Золото по ленд-лизу. Ч.-2. Гл.- 7, 8, 9, 10, 11, 12

Реймен

Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/zoloto-po-lendlizu-6531682eb464ab7d765ef74f

В Петрозаводск  поезд прибыл рано утром. Устало лязгнув сцепками  и задрожав вагонами, он встал  у заснеженного вокзала.   
       Захватив свой немудреный багаж, Огнев спустился на немноголюдную  обледенелую платформу и поднял воротник куртки -  на улице был крепкий мороз  и мела поземка.
       Еще в поезде он решил, что звонить, а тем более заезжать к Зее не будет. Не хотелось лишних расспросов. Поэтому он нанял частника и тот довез его до кордона. Вернее почти. Последние несколько километров  пришлось идти пешком -лесная дорога была заметена. 
       Наконец  за заснеженными  елями показался дом егеря. В его окнах уютно теплился свет, а из трубы в небо поднималась тонкая струйка дыма.
       Когда  взмокший Огнев, едва передвигая ноги, поднялся на крыльцо и, обметя голиком  ботинки, вошел в дом,  Лебедев  сидел за столом и лепил пельмени.
       - При виде гостя он встал, вытер руки полотенцем и шагнул к нему.
       - Здорово, путешественник. Ну, как, уладил свои дела в столице?
       - Уладил, - ответил Огнев,- пожимая протянутую ему руку.  - Можно у тебя на пару дней остановиться?
       - Отчего же нет?  Живи, места много,- улыбнулся хозяин. - И мне веселей, а то сижу сам, как бирюк.
       - А Зея разве не заезжает?
- Были  с Димкой  с месяц назад. А сейчас сам видел, какая дорога. Ну, ты пока   отогревайся, а я стол накрою, будем обедать. 
       Через полчаса   хозяин  водрузил на стол  исходящие ароматным паром пельмени,  а к ним искрящиеся инеем  соленые грибы и капусту.
       - А это от меня, - произнес Огнев, и извлек из сумки матовую бутылку «Флагмана», полушарие сыра и  батон московского сервелата.
       Мужчины неспешно выпили, хрустко закусили  капустой и принялись за пельмени.
       - Как дела на кордоне? - поинтересовался  Огнев, когда хозяин подсыпал ему еще   и снова наполнил стаканы.
       - Хреново, - махнул рукой Виктор и выплеснул водку в рот. - Зарплату не получаем второй месяц, лесничество на грани банкротства. Ходят слухи, что его будут закрывать, а угодья продадут в частные руки.
       - М-да, - произнес Огнев, - дела. Ну, и что думаешь делать?
       - До весны подожду, а там будет видно. В крайнем случае,   попрошусь к новым хозяевам, авось возьмут.
       - А почему не к Зее?
       - Зея  фирму  мужа продала. С лесом возиться не женское дело, да и ребенок на руках. Теперь у нее только салон.
       - Слушай, Виктор, а что, если я тебе предложу поучаствовать в одном деле? Оно рискованное, но игра стоит свеч. Если  выгорит,  будешь обеспечен на всю жизнь.
       - Ты это серьезно?
       -  Вполне. Какие могут быть шутки? Тем более, в моем положении.
       - Ну что ж, готов тебя выслушать.
       - Мне нужен помощник, чтобы вывезти из тундры груз.  Сразу скажу, что это золото и его много, около двухсот килограмм. Я его нашел  в тундре, в сбитом немцами самолете.  Слиток, что  мы продали твоему приятелю,  как раз из той партии.
       - А как ты оказался в тундре?
       - Бежал из лагеря. Податься было некуда, ну  и остановился у Шмаковых.  Дальше ты знаешь.
       - Ну, ты Юра меня удивил, просто детектив какой-то, - озадачено почесал в затылке егерь. - Не знаю, что и сказать.
       - А ты не спеши, подумай, время есть. 
       - Да, чего-чего, а этого добра у меня навалом, - хмыкнул Виктор. - Давай еще по одной,  что - ли?  Чтоб легче думалось.
       - Давай, - и Огнев разлил по стаканам остатки водки.
       Когда они выпили, Виктор встал и принес из соседней комнаты географическую карту.
       - Можешь показать, где этот район?
       - Примерно   здесь, километрах в ста от Кандалакши, - ткнул пальцем  в карту Огнев. - Самолет  лежит в низине у большого озера. Встретившиеся мне саамы называли его Оленьим.
       - Да, путь   не близкий и о таком озере я не слышал.  Ну, да ладно, чем черт не шутит?  Я согласен. А как думаешь туда добираться?
       - Я предлагаю на снегоходах. Деньги на них у меня имеются. Купим снегоходы, необходимое снаряжение и двинем в тундру. Там найдем саамов или вепсов, и они выведут нас к озеру. В крайнем случае, укажут путь.
       -  Снегоходы можно и не покупать, у нас в лесничестве они есть - сказал Виктор. - Для начальства и состоятельных клиентов. Если что, я договорюсь с директором, за  деньги он себя напрокат  сдаст. А вот сани придется купить. Туда в них загрузим  снаряжение и горючее, а обратно груз.
       - Что ж, наша задача облегчается, - сказал Огнев, и приятели ударили по рукам.
       В течение следующей недели для похода в тундру было все готово: два отечественных «Бурана» и легкие  сани, двухместная палатка, несколько пластиковых канистр с бензином, а также другое, необходимое в пути снаряжение  и продукты.
       Как только установилась относительно спокойная погода (все эти дни валил снег и дул сильный ветер),  друзья отправились в путь.
       Впереди, как более опытный и не раз бывавший в тундре - егерь, c прицепленными к «Бурану» санями, а сзади Огнев.  Ревя  моторами и постепенно набирая скорость, машины взяли курс  на северо-запад, в сторону виднеющихся у самого горизонта тундр.
       В первые сутки  путешественники прошли около сотни километров и остановились на ночлег  в неглубоком распадке, густо поросшим ельником. Заглушив моторы, они  занялись обустройством лагеря.   
       Пока егерь устанавливал палатку, Огнев нарубил дров,   развел жаркий костер и повесил на металлический треножник  набитый снегом котелок. Через час, усевшись на спальные мешки и обмениваясь впечатлениями, они  с аппетитом уплетали  душистую гречневую кашу с тушенкой, запивая ее теплым чаем из термоса.
       На следующее утро, встав как только забрезжил рассвет, спутники наскоро позавтракали, прогрели моторы и, сверившись с картой, отправились дальше.
       По мере продвижения к цели,  полярный ландшафт ощутимо менялся:  заснеженная холмистая равнина  с причудливыми очертаниями  замерзших озер, поросшая лесами, постепенно сглаживалась и переходила в бескрайнюю, сливающуюся с небом пустыню. 
       Ближе к полудню, миновав заснеженную каменистую гряду, путешественники устроили бивак на плоскогорье. На этот раз, вскипятив на походном примусе чаю, они закусили вяленым мясом  с сухарями. Потом, дозаправив «Бураны» и оставив  у погасшего костра опустевшую пластиковую канистру, тронулись в путь.
       На третий день, к вечеру, путешественники подъехали к  обозначенному на карте небольшому селению саамов, расположенному у устья  впадающей в замерзшее озеро  реки.               
       У самого берега, впаянные в лед, виднелись несколько старых лодок,  а чуть дальше, в редколесье, стоял десяток невзрачных изб  и   установленных  на столбах  заветренных амбаров.
       На первый взгляд селение казалось покинутым, и только над   крышей одного из жилищ,  из трубы поднималась в небо прозрачная струйка дыма.
       Подрулив к  нему и заглушив двигатели, Огнев с Лебедевым открыли скрипучую дверь и вошли внутрь. В   разгороженном на две части помещении, с низким  закопченным потолком, у ярко пылающей  железной печки сидела на  вытертой шкуре худая старуха    и задумчиво  смотрела на огонь.
       -  Добрый вечер, бабушка! - поприветствовал ее  Виктор, -  нельзя ли у тебя  переночевать?
       -  Отчего же нельзя, ночуйте, - скрипуче ответила старуха и, подложив в топку  полено, с натугой распрямился.
       - Далеко кочуете?
       - Да вот, решили с приятелем отпуск в тундре провести. Поохотиться на куропаток  и порыбачить. Слыхали, в ваших краях есть озеро, где водится кумжа. Называется Оленьим, туда и направляемся.
       Старуха  неодобрительно покачала головой, что-то пробормотала и вышла  на улицу.
       - Чего это она?  - удивился Виктор.
       - Не знаю, но вроде не одобряет нашу поездку.
       Когда хозяйка вернулся, у нее  в руках  была  крупная мороженая рыба.
       - Обогревайтесь пока,  налима варить будем.
       К наваристой ухе, приготовленной  старухой, гости от себя добавили  батон колбасы, пару банок шпрот, мерзлый кирпич хлеба и бутылку    спирта.
При виде его  старая саамка  оживилась и  достала кружки.
       Выпив  разведенного спирта, Мария, так звали хозяйку, сделалась словоохотливой и рассказала, что остальные жители селения  уже с год как покинули его, разъехавшись, кто куда.  А она остался.   
       - Здесь я родилась, здесь и помру, -  попыхивая короткой трубкой,  решительно заявила старуха. А на Оленье озеро   не ходите - это плохое место, однако.  В последнюю войну там пропал мой дядя. Поехал искать оленей и не вернулся. И раньше люди пропадали. Наши шаманы рассказывали, что  у озера есть капище, а под ним глубокие пещеры, в которых живут злые карлики - ульдры, пришедшие откуда-то с Севера. Они куют там железо и забирают к себе всех, кто появляется в тех местах. Иногда отпускают, но люди, кто у них побывал, навсегда лишаются рассудка.  Так, что лучше оставайтесь здесь. Рыбы  мы и тут наловим.
       - Послушай, Юра, а   ведь об этом,  не так давно,  по центральному телевидению была целая передача, - оживился Виктор.  - О Гиперборее,   древней загадочной цивилизации, якобы существовавшей на Кольской земле. Ее начали искать еще в двадцатых годах, причем ни кто-нибудь, а ОГПУ,  и с этой целью даже была организована научная экспедиция, обнаружившая много загадочных  артефактов и явлений. Отчет о результатах ее работы впоследствии  куда-то исчез.
       - Вот видишь, Мария, - обратился к старухе Огнев, - экспедиция в тех местах была и благополучно вернулась. Так, что спасибо за приглашение, но мы,  все-таки, поедем  на Оленье озеро. Вот только дорогу туда плохо знаем, может, укажешь ее?
       - Нет, с вами я не пойду, старая, и злых духов боюсь, однако. Но как туда дойти, растолкую. Вот смотри.
       Старуха взяла стоящий у печки посошок и  на земляном полу стала чертить  что-то вроде схемы.
       - Отсюда, - ткнула она в начальную точку, - пойдете к северу, пока не упретесь в гряду сопок.  Затем ее обойдете слева и увидите  низину. Пойдете по ней. Там и будет озеро.
       - И сколько туда пути?
       - На оленьей упряжке дня три, однако. А на ваших  санях  не знаю.
       Утром, распрощавшись с гостеприимной старухой и оставив ей  немного продуктов из своих запасов, друзья собрались и  отправились дальше. 
       Чем больше они углублялись в тундру, тем сильнее окружало их белое безмолвие.    
       Все кругом, казалось  погруженным в глубокий сон. Ни птицы, ни зверя, только бесконечная ледяная  пустыня с призрачными сполохами  северного сияния. 
       К гряде тянущихся с запада на восток заснеженных сопок,  они добрались  на следующий день, к вечеру. Здесь  случилась первая поломка.   У «Бурана» Огнева, на одном из подъемов лопнул трос сцепления. Пришлось разбить лагерь и заняться ремонтом.
       С поломкой провозились до глубокой ночи, при свете  аккумуляторного фонаря.  Закончив ремонт, разожгли примус,   сварили на нем пунш - смесь крепкого чая со спиртом и под него съели по банке тушенки. Потом влезли в палатку и, забравшись в спальные мешки, проспали до полудня.
       Разбудил их доносившийся откуда-то сверху, звук, похожий на стрекот  швейной машинки.  Когда Огнев с Лебедевым выбрались из палатки, они увидели исчезающий за дальней грядой вертолет.
       - Ты смотри, не так уж в тундре и пусто, - удивился  Виктор.   
       - Главное, что б это были не пограничники, - настороженно провожая взглядом машину, сказал Огнев.
       Через полчаса, взревев моторами, «Бураны» двинулись дальше. 
       Уходящая на северо-запад  обширная низина, открылась перед ними  на следующие сутки, за последней из гряды сопок. Она полого спускалась вниз и  исчезала в снежной бесконечности. В ее центральной части угадывались контуры замерзшего озера с причудливо изрезанными берегами. 
       - Кажется мы у цели! - закричал  Виктор и на малой скорости повел свой снегоход с санями  вниз.
       Да, это было именно то озеро, к которому они шли. Огнев узнал  его по  многочисленным небольшим заливам, по берегам которых чернели из-под снежного наста низкорослые деревья и кустарники, а также чуть видневшимся  в причудливом замете на склоне, останкам   самолета.  Неподалеку от них  спутники   остановили  снегоходы и, проваливаясь в снегу, подошли к   машине. 
       Там, сняв шапки, несколько минут постояли в молчании, затем одели их на головы и вернулись назад.
       - Нам нужно проехать вон к тому леску, - указал Огнев рукой на черневшие вдалеке корявые деревья. - Там, в промоине, я  спрятал золото.
       Въехав в  низкорослый полярный лес, они заглушили машины  и, наскоро обустроив лагерь,  приступили к поискам.  Промоину  с трудом обнаружили  через несколько часов, истыкав  снег двумя срубленными березками.
       Огнев раскопал ее извлеченной из саней  армейской саперной лопаткой, сдвинул в сторону слой  листьев и замерзшего глея под ними, и  передал Виктору  несколько скользких, холодно блеснувших слитков.
       Поскольку близилась ночь и начиналась метель, извлечение всего груза они отложили  на утро.  Забравшись в палатку, друзья  выпили спирта, перекусили  и  долго не могли уснуть, ворочаясь в спальных мешках.
       - Ты знаешь, Юра, - произнес Виктор, - в книгах пишут, что кладоискатели чуть ли не сходят с ума от радости, когда находят сокровища. А вот у меня, ее что-то нет. Да и ты, я смотрю, особых эмоций не проявляешь.
       - Это, наверное оттого, что мы бывшие военные. Эмоции у нашего брата на последнем месте, - ответил Огнев.
       - Да, наверное, так оно и есть. Послушай, а как мы продадим все это, ведь ты говоришь там двести слитков?
       - Уже меньше - сто девяносто восемь.
       - Пусть так, но все равно  очень много.
       - Когда вернемся на кордон, я созвонюсь с приятелем из Москвы - он будет заниматься  организацией доставки  туда груза   и реализацией его одному из столичных банков. Если все пройдет нормально, каждый из нас получит равную долю и распорядится ею по своему усмотрению.
       - То есть, мы получим деньги наличными?
       - Можно и так. Но я считаю, это неразумно и обязательно привлечет лишнее внимание. Лучше всего поместить их на счета в банке, нашем или зарубежном.
       - А это возможно? Я всю эту механику  представляю очень смутно.
       - Вполне. Сейчас, как ты знаешь, в России  для тех, у кого есть деньги, возможно все…
       Утром  они продолжили работу и вскоре все извлеченные слитки, упакованные в два  брезентовых мешка, покоились в санях.
       - Ну, что, аргонавт, двинемся в обратный путь?  -  толкнул  Огнев друга в плечо. Здесь нам делать больше нечего.
       - Это точно, - ответил Виктор и  в последний раз проверил крепления груза.
       Потом они запустили двигатели снегоходов, «Бураны» с ревом двинулись  вверх по склону  и, оставляя за собой глубокий санный след, направились к  белеющей вдали гряде сопок.
       Обратный путь был более долгим и трудным. Тяжело груженые сани  не позволяли двигаться быстро и  замедляли ход машин. К тому же начались январские метели, и маленький караван несколько раз сбивался с пути.
       На четвертый день, рано утром,  путешественники наконец добрались до селения саамов, где надеялись немного отдохнуть и обогреться.  По нетронутому снегу они подрулили к знакомой  избе, заглушили двигатели  и,  прихватив рюкзаки,  вошли внутрь.  Там было сумрачно и пусто.
       - Интересно,  куда подевалась старуха?  -  снимая шапку и  устало присаживаясь на нары, хриплым с мороза голосом  спросил Виктор.
       - Наверное, отлучилась куда-нибудь по делам,  -  ответил Огнев, заглянув в другую половину избы, где тоже никого не было. - Давай пока  затопим печку, а то здесь ненамного теплее, чем  на дворе.  Вон у бабки и дрова припасены.
       Через несколько минут в буржуйке  весело  затрещали сосновые поленья, и от нее потянуло живительным теплом.
       Выкурив по сигарете  и немного отогревшись, друзья сбросили куртки,  набили принесенным с улицы снегом  закопченный чайник и  поставили его на печку. Вскоре туда же были водружены и три  вскрытых банки  мясных консервов.
       - Сейчас  поужинаем, дернем спирту  и  спать, - мечтательно сказал  Виктор, кромсая ножом  лежащее на столе сало и мерзлый кирпич хлеба. - Слушай, Юр, а почему бы нам  не подарить один слиток Марии?  Жаль ее, хорошая старушка. Сдаст по частям в скупку, заживет как человек.
       - Я тоже об этом подумал, - согласился Огнев, снимая с печки вскипевший чайник  и засыпая туда заварку.  - Обязательно подарим.
       Не дождавшись Марии, приятели  выпили  разведенного  спирта, основательно закусили  и,   набив гудящую печку дровами, завалились на  нары.
       На следующее утро хозяйка   не появилась  и  гости забеспокоились. Несколько раз обойдя вокруг дома, они обнаружили едва различимую в снегу старую цепочку следов, ведших к озеру.
       - Наверное, старуха  отправилась на ночь на рыбалку, -  разглядывая их,  сказал егерь.  - Давай на снегоходе поищем ее. 
       Приятели  отцепили от саней один  из «Буранов» и, оседлав его, понеслись к озеру.
       Старую саамку  они нашли  у дальнего берега, рядом с замерзшей  лункой. Мария лежала на спине.  Ее сморщенное, цвета старой бронзы лицо было покрыто инеем, а открытые глаза  отрешенно смотрели в небо. Рядом  лежали  снасти и  два замерзших налима.
       - Видать  сердце прихватило, -  осторожно  сметая рукавицей с лица покойницы иней, - тихо произнес Виктор.
       - Да,  легко умерла старушка -  присел рядом с ним на корточки Огнев. - Мне бы так.
       Егерь ничего не ответил и, подняв легкое тело, друзья  понесли его к снегоходу.
       Еще через час,  разведя  на берегу  жаркий костер,  они принялись оттаивать землю и долбить  найденными в доме ломом и пешней, могилу.
       Когда саамка была предана земле и в свежий  холмик бурой земли вбит  небольшой, сооруженный из ствола молодой березки крест,  друзья сняли шапки, минуту помолчали, и, прихватив с собой инструменты, направились к избе.
       Там они помянули  старуху, немного отдохнули и стали собираться в дорогу. Но день, как говорят, не задался. Когда, проверив сани и поклажу, спутники стали прогревать двигатели снегоходов,  в  одном из них что-то   заскрежетало, и он остановился. Проверили. Оказалось, лопнул подшипник.
       - Все, отъездился, этот конь, мать бы его, - сплюнул  в снег егерь.
       - А запасного подшипника нет?  -  с надеждой взглянул на него Огнев.
       -  Нету, Юра, так что дальше поедем на одном.
       -  А разве он все потянет?
       - В том-то и дело, что нет.
       - Да, дела, - сокрушенно  вздохнул Огнев. - Ну что ж, тогда половину груза   оставим здесь  до лучших времен.
       - Придется, - согласился с ним Виктор. - А где его спрячем? В избе, думаю, не стоит. Селение хоть и заброшенное, но мало ли разных личностей по тундре шляется?
       - Резонно, - согласился Огнев. - Давай подумаем.
       Посоветовавшись, часть золота решили укрыть на обрывистом склоне противоположного берега, у которого нашли тело саамки.
       Доставив одни из саней к   обрыву, друзья  обнаружили  в его нижней части небольшую глубокую расщелину, куда спрятали  мешок с золотом и завалили его найденными на берегу камнями.
       - Отличное место и с ориентиром, - указал  егерь на  склонившуюся над обрывом  старую березу.
       Когда возвратились назад,  погода испортилась и разыгралась метель. Пришлось задержаться в селении еще на сутки.
Натопив  печку и поужинав, Юрий и Виктор  слушали  последние новости по транзисторному приемнику, который захватили в дорогу. Они были обычными - политики грызлись между собой, в стране нарастали инфляция и разруха, в Россию с Кавказа пришел терроризм.
       - Что ты обо всем этом думаешь?  -  кивнул на приемник, сидящий у стола егерь.
       -  Ельцин со своей командой плохо кончит, - ответил  лежащий на нарах  Огнев.
       -  А страна?
       -  Не знаю. Спроси что-нибудь полегче. У нас, кстати, заканчиваются спички, нужно в избе поискать, может у старухи найдутся.
       Он встал, оглядел немудреную  хозяйскую утварь  и, заглянув под нары, извлек оттуда  небольшой  деревянный ящик с ременной ручкой.
       - Ты смотри, чемодан времен  царя Гороха, - хмыкнул  Юрий и открыл  изъеденную шашелем крышку.
       В ящике был  десяток   ружейных гильз, банка  пороха «Сокол»  и небольшая шкатулка из карельской березы, в которой обнаружились тонкая пачка советских купюр,  перетянутые резинкой    паспорт  и  военный билет, а также потемневшая  от времени медаль «За отвагу».
       - Вылко Мария Ивановна, 1915 года рождения, - открыв паспорт, прочел Огнев.  Затем он перелистал страницы военного билета, из которого следовало, что его хозяйка участница Великой Отечественной войны.
       - Вот так и мрут наши старики, - заиграл он желваками. - Всеми забытые и в нищете.  Что за страна такая, ****ская? 
       - Не страна, правители, - жестко сказал Виктор. - А шкатулку прихватим с собой. Пусть у меня хранится. Как память.
       Всю ночь за окошком  выла и бесновалась метель, а под утро все успокоилось. Мороз спал, началась оттепель.
       Затащив сломанный снегоход и пустые сани  в стоящий неподалеку ветхий сарай, друзья  наскоро попили чаю и  отправились в путь. Оставшийся «буран», завывая двигателем,  с натугой тащил непомерный груз. 
       К заметенному снегом  кордону  они добрались только через неделю, смертельно усталые и с почерневшими от обморожений лицами. Из последних сил  перетащив золото  в схрон под домом, Юрий с Виктором затопили печь и  тут же   завалились спать.
       Проснулись почти через сутки. Натопили дом, баню, всласть попарились, и отметили свое возвращение. А затем  егерь  наведался в лесничество, вернул  снегоход  и расплатился за второй, якобы утонувший в болоте.
       На следующий день, утром, с трудом пробившись к дороге  на  завывающем «Уазе», они  съездили  за продуктами в город, откуда, по сотовому, Огнев позвонил в Москву, Мартыненко.   
       Тот сообщил, что  в следующее воскресенье, в полдень, он будет в  Петрозаводске с представителем компании,  и назвал   гостиницу, в которой  они остановятся.
       На встречу Огнев  с Виктором снова поехали вместе, прихватив с собой  один из слитков.
       В люксовом номере гостиницы «Северная»  их встретил  Виталий и  грузный,  преисполненный достоинства, человек.
       - Марк Ильич  Кац,    вице-президент банка, - представил его Мартыненко.
       После взаимного обмена приветствиями  и общих фраз, Кац сразу же перешел к делу и предложил гостям показать имеющийся у них  товар.
       Огнев открыл  кейс, извлек оттуда слиток и протянул  банкиру. Тот взял слиток в руки, внимательно его  осмотрел  и издал возглас удивления:
       - А это не золото Партии?!
       - Может быть, - сказал Огнев. - Но оно исчезло давно, еще в ту войну. Так что не беспокойтесь. Его никто не ищет.
       - И много у вас таких слитков?
       -  Девяносто четыре.  (Пять слитков приятели решили приберечь на всякий случай). 
       - М-да, - пробормотал Кац. - Целая партия. И вы желаете ее нам продать?
       - А почему бы нет? Насколько я понял, вас заинтересовало наше предложение.
       -  Конечно, иначе что б  я тут делал?  - развел руками банкир. - Но прежде одно «но». Я хотел бы  получить консультацию специалиста по поводу подлинности тех показателей, которые указаны на слитке. Вы разрешите мне ненадолго отлучиться?
       Огнев  с Виктором взглянули на Мартыненко. Тот  утвердительно кивнул головой. Когда, захватив слиток,  Кац покинул номер, Виталий сообщил приятелям, что по его сведениям компания очень заинтересована в этой сделке, почему с ним и прилетел  один из руководителей банка.
       - Но учтите, они постараются максимально сбить цену.
       - На сколько?
       - Думаю, процентов на тридцать от  реальной. 
       - И что, будем соглашаться?
       - Ни в коем разе. Для компании эта сделка, в обход закона, манна небесная. В стране сейчас полный бардак и «денежные мешки»  делают все возможное для увеличения своих активов. Будем  снижаться  до десяти процентов. В крайнем случае, до пятнадцати.  Вы  как, согласны?
       - Вполне.   
       Через полчаса Кац вернулся и, потирая руки сообщил, что все в порядке,   он намерен продолжить переговоры.
       Они длились   около часа, и в результате стороны пришли к соглашению: банк приобретает  всю партию золота за семьдесят пять процентов его рыночной стоимости, самостоятельно организует доставку груза в свое хранилище и открывает продавцам  валютные счета за рубежом.
       - Но для этого вам  следует приехать к нам, - предупредил Кац. - Выполнить, так сказать,  ряд необходимых формальностей. О дате визита   сообщит Виталий Петрович.
       - Непременно, заедем, -  ответил Огнев. - И последнее, господин Кац. Вы  дадите нам расписку в получении банком   всей партии слитков, якобы  для передачи их в Москве федеральному казначейству.
       - ?!
       - Да-да, и  причем на фирменном бланке    с   печатью вашего учреждения.
       - Для передачи  государственному казначейству? Но это невозможно, вы что, шутите?!
       - Нисколько, - пожал плечами Огнев. -  Золото, как и договорились,   получите вы.  Но эта расписка будет  для нас хоть какой-то гарантией.  А после выполнения банком своих обязательств, мы вам ее вернем.
       -  Так получается, что вы нам не доверяете?  -     остро взглянул Кац на Огнева.
       - Почему же, доверяем, но нам нужны гарантии.
       - Виталий Петрович, что за дела? Мы так не договаривались, - укоризненно сказал банкир   Мартыненко.
       - Полноте, Марк Ильич, - невозмутимо ответил тот, - просьба вполне резонная. Мы же с вами бизнесмены.   
       - Не знаю, не знаю, - забегал глазами Кац. - У меня нет таких полномочий.
       - Тогда свяжитесь с Артуром  Алиевичем, он, кстати, будет очень недоволен, если эта сделка сорвется.
       - Ну что ж, хорошо,- поколебавшись с минуту, согласился Кац. - Я так и сделаю.
       - Неплохой ход, - рассмеялся Мартыненко, когда Кац  вышел из номера. - Расписку они дадут. Жаль только, что мы не можем ее нотариально удостоверить.
       - Ничего, - улыбнулся Огнев. - Все-таки, хоть какой-то документ. Тем более что лишнего шума в этом деле финансистам не нужно.
       Банкир вернулся довольно быстро. 
       - Так и быть, мы дадим вам расписку, - сказал он. - Но только после получения груза. Когда он будет у нас? 
       - Сегодня ночью.
       - Принимается, - кивнул головой Кац. -  Груз следует доставить на железнодорожную станцию в полночь. Там я его приму, проверю  и выдам  нужный документ.
       Затем  Мартыненко растолковал приятелям, куда именно им следует подъехать, и Огнев с Виктором  отправились  на кордон.
       Передача золота состоялась  на одной из   платформ  запасного пути, где стоял  грузовой состав,  с прицепленным  к нему локомотивом. Слитки были погружены  в почтовый вагон, у которого прохаживались два молчаливых охранника с портативными рациями,  тщательно  осмотрены, пересчитаны  и заперты в сейф.         
       Здесь же,  на фирменном  бланке  с печатью,  была составлена   расписка. В ней значилось, что вице-президент  коммерческого  банка «Империал» Марк Ильич Кац,  принял  от граждан  Юрия Петровича Молоха и  Виктора Ивановича Лебедева  девяносто четыре золотых слитка Гохрана СССР (при этом были указаны их общий вес, дата изготовления и номер партии), предназначенные  для последующей передачи  федеральному казначейству России, с правом получения сторонами причитающегося им  вознаграждения.
       Внимательно прочтя бумагу, Огнев спрятал ее в карман, после чего, простившись с москвичами, приятели направились к машине.
       - Может быть, заедем к Зее?  - усаживаясь в кабину, спросил егерь.  - Она несколько раз спрашивала о тебе.   
       - Нет, - решительно сказал Юрий, - рано. Вот разберемся со всем  этим  делом, тогда и объявлюсь. А сейчас я кто? Лагерная пыль.
       - Ну, как знаешь, тебе видней - нахмурился Юрий и  повернул в замке ключ зажигания.
       Звонок из Москвы раздался через три дня, поздней ночью.
       - Виталька, ты?  -  хриплым  со сна голосом спросил Огнев.
       - Я, Юра, - донесся издалека   голос Мартыненко. - У нас проблемы. Жду тебя  в субботу в 14 часов в нашем сквере. Что на Хавской, помнишь такой?
       - Да, помню, - коротко ответил Огнев. - Что случилось?
       -  Эти суки нас хотят кинуть!  - выругался Мартыненко. - Так, что давай, приезжай,   пока не поздно.
       - Хорошо, -  ответил Огнев, - в субботу будем.  И  отключился.
       - Что-то случилось?  -  появился на пороге смежной комнаты  сонный  Виктор.
       - Неприятности.  Звонил Виталька, сообщил, что банкиры хотят нас кинуть. Нужно ехать разбираться.
       -  Вот  гады, -  сокрушенно вздохнул егерь. - Все им мало. Когда выезжаем?
       -  В субботу во второй половине дня,  нам нужно быть в Москве.
       - Ясно. Значит утром я отправляюсь за билетами.
       -  И захвати один слиток, толкни своим кавказцам. Нам понадобятся деньги.
       -  Понял, сделаю, -  присел егерь к столу и потянулся за сигаретами.

