После отмены местничества 629 фамилий представили свои родословия (с доказательствами!) в Разрядный приказ . Вместе с тем, более 350 семей, представители которых служили при дворе в период деятельности Палаты родословных дел (ПРД), своих родословий не подали. Причины этого явления никому не известны, но к данной теме отношение это не имеет.
Именно тогда в одну из структур государственного аппарата рекой потекли готовые росписи, заботливо составленные родственниками (или никому не известными «нужными людьми»). Ясное дело – никакому чиновнику и в голову не могло прийти требование заставить человека, подававшего свою родословную, подкрепить бумажными доказательствами наличие в росписи КАЖДОГО КОНКРЕТНОГО ЛИЦА! Именно этим объясняется количество различных грамот, собранных потомками: что нашли, то и принесли.
Дело не в этом. Главное, что в специально созданное учреждение были представлены РЕЗУЛЬТАТЫ трудов, с которыми впоследствии и стали работать специалисты.
В первом выпуске «Русского дипломатария» была опубликована «Полная грамота Ивана Михайловича Дубенского на Митицу Анцифорова» , составленная в нач. XV столетия.
(л. 72) Список с крепости.
Доложася князя Петра Дмитреевича наместник володимерскаго, се яз, Иван Михаилов сын Дубенскои, купил семь Митицу Аньцыфорова сына в полницу себе и своим детем, на нем полтора рубли. А продал есми по своей воле бес пристава. 3 докладом приходил в том князя Петра Дмитреевича Глеб и г наместником и тамгу взял в том, и князь Петра Терех Ерофеев сын Агриков и тамгу взял поп Тимофеи.
А на то послуси: Семен Гулаков, Михаиле Семенов сын Сущов, Ва-силеи Игнатьев сын Синков.
А грамоту писал Митька ...цев.
Имена: У Митицы сын был Иван, да Василеи, да Семен, да дочь Уляха. У Ивана сын был Федор, сын Лукьян. У Локьяна сын Иван. У Василья сын Сидор, сын Ондре[и]. У [О]ндрея сын Петр. У Петра сын Прошка. От Семена сын Докучай. От Докуча[я] Иван. Отто Ива[на] сын Федор. От Федора сын Лазорь. У Лазоря сын Иван. Отто Ивана сын Игнатеи. Отто [И]гнатья сын Онкудин, а прозвище Первуша, дочь Вар[ь]кА, сын Герошка да сын Ротька, а прижил с женою с Оносьею.
На обороте: К сему спи[с]ку Иван Дубенско[и] руку приложил.
Перед текстом помета: Подклеить под ево ж скаску.
Историк С. Н. Кистерев подробно его анализирует:
«Подсчет от Митицы Онцыфорова до Онкудина и Родиона Игнатьевых дает в результате 9 поколений. Сказка вотчинника добавляет еще 2. Таким образом, время составления полной грамоты на Митицу Онцыфорова отстояло от 1646 г. (время составления самого списка – М.О.) на 10 поколений холопов. Учитывая хотя бы по 4 поколения на столетие, приходится отнести оформление полной грамоты к 1-й пол. XV в.»
Вывод первый. Кистерев не находит никаких противопоказаний, чтобы, опираясь на счет поколений, считать полную грамоту на Митицу Онцыфорова составленной в 1-й пол. XV в.
Отсутствие даты составления документа автором отнесено ко второму (после родословия холопов) датирующему признаку. Сравнивая аналогичные документы (с датами и без дат), С. Н. Кистерев заключает: «все грамоты последующих лет [после 1485 г. – М.О.] снабжены датами». Плюс – указание на добровольную самопродажу и отсутствие приставов, что характерно для документов до 90-х гг. XV в.
Тем не менее, внешний датирующий признак (а именно – сама поколенная роспись потомков Митицы Онцыфорова) отодвигает время составления полной грамоты почти на полстолетия раньше, т.е. к 1-й пол. XV в.
ВСЕ!
НА ЭТОМ ИСЧЕРПЫВАЮТСЯ ВСЕ ДАННЫЕ!
Т.е., мы уже никогда не сможем проверить, а существовали ли на самом деле упомянутые в росписи лица.
