− Не бойся, он не найдёт тебя, − громко сказала сама себе Бахор. И слова её эхом отразились в тишине ночной комнаты. Бахор оглянулась, словно здесь был кто-то ещё, бережно погладила свой живот, и ощутила на себе едва заметное прикосновение тёплого ветра.
За окном расстилалась майская ночь. Пейзажа практически не было видно – луна скрылась за облаками, спрятав во тьме маленький посёлок. Несмотря на долгое ожидание и темноту, молодая женщина успокоилась, приняв за благополучный знак внезапное колыхание белой тюлевой занавески.
Вдруг раздался собачий лай, и Бахор снова вздрогнула, отошла в глубь комнаты, взяла со стола длинный острый клинок, сделанный когда-то руками её отца, и замерла в ожидании стука в дверь. Но стука не было, и лай затих. Побледневшая Бахор устало села на кровать.
− О, Аллах, – прошептала она, − лучше умереть, чем постоянно прислушиваться к шагам за спиной. Как жить, если даже отец идёт по следу испуганной Бахор, − и она бережно провела ладонью по рукоятке клинка. "Абу Саид" различили в темноте выгравированную надпись тонкие пальцы Бахор…
За несколько дней до начала нового солнечного цикла в селении Хатак, залёгшего на левом берегу реки Шерабад на юго-востоке Узбекистана, в семье Абу Саида, потомственного кузнеца в пятом поколении, родилась дочь.
− Всегда знал, что женился на непутёвой, − Абу Саид посмотрел на жену, качающую бешик, − что за чрево у тебя, если оно не может родить сына! Тебе повезло, − Абу Саид отвернулся, − много лет назад мы условились с Шахрух-беком, что поженим наших старших детей! Хотелось бы женить сына, а не выдавать дочь!
− Простите, дадаси, − склонила голову жена, − в следующий раз я обязательно рожу сына.
− И мать всегда говорит, что ты бестолковая, − не успокаивался Абу Саид, − но ничего уже не исправить. Ладно, онаси, не будем ссориться на Навруз. Завтра же соберём достархан и сосватаем Бахор с колыбели за Темура, − завершил он и вышел на улицу.
Личико спящей Бахор сморщилось, как будто разговор, свидетельницей которого невольно явилась девочка, не понравился ей. Она зашевелилась, пытаясь освободить руки из-под бархатной материи, туго обвязанной вокруг тельца.
− Асалим, − с улыбкой покачивала мать люльку, − не плачь. Ты счастливая, у тебя уже есть муж. Будем говорить рахмат за щедрые подарки в каждый хайит, до тех пор, пока не подадут свадебный плов, и не заиграют громко у нашего дома карнай и дойра. Станешь красивой невестой. Получим за тебя богатый калым…
− Счастливой невестой, − с усмешкой произнесла Бахор и резко встала с кровати, − счастье моё в сундуке под замком, а ключ, − Бахор достала из кармана длинного платья телефон, − а ключ не в моих руках. Как жду я твоего звонка, Вера...
В детстве Бахор думала, что замужество − это страна счастья, страна Сусамбиль, спрятанная между горами, о которой говорится в одной из узбекских сказок. И после всех свадебных обрядов – от преломления лепёшек до огненной церемонии, после которой жених заводит невесту в дом − Бахор жила в ожидании того самого счастья. И даже после первого избиения, когда муж вернулся из очередной командировки, и после десятого, когда она не так посмотрела на него, Бахор не теряла веры в красивую древнюю быль.
− Сегодня ты одета, как проститутка, − ухмыляясь сказал Темур, − а ты и есть проститутка, все вы такие! Жаль, что мы не живём в доме моих родителей. Мать показала бы тебе, где твоё место! И ребёнка родить не можешь, пора искать новую жену.
− Я потеряла ребёнка, после того как ...
− Никогда не прерывай мужа, джаляб! − и тяжёлый удар опустился на женскую голову...
Очнулась Бахор на полу, она посмотрела на потолок, белый и гладкий, как кожа на её лице в день бракосочетания.
