дверь подъезда, другая… И в мрачном свете хмурого октябрьского утра потянулись школьники.
- Маша! Маша! Не отходи далеко, сейчас мама подъедет, - приказным тоном сказала Ольга. – Кирилл, постой с сестрой! Правда, хоть такси вызывай!
Ей пришлось обогнуть весь двор, чтобы забрать машину и подъехать к подъезду, где она обнаружила только заспанного сына, кричавшего сестре, чтобы она возвращалась к нему.
- Ну, что ты стоишь как валуй, — крикнула она в окну сыну. – Иди, приведи Машу, и давайте садитесь.
«Такой же мудак, как папаша», - подумала она, глядя на Кирилла, который неумело взял сестру на руки и говорил ей что-то, что заставило Машу рассмеяться.
- Здрасьте, - через окно машины поздоровалась Ольга с дворником, даже не пытаясь скрыть раздражения.
- Нормально пристегнул? - спросила она Кирилла, копавшегося с детским креслом сестры. - Тогда поехали.
По привычке она посмотрела на себя в зеркало заднего вида и то, что она видела там, ей не нравилось. Мешки под глазами не скрывал даже новый тональник.
«Все от гребаного стресса!!! Тридцать пять, а дашь пятьдесят», - так думала Ольга, хоть и было это неправдой. Со стороны ей едва ли можно было дать тридцать, о чем муж не забывал ей напоминать, и это было правдой. Но...
«Домой приеду - завалюсь спать до обеда», - подумала Ольга, выезжая со двора. Она яростно нажала на газ, и машина сорвалась с места, оставив во дворе вонючее облако выхлопа.
Во дворе стало совсем тихо. Медленно, но верно день вступал в свои права. Стало светлее, но ничуть не теплее. Свет солнца, словно дождь, струился из туч и покрывал землю густым туманоподобным одеялом. Старый алкаш Кулек вылез из подъезда, прокашлялся и смачно сплюнул в развалившуюся клумбу у подъезда. Тут же, как из-под земли у подъезда возник Игорёк - другой местный алкаш. Поздоровались и, перебросившись парой фраз типа «чо-чо есть чо?», они молча созерцали тишину. Похмелье — штука тонкая.
- Слышь, — сказал Игорёк деду. - Вроде как машина дымит.
Старый алкаш Кулек безразлично глянул вперёд, где поднимался дым.
- Не, - сплюнув ответил он. - На прогреве стоит.
- Чья?
Кулек ответил, что не знает, да и безразлично было ему.
- Пойду гляну, - ответил Игорек. - Чё сидеть, может курёхи найду.
Пальцы горели на холодном воздухе. От машины шел пар. Прямо как в молодости, старик обмакивал тряпку в ведро с горячей водой и омывал машину. Он даже радовался этой немудреной работе, как возможности размять кости и подышать пьянящим холодным утренним воздухом, вызывавшим головокружение.
Дед уже намыл и так чистые коврики и убрался в салоне, теперь настала очередь кузова. Ни трещин, ни царапин он не встречал, даже краска не посыпалась. Но это было наверху. Внизу же, под капотом и рядом с колёсами была беда… ржавая беда. Да и сами колёса...
- Подкачаю и посмотрю, - сказал он сам себе, глубоко выдохнув и закашлявшись. Из его рта валил такой же пар, как и от машины.
- Тут подшпаклевать надо, да закрасить, - продолжал он, разглядывая проблемные места.
Дед даже не заметил, как к нему подкрался Игорёк. Он вздрогнул, услышав рядом:
- Убираетесь, Павел Сергеич? - спросил Игорёк для завязки разговора.
- Да надо бы, - просто ответил старик и пожал посиневшую от холода руку Игорька.