Глава 8. В Первопрестольной

Мартовским утром, под звон капели,  поездом Мурманск - Москва, друзья прибыли в столицу и остановились  на сутки в  привокзальной гостинице. 
       Перекусив в номере купленными в буфете продуктами, они помылись в душе, немного посмотрели телевизор и     отправились  в  универмаг «Московский».   Там, в специализированном отделе,  купили   сотовый телефон для Виктора и снова вернулись в номер.   В полдень   пообедали в гостиничном ресторане  и отправились на встречу с Мартыненко.
       Сквер, о котором упоминал  Виталий, а точнее  десяток старых лип, со скамейками под ними, располагался  неподалеку от  ведомственного общежития, где в свое время  они жил с Огневым. 
       -  Значимое место, - сказал тот, когда  они с Виктором уселись на одну из скамеек. Во время учебы в «вышке»,  мы здесь часто выпивали по вечерам, в дни стипендий. 
       - Да, хорошие были времена, -  разглядывая высоченные липы, - вздохнул егерь. - И где теперь все это? 
       -  Ничего,  капитан, будет еще и на нашей улице праздник, - тепло положил ему руку на плечо Огнев. - А вот и Виталька, - кивнул он в сторону  расположенного неподалеку дома, откуда по дорожке к ним шел Мартыненко
       - Привет, старатели, -  пожал  Виталий руки друзьям. - Ну, как, добрались нормально?
       - Вполне, - ответил Огнев.
       - Тогда давайте ко мне в машину, она здесь, за углом, поедем в одно тихое место и там  пошепчемся.
       «Тихое место» оказалось  двухкомнатной квартирой,  в старом доме на Сивцевом Вражке, оборудованной  металлической дверью с кодовым замком.
       - Это моя «нора», приобрел по случаю, - сказал Мартыненко. - О ней никто не знает, даже жена. Так, что располагайтесь.
       Все разделись и прошли в небольшую гостиную.
       - А теперь к делу, -  кивнул гостям Виталий  на  черный кожаный диван и уселся напротив.
       - Когда вы уехали, и  поезд  тронулся, Марк предложил  обмыть сделку. Мы   перешли в служебное купе,  там прилично выпили,  и он уснул.  Ну и я, на всякий случай, «зарядил» его жучком. Чтоб быть в курсе  всех событий.  Мало ли чего? И не ошибся. Вот послушайте. Мартыненко достал их кармана  миниатюрный диктофон и нажал кнопку.
       « …  а не много ли будет этим лохам  семьдесят пять процентов?  -    сказал с южным акцентом чей-то голос. - Думаю, хватит и тридцати. Тем более  что  парни с периферии. Как ты считаешь, Марк ?
       - Я тоже об этом подумал, Артур Алиевич  и полностью с вами согласен, - подобострастно  ответил  второй  голос. - Но как быть с Мартыненко? Он с ними в доле.
       - Плевать. От услуг его  «Легиона» мы откажемся  и предупредим, что б не болтал.   Иначе лишится лицензии, а то и головы
       - Но если они  не согласятся на двадцать процентов?
       -  Согласятся, куда им деваться? - рассмеялся голос.
       -  А как быть с распиской, которую я дал?
       - Без нотариуса она недействительна.
       - Это так,  но  вдруг они обратятся в органы?
       - Сомневаюсь. Кроме того, слава Аллаху, у нас там имеются  свои люди. Так что передай Мартыненко,  пусть вызывает своих  алладинов где - нибудь на среду. После обеда у меня будет небольшое «окно». Пострижем этих баранов, ха-ха-ха!..»
       - Дальше неинтересно, - остановил запись Виталий.-  Вот такие дела. Что скажете?
       - Да, - задумчиво произнес Огнев. - У банкиров началась золотая лихорадка. Но ничего, как говорят «предупрежден, значит вооружен». Ты, Петрович как,  не будешь назад  отрабатывать?
       - Обижаешь, Юра, -  усмехнулся  Мартыненко, - ты ж меня знаешь. Тем более  что  я вас вроде бы, как подставил.
       - Ладно, проехали.  А ты, Виктор?  - взглянул  Огнев на егеря.
       - Как вы, так и я. Пойду до конца, мне терять нечего.
       - В таком случае, предлагаю следующий план действий,  - сказал Огнев. - Я его обдумал еще в поезде…

