Впервые за долгое время я проснулся не под вой корабельных сирен. Должен был наконец отдохнуть, но голова буквально раскалывалась на части, а багровые звезды перед глазами вовсе не поднимали настроение.
Вдох. Выдох. Тупая боль в груди, скованной ремнями безопасности. Будь мы на пассажирском корабле, можно было бы посмеяться над излишней предосторожностью. Вот только «Победоносный» — чертов флагман, без остановки летящий от битвы к битве.
Был. Я попробовал слово на вкус, и оно отдало железом и солью. Звёзды перед глазами померкли, обратившись в шарики крови. Моей крови. Попытался дотянуться до раны на голове, а в ответ мне помахал манипулятор за тонкой преградой щитка.
Заметив тонкую сеть трещин на прозрачной поверхности, я окончательно проснулся. Само собой, меня не разбудили сирены. Их не было, как и удобной койки, как и толстых бортов «Победоносного». Только тонкие стенки СРОКа и я, распятый в его нутре, молящий всех богов разом, чтобы узор на щитке не становился больше. Нужно спешить обратно на борт флагмана, иначе несдобровать.
Руки сами собой выбили привычные последовательности на контроллерах для диагностики, словно я только готовился выйти в космос, а не болтался в СРОКе за бортом. Буквы забегали по мониторам, вынося безмолвный приговор.
Манипуляторы в норме.
Двигатели в норме.
Кислород закончится через час и семь минут... две минуты.
Усилием воли я заставил себя дышать медленней.
Запас энергии: пять процентов.
Связь с кораблём отсутствует.
Неужели меня бросили? Не смогли связаться, и оставили. Нет-нет. Главное правило в моей работе — страховка. Никакой работы в открытом космосе без соответствующих процедур и мер предосторожности.
И тут память подсунула причину моей разбитой головы. Торпедная атака, прорвавшаяся сквозь заградительный огонь,вышедший из строя силовой щит,взрывы по всей поверхности "Победоносного", кусок его брони, от которого я не смог увернуться.
А вот и он, болтается совсем рядом, один из множества обломков былого величия, коим был "Победоносный". Мой СРОК превратится в такой же мусор с трупом внутри через жалкий час, если не произойдёт чудо.
***
И оно не замедлило явиться. Предо мной, прямо среди змеящихся трещин, выплыл из ниоткуда белоснежный корабль. Стоило порадоваться столь быстрому спасению, но вот беда — как бы ни паниковал я из-за бедственного своего положения, внутренний голос пел совсем иную песню.
Корабль шёл неправильно. С отрубленными движками, сшибая на пути обломки. Единственное возможное объяснение — поднятый на полную мощь щит, из-за которого возможностей реактора не хватает для питания основных двигателей. А такой щит требуется только в двух ситуациях —отчаянный бой, в котором команда уже не надеется уйти, или пробитый борт. В последней ситуации гибель корабля практически гарантирована, если только поблизости не болтается случайно оказавшийся рядом СРОК.
Его пилот не спешил прийти на помощь. В одиночку на место гибели могли прилететь разве что мародёры. Только вот они имели привычку маскировать свои корабли, а не рассекать космические просторы на вызывающих айсбергах. Оставался один вариант, самый невозможный из всех, — орден госпитальеров. Сумасшедшие фанатики своего дела, являющиеся на места самых отчаянных битв.
Стиснув зубы, я перенаправил часть энергии на передатчик, не рассчитывая особо на разговор с белоснежным кораблём. Будет большой удачей найти общий канал связи, да ещё и не зашифрованный, ведь...
— ... «Катерина». П-повторяю, код РД, — зря опасался. Летающий айсберг вещал на всех возможных частотах, отчаянно заикаясь. — «Преподобная Катерина» всем б-ближайшим кораблям...
— Довольно, капитан, — в эфир вдруг ворвался другой холодный голос. — Никто уже час не выходит на связь.
— Если п-получим ответ через пять минут, ещё есть шанс, д-доктор. К-код РД, повторяю...
— Замечено движение! Приближается объект! — третий ломкий звонкий голос. Кого они усадили на мостик? Заику и маленькую девочку?
— Раст-тояние?
— Двадцать метров! Десять!
— Мина! — взвизгнул капитан. — П-приготовиться к удару!