Игорька, как и Саву, старик знал с детства, знал историю жизни этого тюремщика-алкаша. Не было талантливей мальчишки во дворе. Перед глазами деда как-то сам собою возник образ Игорька-ребенка. Вечерами, когда ребятишки бегали по улице и, играя, устраивали концерты, он, маленький с рыжиной, пел как соловей. И это было его даром с небес, но… родился Игорек не в той семье. Ныне от талантливого мальчика Игоря, вечно с улыбкой до ушей, не осталось ничего. После первой ходки, он стал бомжом, пропившим квартиру и облыкавшемся по местным алко-притонам, а уж сколько раз сидел Игорёк, дед и не знал. Помнил старик и его мать, Женей кажется, её звали, убитую очередным отчимом Игорька. Помнил и умершего брата Игорька, инвалида, почти ровесника его сына… Тоже алкоголика, впрочем.
- Может помочь чё? - Игорек не хотел никому помогать, но возможность срубить денег была, и он чувствовал это.
- Только, если, вон, колеса подкачать, - ответил дед, кивнув на машину. Он даже немного обрадовался помощи.
- Насос есть? - ухватился за возможность заработать Игорёк.
По правде, старик не знал, есть ли у него насос - просто не помнил. Кашлянув, он медленно, по-старчески, подошёл к машине и, открыв багажник, кивнул.
- Есть насос. Ты мне помочь хочешь, Игорь? - дед, крякнув, потянулся доставать насос. «Мир не без добрых людей!» - подумалось ему.
- Мне бы похмелиться сначала,— заулыбался своей железной улыбкой Игорёк. - Знаете ведь, как…
«Наверное, на зоне сделали», - подумал старик, немного растерявшись и бесконтрольно поморщившись - уж настолько были страшными эти железные зубы Игорька. Дед убрал руку с насоса и, пристально посмотрев на алкаша, сказал:
- То есть, утром деньги - вечером стулья? - процитировал старик Ильфа и Петрова.
- Чё? - непонимающе ответил Игорёк.
- Денег дать тебе на водку? Так?
- Да, хоть на маленькую, - улыбнулся Игорёк. Чего стесняться, надо было ловить момент.
- За то, что ты мне камеры подкачаешь?
Игорёк обижено ответил:
- Да за кого вы меня принимаете, Пал Сергеич? Колёса я вам так накачаю, да что угодно сделаю… Только попросите… А похмелиться…. Да просто, ху..
Игорёк осёкся, не хотел он материться под взглядом старика.
- Всё внутри крутит… выпить надо, короче, для работы, знаете ведь как…
Дед знал и не знал в тоже время. Сам он больше стопки за раз не пил, даже на своей свадьбе и после рождения сына, но что такое похмелье прекрасно знал. Знал по тому, как крутило мужиков на работе по утрам. Бледные, смурные (как их чуть не рвало их в каптёрке?), немощные, с трясущимися руками и взгляд - человек человеку - волк… А выпьют, похмелятся и сразу же другие люди — улыбчивые, прям человек человеку брат.
- Да вы не подумайте, сейчас возьму пузырь и вернусь работать.
- Давай так - денег я тебе сейчас вынесу, а ты пока покачай. Пойдёт?
Игорёк, чуя добычу, улыбнулся честнейшей улыбкой и ответил:
- Как скажете, Павел Сергеевич.
Договорившись о «сумме вознаграждения» дед отдал Игорьку насос и, закрыв машину, неспешной походкой пошел домой за деньгами.
Легкий порыв ветра принес запах застарелой гари от вечно тлеющих мусорных контейнеров находящихся неподалёку.
Игорёк улыбался и был доволен собой. Выгорело! Есть на пузырь! И это было всё, что его волновало в данную секунду. Бросив взгляд на насос, он ухмыльнулся и, сев рядом с машиной на корточки, закурил заначенную сигарету. Конечно же, работать он даже не собирался. Единственным , что огорчало, было появление на горизонте другого алкаша — Артура.
Огромный – ростом под два метра - Артур жил здесь сравнительно недавно, но две ходки и брутальный нрав уже давно обеспечили признание его авторитета. Видя улов собутыльника, он приближался к Игорьку неровной походкой. Он плохо ходил, чем-то болел по голове (как он сам объяснял).
- Э, уруру! — крикнул он Игорьку.