       В среду после обеда, на «джипе» Мартыненко, друзья отправились  из квартиры на Сивцевом Вражке, в которой он их поселил, в сторону Фрунзенской набережной,  где находился банк.
       -  Главное,  придерживаемся   разработанного сценария, пусть считают нас полными идиотами,  - сказал спутникам Огнев, когда  припарковавшись    на служебной стоянке, они вышли из машины.
       За  массивной, дверью банка,  в стильном  холле у турникета,  гостей  встретили  два спортивного вида охранника   в  униформе «Легиона», которые, поприветствовав хозяина, беспрепятственно пропустили их  внутрь.
       - Видные, однако, у тебя ребята, - сказал Огнев Мартыненко, когда, все  вошли в лифт, и он  стал плавно подниматься вверх.
       -  Разные есть, - подмигнул ему Виталий  и нажал в кармане кнопку диктофона.
       Еще через пару секунд раздался мелодичный звук, дверь лифта бесшумно  открылась и все оказались в просторном, оформленном в европейском стиле холле, где прохаживался еще один охранник с портативной рацией в руках.
       - Привет, Борис, - сказал Мартыненко. - Хозяин на месте?
       - Да, Виталий Петрович, только что приехал с обеда с Кацем.
       После этого, бесшумно ступая по мягкому ковру, посетители  направились к высокой  полированной двери, с латунной табличкой  «Приемная».
       За ней оказалась роскошная комната с дорогой   кожаной мебелью  и сидящей за офисным столом миловидной юной секретаршей, неспешно просматривающей  модный  глянцевый журнал.
       -  Здравствуй, Оленька, -  пропел с порога Мартыненко. - А ты все хорошеешь.
       - О! Вы как всегда преувеличиваете, Виталий Петрович, -  жеманно ответила девица, откладывая   журнал в сторону.
       - Артур Алиевич у себя?
       - Да. У него Кац.
       - Доложи,  пожалуйста, о нас.
       - Хорошо, - сказала секретарша и,  встав из-за стола, исчезла за  светлого дерева дверью с табличкой «Президент банка».  Через пару секунд она вернулась и пригласила гостей войти.
       В просторном, с высоким лепным  потолком и хрустальными люстрами кабинете, за находящимся в его дальнем конце массивным столом красного дерева, в мягком кресле с  золоченой резной спинкой,  вальяжно развалился  средних лет  бритоголовый человек  кавказской наружности, в  дорогом мятом костюме от Версаче.  Сбоку от него, за   длинным приставным столом,  расположился  Марк Ильич Кац, внимательно просматривающий какие-то бумаги.
       - Вах! Виталий, дорогой, наконец-то! - воскликнул бритоголовый  и сделал радушный  жест, приглашая гостей  пройти. 
       Обменявшись с ним и Кацем приветствиями,   Мартыненко  с друзьми присел к приставному столу напротив Каца и представил их  президенту банка.
       - Достойные, очень достойные люди, - хмыкнул тот, скользнув взглядом по Огневу с егерем. 
       -  Еще бы! - рассмеялся Огнев. - Подарить такие деньги государству! Кстати, а где   представитель казначейства?  - обратился он к Кацу.
       - Какого еще казначейства? -  округлил тот глаза.
       - Того самого, которому с вашей помощью мы должны передать клад. Вы что, забыли о расписке? - в свою очередь сделал   удивленное лицо Огнев.
       - Виталий Петрович, что за дела?  -  уставился на Мартыненко бритоголовый. -  Ваши приятели никак решили поиграть с нами?
       - Нисколько, Артур Алиевич, -  спокойно ответил тот. - Все, как договаривались с     господином Кацем в Петрозаводске.  Мы через ваш банк сдаем государству найденный клад и  получаем свое законное вознаграждение. Ну а  вы маржу за его доставку и хранение.  Кстати, я не понимаю вашего недовольства. Ведь  Марк Ильич  звонил вам по этому поводу и получил «добро».
       -Я не помню такого звонка, - оскалился бритоголовый. - А теперь  все   пошли вон!
       -  Как это вон?  - привстал со своего места егерь. - А наш клад?
       -  Он вам приснился. Я сказал, убирайтесь!
       - Ну, что ж, - отодвинул стул Огнев. - В таком случае мы обратимся   в  прокуратуру, а если понадобится, то и в прессу. Вы хотите присвоить себе то, что принадлежит государству.
       Вместо ответа  банкир нажал под столом кнопку, и через минуту в кабинете  появились два охранника.
       - Проводите всех этих господ вниз, - кивнул он  на посетителей.
       Когда дверь за вышедшим последним Мартыненко закрылась, бритоголовый   достал из кармана пиджака золотой портсигар с монограммой  и закурил коричневую сигареллу.
       - Эти свиньи блефуют, желая поднять цену, -  сказал он, играя зажигалкой в волосатой руке. - Никуда они не пойдут. Так что через пару дней пригласи их еще раз…

       Выйдя из банка,  Мартыненко с приятелями уселись в «джип» и отправились в   офис «Легиона». Там, уединившись в кабинете, они внимательно прослушали  сделанную во время беседы запись. 
       - Ну, как?  -  сказал Огнев, - убедительно?
       -  Вполне, - хмыкнул Виталий. - Это для  акул бизнеса будет  полной неожиданностью. 
       - А захотят ли  они снова встретиться с нами?  - выразил сомнение егерь.
       - Еще как, - улыбнулся Мартыненко. - Любой банк  очень дорожит своей репутацией и Артуру  ни к чему лишние разговоры. Это потеря серьезных клиентов. Я уверен, что через день - два Кац пригласит нас для дальнейших переговоров.
       Так оно и вышло.
       Очередная встреча, в том же составе, состоялась  в  «Империале»  через два дня.
На ней  бритоголовый заявил, что они с Кацем  готовы выплатить второй стороне тридцать процентов  от рыночной стоимости золота. 
       -  Соглашайтесь, -  вкрадчиво произнес он. - Это очень  приличная сумма. А ваша затея с распиской - пустое.  Она бездоказательна.
       - Не скажите, уважаемый, не скажите - любезно ответил  Огнев  и, достав из кармана  диктофон, воспроизвел запись состоявшегося накануне разговора.
       - Вот вам и доказательство, - бросил он опешившим финансистам. - Вместе с распиской этого будет  вполне достаточно, чтобы  вами заинтересовалась Генеральная прокуратура, а еще больше  столичная пресса. Ведь здесь пахнет деньгами партии! Представляете, какая разразится шумиха?!
       На несколько минут в кабинете  воцарила мертвая тишина.
       - Подлецы, какие же вы подлецы  - придя в себя, прошипел  бритоголовый и дрожащей рукою потянулся  к  стоящей рядом бутылке с «Боржоми».  Бледный Кац тут же вскочил и быстро  наполнил  высокий  бокал, который президент  жадно выхлебал.
       - Хорошо. Будет вам семьдесят пять, - с  шумом выдохнул он. - А расписку и  аудиозапись  передадите нам.
       - Нет вопросов, - пожал плечами Огнев. - Но советую вам больше не делать  никаких опрометчивых шагов. Это обойдется «Империалу» еще дороже. Надеюсь, вы меня поняли?
       -  Вполне, - с ненавистью взглянул на него президент.
       -  И последнее. Деньги  мы желаем получить наличными. В сотенных купюрах. Место и время  оговорим позже.
       - А почему вы не желаете оформить  загрансчета?  - осторожно поинтересовался Кац.
       -  У нас изменились обстоятельства, - ответил Огнев.
       После этого стороны распрощались, и гости покинули банк.
       - Как жаль, такой куш  упустили, - поцокал языком Кац,  наблюдая в окно как «джип»  Мартыненко выруливает со стоянки.
       - А кто тебе это сказал?  -  злобно  проворчал президент. - Найди мне Ахмета и пригласи сюда.
       При упоминании этого имени, Кац съежился  и согласно кивнув, быстро вышел из кабинета.
       Ахмет Идигов, или как его звали свои - «Ахмет СС», в прошлом офицер милиции, в чеченскую войну служил в личной охране Дудаева, а затем  обосновался в Москве, откуда,  по мере сил, помогал своим собратьям по оружию. Помимо прочего, он не гнушался  выполнять хорошо оплачиваемые поручения бизнесменов  по устранению конкурентов и выбиванию долгов. Оказывал соответствующие услуги  Идигов  и банку «Империал», президент которого - Артур Алиевич Сокуров, был его близким другом.
       В полдень, на своем «Лексусе», Ахмет  подъехал к банку и неспешно  проследовал  внутрь.
       В кабинете  Сокурова он был встречен с распростертыми объятиями  и  препровожден  в комнату отдыха.
       - У тебя проблемы Артур?  - усаживаясь в кресло и принимая из рук хозяина бокал с «хенесси», поинтересовался двухметровый громила.
       - Есть немного, брат, - ответил тот, и они выпили.
       - Нужно кого-то валить?  - бросил в рот  золотистый кружок лимона гость.
       - Троих, - показал на пальцах  утирающий губы салфеткой банкир.
       - И кто же они?  - каменно двигая челюстями,  поинтересовался Ахмет. 
       - Одного ты знаешь. Это  хозяин «Легиона». А еще двое с ним, так, залетная шушера.
       - Твоя цена?
       -  Двадцать кусков «зеленых» за всех.
       - Э, нет. Не пойдет, - оскалил белые зубы Ахмет. - Я хочу тридцать. Надо же что-то и вайнахам в горы отправить? 
       - Ну, хорошо,  пусть будет тридцать, -  поморщился банкир, и они ударили по рукам.
       - А теперь расскажи, где валить этих баранов, - прогудел  бандит, извлекая из лежащей на столе пачки «Мальборо» сигарету.
       - Пока не знаю, -  пожал плечами  Сокуров. - Они назначат   встречу, и на нее поедет  Кац с деньгами.  Скорее всего, это будет где-нибудь за городом. Там  от них и нужно будет избавиться. А как - это дело твое.
       - Уши привозить? -  выпустил колечко дыма Ахмет.
       - Какие еще уши?  - не понял  банкир.
       - А  этих баранов, что замочим!  - гортанно рассмеялся  чеченец.
       - Ну и шутки у тебя, брат, - опасливо взглянул на  него Сокуров… 

       Вернувшись в офис «Легиона», приятели занялись обсуждением  деталей операции  по получению денег.
       Для начала, воспользовавшись картой Московской области, Огнев с Мартыненко  определили место, где это должно было состояться.  Оно располагалось  неподалеку от Горьковского шоссе, в районе Балашихи.
       - Здесь лес и небольшое озеро, - взглянув на егеря, - объяснил Мартыненко. - А за ними  несколько  дачных  кооперативов. У меня в одном живет приятель. Я его предупрежу, и после получения денег мы заедем к нему, а утром вернемся в Москву. Так будет безопаснее.
       - Ты думаешь, банкиры могут преподнести нам  очередной сюрприз?  - поинтересовался Лебедев.
       - Не исключено, -  ответил   Мартыненко. - Очень уж им не хочется  расставаться с такой суммой.  И на встречу нужно обязательно прихватить  оружие, - взглянул он на Огнева.
       - Да, оно бы нам здорово пригодилось, - согласился тот. - Найдешь?
       - Уже есть, -  рассмеялся Мартыненко.- Три «макарова»  и «фенька».  Пойдет?
       - А «фенька» зачем?
       - На всякий случай, мало ли чего.
       Следующим утром  Мартыненко  съездил в «Империал» и договорился   с Кацем  о встрече. Тот сказал, что приедет на  «лексусе», со всей суммой   и тремя  своими людьми.
       - И смотри, Марек,  чтоб без шуток, - предупредил  его Виталий.
       - Не беспокойся, все будет нормально, - забегал глазами Кац…

       К лесному озеру  приятели  подъехали за час до назначенного времени  и вышли из машины.  Над окрестностями опускались сумерки, в прохладном воздухе  чувствовался запах хвои и  талой воды..
       - Здесь  и будем ждать наших  «тельцов» - сказал Мартыненко,  осмотревшись вокруг. - А вон там, - показал он рукой  на  темневшие неподалеку сосны - дорога  к ближайшей деревне и кооперативу. Разбитая, правда, но  проехать  вполне можно.
       - И далеко до этого кооператива?  -  поинтересовался  Лебедев.
       - Нет, всего каких-то пару километров, и оттуда есть  второй выезд на трассу,-  ответил Мартыненко. - А Ильич, наверное, сейчас баньку топит, - мечтательно протянул он. -Приедем, всласть попаримся, выпьем  водочки и спать! Ты, кстати, Юра не помнишь Ивана Ильича?      
       - Майора  Окорокова?  -  оживился Огнев. - Конечно же, помню. Он у нас самбо и стрельбу  вел. Так старик жив?
       - А чего ему сделается?  Скрипит помаленьку. Иногда на рыбалку вместе ездим.
       - Да, сколько лет прошло, интересно будет  повидаться.
       Между тем  сумерки сгустились, с низкого свинцового неба посыпался мелкий снег, и приятели вернулись в машину.   
       Виталий включил  магнитолу, и в салоне  зазвучала тихая мелодия оркестра Поля Мориа.
       - Красивая вещь, - «Мост над тихими водами» называется, - задумчиво сказал Виктор.
       - Да, красивая, - эхом отозвался Огнев.
       - Так, парни, внимание, кажется, едут, -  пробормотал  Виталий  и  выключил музыку.
       Все трое проверили оружие  и  вперили взгляды в лобовое стекло
       Действительно,  в  туманной дали, со стороны  шоссе, блеснул яркий свет,   и через несколько минут, в километре от озера показался автомобиль.
       - Это они, -  сказал Мартыненко и дважды мигнул фарами. - Расписку  и кассету я пока в бардачок суну,  на всякий случай. Так спокойней будет.
       Черный «лексус»   остановился метрах  в десяти от «джипа»  и из него вылез Кац  в сопровождении нескольких  парней, двое  из которых держали в руках  кейсы.
       - Выходим, - потянулся к рукоятке двери  Огнев.
       Друзья вышли из автомобиля  и  сделали несколько шагов вперед.
       - Привез, Марк Ильич? -  бросил Кацу  Мартыненко, держа руки в карманах.
       - Как договорились, - пробурчал  тот, -  иди, смотри.   
       По его знаку двое парней  положили кейсы на капот «лексуса» и отошли чуть в сторону, а третий, огромного  роста, остался стоять рядом с  банкиром.
       Как только Мартыненко   подошел к  машине и  склонился над одним из кейсов, тот  что-то гортанно  крикнул, и  в его руке  блеснул пистолет.
       В то же мгновение с криком, - ребята, уходим, это  подстава! -  Виктор всадил в грудь здоровяку две пули.
       Последнее, что успел заметить Огнев, вырывая из-за пояса «макарова», - это вспышки автоматных очередей, понесшихся в их сторону от «лексуса» и падающего на спину Виталия,  метнувшего   в  автомобиль гранату.
       В следующее мгновение  раздался оглушительный  взрыв,  и  он  провалился в темноту…

       - А ну-ка, притормози, Мишаня - буркнул напарнику,  сидящий в кабине         патрульного   «УАЗа»,  пожилой старшина.    Автомобиль замедлил ход,  и,  съехав на обочину  пустынного шоссе, остановился.
       - Вроде палят?  -   открыв дверцу машины и  прислушавшись, - сказал старшина.
       Через минуту,  в той стороне, откуда доносились негромкие хлопки,  блеснула вспышка,  и глухо ухнул взрыв.
       - Не иначе разборка, твою мать, - выругался старшина и  передернул затвор лежащего на коленях автомата. - Включи мигалку и вызывай опергруппу
       - А может  сами  подъедем?  это у озера, -  щелкнул тумблером на панели сержант.
       - На прошлой неделе  экипаж  Мальцева вот так подъехал. Где теперь они? Я тебе сказал, вызывай!
       - Первый, первый, я шестой!  -  монотонно забубнил в рацию сержант. - Прошу связи!
       Когда  прибывшая через час  оперативная группа в сопровождении  «УАЗа»  подъехала к озеру,  там догорал   покореженный «лексус»  и валялись несколько тел.
       - М-да,  порезвились  «братки», - хмуро констатировал старший и приказал осмотреть место происшествия.
       - Четыре  «жмурика»  и еще вроде живой, - доложил  немного спустя один из оперативников. - А  в   сторону  леса   ведут следы  машины.  Судя по протекторам - «джип».
       - Что за лесом? 
       - Грунтовая дорога, товарищ майор. Очень разбитая. 
       -  Слепая?
       -  Нет. Километров через десять  выходит на шоссе.
       - Свяжись с дежурным, пусть объявит « план-перехват»  и вызови скорую.
       В девять утра, в  кабинете начальника райотдела, майор  докладывал о  ночном происшествии  своему шефу.
       -  Судя по всему, это  очередная бандитская  разборка, Валерий Павлович.  Двое из убитых кавказцы. А еще двое и   раненый, скорее всего, русские.
       - Личности установили?  -  недовольно  прогудел  толстый полковник. 
       - Устанавливаем. К сожалению, документы оказались только у двоих. Это некто Ахмет Идигов, чеченец по национальности   и  директор  московской охранной фирмы   Виталий Мартыненко.
       - Раненого допросили?
       - Пока нет, - вздохнул майор. -  Он  без сознания и  находится в больнице. 
       - Обеспечь  его охрану. Что еще?
       - Пока все, Валерий Павлович. Работаем, - закрыл тонкую папку майор.
       - Это  преступление нужно раскрыть, - жестко взглянул  на него полковник. - А то начальство с меня голову снимет. Свободен. Иди, работай…