Сейчас-то, при поднятом на полную щите, мина только и способна, что потрясти слегка корабль. Просто сожрёт часть энергии и уменьшит срок работы щита. Чего боятся?
— И где удар, позвольте спросить? — доктора впору было наречь Скептиком. — Куда подевался объект?
— Снизил скорость перед ударом и смог пройти сквозь щит. Пытаемся вывести изображение для идентификации.
Экипаж «Катерины» замолчал, ожидая разгадки. Мне тоже было о чём подумать. Например, о вдолбленных в училище рефлексах. Стоило услышать про код РД, как тело начало двигаться само по себе.
Разгерметизация. Дети на борту.
— Получено изображение! Вывожу на экран.
Новая порция тишины уничтожена вдруг истеричным хохотом капитана. А девчонка продолжила свой доклад
— Объект возобновил движение! Направляется к пробоине, теплового следа не наблюдается.
Закрепив крюк гарпунной пушки, я тут же прицелился другой и устремился вслед за сверкающим копьём, вонзившимся в белую броню. Не так много у меня энергии, чтобы двигателями пользоваться. Торможение перед щитом оставило СРОКу только четыре процента жизни.
— Может, прекратите истерику и объясните, в какой заднице мы оказались? — под хохот капитана у доктора сдали нервы.
Послышался глубокий вдох, а затем свист.
— П-прошу прощения. Не сдержался. «Преподобная Катерина» вызывает неопознанный скафандр ремонтный для открытого космоса. Повторяю, «К-катерина» вызывает СРОК. Как слышно?
***
Слышно было хорошо, но с обратной связью вышла неувязочка. Пока «Катерина» вещала на всех частотах, я мог говорить только на канале «Победоносного». Того самого, чьи обломки сочли достаточно важными, чтобы заминировать, а меня меж тем оставили болтаться словно мусор в открытом космосе.
— Почему он не отвечает? Уверены, что это СРОК, а не десантный бот? — вопросы лились сплошным потоком, я даже перестал различать голоса.
— Тишина! — первым терпение лопнуло у капитана. — Вызываю СРОК. Если меня слышно, под-днимите два манипулятора. Отлично. Давайте так. Один манипулятор — нет, два — да. У нас есть шанс спастись? Так. Почему п-поднято три манипулятора?
Махнув запасной рукой для лишней убедительности, я молча продолжил путь. Если бы начал описывать все трудности ситуации, никакой энергии не хватило бы.
— Он не знает, — вновь позволила себе вмешаться доктор. — СРОК ещё не достиг пробоины, а вы требуете отчёта.
Но мой подлёт к месту взрыва мины не помог определиться. Дыра, открывшая отличный обзор сразу на две палубы «Катерины», могла вместить дюжину СРОКов. Но об этом я подумал не сразу. Сначала, обомлев, несколько минут пялился на людей, не прекращающих заниматься своим делом, словно от космической бездны их не отделяла всего лишь зыбкая преграда силового щита. Под светом аварийных ламп госпитальеры непрестанно орудовали скальпелями среди бесчисленных рядов коек, на которых лежали раненые, ведь на лазерные резаки перестало поступать питание.
Мне доводилось слышать про космических скитальцев, во имя безумной идеи рыскающих от битвы к битве, подбирая чудом выживших пилотов и солдат, жертв крушений и самоубийственных атак. Но воочию это безумие поражало.
Судя по коду РД, «Катерина» спасла ещё и гражданских на своём пути сюда. А потом наткнулась на защиту от мародёров или несдетонировавший снаряд среди обломков огромного флагмана.
Мягко оттолкнувшись от почерневшего в месте взрыва борта, я поплыл прочь, проскользив сквозь щит. Остаётся надеяться, свою удачу я не исчерпал при гибели «Победоносного».
— СРОК отошел от корабля, повторяю...
— Д-довольно. Вы видели д-дыру. Сам п-по себе он ничего не сделает.
Пускай и заика, но капитан знал космос. Я же устремился к листу брони «Победоносного», лениво вращавшемуся неподалёку. Два гарпуна, чтобы остановить вращение. Затем внимательный осмотр листа. Слегка покорёженный, но, на удивление, без лишних дырок. Малая часть погибшего флагмана с лёгкостью закроет пробоину в «Катерине».