Закончив с обзором родословной холопов, автор переходит к подробному анализу родословной хозяев – дворян Дубенских, которая появилась на свет в конце 80-х гг. XVII в. Однако, этот документ дошел до нас лишь в виде «копии с копии» (по крайне мере, так звучит его официальное название). В архиве филиала Института Российской истории Российской Академии наук в С-Петербурге (ФИРИ РАН) имеется копия родословной 1890-х гг. (как полагают, сделанная с копии 1780-х гг. – в общем, «масло масляное»). Вот там-то и встречается известный нам по «Полной грамоте…» Иван Михайлович Дубенский. Фрагмент родословия выглядит следующим образом:
«…Семен да Остафий Дубенский выехали из Польши служить к великим князем при державе великого князя Василья Васильевича в лето 6933 году. У Семе¬на сын Михаила. У Остафья сын Михаила бездетен; и при сыне велико¬го князя Василья Васильевича при великом князе Иоанне Васильевиче иг л икая княжна Елена Ивановна выдана за великого князя Александра Литовского в 6970 году; и посланы были провожать до Вильни послами (князь) Семен Иванович Ряполовской да Михаила Остафьевич Дубенский. У Михаилы Семенова сына сын Иван; у него три сына: Иван, Никифор, Андрей. У Ивана сын Алексей. У Никифора три сына: Пимин, Афанасий, Иван. У Андрея сын Иван же».
С. Н. Кистерев задается нетривиальным вопросом: «Покупка холопа произведена Иваном Михайловичем Дубенским. [Но] из документов XV в. неизвестно существование кого-то из Дубенских с таким именем и отчеством» .
Первоначальные сомнения автора логичны и оправданы: «Даже поверхностный взгляд позволяет заключить, что сведения исторического плана в родословии крайне недостоверны. Сообщение о приезде представителей рода из Польши, вероятно, представляет собой не более как обычную для поздних родословий легенду».
Из приводимых далее документов следует, что первые упоминания о представителях рода относятся в лучшем случае к 1513 г. (Духовная грамота князя Ивана Ивановича Кривоборского), где упоминаются братья Иван, Никифор и Андрей Дубенские. Их отчество раскрывается только в Дворовой тетради середины XVI в. – «Репьевы дети». Вопрос о том, имел ли легендарный Иван Михайлович прозвище «Репей» («Репех» или «Репья»?) в данном случае из области гаданий «на кофейной гуще».
И это только «вершина айсберга». Перечисляя всех известных по документам Дубенских и сравнивая их с данными родословной росписи, С. Н. Кистерев беспощаден: «Родословие Дубенских содержит и некоторые ошибочные сведения», «рассматриваемое родословие не упоминает многих Дубенских, сведения о которых имеются в других источниках», «приведенные примеры достаточно свидетельствуют в пользу настороженного отношения к сведениям родословия Дубенских». Но, тем не менее, «презумпция невиновности» не позволяет автору выполнить «последний аккорд»:
«…Вряд ли называя среди представителей рода вымышленных лиц (подозревать это нет оснований), родословие является источником неполным, в котором отсутствуют не только отдельные представители рода, но даже и целые его ветви…».
Если французы рекомендуют искать женщину, то, согласно основоположникам научного коммунизма, следовало бы поискать экономическую причину происходящего.
А ТУТ, КАК ГОВОРИТЬСЯ, ВСЕ «ПРОЩЕ ПАРЕНОЙ РЕПЫ»!
В начале статьи Кистерев подробно описывает предысторию вопроса. В апреле 1646 г. перед писцами Владимирского уезда стольником Никитой Михайловичем Боборыкиным и подьячим Фомой Третьяковым муромец Иван Иванович Дубенский дал сказку о своей вотчине в Колпском стану Владимирского у., состоящей из села Крюкова и трети села Заболотья. Документ включал в себя перечисление всех населявших вотчину крестьян, бобылей и «людей». В соответствии с поданной сказ¬кой имение было записано в переписной книге. Согласно той же переписной книге остальные трети села Заболотья принадлежали Ивану Владимировичу и Андрею Онуфриевичу Дубенским.
Последними в перечне в сказке И. И. Дубенского указаны «задворнои мои человек Родька Онкудинов з детьми с Панкрашкою да с Панькою, ...человек Иська Родионов, ...Власко Родионов». В переписной кни¬ге все они названы «старинными задворными людьми» и о них сказано, что «те ево старинные люди про старину роспрашиваны, и старину на тех людей и клал». В подтверждение своих прав на них вотчинник при¬ложил к сказке список с полной грамоты на некоего Митицу Онцыфорова сына с поколенной росписью его потомков вплоть до Онкудина и Родьки Игнатьевых детей, детьми которых и являлись Родька Онкуди¬нов и Иська и Власко Родионовы.