       Огнев пришел в себя к вечеру. Он с трудом открыл глаза и  непонимающе уставился в  высокий потолок.  В голове шумело, к горлу подкатывала тошнота. 
       - Где я?  - увидев над собой  чье-то расплывчатое лицо, прошептал он спекшимися губами.
       - В больнице, - ответил   далекий  женский голос, после чего он почувствовал  влажную прохладу в предплечье руки и  едва ощутимый  укол. 
       - Вот и отлично, -  сказала,  вынимая  разовый шприц  медсестра. - Сейчас вам станет лучше.   
       Затем она напоила Огнева чем-то кислым,  вышла из палаты,  и вскоре туда вошел  бывший на месте происшествия майор, в накинутом на плече  белом халате.   
       Скептически оглядев  лежащего,  он присел на стоящий рядом стул  и  наклонился  к  нему.
       - А ты, однако,  везучий.  Вся братва  всмятку, а  у тебя  лишь контузия.  Давай, рассказывай, что там у вас  случилось?
       - Я не помню, - прошелестел губами больной и закрыл глаза.
       - А как тебя зовут?
В ответ тишина.
       - Ну, что ж, подождем до утра, - хмыкнул майор. - Акимов!   
       Дверь палаты отворилась, и на пороге возник  хмурый сержант.
       -  Значит так,- сказал майор. - Принимай пост.  Береги этого пикимона, как зеницу ока. Утром сменю.
       - Александр Степаныч, но я ж  только с маршрута, может найдете кого другого? - просительно воззрился сержант на начальника.
       -  Не стони, получишь отгул, - отмахнулся тот  и вышел из  помещения.
       -  Хрен у вас чего получишь, - буркнул сержант, когда за майором закрылась дверь,  и   уселся на стоящую у окна кушетку.
       Все это время Огнев внимательно наблюдал за ними  сквозь неплотно прикрытые веки.
       Посидев несколько минут, сержант встал, снял   куртку и повесил ее на стоящую в углу стойку вешалки. Затем, сдвинув кобуру с пистолетом с бедра на живот, взглянул на безжизненное тело и проверил  шпингалеты  двух ветхих окон. 
       Убедившись, что все в порядке, он извлек из кармана куртки небольшой  сверток с бутербродами, снова уселся на кушетку  и  стал неспешно жевать.
       Через час в палату  вошла  та же сестра,    сделала  неподвижно лежащему Огневу второй укол  и, погасив верхний свет, включила ночник.
       - Послушай, фея, - обратился к ней сержант. - А  эта комната запирается?
       - Да, -  сказала  девушка.
       - Тогда принеси мне ключ.
       -  Зачем? - удивленно вскинула она брови.
       - А вдруг мне понадобится  выйти покурить или в туалет? Не могу ж я ее оставить открытой.
       - Хорошо, сейчас принесу, - согласилась сестра.
       Получив ключ, сержант  без интереса полистал  забытый кем-то на подоконнике   журнал «Здоровье», а потом  запер дверь и, подложив под голову куртку, с наслаждением растянулся на кушетке. Через десять минут в палате раздался тихий, с присвистом  храп.
       Выждав еще несколько минут и убедившись, что его страж уснул, Огнев открыл  глаза и  осмотрелся по сторонам. Головокружение и слабость, после уколов  исчезли, и чувствовал  он себя  вполне сносно.
       Спустив босые ноги на  пол, он осторожно встал  и, прихватив подушку,  скользнул к кушетке. Через минуту под ним забилось, а затем обмякло, воняющее потом  тело.
       Затолкав в рот  потерявшему сознания сержанту скрученный из полотенца кляп,  Огнев быстро раздел  его и облачился в милицейскую форму. Потом связал  незадачливого стража  извлеченным из медицинского шкафа резиновым  жгутом и, прихватив с кушетки  его куртку с шапкой, метнулся к окну.
       Еще через час, остановив  на  недалекой трассе  иногороднюю фуру с грузом, он  был в Москве.  Там Огнев  воспользовался услугами  ночного «бомбилы»  и вскоре сошел на Арбате.  В квартиру на  Сивцевом Вражке  он попал без труда, поскольку отлично помнил комбинацию цифр кодового замка.
       А попасть в нее Огневу нужно было обязательно. Там находились его и  Орлова паспорта, а также деньги,  без которых скрыться было  достаточно проблематично.
       В квартире он  быстро переоделся, сунул милицейскую форму в спортивную сумку  и, забрав все необходимое, вышел  из дома.

Глава 9. Повторение пройденного

Когда над столицей забрезжил рассвет, беглец  сидел  в   набитом «челноками»  автобусе с табличкой «Ростов» на лобовом стекле, который вырулил  со стоянки на Черкизовском рынке.
       Он смертельно устал  и вымотался - слишком уж неожиданными и трагичными были события последних дней. Огнев  в очередной раз потерял близких  ему людей  и  не мог себе простить этого. Никаких дальнейших планов у Юрия не было. Ему хотелось только одного -  укрыться где-нибудь в надежном месте  и забыть обо всем на свете.
       На выезде из Москвы  автобус остановил наряд милиции,  и мордастый старшина проверил у всех  пассажиров  документы.
       - Чего это они?   - удивилась  сидящая рядом  с Огневым тетка. - Раньше здесь никогда не проверяли.
       - Наверное, ищут кого - то,  пожав плечами,  безразлично ответил он.
       А в Ростове была настоящая весна.   Пригревало солнце, с крыш капала звонкая капель,  на деревьях набухали почки.
       Неподалеку от стоянки автобусов, в небольшом магазинчике,  Юрий  купил пару бутылок  коньяка  и,  остановив такси,   назвал адрес  Дим Димыча.
       За время его отсутствие на  Седова ничего не изменилось.  Так же молчаливо глядели на белый свет окна  домов,  по обочинам  журчали ручьи талого снега, во дворах изредка взлаивали собаки.
       Расплатившись с таксистом и вскинув на плечо сумку, Огнев  направился к дому  старика.
       Форточка одного из его окон была приоткрыта и на улицу доносилась  разухабистая мелодия  чернокожего  ансамбля  «Бони М».
       - Интересно, с чего это Димыча  на  зарубежье потянуло?  - подумал Огнев и нажал кнопку звонка. В то же мгновение  по двору что-то пронеслось, и  раздался басистый лай.   Затем хлопнула дверь, кто-то спустился с крыльца и через минуту лязгнул запор калитки.
       В ее проеме  стоял   Душман, из-за   которого  на гостя  скалилась громадная овчарка.
       - Прапор, ты?!  -  шагнув вперед, обхватил он за плечи гостя и весело рассмеялся. - Ну, дела! Не думал тебя снова встретить. Давай, проходи. Аскольд,  место!   - прикрикнул он на пса,   и тот  с достоинством  удалился.
       Приятели  проследовали во двор, поднялись на крыльцо, рядом с которым стоял новенький темно - синий «БМВ»  и вошли в дом.
       - А  где Дим Димыч?  - спросил Огнев, ставя на пол сумку.
       - Помер он, -  сокрушенно  вздохнул  Душман. - Через месяц как я откинулся. В начале января.  Такие вот дела.
       - Жаль, - сказал  Огнев. -  Сильный был  человек, старой закалки.  Теперь таких нету.
       -  Это точно. Но что поделаешь, все там будем, - философски изрек  Душман. - Да ты не стой, прапор, снимай куртку  и  будь как дома. Сейчас выпьем, а заодно и деда помянем.
       Спустя некоторое время приятели сидели за столом, и Душман  разливал в стаканы привезенный Огневым коньяк.
       Первый тост  выпили за встречу, второй, не чокаясь,  за Димыча.
       - Ты давай, Юра, налегай на жратву, - радушно угощал  хозяин гостя. - А то видок у тебя, прямо скажу, не того. Болеешь, что ли?
       - Да нет,  - криво улыбнулся Огнев.  - Я бы Саня вздремнул немного, больше суток на ногах.
       - Так чего ж ты молчишь, чудило? -  встал из-за стола и исчез в светелке  Душман.
       - Иди, ложись, - вернулся он через минуту.
       - Спасибо, - качнул головой Огнев и нетвердо шагая, прошел в комнату.  Там он снял с себя одежду, рухнул в разобранную, пахнущую свежими простынями кровать и  куда-то полетел.
       Проснулся  Огнев на следующее утро от  льющихся за окном  птичьих трелей.
На старой яблоне, в лучах ослепительно  искрящегося  солнца, пел скворец.   
       Несколько минут  Юрий с наслаждением  его слушал, затем встал, оделся и прошел на кухню. На столе лежала  записка  «Прапор, еда и выпивка  в холодильнике. Не скучай, скоро буду».
       Огнев  извлек из стоящей у двери сумки туалетные принадлежности, с наслаждением поплескался под рукомойником и  побрился.  Потом закурил сигарету  и  вышел на крыльцо. У  гаража громыхнула цепь и на него с интересом,  чутко поводя ушами, уставился Аскольд.
       -  Ну, что  зверь,   посадили   из-за меня на цепь? - сказал ему Огнев  и легонько свистнул. Овчарка  мигнула янтарными глазами и дружелюбно замахала хвостом.
       - Потерпи немного, хозяин скоро придет.
       Вернувшись в дом, он  открыл холодильник  и, пробежав глазами по полкам, извлек оттуда  снежно белую, запотевшую банку.   
       - Домашнее, - открыв крышку  и вдыхая давно забытый запах, пробормотал Юрий  и направился к столу.  Налив  в чашку  густого, с капельками застывшего масла  молока, он достал из  висящего на стене шкафчика ломоть хлеба и с наслаждением стал есть.  Потом убрал банку в холодильник  и  подтянул гирьку звонко тикающих на стене ходиков.  Их стрелки  показывали без четверти десять.
       На улице радостно залаял Аскольд и  Огнев увидел,  как во двор въезжает автомобиль Душмана. Потом под тяжелыми шагами заскрипело крыльцо, отворилась дверь, и  Сашка  вошел в дом с двумя объемистыми пакетами в руках.
       - Вот, буду тебя откармливать,  - подмигнул приятель Юрию и шмякнул свой груз на стоящую у печи лавку. - Тут  парная свинина,  свежая рыба и  зелень.
       - Зачем так много?  - удивился  Огнев. - У тебя ж  в холодильнике полно продуктов.
       - Ничего, запас карман не тянет.  Давай будем шамать, я здорово проголодался.
Помимо мяса, рыбы и зелени, в одном из пакетов оказался десяток горячих чебуреков, лепешка сулугуни и несколько банок немецкого пива.
       - А ты, я смотрю, не бедствуешь, -  сказал Огнев,  кивнув на все это изобилие.
       - Стараюсь, начальник, - ухмыльнулся Душман  и  достал из холодильника  початую бутылку коньяка.
       Изрядно подкрепившись, друзья  открыли по банке пива и закурили. Душман рассказал, что освободившись условно-досрочно, они  с Зингером  вернулись домой  и  решили открыть автосервис.
       - Дим Димыч посоветовал, и  отдал мне твой слиток, - сказал он, взглянув на Огнева. -Золото мы загнали,  купили  небольшую мастерскую,  но тут   начались заморочки с ментами.   Короче, дело не пошло. В итоге  мы ее продали за полцены  и  теперь в свободном полете.
       - Как это?  - не понял Огнев.
       - А очень просто, работаем  с братвой.  Пасем все городские рынки  и несколько  автозаправок.
       - То есть промышляете рэкетом?
       - Ну да,  - кивнул  бывший десантник. - А ты что предлагаешь? На заводе за копейки горбатиться   или на базаре  шматьем торговать?  Извини, но это не для нас, - ткнул он сигаретный окурок   в пепельницу.
       - Да, чудны дела твои, Господи,- задумчиво произнес Огнев. - Ну, что ж, давай еще выпьем Сашок.   
       - Давай, - согласился Душман. - Ну, а у тебя как дела? - выцедив коньяк  и  закурив очередную сигарету, поинтересовался он. - Если не секрет, конечно. Подорвал ты тогда из зоны лихо. Никто так ничего и не понял.
       -  А тебе Дим Димыч разве ничего не рассказывал?
       -  Нет. Хотя и вспоминал тебя часто.
       -  И о слитке тоже?
       - Я ж тебе сказал, ни-че-го, - раздельно произнес  Сашка. - Дед был кремень. Знал много, но  не болтал.
       - Ну, что ж, тогда слушай, -  тоже потянулся за сигаретой  Огнев, и   поведал  Душману историю с золотом, опустив ряд подробностей.
       - Да, - удивленно протянул тот, выслушав историю гостя. - Кто бы другой рассказал, не поверил. Здорово вы лоханулись.  Нужно было в кусты пару ребят с «калашами» посадить!
       - После драки кулаками не машут, -  горько усмехнулся Юрий.
       - Дак ты теперь в бегах?  - скрипнул стулом Душман.
       - Не то слово, скорее  всего во всероссийском розыске. Только   долго у тебя я не задержусь -  скажешь, сегодня же подамся дальше, - глубоко затянулся сигаретой Огнев.
       - Ты это, Юрка брось, - жестко сказал  Сашка. - Десантура  своих в беде не бросает.  А   этот розыск нам по барабану.  Завтра же  с Зингером  спрячем тебя в такое место, что ни одна собака не сыщет. Идет?
       - Идет, - пожал плечами Юрий.
       На следующее утро  Огнев  вместе с Душманом  и Зингером, который  воспринял встречу с ним как  само собой разумеющееся,  отправились на машине в сторону  Аксая.  По дороге, на небольшом базарчике, они накупили  целый рюкзак продуктов, несколько бутылок водки, курева  и ящик пива.
       - Будет чем Андрюху угостить, - сказал,  выруливая  на трассу Душман,  и  нажал кнопку магнитолы.
                Призрачно все,
В этом мире бушующем,
Есть только миг,
За него и держись,
Есть только миг,
Между прошлым и будущим,
Именно он, называется жизнь, 

мелодично зазвучал в салоне голос  Олега Анофриева.
       -  Хорошая песня,  за душу берет, -  сказал Огнев, глядя в окно.
       - Еще бы!  -  откликнулся  Душман. - Она  у братвы вроде гимна.  Ведь так, Зингер?
       -  Ну да, -  ответил тот с заднего сидения. - Мы ее всегда в кабаках заказываем. А кому не в масть, сразу в морду. Давай, Санек, притопи, чего плетешься как вошь!

А для звезды,
Что сорвалась  и падает,
Есть только миг,
                Ослепительный миг!