И тут меня как из ушата окатило. Медленно повернувшись к белоснежному кораблю, я невольно оскалился. Старенький корвет, чей возраст выдавала не краска, но конфигурация. Два стандартных шлюза для выхода в космос, два стыковочных для станций и других кораблей. Вместе с этой дырой я закрою и единственную надежду попасть на борт в своём СРОКе, место которого в ангаре с истребителями.
Плевать. Пристроившись за листом брони, принялся разгонять его в сторону «Катерины». Есть свои преимущества в работе в открытом космосе. На планете СРОК ни за что не сдвинул бы такую громадину.
До «Катерины» груз я дотащу. Только вот передо мной возникла очередная проблема, словно на сегодня их было мало. Затормозить, чтобы плавно пройти сквозь щит, уже не смогу, энергии у движков не хватит.
Погеройствовали — и хватит. Слишком быстрый объект от силового щита отскочит как миленький.
— Внимание экипажу. П-приготовиться к отключению щита и удару. Пять. Четыре.
Проклятье. Капитан завоёвывал моё расположение с каждым словом.
— Один! Щит отключён!
Жалко, за грузом я не мог разглядеть, что творилось на палубах. Даже имей такую возможность — не посмотрел бы, слишком занят собственным манёвром. Как только подошли на достаточное расстояние, отцепился от листа и тут же впился в броню «Катерины» обеими пушками, молясь, чтобы отскочивший от борта груз не снёс меня в ближайшую звезду.
Последовал удар, от которого застонал весь корпус СРОКа. Я не смел открыть глаза, вслепую подтягивая себя на тросах, в обнимку с листом, всё ближе и ближе к «Катерине».
— Щит на полную!
Только теперь можно вдохнуть воздух, в котором прибавилось крови. Искусал губы или она уже из легких? Неважно. После такой стыковки работа сварочным аппаратом показалась рутиной, разве что на последнем шве аппарат выдал печальную искру и отказался работать, но на это у меня имелась клейкая лента, среди ремонтников прозванная изолирующей. Фиговая работа, конечно, но в ближайшее время дорога «Катерины» лежит к верфи, а не на планеты с атмосферой.
— В-вызываю СРОК. П-подтверждаем отсутствие утечек. Хорошая работа. В-всю энергию на двигатели! Рассчитать курс до флота!
— Капитан, замечено движение!
***
— Замечено движение! — зазвенел девичий голос. — Прямо по курсу! Скорость одна десятая световой, продолжает разгон!
Эйфория от возможного спасения улетучилась, едва голова сделала мне одолжение и принялась работать как полагается.
Мины среди обломков «Победоносного» значили ровно одно. Командование не желало видеть здесь ни противника, ни мародеров. Но мины — только первый эшелон защиты столь важного мусора. Второй куда опасней.
— Д-дрон, — выдохнул капитан. — Мы на прицеле д-дрона.
— Ерунда какая-то, — в эфир вернулась доктор. — Согласно конвенции, мы имеем полное право...
— Это д-дрон, ему п-плевать на всё, кроме программы! Время?
— Расчётное время подлёта — десять минут. Выход на боевую позицию — восемь.
Голос девушки потускнел, но она явно старалась держать себя в руках. В отличие от доктора.
— У нас целых восемь минут для манёвра. Уводите нас отсюда, скорее! — крикнула она.
Горький смех капитана, куда лучше понимавшего ситуацию.
— Думаете, д-дрон просто так оказался у нас на курсе? Толку к-крутиться, если чёртовы машины повсюду?
— Но мы же пролетели через заслон, и они не атаковали. Почему сейчас?
— «Катерина» - СРОКу. У нас поврежден м-модуль свой-чужой. Рекомендованная дистанция от нашего корабля — сорок километров, с-стандарт, сам понимаешь. Будем н-надеяться, другие корабли флота будут удачливей.
Кашлянув в щиток новой порцией крови, я отцепился от борта обречённого корабля. Капитан сказал всё верно. Выйдя на боевую позицию, дрон выпустит торпеды, и они разорвут «Катерину» на кусочки. Потом подойдёт ближе, добавит залп лазерных батарей, испепеляя обломки. Никакой пощады, чистая программа.