Любопытно, что в родословной Дубенских из 3-х владельцев, упомянутых выше, фигурирует лишь один – Иван Владимирович:
«У Алексея Иванова сына сын Кирило. У Пимена Никифорова сына сын Афанасий. У Афанасья Никифорова сына четыре сына: Василей, Самойло, Володимер, Иван, бездетен. У Ивана Никифорова сына сын Иов. У Ивана Андреева сына сын Матвей. У Кирилы Алексеева сына сын Иван. У Афонасья Пименова сына два сына: Иван, бездетен, Андрей. У Василья Афонасьева сына два сына: Иван, Федор. У Самойлы Афонасьева сына три сына: Павел, бездетен, Василей, Афонасей. У Володимера Афонасьева сына два сына: Павел, бездетен, Иван. У Иева Иванова сына сын Иван. У Матвея Иванова сына два сына: Матвей, Кирило, бездетен».
Откуда взялся и куда в итоге делся Андрей Онуфриевич – непонятно (вероятно, помер бездетным). Зато известно о судьбе потомков Ивана Ивановича, который и подавал в 1646 г. «сказку о своей вотчине» и список с полной грамоты на Митицу Онцыфорова.
«… В 1796 г. Разрядный архив выдал справку, содержащую поколенную роспись предков сержанта лейб-гвардии Измайловского полка Андрея Дубенского. По нисходящей в росписи значились Никифор, Афанасий, Иван, Иван, Василий, Дмитрий, Егор, брат просителя Петр и он сам. Согласно сведениям архива, Афанасий Никифорович по владимирской десятне 23 января 1578 г. упоминался среди дворовых с окладом 450 четей и жалованием в 14 рублей, «под именем ево значит: на службе будет на коне и пансыре, в саадаке, в сабле, да три человека на конях в пансырях, в саа дацех, в саблях с копьи, да конь прост, да человек на мерине со вьюком». 29 июня 1604 г. в соответствии со старой десятней 7107 г. владимирец сын боярский Иван Афанасьевич Дубенский, имея оклад 300 четей, получил жалованья 9 рублей... Его сын — Иван Иванович — в 1631 г. определен по 1 статье с окладом 650 четей, «под именем ево написано: сказали окладчики, на государеве службе будет на коне в саадаке; а сам сказал, будет за ним человек на мерине с простым конем». Такой поместный оклад он имел еще в 1627 г. Именно этот Иван Иванович Дубенский и предъявил в апреле 1646 г. анализируемый нами список полной грамоты, но в родословии его нет, так как его отец показан там бездетным…»
КАКОВО?
Кто-то может сказать – да ничего страшного, просто пропустили, когда составляли роспись. Может быть, торопились…
«Мнимое разгильдяйство» Дубенских (пропуск в росписи) мог означать одно из двух –
1) либо кто-то из родственников очень не хотел появления в росписи этой ветви рода;
2) либо этой «ветви» в роду не было.
Вернемся немного ранее, в 1646 г. Кто числился среди владельцев села Заболотья? Три человека – и все с фамилией Дубенский [Напомню, что село Крюково принадлежало ТОЛЬКО одному Ивану Ивановичу]. При этом в родословной росписи, поданной в Палату родословных дел в 1680-х гг., указан только один из 3-х – Иван Владимирович Дубенский.
А теперь я задам еще один вопрос? Кто, по-вашему, МОГ в таком случае подать ТАКУЮ родословную роспись в конце XVII столетия. Потомки Ивана Ивановича или Андрея Онуфриевича, которых НЕ БЫЛО в росписи? Или все же потомки Ивана Владимировича, который имел в росписи свое «законное» место?
ДУМАЮ, ОТВЕТ ВАМ ИЗВЕСТЕН САМИМ И БЕЗ ПОДСКАЗКИ!
Ну, и, наконец, последний вопрос из этой «неприятной» серии. А кому спустя чуть более 100 лет (в конце XVIII в.) Разрядный приказ выдал справку, содержащую поколенную роспись? Потомкам Ивана Владимировича, который в росписи значился?
ДА, НЕТ!
Посмотрите выше…
Оказывается, потомкам «потерянного» Ивана Ивановича! Его принадлежность к роду «подтвердили», как видно из вышеуказанного документа, только в 1796 году!