дружно заорали ростовчане, и Душман  до упора  отжал педаль газа. 
       Вскоре показался  раскинувшийся  на крутом берегу  Дона  Аксай,  миновав который,  машина  свернула с шоссе  на разбитую грунтовую дорогу.
       Через некоторое время, переваливаясь на ухабах,   она въехала в густую, прилегающую к реке балку и остановилась  у  высоких металлических  ворот, с расположенным рядом  небольшим строением, у которого стояла белая «Нива».
       Душман дважды просигналил, и из него появился одетый в камуфляж  рослый парень. Открыв запор, он распахнул  ворота,  и машина  въехала внутрь.
       - Здорово, черти!  -  приветствовал он Душмана и Зингера, когда те вышли из автомобиля.  - Давненько вас не было.
       - Дел много, братишка, - похлопал парня по плечу Душман. - А это тот кореш, по поводу которого я тебе  вчера звонил. Кстати, тоже бывший   афганец, - кивнул он на Огнева.
       - Андрей, - протянул парень руку.
       - Юрий, - пожал ее Огнев.
       - Ну, что, посмотрим жилье? - сказал  Андрей, после чего вся компания  уселась в «БМВ»  и он направился вглубь территории.
       Место, куда они приехали, являлось одной из баз  отдыха   производственного объединения «Ростсельмаш», а Андрей  Битов, ее комендантом.
       Миновав центральную часть базы, с  двухэтажным корпусом, вокруг которого росли высокие  разлапистые сосны, автомобиль свернул в одну из  дальних неприметных  аллей и остановился у щитового домика, стоящего  в густом подлеске, неподалеку от воды.
       - Стоп, приехали, - сказал Андрей и все неторопливо вышли из машины.
       - Здесь летом живет наш завхоз, - показал он на домик, - а теперь пусто, как, впрочем, и на всей базе. 
       -  И че, кроме тебя тут больше никого?  - вопросительно уставился на коменданта  Зингер.
       - Почему же, есть два сторожа и собаки - рассмеялся тот.   -  Я им скажу, чтобы они вашего приятеля не беспокоили.  Ты будешь у нас единственным отдыхающим, -  взглянул он на Огнева.
       - В таком случае, выгружаемся, - сказал Душман и открыл багажник. - Давай, салага, бери ящик, - толкнул он в бок Зингера и  вытащил мешок.
       В домике  было уютно и чуть пахло дымком.    В  оклеенной веселыми обоями комнате, с цветной занавеской на окне,  стояла  аккуратно застеленная кровать, платяной шкаф,  пара стульев  и тумбочка.  А в небольшой  кухне  с печкой -  стол,  два табурета,    висящая на стене  полка с посудой и небольшой холодильник под ней.
       - Ну, что же, неплохо, жить можно, -  констатировал Душман,  ставя на пол  тяжелый рюкзак.
       - Да, - согласно кивнул Огнев, трогая рукой  еще теплую печку.
       - С утра мои деды все привели в порядок и протопили, -  грузно уселся на скрипнувший под ним табурет  комендант. - Попозже Егорыч,  доставит сюда телевизор, правда небольшой.
       -  Спасибо, Андрей я за все заплачу, -  сказал Огнев.
       -  А вот этого не надо, - нахмурился Битов.- Я Сашкин должник и денег с его друзей не беру.
       Еще через полчаса, все уселись за уставленный  закусками стол,   и  Душман  разлил по  граненым стаканам водку.
       - За нас, - сказал он, и все молча выпили.
       -Ну, чего тут у тебя нового? - с аппетитом уплетая сочную ветчину, - поинтересовался у Андрея Зингер.
       - Все то же, -  хрустко  разгрыз тот  молодую луковицу. - База к лету, скорее всего, пойдет с молотка.
       - Шутишь?  -  вскинул на него глаза Душман.
       - Какие на хрен шутки. Завод  на грани банкротства.
       - Да, я тоже слышал об этом, - подтвердил  Зингер.  - И куда ж  ты тогда?
       - Пойду к вам в подручные, - ловко подбросил  в руке лежавшую на столе финку Андрей. - Возьмете?
       - А то, - добродушно прогудел Душман. - Конечно, возьмем.  Витек, - давай, наливай по второй. Кстати, Андрюха, у Юрки кое-какие нелады с законом, так чтоб  твои деды о нем помалкивали.
       - Заметано, - кивнул головой комендант.
       - А менты сюда не наведываются?
       -  Да нет, чего им тут делать? 
       Спустя пару часов   Душман с  Зингером уехали, пообещав наведаться  через неделю, а Андрей пригласил Огнева пройтись по территории.
       -  Что бы знал, где и что, - сказал он.
       База отдыха  занимала  несколько гектаров огороженного  металлической оградой смешанного леса и знала лучшие времена. 
       Асфальтированные дорожки аллей  зияли трещинами и выбоинами,  виднеющиеся среди деревьев  щитовые домики давно не красились, и только центральный, в три этажа кирпичный корпус, с расположенной неподалеку волейбольной площадкой, находились в относительном порядке.
       - Если что,  мой кабинет на первом этаже, -  кивнул Битов на  высокое крыльцо с двухстворчатой дверью. - Я, как правило, на месте и только на ночь уезжаю домой.  Ну, а сторожа всегда на месте, практически тут и живут, с собаками. У нас их три - кавказцы.
       - Серьезная охрана, - улыбнулся Огнев. - Воры не наведываются?
       - Было как-то  прошлой осенью. Едва ноги унесли. Ну, ты, давай отдыхай, а мне в город надо. Еще увидимся.
       Огнев  вернулся к домику и, остановившись у него, долго  смотрел на Дон. В этом месте он был достаточно широк и  противоположный низменный берег, едва различался в синеватом мареве балок.   От реки, еще скованной льдом,  тянуло запахом талой воды.
       Сзади  басовито  взлаяла собака  и, обернувшись, Юрий увидел  идущего по дорожке к дому усатого худого старика, в треухе и фуфайке, который нес в руке портативный телевизор. Его сопровождал  рыжий, ростом с теленка, лохматый пес.   
       - Тихо, Чечен! - прикрикнул дед на собаку и, подойдя к Огневу, поставил телевизор на вкопанную рядом скамейку.
       - Здоров будь, мил человек, - сказал он и протянул Юрию клешнястую руку.      
       - День добрый, отец.
       - Вот, принес тебе  «Сапфир». Смотри на здоровье.
       - Спасибо, - сказал Огнев, беря  телевизор за предназначенную для переноски рукоятку. - Ты погоди, отец не уходи, я сейчас, - и исчез в домике.
       Там он  взял целлофановый пакет, сунул в него  бутылку водки, круг  копченой колбасы, банку шпрот   и вышел наружу.
       - Это тебе с напарником, - протянул  деду.
       - Благодарствую, - с достоинством ответил старик, принимая пакет. - А ты молоко любишь?
       - Еще бы, да только где его тут взять? -  почесал затылок Огнев.
       - А я буду приносить, - усмехнулся старик в прокуренные усы. - У меня на хуторе корова. Духмяное молоко, не то, что в городе.
       - Идет, - согласился Огнев и, вынув из кармана  несколько купюр, вручил  их старику.
       - Тут дюже много, - сказал дед.
       - Ничего, отец, бери. Ты ж сам сказал,  духмяное?  - рассмеялся Юрий.
       - Ну, - кивнул головой дед. 
       - Вот и договорились. Так, что не спорь.
       Дед удовлетворенно крякнул и, аккуратно свернув деньги, спрятал их в карман  фуфайки.
       - Заходи к нам  в сторожку вечером, - сказал он. - Вяленым чебаком угостим и  чайком с медом побалуемся.
       - Обязательно зайду, - ответил  Огнев.
       Когда старик,  сопровождаемый собакой,  ушел,  Юрий вернулся в дом и, поставив телевизор на тумбочку,  раздернул молнию  дорожной сумки.  Он извлек оттуда  милицейскую форму,  которую запихал в печку и блеснувший воронением «макаров».   
       Выщелкнув  из рукоятки обойму, Огнев удовлетворенно хмыкнул и, вставив ее на место, сунул пистолет в карман.      
       Через несколько дней  вскрылся Дон. Всю ночь на реке слышался тихий шорох и треск, а утром, когда Юрий взглянул в окно, то увидел  скользящие по воде,  изломанные ледяные поля и отдельные льдины, громоздящиеся друг на друга.
       Просыпалась и природа. На  ветках потемневших деревьев набухли клейкие почки, зазеленела первая трава, над далекими  туманными балками, кружили стаи грачей. 
       В субботу  приехали Душман с Зингером  и привезли  резиновую надувную лодку,  рыболовные снасти  и полтуши барана.
       - Вот,  будешь рыбачить, -  кивнул на упакованную в чехол лодку Зингер, - а из барана шашлыки сварганим.
       Чуть позже на своей «Ниве» подъехал Андрей и извлек из багажника пластиковую канистру вина,  мангал  с  шампурами и  вязанку  сухой виноградной лозы.
       - Это что, вместо дров?  - удивился Огнев.
       - Э-э, Юра. Самый лучший шашлык на  виноградных углях, -  многозначительно поднял вверх палец Душман. - Ну, бойцы, за работу!
       Вскоре над берегом закурился синеватый дымок и  на шампурах  запузырилась   сочная баранина.  Еще через час, усевшись  вокруг раскладного столика, вся компания, весело балагуря,   уплетала душистые шашлыки, запивая их красным  вином.
       - Ну как?  - подмигнул Юрию  Душман. - Вкусно?
       - Не то слово, - отправляя в рот очередной кусок, - сказал Огнев. - И вино хорошее, никогда такого не пробовал.
       - Это, Юра, настоящее цимлянское, -  в очередной раз наполнил стаканы  Андрей. - О нем еще Пушкин писал в Евгении Онегине

 Да вот в бутылке засмоленой,
Между жарким и блан-манже,
                Цимлянское несут уже!

с чувством продекламировал он.
       - За Пушкина!  Здорово завернул, чертяка, -  поднял свой  Зингер. - А вот че такое «блан-манже», я не знаю, - сказал он,  опорожнив стакан и утирая губы. - Может ты в курсе, Сашок?
       -  А хрен его знает, - пожал широкими плечами  Душман. - Наверное, жратва какая-то.
       Потом, раздевшись до пояса,  все, кроме Огнева, принялись с увлечением гонять по берегу мяч, извлеченный из багажника  Андреем.
       Юрий же, покуривая сигарету, бездумно смотрел в высокое небо, с плывущими по нему белоснежными облаками…