Помнится, давным-давно, будучи мальчишкой, бегал с друзьями на космодром, поглазеть на погрузку и взлёт кораблей. Пока все бредили капитанским должностями и лихими приключениями, я лелеял мечту иную. И сейчас, когда сердце било набатом в уши, отказываться от неё не собирался.
— Вызываю СРОК! Уходи, п-повторяю, уходи! — но мой скафандр уже мчался под ритм гарпунных пушек, чьи крюки беспощадно вспарывали белоснежную броню, придавая моему псевдокораблику импульс и направление куда лучше движков. Если останется кто способный жаловаться на покарябанную поверхность — пускай жалуется.
Когда затормозил у силовой линии, самой близкой к поверхности «Катерины», до гибели корабля оставалось пять минут. До моей смерти — чуть больше, судя по показателям. Посвятив всю жизнь ремонту и защите кораблей от повреждений, не собирался в последний момент всё бросить.
Резак упоённо вгрызся в металл, радуясь предоставленной работе, и вскрыл нежную начинку корвета. Переплетение проводов, среди которых скрылся единственно нужный.
— СРОК, п-повторяю, — оказывается, всё это время капитан оставался на связи, — Б-бесполезно. Совершенно. Блок опознавания у нас совсем в д-другом месте стоит, там только кабели, и всё. Спасайся.
Фыркнув, снова поднял резак. Будь у меня возможность, прочитал бы гневную отповедь о длинном списке сведений, необходимых для качественной работы каждому ремонтнику. И как сильно всё зависит не только от компании-производителя, но и планеты, на которой запчасть изготовлена. О секретности систем свой-чужой, о которых не положено знать, как они выглядят.
Или сколько раз я разбирал свой скафандр, и как прекрасно знаю все его внутренности. Особенно место, где он не соответствует спецификациям.
Но у меня нет ни связи, ни времени. Из резака бьёт струя плазмы, обращая в ничто два сантиметра металла. Именно столько отделяет меня от космоса. Будем надеяться, мягкая оболочка пару минут выдержит. Как раз столько, чтобы вслепую, но наизусть, поковырять манипуляторами в нутре СРОКа.
Со временем сильно ошибаюсь, но это не страшно. Именно в тот момент, когда блестящая от масла коробка занимает своё место в мешанине проводов, а мой манипулятор нежно находит правильный разъём, звучит голос девчушки:
— Выпущено две торпеды. Удар через тридцать секунд.
Движки на полную мощность, и я начинаю удаляться от «Катерины».
— Лучше п-поздно, чем никогда, верно? Спасибо за п-попытку.
Молчу, ведь нет никакого смысла произносить хоть что-то.
— Двадцать секунд. Торпеды меняют курс!
Мой скафандр — почти корабль. Его не должны подбить свои в пылу битвы, пока я пытаюсь чинить звездолёт-носитель.
— Цель — СРОК. Повторяю, торпеды идут к СРОКу!
Выжав из батарей последние капли энергии, под прощальное мерцание мониторов повернулся к белоснежному кораблю с красными крестами на корпусе. Посреди одного из них стояла чудовищная заплата моего авторства.
— Десять секунд до удара.
— Он снял свой б-блок опознавания, — шепчет на всю округу капитан.
Довольный его прозорливостью, вскидываю манипулятор в бессмысленном салюте, но искусственная рука застывает на полпути. Моё время в роли ангела-хранителя подошло к концу.
— Ноль.
Белая вспышка, ослепившая меня. И наступило великое Ничто, нарушаемое лишь дыханием израненного и измученного человека. Когда способность видеть вернулась, тёмный корпус дрона уже скользил на фоне «Катерины» ко мне, выходя на позицию для батарейного залпа.
Новая вспышка, силуэт«Катерины» всё дальше, а на её фоне появляются обломки, только что бывшие дроном. Мимо меня один за другим скользят СРОКи вперемешку с истребителями, беря залатанный корабль в кольцо. Все издевательски белоснежные, с красными крестами на спинах.
— «Мария Богородица» - неопознанному СРОКу. Приготовьтесь к стыковке.
Госпитальеры, мать вашу. Рыцарский орден грёбаных защитников сирых и убогих — вот моя последняя мысль, прежде чем магнитный захват утягивает застывший СРОК в ангар флагмана Ордена, а я теряю сознание.
Автор: Nicki Tkak
Источник: https://litclubbs.ru/duel/1801-poslednii-srok.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: