Не хочу, не хочу, не хочу. Искушение перевести будильник на двадцать минут вперед все нарастало. Еще немного, и Ира вместо того, чтобы принять сигнал, отключит звонок и упадет обратно в беспокойный болезненный сон, но она, еще не проснувшись до конца, однако уже с ненавистью предвкушая наступающий день, нажала отбой и опустила ноги на холодный пол.
Выбираться из комнаты нужно тихо, чтобы не разбудить соседок. Сегодня ее очередь вставать в четыре утра. В пять проснется Лиза. В шесть – Оксана. К этому времени Ира должна успеть принять душ, наскоро позавтракать и покинуть квартиру, чтобы не толкаться на тесной кухне. К тому же около семи встанет вечно недовольная хозяйка квартиры. Несмотря на осознанное решение сдавать комнату, она всей душой ненавидела тех, кто оккупировал ее маленькую, некогда уютную квартиру, засоряет ванную волосами, неаккуратно выбрасывает мусор, ходит, дышит, живет тут.
Привыкнуть можно ко всему. Только не к боли. Поэтому сегодня было особенно трудно вставать. Выйдя из темной комнаты, она, не зажигая свет и в коридоре, практически наощупь добралась до ванной комнаты, проскользнула внутрь и только потом, высунув руку наружу, вслепую нашла выключатель и зажгла свет.
В зеркало смотреться не хотелось. Отек на лице после операции еще не спал, челюсть болела так, что не помогало ни одно обезболивающее, говорить и тем более есть она не могла в принципе. Пила через трубочку бульоны и соки. Так, не прилагая дополнительных усилий за четыре дня она сбросила килограмма три. Что еще на один шаг приблизило ее цели.
Ополоснув верхнюю часть лица холодной водой, Ира включила душ, сбросила халат и залезла в кабину. Ранним утром часто вода становилась то очень горячей, то ледяной. Обычно ей удавалось поймать этот момент и отскочить в сторону, но сегодня Ира была слишком занята тем, чтобы не намочить марлевую повязку на лице. Поэтому холодная вода застигла ее врасплох. Завизжать бы, да нельзя.
Накануне звонила мама. Ира сбросила звонок. Говорить нормально все равно не могла. Стыдно неописуемо.
Вчера был день рождения папы. Мама набрала дочь вечером, так и не дождавшись ее звонка. Хорошо у них там, тепло, пахнет свежей выпечкой и печеной курицей одновременно, по дому и саду бегают шумные племянники. Возле террасы мужчины жарят мясо, курят и пьют коньяк. Громко смеются. Весь дом, шумный, пончиковый, лохматый, растрёпанный, гудит от гостей. На садовых качелях, обращенных к морю, подставляя лицо последним лучам солнца и млея от непонятного счастья бытия, должна была качаться Ира: всеми обласканная и любимая, долгожданная гостья из самой Москвы.
-Как ты там…?
-А правда, что..?
-Президента уже видела..?
-Зазналась совсем, да?
Ира бы врала. Она привыкла врать. С тех пор как покинула родной дом и переехала в Москву, которой бредила с детства. Но все с самого начала пошло не так, как она себе представляла. Да, ее зарплата была сейчас гораздо выше, чем в родном городе. В два раза, а то и в три. Но тут ее восьмидесяти тысяч катастрофически не хватало, поэтому и снимала она не отдельную квартиру, хотя бы комнату, а ютилась с двумя такими же, как и она искателями удачи в надежде, что однажды и ей улыбнется, скупое на эмоции московское солнце.
-Может вернешься? – тихо спрашивала мама, не поворачивая головы от плиты, где жарила в честь ее приезда тонике, почти прозрачные блины, заливая их тут же сахаром и домашним маслом. От запахов кружились бабочки в животе.
Нет, она не вернется. Ира верит в птицу удачи. Вот сейчас, еще немного, и она поймает ее. Симпатичная, умная – все у нее получится. Челюсть немного выступает. Но это поправимо, сказал врач.
Каждую копейку, которую она добывала, вставая в четыре утра, чтобы по установленному графику принять душ, Ира откладывала она операцию.
Теперь все позади. И ничего, что она не может говорит и нормально есть. Ничего, что у нее не хватило денег на билет, чтобы приехать на день рождения папы. Ничего. Осталось немного потерпеть, и обновленная Ира станет похожа на настоящую москвичку – идеальная, ухоженная блондинка. Теперь у нее все получится.
С этими мыслями Ира выбралась из душа, закуталась в халат, посмотрела на часы: отлично – всего половина пятого, еще есть время выпить кофе. А потом уйти слоняться по любимому городу до вечера, нацепив на лицо медицинскую маску и солнечные очки.
На работе Ира взяла небольшой отпуск, чтобы прийти в себя, но оставаться дома она не хотела из-за хозяйки.
Ира прошла на кухню, поставила чайник на плиту, предварительно плотно закрыв двери. Потом подошла к окну: над Москвой ясным днем восходило солнце. На деревьях, напротив окна, шумели вороны. Как же хочется свежего воздуха!
Поддавшись порыву, Ира открыла окно, впустив в дом лето, крикливые переговоры ворон, чудесный рассвет и надежду на новое завтра внутрь этой тесной маленькой нелюбимой квартиры.
Без двадцати пять проснулась Лиза. Ее разбудил свист не выключенного чайника. Злобно хлопнув дверью, чтобы наверняка разбудить мирно спящую Оксану, она прошлепала на кухню и завизжала. На нее спикировал испуганный серый голубь. На шее у него, будто шарф, болталась марлевая повязка. Лиза прикрыла голову руками, схватила чайник и швырнула им в голубя. Не попала. Чайник ударил о подоконник и спикировал на пол. Зато голубь, испуганный, обронил повязку и стремительно вылетел в окно, где шумно и беспокойно зарождался новый суетливый московский будний день.