       Незаметно пролетел апрель. Часто просыпаясь по ночам от щелканья и  трелей  соловьев, что пели где-то за Доном,  Огнев  мучительно размышлял, как быть дальше.   
       Бесконечно отсиживаться на базе не имело смысла. К тому же все чаще он вспоминал  Зею.   Юрию  очень хотелось вернуться к этой маленькой женщине.  Сдерживала только неопределенность своего положения. Кто он?  Изгой, человек без  будущего.  А таким  Огнев   являться к ней не хотел. 
       Оставалось одно. Снова отправляться в тундру, за этим проклятым золотом, которое приносило ему одни несчастья.
       Юрий пытался найти какие-нибудь другие варианты, но их не было.  И он решился.
       Когда  Душман с Зингером приехали к Огневу в очередной раз, он рассказал парням  о  спрятанном в тундре кладе.
       - Но ты же говорил, что  все захапали банкиры! -  опешил  Душман.
       - Не все. Половину  мы оставили в тундре. Не смогли вывезти.
       - И сколько ж там? -  сглотнул слюну Зингер.
       - Килограммов восемьдесят в слитках.
       - А чего раньше молчал, чудило. Или не веришь нам?  - обижено прогудел  Душман.
       - Да нет, Саня, верю. Просто я из-за этого золота троих друзей потерял. Проклятое оно какое-то. Не хотел вас втягивать.
       -  А зря, - хмыкнул  Душман. - Мы с  Зингером ни бога ни черта не боимся.  Так,  ведь, Витек?
       -  Ага, - сказал Зингер. - Пускай они нас боятся.
       - Ну, так что, прапор, берешь нас в долю?  - протянул Огневу здоровенную лапу Душман.
       - Куда ж мне без вас?  -  ответил тот и крепко пожал ее.
       Потом он рассказал  парням  где находится клад и   Зингер загорелся желанием, как можно быстрее отправиться за ним. 
       - Да нет, Витек, -  отрицательно покачал головой  Огнев. - Сейчас рановато. Ты ж был  в Заполярье, там еще снег не сошел и  тундра сплошное болото.
       -  Да, - поддержал его Душман. - Такие дела с кондачка не решаются. Нужно  все обмозговать и  основательно подготовиться.
       Посоветовавшись, решили  ехать в Карелию в конце мая, причем на автомобиле.
       - Так будет надежней, - сказал Душман. - Возвращаться с «рыжьем» на поезде  себе дороже. Нет свободы маневра. А на хорошей «тачке», нам сам черт не брат. Везде проскочим.
       - Вот только, как его потом  пристроить? -  задумчиво сказал Огнев. - Не хочется снова попасть в историю.
       - Насчет этого, Юра, можешь  не париться, -  рассмеялся Душман. - У ростовских армян денег  не меряно. Толкнем им.  А поедем на  Витькином  «джипе»,  под видом туристов.
       Через две недели  все было готово.  Парни закупили  необходимую экипировку, продукты и  завезли их на базу. Там же, по атласу автомобильных дорог, был тщательно изучен маршрут движения  и определены  места стоянок.
       В  путь отправились в последний день мая, сообщив Андрею, что едут навестить армейских друзей в  Карелии, а заодно и поохотиться там.  С территории базы выехали  ранним утром, едва над Доном забрезжил рассвет.
       Вся троица была одета  в охотничий камуфляж  и  прихватила с собой пару помповых ружей,   на которые у  ростовчан имелись разрешения. Не забыли и о палатке, для ночевок в тундре, а также бинокле и компасе. 
       Через час, выехав на трассу, Ростов-Москва, черный «джип»  прибавил скорость и  стал пожирать километры пути.    Ближе  к вечеру,  оставив позади Москву, которую они объехали стороной,  приятели  остановились на ночь  в небольшом  кемпинге, расположенном в сосновом бору, неподалеку от Рижского шоссе.
       - Клевое место, - сказал  выйдя из машины  Зингер, сменивший за рулем Душмана. - У нас таких сосен нету.
       -  Еще бы, - отозвался Огнев. - Едем по Тверской области, а тут всюду леса. 
       Оставив машину на  охраняемой стоянке,  все направились к  главному зданию, в котором  находились кафе и гостиница. Сняв на ночь трехместный номер и приняв душ, друзья спустились вниз, поужинать.
       Кафе оказалось полупустым. За дальним столиком, в углу, размерено поглощали пищу  несколько хмурых мужчин, судя по всему «дальнобойщиков»,  в центре расположилась пожилая семейная чета, пьющая кофе,  а у  стойки бара, на высоких стульях,  угнездились трое бритоголовых парней в кожаных куртках и высоких ботинках,   которые флегматично тянули пиво из фирменных кружек.  При появлении  новых посетителей они внимательно их оглядели, перебросились несколькими словами  и вскоре вышли.
       -  Видать местные братки,  - кивнул   вслед парням Зингер.
       -  Вроде того, -  согласился  Душман.
       Заняв один из столиков, друзья  сделали заказ и вскоре  с аппетитом уплетали принесенную разбитной официанткой  солянку и  бифштексы с  луком. После ужина они поднялись к себе в номер и, немного посмотрев телевизор, улеглись спать.
       Рано утром, плотно позавтракав и прихватив  с собой  в дорогу термос  горячего кофе  из бара, вся троица уселась в «джип» и он выехал на пустынную трассу. День обещал быть солнечным  и похожим. 
       Через пару километров,  сидевший за рулем Душман, обратил внимание на догоняющую их  бежевую «девятку» с тонированными стеклами.  Приблизившись к «джипу», она  пошла на обгон  и из   переднего правого окна высунулась рука, делающая жест остановиться.
       -  Интересно, чего им надо?  -  спросил сидящий рядом с Душманом Огнев.
       -  Щас увидим, -  ответил тот,  после чего сбавил скорость и, съехав на широкую обочину,  остановил  машину  позади  вставшей перед ней  «девяткой».  А из той  вылезли и вразвалку направились к  «джипу» трое парней.
       - Ба!  -  хлопнул Душмана по плечу сидевший сзади Зингер. - Да это же  вчерашние пацаны. - Видать хотят нас подоить.
       - Ну что ж, -  это дело хорошее, - пробормотал тот. - Посмотрим, что они за быки.  Ты, Юра, пока посиди тут, - наклонился Душман к Огневу. - А  мы с пацанами  маленько побазарим.
       - Хорошо, - кивнул Юрий и  нащупал в кармане пистолет.
       Подойдя к вышедшим  из  машины  Душману с  Зингером, парни  остановились, а потом самый рослый из них, ухмыльнулся и сказал, -  с вас «штука зеленых», мужики.  За проезд по нашей трассе.
       - Витек, выдай ему, -  кивнул Душман,  и в то же мгновение от молниеносного удара в челюсть, говоривший рухнул наземь. Через  пару секунд  рядом с ним валялись остальные двое.
       - Да это не быки, а сявки, -  небрежно сплюнул    Душман.  После этого он подошел к «девятке» и,  открыв  переднюю дверцу, вырвал из блока зажигания провода.
       -  Поехали, - зашвырнул их в кусты.  - Пока на дороге пусто. 
       Хлопнули дверцы и, набирая скорость, «джип»  тронулся с места.
       -  Да, блин, -  оглянувшись назад, вздохнул  Зингер. - Кругом одни бандиты. И что за страна такая?  Потом вытащил из кармана пачку смятых ассигнаций и  передал Душману.
       - На. Взял у старшего. Пригодятся на бензин.
       Очередную остановку сделали во второй половине дня,  уже на подъезде к Петрозаводску. В этот раз остановились у большого озера, с кристально чистой водой. Размяв затекшие руки и ноги, друзья  расстелили на лужайке под  старой  березой  извлеченный из машины брезент  и, усевшись на него, перекусили  бутербродами с сыром и колбасой, запивая их кофе из термоса.
       - Хорошо, - сказал  привалившись спиной к березе Зингер и  бездумно уставился в    голубое небо. - Вот так бы ехал-ехал  и ни о чем не думал.
       - А ты что, умеешь думать?  -  заговорщицки  толкнул Душман   Огнева и  уставился на приятеля.
       -  Не, только кулаками махать, - обиделся тот. - Я, между прочим, когда-то учился в институте, на тренера.
       - Это я знаю, - рассмеялся Душман. - Ты лучше расскажи Юрке, за что тебя оттуда вышибли.
       -  В морду декану дал, он к моей девушке приставал.
       - Ну, вот, а надо было думать, - назидательно сказал Душман. - А ты чуть что, в морду.   Кстати, за что ты тех парней  утром избил?
       -  Ты ж сам сказал, «дай им!», - аж подпрыгнул на брезенте Зингер.
       - Я имел в виду  денег, а ты сразу в драку. Нехорошо - багровея от сдерживаемого смеха, просипел Душман.
       - Да пошел, ты, - теперь уже всерьез рассердился Зингер и обижено засопел носом.
       Огнев беззвучно хохотал, уткнувшись лицом в траву.
       - Ну и артисты, вы, - сказал он чуть позже, утирая глаза.
       - Это есть, - невозмутимо  ответил Душман  и  лег на спину. - Ну что, вздремнем чуток?
       Спустя час, немного отдохнув, отправились дальше. День клонился к вечеру, но кругом было необычно светло и  первозданно  тихо.
       -  Белые ночи, -  ни к кому не обращаясь, сказал  Огнев.
       - На меня от них в зоне всегда тоска накатывала, -  пробормотал Душман, пристально  всматриваясь в даль. - Ни день, ни ночь. Ходишь как чумной.
       -  А мне нравится, -  бросил с заднего сидения  Зингер. - Очень необычно  и красиво.
       На въезде  в Петрозаводск   остановились у  новенькой автозаправочной станции и  залили полный бак бензина.
       - Интересно, кто ее пасет?  - озирая ухоженную территорию, -  поинтересовался Зингер.
       -  Скорее всего, никто, - ответил Душман, закрыв  крышку бензобака. - Видишь, вывеска «Лукойл»? Им менты крышуют.
       Здесь же, в машине, по атласу автомобильных дорог, приятели  определили, как им ехать до заказника  и  двинулись дальше. Петрозаводск  Душману с Зингером не понравился.
       - Куда ему, против нашего Ростова, -  сказал  Зингер.-  Совсем не тот колорит.
       На кордон  добрались через час, кляня разбитую вдрызг дорогу. Судя потому, что из трубы дома вился чуть заметный дымок, в нем кто-то жил.
       - Интересно, кто это может быть? -  подумал Огнев, когда Душман остановил машину неподалеку от крыльца.
       Приятели вышли наружу  и, поднявшись по ступенькам, вошли в дом. У порога их встретил  щуплый старик в душегрейке  и с газетой в руках.
       - Здорово дед!  - пробасил Душман. - У тебя на ночь остановиться можно? Мы заплатим.
       -  Отчего ж нельзя?  Ночуйте, места много, - кивнул головой  старик и пригласил всех в горницу. А вы откель будете?
       - Мы, отец с юга, - сказал Огнев. - Взяли отпуск и решили в тундре  немного поохотиться.
       - Ну, что ж, это дело хорошее, - прищурился  дед с интересом, оглядывая гостей. - В тундре сейчас красота и птицы полно.
       -  А ты дедушка никак местный егерь?  - поинтересовался Огнев. - Тут, я слышал заказник неподалеку.
       - Э, сынок, какой я егерь, - махнул рукой хозяин. - Так, вроде сторожа.  За кордоном присматриваю. А егерь здешний, Витька Орлов, зимой куда-то подался, и до сих пор нету. Такие вот дела.
       -  Пропал, что ли?
       - Да вроде того. Директор заказника, Михаил Аверьяныч, рассказывал, отпуск за свой счет взял  и поехал куда-то в Питер. С тех пор ни слуху, ни духу. Тут недавно девка  какая-то на машине заезжала, интересовалась. А я что знаю?
       - Зея, - кольнуло в сердце Огнева.
       Спустя немного времени, занеся в дом вещи, гости и хозяин, который представился  Архипом, сидели за столом  и ужинали.   
       Приезжие потчевали  старика  городскими продуктами, а он их горячим рассыпчатым картофелем, солеными грибами и капустой. За душевным разговором со словоохотливым дедом, приятели усидели литр прихваченной с собой водки  и сразу же после ужина, завалились спать.
       Наутро, позавтракав и  попив чаю из поставленного Архипом самовара, а также прихватив все необходимое для охоты, они вышли из дому.
       - И когда вас ждать?   - поинтересовался,  провожая  гостей старик.
       - Через пару недель, -  поправил на плечах увесистый рюкзак Огнев.
       - Это я к тому, что ежели меня не застанете, ключ от дома будет  вот тут, - указал Архип пальцем на  узкую щель в одном из  бревен.
       - Хорошо, дед, - кивнул головой Душман.- Бывай пока.
       После этого вся тройка  спустилась в поросшую редколесьем ложбину и направилась  в сторону синеющей  у горизонта тундры.
       В первый день осилили  километров тридцать. Идти было не особенно трудно. Низкорослый кустарник перемежался  каменистыми пустошами, зеленевшими молодым ягелем и мхом, упруго пружинящим под ногами. Досаждали только комары, надоедливо звенящие в воздухе. Привал устроили к вечеру, в   низкорослом березовом леске. 
       Сняв мешки и выбрав место посуше, споро установили  палатку, наломали сучьев и развели костер.
       Вскоре над ним парил  котелок  с  принесенной Огневым  из найденного бочага водой, а Душман с Зингером, расстелив рядом плащ-палатку, вскрывали на ней банки с тушенкой  и резали хлеб.
       Подкрепившись, друзья  закурили  и, неспешно  прихлебывая из кружек  пахнущий дымком чай, обменивались впечатлениями о первом дне пути.
       - Если  такими темпами будем чапать, в две недели не уложимся, -  сказал Зингер.
       - А куда торопиться?  - прихлебнул из  кружки Душман. - Спешка знаешь, когда нужна?
       - Завтра можно чуть быстрее, - слушая  препирания парней, - улыбнулся Огнев. -Втянемся понемногу, и пойдет лучше.
       Поговорив еще полчаса, они забрались в палатку, влезли в спальники и уснули.  На следующий день действительно  прошли на десяток километров больше  и оказались у большого, синеющего в каменном ложе озера, откуда доносился многоголосый птичий гам.
       - Гм, что-то  я не припомню такого, - сказал Огнев,  внимательно рассматривая карту. - А впрочем, все может быть. Здесь мы проезжали зимой и его, скорее всего, завалило снегом.
       Пока они с Зингером разбивали лагерь, Душман, прихватив  ружье, отправился к озеру, и вскоре оттуда прогремели несколько выстрелов. Вернувшись, он с гордостью продемонстрировал  друзьям двух   уток  и передал их Зингеру.
       - Во, шурпу заварим!  - обрадовано  воскликнул тот и, отойдя в сторону, начал  умело потрошить птиц.   Затем  сходил к озеру, вымыл молочно-белые тушки в воде и, разделав их, завалил  в подвешенный на рогулине котелок. Порывшись в запасах, сыпанул туда же горсть промытой крупы и бросил пару тонко посеченных  луковиц.
       - Отличная шурпа будет, - подмигнул Огневу. 
       Через полчаса в воздухе разлился  дразнящий аромат, и друзья с аппетитом похлебали горячего варева.
       - Ниче, так жить можно, - обгрызая утиную грудку, бубнил Зингер. - Воздух чистый,  жратвы навалом, вроде как в санатории.
       - Зато зимой тут тоскливо, - сказал Огнев. - Как в пустыне.
       - Это точно,  - согласился Душман.
       На третий день пути  приятели наткнулись  на  чью - то   стоянку. Судя по всему, охотников. На моховой подушке валялись  несколько   отрубленных оленьих голов и пустые бутылки из-под водки, неподалеку серел пеплом костер, и была разбита палатка, а в сторону запада  уходил  широкий  гусеничный след.
       - Браконьеры, -  окинул взглядом стоянку  Огнев. Выбивают последних оленей.
       - Да, с размахом охотятся суки, -  потрогал  ветвистые рога одной головы Зингер.
       - Ладно, пошли дальше, - вскинул на плечо рюкзак  Душман.
       К селению саамов, еле передвигая ноги,  вышли через сутки, в полдень. Его ветхие, потемневшие строения резко контрастировали  с весело зеленеющим  по берегам реки лесом  и  блестящим на солнце озером.
       -  Вон там наш клад, - указал Огнев рукой в сторону едва  виднеющегося вдали берега.
       - Далековато, придется обходить, - вздохнул Душман, окидывая взглядом озеро.
       - Зимой тут было несколько  старых лодок, глядишь, найдем целую,- сказал   Огнев.
       -Давайте за мной. И направился  к крайней избе.
       Когда он открыл  скрипучую дверь, из жилища пахнуло застарелым дымом и сыростью.
       - Тут жила та бабка, что ты рассказывал?   - спросил  Зингер, переступая порог.
       - Да, это изба Марии, -  подойдя к нарам, сбросил на них рюкзак Огнев. - Давайте, располагайтесь.
       Вскоре в  старой печке весело  затрещали дрова, и  от нее потянуло теплом.
       - Порядок, -  удовлетворенно хмыкнул  Душман, вставая  с колен и отряхивая штаны. - Ну что,  посмотрим лодки?
       Однако надежды Огнева не оправдались. Две из  лежащих на берегу долбленок были гнилыми, а  у третьей, сбитой из  досок, оказался проломленным борт.
       - Эту вроде можно  починить, -  пнул лодку   Зингер. - Только инструменты нужны.
       Но ничего подходящего в  брошенных домах не нашлось. Лишь в одном из сараев сиротливо стояли, уже начинающий покрываться ржавчиной  «Буран»  и сани.
       - Это тот, что сломался? - кивнул на машину Душман.
       - Он самый,-  ответил Огнев. - У него подшипник полетел.
       Поскольку силы были на исходе,  друзья, посоветовавшись, решили перекусить и немного отдохнуть, а потом  уже отправляться  на тот берег. Вернувшись в избу, они наскоро сварили  похлебку из концентратов и,  употребив ее с  сухарями, завалились на нары.
       - Представляешь, Санек, - мечтательно глядя в закопченный потолок, пробормотал Зингер, - через несколько часов у нас будет куча «рыжья».
       - Ага, - сонно ответил Душман,  и все уснули.
       Когда белесое солнце  склонилось к горизонту, опорожнив рюкзаки  и прихватив с собой ружья, вся тройка  углубилась в лес.   
       Он был смешанным, с то и дело встречающимися старыми поваленными деревьями, густо поросшими мхом, которые приходилось обходить. Огнев шел впереди, выдерживая направление. Через час, тяжело дыша и отмахиваясь от туч налетевшей мошкары, вышли  на противоположную оконечность берега.
       - Что за черт?  -  выругался Юрий.  Обрыва со старой березой  впереди не было. Вместо них  темнела свежая осыпь из камней и грунта, полого уходящая в воду.
       -  Здесь?  - перехватил его растерянный взгляд  Душман.
       Вместо ответа, Огнев  устало присел на ближайший валун и повесил голову.
       - Я ж говорил, что оно проклятое, - прошептал он. 
       - Да, дела, -  почесал в затылке Зингер. - А может это не то место?
       - То, -  сказал Огнев, доставая из кармана мятую пачку сигарет и закуривая.
       - Вон, внизу  и  береза, под которой была расщелина, куда мы спрятали золото.
       - Я спущусь, погляжу, - оскальзываясь на камнях и глине, побрел к урезу воды Зингер. А Душман  присел рядом с Огневым и  дружески  толкнул  его бок, - не бери в голову, прапор, знать не судьба.
       Потом они тоже спустились вниз и все вместе, в течение часа, внимательно обследовали всю поверхность осыпи. Никаких следов.
       - Сюда бы  бульдозер, - сокрушенно вздохнул Зингер.
- А еще  лучше два, -  поддразнил его Душман. - Это все, Витек несерьезно. Тут камней и глины немеряно. Копать до второго пришествия.
       - Да, парни,  зря я втравил вас в это дело, - взглянул на приятелей Огнев. - Кто ж знал, что такое случится?
       - Ладно, Юрка, не парься  - шмыгнул носом Зингер. - Бывало и хуже.
       - Но реже, - рассмеялся Душман.  - Зато прогулка какая.  Будет, что вспомнить.
       Вернувшись в селение,  друзья  решили  сутки передохнуть  и  возвращаться обратно.
       -  Только избушку  нужно хорошенько  протопить, - заявил Душман. - Тут хоть и лето, но все равно Север.
       После этого, вооружившись  походным топориком, они с  Огневым отправились за дровами в ближайший сосняк, а  Зингер, прихватив в сенях бабкины снасти - на озеро,  в надежде поймать  немного  рыбы на уху.
       Когда в избе  снова  запылала  печка,  и на ней забулькал  хозяйский котел,  на пороге появился довольный Зингер.
       - Во!  -  продемонстрировал он двух крупных, серебристо-белых  рыбин, нанизанных на кукан.  - Форель, для ухи в самый раз.
       Рыбу почистили и, разделав на столе, завалили в котел, добавив туда  несколько горошин перца  и лавровый лист.  Когда уха была готова и зазолотилась янтарной пленкой, Душман  взял с нар  солдатскую флягу с водкой и разлил  ее по кружкам.
       - Ну, будем, - пробасил он и первым выплеснул водку в рот.
       Вскоре котел опустел, а на столе осталась только горсть  рыбьих костей.
       В обратный путь отправились на следующий день. Он был ненастный:  небо затянуло серой пеленой, откуда  вниз сыпался мелкий холодный дождь. Мешки наполовину опустели и идти было легко, тем более, что двигались по уже проторенному маршруту.   
       Заночевали друзья  у склона сопки, в палатке, но из-за сырости  и холода почти не спали, согревая себя табачным дымом. К утру распогодилось, но   тундра изрядно напиталась водой,  и движение  маленького отряда замедлилось.
       Через сутки  вышли к стану браконьеров. Теперь там стоял забрызганный грязью и тиной  гусеничный вездеход, рядом с которым копошились несколько заросших  щетиной мужчин.
       -  Добычу, свежуют,   охотнички, - сплюнул в мох Душман. - И видать не из простых, на личном транспорте.
       - Может оленины у них прикупим, а Саш?   А то от консервов уже воротит, - поправил за плечами  рюкзак  Зингер.
       -  Неплохая мысль, - сказал Душман.  - Прапор, ты как?
       -  Мне все равно, - пожал плечами Огнев.
       -  Ну тогда пошли. 
       При виде чужаков охотники - их было четверо, оставили свое занятие и настороженно замерли.
       - Здорово, мужики, - добродушно прогудел Душман, - не помешали?
       - Здорово, коли  не шутишь, - сипло ответил стоявший ближе к ним плотный крепыш в зимней камуфляжной куртке и   резиновых охотничьих сапогах. - Чего надо?
       - Оленины немного не продадите? - кивнул Душман на  две освежеванные, лежащие у  вездехода туши.
       - Нет, - покачал  тот головой, - давайте, валите отсюда, пока целы.   
       -  А чего так грубо, дядя?  -   встал рядом с Душманом Зингер, -  мы ж тебе не хамим?
       - Да чего ты с ними базаришь, Кеша!  -  заорал  от вездехода  здоровенный  детина и  потянулся  к стоящему у вездехода карабину.
       В ту же секунду  грохнул выстрел, и из его приклада брызнули щепки.
       - Стоять!  -  махнул стволом пистолета Огнев в сторону опешивших браконьеров.
       - И не дергаться!  - врезал крепышу по морде Душман. Тот хрюкнул и отлетел в сторону.    Секундой позже Зингер метнулся к  здоровяку и он с воплем повалился  в мох. Оставшиеся двое бросились бежать.
       - Так-то лучше, - добродушно  хмыкнул Душман и направился к кабине вездехода. 
       Забросив оружие незадачливых браконьеров в кузов, Огнев с Зингером  быстро забрались туда и через минуту, взревев двигателем, машина  унеслась в тундру.
       Через десяток километров  Душман остановил вездеход  и  все вылезли наружу.
       - Ну что, не растряс я вас?   - скептически оглядел он друзей.
       - Это ты так в ВДВ ездил?  -   сморщился Зингер, потирая ноющую спину.
       - Там по всякому бывало, - осклабился Душман. - А мужики, Юра, как я и говорил, не простые, вот погляди, в кабине нашел, - протянул  он Огневу  малинового цвета удостоверение  с гербом на обложке.
       В нем значилось, что предъявитель сего является  председателем   Сегежского  муниципального Совета. 
       -  Ты смотри, слуга народа, - усмехнулся  Огнев. - Это твой  недавний клиент Витя, на,  полюбуйся, - сунул  он удостоверение Зингеру.
       - Ну да, -  рассматривая фотографию на документе, удовлетворенно  хмыкнул Зингер. - Теперь  с недельку служить ему точно не придется.
       После этого встал вопрос, что делать  с вездеходом, в кузове которого лежали несколько оленьих туш.    Посоветовавшись, решили оставить его в  тундре, километрах в  двадцати от кордона.
Дальнейшее путешествие было спокойным, и на  вторые сутки   приятели  подходили к дому егеря.
       Он оказался  пуст, а в горнице, на столе, лежала  нацарапанная  карандашом записка  «Уехал в город. Буду через пару дней».
       - Куда это деда понесло?  - прочитав ее,  сказал  Зингер. - Может к бабке?
       - А почему бы и нет, -  тронул рукой  еще теплую печку Душман. - У него тоже свои дела. Давайте топить баню и мыться. 
       Это предложение было встречено с воодушевлением  и вскоре  над  приземистой банькой, закурился дымок.
       Всласть напарившись,  довольные и разморенные, приятели  вернулись в дом.  Там нажарили прихваченной  Зингером из кузова вездехода  оленины  с картошкой, достали из багажника  «джипа»  пару бутылок водки и отметили свое возвращение.
       -  Хорошо сидим, - сказал  Зингер, когда утолив первый голод, все закурили. - Жаль, только, что  пустые. С «рыжьем» было бы веселее.
       - Стоп!  - взглянул на Зингера  Огнев. - Чуть не забыл. А ну ка, Саня, дай мне спички, - протянул  он руку к Душману.
       -  На, - ничего не понимая, ответил тот.
       Сунув коробку в карман, Юрий  прошел на кухню и,  отодвинув  в сторону лежащую на полу  домотканую дорожку, открыл крышку подпола.  Спустившись вниз, он чиркнул спичкой и,  затеплив стоящий  на бочке огарок свечи, направился к схрону.
       - Принимай, - глухо донеслось через несколько минут снизу, и  в руках присевшего на корточки у люка Зингера оказался  небольшой,  перевязанный шпагатом  тяжелый сверток.
       Выбравшись из подпола, Юрий взял его из рук Зингера, вернулся в горницу   и положил  стол.
       - Это вам, Саша.
       Когда  Душман  разрезал  шпагат и развернул сверток, в неярком  свете лампы матово блеснули четыре слитка.
       -  Все что осталось от первой ходки, -  кивнул на них  Огнев.
       - А тебе?  - удивленно вскинув брови и взвешивая в руке один из слитков, спросил Душман.
       - Мне не надо, - улыбнулся Огнев. - Глядишь, откроете с Виктором  автосервис. Только с ментами больше не заводитесь.
       Зингер с Душманом переглянулись  и Сашка  придвинул два слитка Огневу.
       - Так не пойдет. Это твои.
       - Как знаете, -  безразлично пожал плечами Юрий.
       Потом  пили  заваренный Зингером  крепкий чифирь и  каждый думал о своем.
       Утром, оставив Архипу денег за постой, Душман с Зингером стали собираться в дорогу.  Все это время Огнев безучастно сидел  на крыльце и задумчиво смотрел в высокое небо, по которому  плыли легкие облака.
       - Чего   загрустил, Юра?   - сказал,  подходя к нему от машины и присаживаясь рядом,  Душман.  - Сейчас двинем домой, у нас уже настоящее лето.
       - Ты знаешь, Саня, я, наверное, не поеду с вами, -  взглянул на него Огнев.
       - Почему?
       - Так будет лучше, для меня. Да и для вас тоже.
       - Ну, ты это брось, - нахмурился Душман. - Вить, ты слыхал, чего он буровит?  - обернулся  он  к появившемуся в дверях  Зингеру.
       - А чего?  -  поинтересовался тот, ставя на крыльцо спортивную сумку.
       - Отказывается ехать с нами.
       - Это не дело, прапор, - подумав, сказал  Зингер. - Вместе приехали, вместе и уедем. Чего тебе тут делать?
       - Нет, ребята, спасибо  вам за все, но я для себя все решил.  Подамся на Соловки,   в обитель.  Давно туда тянет.
       - Да ты че, с дуба рухнул?! - выпучил глаза Зингер. - На хрена  тебе это надо?
       -  Ладно, Витька, не кипятись, - тронул приятеля за руку Душман. - В обитель, так в обитель. Юрка сам себе хозяин.
       С минуту все молчали, потом Душман встал и протянул Огневу руку.
       -  Ну что ж, тогда не поминай лихом. А надумаешь, возвращайся. Пошли, Витька.
       - Бывай, - толкнул Юрия в плечо Зингер и, спустившись с крыльца, они направились к «джипу». Хлопнули дверцы, тишину кордона нарушил рев двигателя, и машина, длинно просигналив, тронулась с места.
       - Не поминай лихом!  - высунулся из окна Душман и помахал  Огневу рукой.

