Этот рассказ построен на воспоминаниях участника Великой Отечественной войны Петра Степановича Хомина, после войны работавшего столяром в строительном отделе фабрики им. Октябрьской революции (рабочий посёлок Октябрьский (городской округ Люберцы)). Имена героев не изменены.
ВЕСНА всегда льёт на землю что-то нежное и свежее, как бы обновляя её. Та весна обновляла все. Близился конец невероятным мукам. Вернее, приближалось начало, начало жизни. Победа!
Наша победа! В ней уже никто не сомневался. И хотя фашисты ещё отчаянно сопротивлялись, было ясно, что и они видели приближение этого исхода.
Отступая, они часто бросали свою технику, даже не успев её уничтожить.
Вот и теперь два шофёра, два друга-сержанта, на своих грузовиках перебрасывали лётчиков на немецкий аэродром, захваченный, так сказать, с полной экипировкой.
Пётр уже вторые сутки сидел за баранкой. Виктор тоже: возили авиабомбы. Усталость разливалась по всему телу. Стучало в висках. Но сознание того, что скоро, совсем уже скоро — победа, это сознание брало верх над усталостью, не давало телу расслабиться.
Когда показалась деревня, сверху по кабине постучали.
— Эгей, водитель, давай-ка перекур, ещё километров шестьдесят пылить.
Два грузовика свернули на обочину. Лётчики шумными компаниями расселись под кустами со своей шоколадно-консервной провизией.
— Ну, у нас с тобой, Петруха, вот что заимелось, — сказал Виктор, потрясая двумя банками свиной тушёнки. — Майор вон тот выделил.
Они уселись под теневым бортом машины.
— Петруха, — продолжал Виктор, открывая банки, — вот закончим волынку с немцами и махнём с тобой домой через всю Европу. Ко мне заедешь обязательно. Места у нас — во! Ну а девчата — одно заглядение. Клянусь, и не захочешь в своё Подмосковье ехать. Договорились?
— Сто раз тебе говорил, обязательно заедем.
Виктор часто рассказывал ему о своей Калуге. Казалось, будь он сейчас в этом городе, он легко найдёт домик, где живёт его друг, Витька.
Закончился перекур, и грузовики двинулись дальше. В полдень прибыли на место.
Сразу же, отметив маршрутный лист и немного перекусив, — в обратный путь. И опять дорога, однообразно серая. Это ещё больше размаривало. Но забываться нельзя: в любой момент можно напороться на немецкую засаду или их разведку.
Однако пока всё обходилось. Уже оставалось километров десять, когда вдруг Пётр услышал рёв снижающегося самолёта. По звуку понял — «мессер». В тот же миг застучала очередь из крупнокалиберного пулемёта. Затем немец пошёл на следующий заход.
Пётр резко затормозил грузовик и бросился в ближайшую воронку. Грузовик Виктора тоже остановился. Но к укрытию он почему-то не побежал. А тут — опять рёв «мессера» и очередь. Только сейчас Пётр заметил маленькие язычки пламени в моторе грузовика его друга. «В кабине коробка со взрывателями» — резануло, как током. Пётр бросился к грузовику. К счастью «мессер» развернулся и взял курс на запад.
Пётр рванул дверцу. Друг его сидел, сгорбившись, без сознания, уронив голову на баранку. Гимнастёрка его с левой стороны была вся в крови. Попробовал пульс. Жив! Осторожно он перенёс его из кабины, загасил огонь.
Взяв вторую машину на буксир, а Виктора уложив в свою кабину, он двинулся в путь. Спустя полчаса Пётр подруливал к батальонному медпункту.
Виктор так и не пришёл в сознание. Он умер, даже не узнав, что через месяц пришла победа.
Ю. БЕЛОУСОВ (1971)