− 9 пар башмаков, 9 пар сережек, 9 колец, 9 батманов риса, − считала Бахор, − девять – священное число, − она попыталась встать, − девять месяцев я могла носить нашего ребёнка, если бы не упала тогда… Темур, хотел ли ты, чтобы он родился?
Никто не ответил ей.
− Это ничего, это не страшно, что пусто здесь, − она обвела взглядом вокруг, − страшно, что внутри меня пусто, − Бахор осторожно коснулась лба, − но, если всё ещё больно, значит, я пока жива.
В тот день Бахор впервые задумалась о том, что, может быть, нужно бежать от мужа? Но тут же отогнала эту мысль. Позор! Все молчат – и ты молчи.
Молчание, затянувшееся на долгое время, вряд ли прервалось бы и этой весной, если бы не сильная простуда, уложившая Бахор на больничную койку. Неделю ходила она по краю. Болезнь отступила накануне её двадцатитрёхлетия.
− Бахор, посмотри, какая весна за окном, − весело смеялась соседка, − такая же прекрасная, как и ты!
− Вера, как всегда шутите, разве я прекрасна? – смутилась Бахор.
− Не сомневайся! И перестань мне выкать, − посерьёзнела соседка, − я не намного старше. Откуда ты появилась в нашем городе? Ты похожа на мою бабушку, которая ни разу не выезжала за пределы своей деревни.
− Несколько лет назад мы с мужем переехали сюда из Хатака. Это посёлок на юге Узбекистана.
− Восток – дело тонкое, − задумалась Вера, − а здесь чем занимаешься?
− Занимаюсь домом, − тихо сказала Бахор, − конечно, в Хатаке дел было больше, но и тут бывает трудно угодить мужу.
− Э, я не видела твоего мужа в больнице, − удивилась Вера, − что это за муж, дорогая?
Глаза Бахор наполнились слезами. Ещё минута, и она разразилась горьким плачем.
− Девочка моя, что случилось? − Вера соскочила со своей койки, нежно обняла Бахор…
Была середина ночи, когда Вера вдруг сказала:
− Бахор, тебе надо бежать. Родные не поддержат тебя. Если отец избил свою дочь из-за того, что она искала у него помощи, что говорить о других.
Бахор ничего не ответила, лишь доносилось её дыхание, полное отчаяния и страха.
− Я дам тебе защиту, − Вера приподнялась на кровати и посмотрела на Бахор, − дам защиту вам обоим. В этот раз ты должна сохранить ребёнка.
− Как бежать? Куда? Я столько лет кланялась мужу, смогу ли жить без него?
− Не бойся, я помогу тебе, − ответила Вера, − мы спрячем тебя в центре, там ты получишь профессию. И начнешь новую жизнь.
Так очередная весна из обычной превратилась в особенную, ту, которая открыла дверь в незнакомую жизнь, а ключ от двери держали сильные руки Веры...
Телефон зазвонил, но это была не Вера. Незнакомый номер.
− Замолчи, замолчи, прошу тебя, замолчи, − умоляла Бахор, глядя на светящийся экран. Телефон умолк, но через секунду пискнул, оповестив входящим сообщением.
− Я убью тебя! − прочитала она, − тебе некуда вернуться, твоя семья отказалась от тебя. Никто не поможет тебе, джаляб! Я везде найду тебя, помни это.
Небо на востоке начинало бледнеть. С первыми лучами солнца Вера должна была увезти Бахор из посёлка.
Страх пробуждался в Бахор. Уснувший на некоторое время, он обрëл ещё большую силу. И вот Бахор уже тонула в нём, захлебываясь ужасом, она погружалась всё ниже и ниже, пока не оказалась на дне...
Когда Вера второпях открывала дверь, она чувствовала, что случилось что-то непоправимое.
− Бахор! Ласточка моя, я пришла! Машина сломалась, телефон разрядился. Не молчи, не молчи, девочка моя! − кричала Вера, входя в комнату.
Опоздала Вера...
− Что же ты наделала, девочка моя, - плакала Вера, перерезая клинком верёвку, − он никогда, никогда бы не нашёл тебя...