Глава 10. Несостоявшийся эпилог

Белесым июльским днем, когда  над Белым морем  еще властвует  незакатное солнце, к пустынной пристани  Большого Соловецкого острова  пристал  небольшой рыбацкий бот, с которого  на берег сошел  человек. Он был выше среднего роста, худощавый,  в выцветшем армейском камуфляже и с тощим рюкзаком на плече.
       Подойдя к  двум мужчинам,  конопатящим старую лодку, незнакомец     о чем-то  их спросил  и направился в сторону   монастыря, опоясанного  высокой крепостной стеной.
       Войдя на подворье, он  переговорил со встретившимся   монахом и тот проводил  гостя    в кабинет  к настоятелю.
       - Слушаю вас, - сказал  престарелый игумен в очках, отодвигая в сторону  старинный фолиант, и, внимательно оглядев незнакомца, предложил  стул.
       - Благодарю, святой отец, -  сказал мужчина присаживаясь. - Я бы хотел остаться в вашей обители,   если это, конечно, возможно.
       - Вот как?  - вскинул на него глаза настоятель. - Для чего?
       - Хочу уйти от мирской суеты.
       -  У вас горе?
       - Да нет, - последовал ответ. - Скорее всего, душевная усталость. И еще. Я хотел бы  пожертвовать на нужды обители. Вот, - мужчина достал из стоящего на полу рюкзака  небольшой   сверток и, развернув его, положил    на стол  перед игуменом.
       - Что это? - подслеповато прищурился тот.
       -  Золото. Прошлой зимой я нашел его в тундре.
       - Оно ничье?
       - Скорее всего, да. Лежало в обломках сбитого во время войны самолета.
       - А почему бы вам не сдать его государству?
       - Нынешнее государство того не заслуживает, святой отец, - горько улыбнулся незнакомец. - Я это точно знаю.
       - Как вас прикажете величать? - осторожно тронул пальцем сияющий металл настоятель.
       - Юрий.   
       - Ну, что ж, - сказал после длительного раздумья игумен, - оставайтесь. - А ваш дар  Юрий, пойдет на  ремонт храма.
       Чуть позже, в сопровождении настоятеля, Огнев  вышел наружу.
       Над  бескрайней  пустотой моря,  в небе  парила чайка.

Глава 11. В обители

Прошел год.  Лето сменила зима, а зиму лето.
       Все это время Огнев, принятый в обитель послушником, упорно и смиренно выполнял  то, что требовал от него наставник.
       Жизнь в монастыре текла спокойно и размеренно, к чему располагала   удаленность от цивилизации и  раскинувшееся до горизонта море.
       Вставали рано, в шесть утра, и после утренней молитвы он  работал в мастерских и на подворье, затем следовала скромная трапеза и  опять работа, а вечер посвящался изучению святого писания  с наставником.
Монах-схимник Отец Петр, так звали наставника, просто и неназойливо учил его всему, что знал сам, и Огнев   ощутил в себе что-то новое.
       Нет, это была еще не вера, она была  где-то впереди, но уже и не  слепое ее отрицание.
       Поздно вечером, когда жизнь в обители   замирала, ворочаясь в келье на жесткой койке, Юрий  часто вспоминал  прошлое, которое не отпускало.
       В тревожных снах он снова видел Афган, стрекочущие в небе «вертушки» и  дымы над разбитыми  кишлаками,  своих погибших однополчан и тех, кто лежал  в самолете в тундре, а  еще мертвых Витальку с Виктором.  Война не отпускала.
       Как-то вечером, на молитве, он спросил у наставника - почему так?  Это мой грех?
       - Да брат, - был тихий ответ. - Не терзайся так, все люди грешны. Главное, что ты пришел за советом к Господу.
       В погожие дни, в короткие минуты отдыха, Юрий часто уходил к морю, садился  на  прогретые солнцем валуны и подолгу смотрел вдаль.Она навевала думы  о бренности мира, притягивала и лечила.
       Иногда размеренная жизнь обители нарушалась приездом туристов, а то и высоких государственных мужей, которых почему-то  стало тянуть к Богу.
       Первые посещали  местные достопримечательности, любовались красотами природы островов и с интересом наблюдали жизнь монахов.
       Вторые  неизменно выстаивали литургии, ставили свечи  и о чем-то просили ГОспода.
       А как-то весной, на шикарном катере нагрянули «братки». Трое. Самые настоящие. Бритоголовые,  в золотых цепях с крестами на шеях и в стильных адидасовских костюмах.
       Хотели с почестями  захоронить в святом месте  кого-то из своих убиенных.
       Настоятель, бывший на подворье и наблюдавший за реставрацией  одного из храмов отказал,  и те попытались качать права.
       - Негоже так, парни, - сказал работавший здесь же  Огнев. - Тут святая обитель.
       - А тебе че, больше всех надо? -  растопырил пальцы старший, рыжий и с борцовскимим плечами. - Или хочешь чтоб мы с тобой побазарили?
       - Можно, - кивнул скуфьей Огнев. - Но не здесь. Разрешите я их провожу, отец Иосиф?
       - Да, брат Юрий, - кивнул тот, - проводи заблудшие души до пристани. Вместе с вот этими отцами.
       Сбоку материализовались два крепких  монаха,  один сделал приглашающий жест  - пошли.
       - Ну ладно, ты нас попомнишь, батя, - прошипел   игумену один из бандитов. - Айда к светлой жизни, пацаны.
       У небольшой пристани, где покачивался катер, вся группа остановилась,   у рыжего в руке   блеснул кастет.
       - Так че, падла, - сплюнул под ноги к Огневу,- ща  побаза…
       Договорить не успел.
       Зубодробительный удар  в челюсть сбросил парня в катер, а через несколько  секунд монахи бережно опустили  туда тела еще двух.
       - Плывите  отроки с миром, - набожно перекрестились они и с интересом уставились на Огнева.
       -  Хорошо ты его   вразумил  брат, - кивнул Огневу на катер первый, с   русой бородой и усами.
       - Да и вы остальных неплохо, - пробурчал Юрий и перекрестился. 
       - А вот и сатанинское оружие - вертя в руках вороненый «ТТ», -  изрек второй, безбородый,    профессионально выщелкнув из него обойму. - Полная.
       - Эй, вы, беспредельщики, - выплевывая в воду кровь с  выбитыми зубами, просипел из катера старший из братков. - Отдайте пушку.
       - Бог подаст, - смиренно произнес безбородый, и  оружие булькнуло в воду.
       Когда катер взревев мотором  унесся в море, все трое  долго смотрели ему в след  и   молчали.
       - Как  вы думаете,   вернутся? -  покосился на монахов Огнев.
       - Если вернутся, порешу, - жестко произнес бородатый. И возведя глаза к небу, осенил себя крестом, - прости Господи.
       Кроме всевозможных хозяйственных  работ в обители,  монахи с послушниками  занимались рыбной ловлей. Она была серьезным подспорьем к скудному монастырскому  столу, и он имел несколько карбасов.
       Огневу нравились бывать в море, и вскоре он стал заядлым рыбарем.
       В один из таких дней, в начале июня, когда над архипелагом властвовал полярный день, монастырский карбас занимался ловлей трески  у острова Анзер.
Улов был богатым, и монахи тихо радовались.
      - Сподобил Господь, - добродушно гудел  рослый отец Алексий, выбирая из сети и швыряя в лодку очередную серебристую рыбину.
      - Да, сурьезный, - поддакнул ему седенький  старец в потрепанной рясе, подтягивая вместе с Огневым  и еще одним послушником сеть к борту  сеть к борту.
      - Ну, все, шабаш -  взглянув на гору рыбы, махнул широким рукавом сидящий на румпеле отец  Егорий. - Ставим парус и идем назад.
      Спустя пять минут, увенчанное белоснежным крылом суденышко, рассекая носом морскую гладь, плавно заскользило  вдоль берега.
      - Красота какая, - восхитился сидящий в носу Юрий.
      Перед его взором, в белой кромке прибоя, золотилась узкая песчаная коса, чуть выше, причудливые, из  черного базальта и  красного гранита каменные террасы, а  над ними, в серебристом свете, отсвечивали ультрамарином  кроны  вековых сосен.
      Да, благодать Господня, - откликнулся сидящий на средней банке* отец Алексий и широко перекрестился на синеющую над островом гору.
      - Анзер место благословенное, - сказал Огневу седенький старец. - Находящееся под особым покровительством Божией Матери. Здесь, на протяжении многих веков жили и трудились  во славу Господа  иноки - пустынножители. Они строили скиты и дороги, осушали болота под сенокосы и пастбища, прокладывали каналы и возводили пристани.
      А гора, которую ты лицезреешь, зовется Вербокольская, там и поныне живут иноки.
      Когда спустя час карбас  причалил к пристани, там стоял    прогулочный теплоход, у трапа которого скучал одинокий вахтенный
      - Никак   туристы, - переглянулись монахи. -  Приехали на экскурсию.
      Экскурсии на Соловки летом случались часто, были   немноголюдными и особого беспокойства обители не приносили.
Когда нагрузившись рогожными мешками и корзинами с рыбой  артель ступила на подворье,   на нем, у церкви Благовещения,  тесной  группой стояли туристы и внимательно слушали экскурсовода.
      Мельком обозрев   мирских гостей,  рыбари проследовали в Поваренный корпус, спустились вниз по крутой, с вытертыми ногами  лестнице и поместили весь улов в выложенное  льдом хранилище.
      - Брат Юрий, - обратился к Огневу принимавший рыбу монах. -  Зайди в покои к отцу Иосифу. Он тебя спрашивал.
      - Хорошо, отец Амвросий, - утер потный лоб Огнев. - Сейчас   зайду.
      Наскоро умывшись и приведя себя в порядок,  он вскоре  был у настоятеля.
      - Входи брат Юрий, - кивнул клобуком* сидящий за столом отец Иосиф, когда постучав в дверь, Огнев возник в проеме. - К тебе гости.
      Здорово, прапор, -  раздался сбоку знакомый бас и со стоящего у окна ряда стульев, - монолитно встал Душман. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, растянул рот в улыбке Зингер.
      - Здравствуйте, - удивленно обвел глазами парней Огнев. -  Какими судьбами?
      - Да вот, заехали тебя навестить, - переглянулись те. - И отец Иосиф не против.
      - Да, я не против, - чуть улыбнулся игумен. - До завтрашнего утра брат Юрий  ты свободен.
      - Благодарю вас, святой отец, - склонил голову  Юрий. - Мы можем идти?
      - Идите, - качнулся клобук. - Когда есть настоящие друзья это хорошо.
      - Юрка, черт, да ты настоящим попом стал! - весело прокаркал Зингер, когда вся тройка вышла на подворье. - Ряса, борода и морда постная.
      - Ладно, Витька, кончай базар, - одернул его Душман. - Тут тебе  не театр, а святое место.
      - Дак это ж я так, к слову, - развел руками Зингер. - И, можно сказать, от радости.
      - А вы ребята вроде изменились, - тепло оглядел парней Огнев. - Вроде стали какие-то не такие. Кстати, как вы меня нашли?
      - Так ты ж сказал, что двинешь на Соловки, - положил Душман тяжелую руку на плечо Огневу. - Ну а дальше  все было просто.
      - Ага, - кивнул жестким ежиком Зингер. - Прилетели на самолете в Архангельск, а оттуда на пароходе  сюда. И сразу к вашему патриарху.
      -  Наместнику, Витя,- поправил его Душман. - Патриарх сидит в Москве.
      - Да какая на хрен разница, - махнул рукой Зингер. - Короче к  вашему «бугру».
      - Интересный, кстати дядька, - задумчиво произнес  Душман. - Со мной давно так душевно не говорили.
      - Да, баки забивать он умеет, - согласно кивнул Зингер. - Ну что, пошли к нам в гостиницу?
      - Так вы уже и это расстарались? - улыбнулся Юрий.- Быстро.
      -  Какой вопрос? - пожал плечами Душман. - Конечно.
      Местная гостиница, с расположенной рядом небольшой церквушкой, находилась не особенно далеко от монастыря, и спустя полчаса  друзья  подошли к рубленному  деревянному зданию.
      - Апартаменты конечно не люкс, - поднимаясь на крыльцо сказал Зингер, - но вполне пристойно, жить можно.
      В  чисто убранном состоявшем из двух комнат номере, с печкой, умывальником и деревянной мебелью, Душман раздернул молнию одной из стоявших на полу спортивных сумок и на столе поочередно возникли две бутылки «Флагмана», сыр,  колбаса,  донской рыбец,  южные помидоры и зеленый лук,  а также кирпич хлеба.
      - А вот и лампадки, - извлек из буфетного шкафчика три граненых стакана Зингер  и, всполоснув их под умывальником, торжественно водрузил  рядом.
      В это время в дверь постучали, и в номер вошел благообразного вида человек с большой тарелкой исходящего паром рассыпчатого картофеля и зажатыми в руке  вилками.
      - Вот, как вы просили, - поставил  все на стол. - Приятного аппетита
      - Хозяин - кивнул на дверь Зингер, когда тот исчез. - Вообще-то тут живут паломники, и мест нету. Но мы ему сунули сто баксов и сразу нашлись.
      - Ну что, за встречу? - поднял наполненный до половины стакан Душман, когда все расселись за столом.
      -  За нее, - звякнули в него еще два. 
      - А ты почему не выпил? - аппетитно хруст луком, поинтересовался у   Зингер у Огнева.
      - Мне не положено, - был ответ. - Грех.
      - Ну, на нет и суда нет, - дуя на насаженную на вилку картофелину, добродушно прогудел Душман. - Давай, Витек, дерябнем по второй.
      Когда первая бутылка опустела и все основательно, подкрепились, Душман с Зингером закурили (Юрий снова отказался)  и  многозначительно переглянулись.
      - Слышь, прапор, - выдул к потолку  тонкую струйку Душман, - а тебе привет.
      - От кого это? - высоко вскинул брови Огнев.
      - От  Виктора, который был егерем.
      - ?!
      - Ну да, - мы, прежде чем лететь в Архангельск навестили кордон,   думали, а вдруг  ты там, - продолжал Душман. - Ну, и встретились  с этим самым Виктором. Фамилия его, кстати, Лебедев.
      - Точно, - прошептал Огнев, и его глаза стали влажными. - Так, значит, он остался жив? Уму непостижимо. И перекрестился.
      - Во-во, именно, - ткнул Зингер бычок в пепельницу. - На той «стрелке» пацаны всадили в твоего корешка две пули, и он вырубился. Приехавшие менты посчитали его «жмуриком» и  определили в морг.
Ну а там Витька оклемался и им занялись врачи. Практически вытащили с того света.
Менты хотели сделать из него «паровоз» и посадить. Но что-то там у них не склеилось и отпустили.
       - Да, Виктор серьезный парень, - прогудел Душман. -  Офицер, воевал в Чечне. - Кстати, тебе привет передавал, если найдем, конечно.
       - И чем  же он теперь занимается? - поинтересовался Огнев.
       - Служит в охране у какой-то бабы. В городе.
       На несколько минут в номере возникла тишина, все молчали.
       - Ну а теперь у нас к тебе дело, прапор, - закурил вторую сигарету Сашка.
       - То золото, что ты нам дал, оказалось счастливым. Мы его выгодно   толкнули и купили автосервис. А еще в прокуратуре у меня нашелся дружок - вместе были в Афгане. Он вошел в долю и теперь у нас  еще две заправки и кабак. Так что бабок   хватает, и с братвой мы завязали.
       - Завязали, Юр, - век воли не видать, - щелкнул ногтем себя по зубу Зингер.
       - Ну, так вот, - неодобрительно покосился на приятеля Душман. - Мы с Витьком долго думали и решили, что негоже тому золоту лежать в тундре. И не потому, что жадные. Просто обидно. Оно ж народное.  Нужно достать и пустить в дело.
       - Так, дальше, - уставившись в стол, отрешенно произнес Юрий.
       - Заберем рыжье, толкнем и купим  пару заводов и леспромхоз. А это рабочие места и хлеб для работяг.   Ну а еще построим церковь, в память о тех ребятах, что лежат в тундре.
       При последних словах Душмана Огнев поднял голову и в его глазах появился блеск.
       - Церковь говоришь? - тихо прошептал он и опять  задумался.
       В комнате снова возникла тишина, прервавшаяся  далеким голосом колокола. Звонили к вечерне.
       Юрий встал, поклонился и в ту сторону  и осенил себя крестным знамением.
       - Хорошо, завтра я дам ответ, - и направился к двери.