«На хвоста сел, не скинешь», - Игорь знал это. Торопливо затянувшись последний раз, он быстро захабарил сигарету и, махнув Артуру рукой, крикнул:
- Здоров, братуха, погодь! Щас всё будет!
Опытный Артур понял всё сразу и, кивнув Игорьку, поковылял обратно к подъезду ждать - в таких делах лучше не мешать. Игорёк сел к колесу и, чтобы убить время, принялся прилаживать клапан насоса к переднему колесу.
За этим занятием и застал его старик.
- Вот, и года не прошло, — усмехнулся он, подходя.
Игорёк обернулся и с улыбкой ответил:
- Вот тут подчистил сперва, грязный был, — сказал он, показывая на клапан колеса.
- Ага, - понимающе кивнул дед, глядя на мытый им пятнадцать минут назад диск.
- На, вот, как обещал, - дед протянул Игорьку деньги.
Игорёк не заставил себя ждать. Взял деньги и, для вида отряхнувшись, ушёл, пообещав вернуться максимум через пятнадцать минут.
- Хорошо, Игорь, - ответил дед и, кивнув на машину, продолжил:
- Я тут пока по мелочи поработаю, подожду.
Лёжа в постели и ожидая эффекта от принятых лекарств, старик слышал, как пьяное братство вывалилось на улицу. Игорёк пьяным голосом что-то поддакивал Артуру, рассуждавшему о превратностях жизни. Дед не слушал, лишь негодование просто душило его. Негодование на самого себя, так легко давшего обвести себя вокруг пальца. Глубокий и страшный гул в ушах деда начал отступать только глубоким вечером. Он лежал в кровати и старался ни о чем не думать… опять. «Старый дурак», - носилось у него в голове, «как молодой думал...», «схватился»… Деду стало плохо после его попытки накачать шины самостоятельно, без чьей-либо помощи.
Вслед за быстрыми, интенсивными качками насоса последовала быстрая расплата. Дед почувствовал, как глаза его вылезают из орбит, а в ушах поднимается невыносимый свист. Ручка насоса выпала из рук старика и сам насос с глухим звуком упал на мокрую землю. Дальше было хуже, дышать стало совсем нечем, даже попытка вдоха заставляла все вокруг вращаться, словно эта хренова земля сошла с ума. Качнувшись, дед стал оглядываться в поисках помощи, но никого не было рядом. На какую-то долю секунды старик даже поддался панике и хотел закричать, но кричать он не мог. Прошло несколько минут. Как завядший цветок, ещё сохраняющий свою форму, он стоял у края машины и, словно боясь, делал короткие вдохи носом. Постепенно земля перестала вращаться и качаться под ногами старика и медленно, очень медленно, он побрел к подъезду. Только бы добраться до таблеток и лечь в постель — это все, что волновало деда сейчас. Плевал он на насос, что так и остался валяться у машины, плевать закрыл ли он машину или нет. Главное — добраться до дома. Он ждал Игорька, наверное, более часа, после чего стал понимать — Игорёк не придёт, он просто пропивает его, стариковские, деньги.
На улице было ещё светло и, как всегда, пьяная ругань алкашей смешивалась с пересудами бабулек. Всё это перекрывалось криками школьников, вернувшихся со школы и их матерей, зовущих их с балконов или стоящих у детской площадки с колясками. За стеной, у соседей, кто-то включил музыку. Но старику казалось, что наступил глубокий вечер и улицу покрывает плотная ткань сумерек. Он чувствовал, как постепенно затухает гул в ушах и немного от неудобной позы немеет его правая рука. В глазах было так темно, что он почти ничего не различал в комнате. Телевизор на старом комоде, старый шкаф, цветы на окне - всё погружалось в темноту. Только с трудом повернув голову, он видел купленные еще женой часы на стене, но время разглядеть не мог, стрелки расплывались, как в призрачном сне. Он ещё помнил о насосе, что остался у машины и совсем не помнил, закрыл ли он машину или нет, и думал, что надо, обязательно надо спуститься и убрать насос и закрыть машину. Когда отпустит. А сейчас надо просто полежать в тишине. Бросив попытки определить который час, он неподвижно лежал вперив взгляд в потолок. А в голове так и билась мысль о незакрытой машине и оставленном на улице насосе. «Разворуют ведь!». Он попытался по привычке поговорить с женой, но сегодня она не пришла. Старик уснул.
- Так, рабочий вариант или нет? Как думаешь? - спросил Сава.
Уставший после рабочего дня Сава изложил идеи своей жены. Глядя на кислую морду управдома он чувствовал, что получилось не очень. Может, он плохо изложил, а, может, этот боров просто не хотел влезать в эту историю.
Леониду было чуть за сорок. Невысокий, если не сказать - маленький, с брюшком и короткой щеткой волос на уже начинающей лысеть голове, он был всем доволен в жизни. Работал он в управляющей компании каким-то мастером или кем-то еще. Жена, двое детей, дом, как принято говорить, полная чаша. В прошлом году его еще и управдомом выбрали в голосовании, где среди кандидатов числилась только его фамилия.
Сейчас, внимательно выслушав Саву, боровок мялся и не знал, что сказать.
«Это в суд подавать надо, и с подписями жильцов...», - хотел было сказать управдом, но промолчал. «Геморрой будет знатный особенно, если дед вонь подымет», - думал Леонид.
Было уже около десяти вечера и заниматься дрязгами жильцов было последним, чего ему сейчас и вообще, хотелось. Да и сама история явно начиналась мутная, да и ради чего всего всё это? Ради трёх метров земли под стоянку? Нет, ему было не жаль старика, просто ему не хотелось мараться и «включать административный ресурс». Брат помощник депутата – это, конечно, хорошо, и он наверняка найдёт пути. Но стоит ли игра свеч, а ему – что? какая прибыль от всего этого?
- Слушай, Сава, - начал Леонид. - Ты меня знаешь… Я мужик дела…
Леонид тщательно подбирал слова, чтобы выпилить Саву из своей квартиры, но так, чтобы не бить в лоб отказом помочь.
- Поздно уже сейчас, давай завтра... Или вот, точно, в субботу с утреца перетрём все это. Я дома буду и поговорим.
Старая игра – «корми завтраками», вечный рабочий план Леонида, никогда не давал сбоя. Должен сработать и сейчас.
- Даже нет, я сам с утра к вам в субботу зайду. Пойдёт? Ты дома будешь или дела?
Саве не нравилась эта идея, но делать было нечего, и он согласился подождать день. Самое трудное было теперь всё объяснить Оле. Он вышел из подъезда, и даже хотел было опять зайти к деду и в последний раз предложить тому мирный способ решения проблемы, но не пошёл - было поздно, и дед уже явно спал.
Дома всё оказалось проще, чем предполагал Сава. Ольга была спокойна и даже как будто весела, что после истерик, преследовавших её в последнее время, не могло не радовать мужа. Ольга уже уложила детей спать и наслаждалась новой маской для лица, сидя на диване и дуя на свежекрашеные ногти на ногах.
- Ужин в буфете возьми, Сав, — бросила она, не вставая с дивана. Есть он не стал, просто взял пару свежих яблок и, хрустя ими, пересказал разговор со старшим.
- Дел всё равно спит уже, что тревожить старого, - закончил он свой рассказ.
- И правильно, - улыбнулась Ольга. - Что с этим хрычом говорить. Все равно даже дверь бы не открыл.
Сава ничего не ответил, просто продолжал жевать яблоко.
- Пятница - всё равно плохой день, — весело ответила Ольга. - Потерпим, а, может, и раньше справимся.
- Что значит - раньше? - спросил Сава.
Она не ответила.
- Блин, запачкалась, - сказала Ольга, снимая маску с лица.- Ой, ладно, блин.
Барометр настроения жены опять стал падать. Сава видел это, поэтому переспрашивать не стал.
- Пойдём спать, - хитро улыбнулась жена и, хлопнув в ладоши, погасила свет.