Глава 12. Время собирать камни

Реймен

Отстояв вечернее богослужение,  Огнев  смиренно  прошел в свою келью, где жил с еще с тремя послушниками и долго молился.
       Он просил Господа о ниспослании благодати  страждущим, прощении ему грехов и наставлении на истинный путь.
       Всю ночь послушник не спал,  и, лежа на жестком ложе, думал о сделанном  ему предложении.  За истекший год   его душа так и не обрела покоя, хотя  внутренний мир изменился. Огневу все больше нравилась жизнь в обители, соблюдение церковных канонов, долгие беседы с наставником и  размышления наедине. В этом было что-то новое,   выгодно отличающееся от мирских соблазнов и суеты.
       Однако встреча со старыми друзьями  снова всколыхнуло все то, отчего так хотелось освободиться. Бывший полковник не приемлел  несправедливости, лжи и обмана, мучительно переживал за страну и ее обездоленный народ.
       Он понимал, что помочь всем невозможно, но то, что сказал Душман, заставило  Юрия задуматься. Можно было сделать действительно благое дело,   для тех немногих, которым в случае удачи они могли помочь хоть чем-то, а еще отдать дань памяти героям, погибшим в тундре. Ведь ценой жизни они сохранили то, что принадлежит народу.
       После утренней литургии* он направился в ризницу, где находился игумен и испросил разрешения побеседовать с ним.
       - Присаживайся брат Юрий, - кивнул отец Иосиф на стоящую у стены лавку. - Слушаю тебя.
       И Огнев рассказал настоятелю  историю своей жизни. Вплоть до сегодняшнего дня и предложения Душмана.
       - Да, - весьма печальна твоя история, -  задумчиво перебирая в руках четки, сказал после долгого молчания игумен. - Как, впрочем, и многих здесь.
       - И чего же ты от меня хочешь?
       - Отпусти меня на время из обители, отец. Я хочу добыть то золото и обратить в пользу страждущих. А еще построить  храм и увековечить память убиенных. Тех, которые  его сохранили.
       - Сие будет не просто, -  пытливо взглянул игумен на Юрия. - Найдешь ли в себе силы?
       - Найду отец, - склонил тот голову. - Ведь это благое дело.
       - Ну что же, тогда иди. А я буду молиться за тебя. И осенил Юрия крестным знаменем.
       В полдень, когда серебристый шар солнца стоял в зените,  теплоход, огласив окрестности грустным криком, плавно отошел от причала и взял курс в открытое море.
На его палубе, в корме, стоял Огнев с  Зингером и Душманом,   и неотрывно смотрел на исчезающие в голубой дали  купола  церквей.
       Для начала друзья решили навестить Виктора и, по прибытии в Петрозаводск,  сразу же отправились на кордон.
Первым, кто их встретил, была   пушистая хаска*, весело взлаявшая и дружелюбно замахавшая хвостом.
       - Здорово, Альфа,  - потрепал ее по загривку Зингер, - не забыла нас?
       На лай в доме открылась дверь, и на крыльцо вышел Виктор.
       - Здорово, Витя, - прогудел  Душман, ставя на траву сумку. - А вот и тебе   «привет».   Так сказать, обратный. И хлопнул по плечу Огнева.
       - Юра?  - сбежал с крыльца бывший егерь. - Наконец-то нашелся!
       Огнев молча шагнул вперед, и они  крепко обнялись.
       - Живой, Витька, живой, - растроганно шептал Юрий, - просто не верится.
       - Ну ладно, хозяин, приглашай в дом, - а то мы прямо с вокзала, - улыбаясь, сказал Зингер. - Надо, так сказать, вспрыснуть встречу!
       Спустя полчаса вся компания   сидела за столом  и усиленно подкреплялась.
       - Ну что, еще по одной и перейдем к делу, - разлил по стаканам вторую бутылку Зингер.
       Все, кроме Огнева выпили  и задымили сигаретами. Альфа дробила под столом очередную кость.
       - Значит так, парни, - обвел взглядом присутствующих Душман. - Предлагается следующий план. 
       Мы с Зингером, - кивнул на приятеля, - финансируем все изыскания и беремся сбыть золото. У нас в Ростове есть надежный канал.
       Ты, Витек, купишь в Архангельске  бульдозер  с санями, вездеход и все, что нужно для  работ.
       Ну а ты, Юра, - наклонился к Огневу, - как и раньше, возьмешь на себя общее руководство. Идет?
       Лебедев с  Огневым  переглянулись  и  молча кивнули головами.
       - Заметано, -  пристукнул ладонью  по столу Душман.
       - А теперь еще, чтобы не было недомолвок.
       Из той суммы, что выручим, покупаем в Ростове пару заводов, а здесь, в Архангельске, леспромхоз. Ну и строим церковь, в месте, где укажет Юрий. В память о тех парнях, что лежат в тундре. Остальное пускаем на благотворительность. Ну, как, принимается?
       - Да, - ответил за всех Огнев. - Это будет по справедливости.
       - Золото, я думаю, мы найдем, -  щурясь от дыма, произнес  задумчиво Лебедев. - Вопрос в том, сможем ли  сбыть? - вопросительно обвел он всех взглядом.  - В прошлый раз это плохо кончилось.
       - Сможем, - решительно ответил Душман. - Мы с Витькой гарантируем.
       Потом все помылись в бане, и Душман с Зингером  завалились спать на сене, а Огнев  с Лебедевым   присели на крыльце дома.
       - Какие красивые здесь зарницы, - глядя  на пурпур заката, задумчиво произнес Юрий.
       - Красивые, - откликнулся Виктор. - Ты ни о чем не хочешь меня спросить?
       - Хочу.  Как поживает Зея?
       - Все также, расширяет бизнес и растит Димку. Я работаю у нее в охране. Кстати, Зея тебя любит.
       - И я ее, - жуя травинку, сказал  Огнев.  - Давно.
       - Так в чем вопрос? Вам нужно быть вместе. 
       - Нужно, - согласился Юрий. - Но еще не время.
       Вечером все снова собрались в горнице и обсудили детали операции, а рано утром Душман с Зингером  и Лебедев, отправились на его «Уазе» в город.
Ростовчане - получить в банке   необходимую для изысканий сумму, а Виктор на поиски техники и снаряжения.
       - Ну что, Альфа, остались мы с тобой одни? - потрепал по загривку  загрустившую собаку  Огнев, когда машина скрылась за увалом. - Давай, займемся  по хозяйству.
       Когда над кордоном снова запылали зарницы, вдали послышалось комариное жужжание, потом оно  стало нарастать, и  к дому, пофыркивая,  подкатил «Уаз».
       - Как поездка? - поинтересовался Огнев, принимая из рук Зингера  туго набитую   спортивную сумку и рюкзак.   
       - Все путем, - помогая Лебедеву  выгружать из машины  какие-то ящики, мешки и свертки, - довольно прогудел Душман. -  Деньги из Ростова нам перечислили, начинаем делать закупки.
       Затем вещи занесли в дом, прибывшие умылись,  и  все сели обедать.
       - Царская уха, - опорожняя вторую тарелку,  довольно изрек Зингер. -  Только не пойму, что за рыба?
       - Семга, -  подрезая   хлеба, - ответил Огнев. - Виктор  презентовал.
       - Ценный презент, -  констатировал Душман. - В Дону такой не водится.
       Потом ели жареную картошку с мясом,  пили, закусывая морошкой, чай из самовара и потели.
       - Хороший из тебя повар, Юрок, - сыто рыгнул Зингер. - Благодарствуем.
       После этого, убрав со стола, все вышли и из дома, уселись под окнами на бревне и с наслаждением закурили.
       - Лепота, -  окинул взглядом северный пейзаж, пустил вверх несколько колечек дыма Зингер. - А когда был на зоне, вроде и не замечал. Чудно.
       - Ну а как дела с техникой? -  поинтересовался   у Лебедева Огнев.
       -  Да вроде, получается, - ответил тот. - Пока ребята были в банке, я смотался  в часть к военным строителям, у меня там командир   знакомый. Он обещал  дать бульдозер и вездеход на неделю. Цена - две штуки баксов.
       - Берем, - кивнул головой Душман, - Ты, Виктор, пообещай ему еще пятьсот,  и расстарайся аммонала с детонаторами  и взрывную машинку.  Ими мы здорово облегчим себе работу. Коль поинтересуется  зачем, скажи, что будем  прокладывать дорогу.    
       - Добро, -  согласился Лебедев. -  А теперь об оружии. У меня в наличии «тулка» и «Барс». Думаю, еще пара  стволов не помешают.
       - Наоборот, - оживились Душман с Зингером.  - Найдешь?
       - Постараюсь, - улыбнулся  Виктор и переглянулся с Огневым.
       Еще два дня прошли в хлопотах и сборах, а утром третьего, когда все завтракали, к дому подъехал «Джип» и длинно просигналил.
       - Зея, - взглянул на Огнева Виктор. - Я ей сообщил, что ты приехал. Так что иди, встречай гостью.
       Под взглядами друзей   Юрий встал из-за стола  и, розовея скулами, вышел.
       - Ты?
       - Я.
       - Здравствуй. И их губы слились в поцелуе.
       - Видная  дама, - глядя в окно сказал Зингер. - Очень.
       Спустя пять минут пара вошла в дом, и  Лебедев представил   ростовчан гостье.
       - Саня, - осторожно пожал  ей  громадной лапой   руку Душман.
       - А я Зин...,  тьху черт, Витя, - почему-то смешался Зингер, и все весело рассмеялись.
       Затем Лебедев принес  из машины увесистый пакет, и Зею усадили  на почетное место.
       С появлением красивой женщины в доме словно посветлело.
       Зингер не переставая шутил, Душман с Лебедевым улыбались, а  Огнев смотрел на Зею и в голове у него все кружилось.
       - Ну, что, парни, а не сходить ли нам за грибами? -  поглядев на Зингера с Лебедевым, предложил  Душман. - А Юру с Зеей  оставим на хозяйстве.
       - Люблю грибы, -  сделал умильную рожу Зингер. -  Особенно белые и под водку.
       Когда вся троица, прихватив корзины и весело переговариваясь, исчезла в синеющих  вдали соснах, Юрий и Зея  вышли на крыльцо и  прислонились друг к другу.
       Потом он подхватил  ее  на руки и понес к  сметанной за баней копне сена.
       В высоком небе  кувыркался и пел жаворонок…

       А  на следующий день, к вечеру, на подворье кордона с ревом вполз бульдозер, в сопровождении  крытого тентом  трехосного вездехода.   
       - О, «Захар»*, -  ткнул Душмана в бок Зингер. - А я думал таких уже нету.
       - ЗдорОво, Виктор Иванович, - протянул  руку Лебедеву, вылезший  из кабины     прапорщик. - Вот, принимай технику. Командир прислал.
       - ЗдорОво Петро, - пожал ее Виктор.- А как  с расходными материалами, не забыли?
       -  В кузове горючее и взрывчатка, как договорились.  Да заглуши ты свой агрегат! - заорал  прапор  в сторону бульдозера.
       Тот в последний раз чмыхнул, стрельнул  синим выхлопом, и из кабины вылез замурзанный солдат.
       - Во-во, - покури пока, - бросил ему Петро, и боец  устало присел на травку.   
       -  А этот пылесос, того, не развалится? -  с сомнение покосился на вездеход Зингер.
       -  Сам ты пылесос, - обиделся прапорщик. - Машина надежная, и проходимость дай боже. Идет по любому бездорожью.
       Затем военных накормили, Петро хлопнул стакан водки, и Лебедев повез  их в часть.
       - Да, давненько  не  сидел я за рычагами, - влез в кабину бульдозера Душман, - с самого Афгана.
       А Огнев с Зингером придирчиво осмотрели грузовик, проверили стоящие в кузове бочки с горючим  и взрывчатку, после чего стали загружать его снаряжением.
       Туда поочередно поместили кирки с лопатами и ломами, пару топоров и  шведскую «Хузварну», две палатки со спальными мешками и надувные лодки, а также  изрядный запас провизии с посудой  и  бидон спирту.
       - Оружие возьмем в кабины, - сказал Огнев, укрывая все брезентом.
       - А курево и транзистор захватили? -  утирая руки ветошью, подошел к ним Душман.
       - Забыл, черт, - ухмыльнулся Зингер и притащил из дома картонную коробку  и транзисторный радиоприемник.
       - Ну, вроде все, -  держа в руке бумажку, пробежал ее глазами Огнев. - Накомарники  у каждого в комбинезоне.
       Вернувшийся из города Лебедев еще раз дотошно проверил снаряжение, добавил к нему рыболовную сетку и  пару удочек, после чего все уселись ужинать.
       - Так, а теперь рассчитаем маршрут, -  по завершении его, развернул на столе карту Огнев…

       Встали на заре, разлившейся по небу причудливыми красками, по пояс умылись у колодца и, облачившись в летнюю «афганку» и тяжелые ботинки, наскоро позавтракали.
       - Ну, с Богом - перекрестился на восток Огнев, когда Лебедев запер дом, и все направились к машинам.
       Душман,  что-то напевая, влез в кабину бульдозера, Огнев сел за руль вездехода,  а   Зингер с Лебедевым и весело скалящейся Альфой, расположились в кузове, на тюках с палатками.
       Потом окружающая тишина разорвалась ревом двигателей, и караван медленно тронулся в путь.
       В первый день, делая короткие остановки, прошли шестьдесят километров и остановились на отдых  у небольшого озерца, опушенного густой порослью.
       Душман,  выбравшись из бульдозера,  устало  присел на валун и задымил сигаретой, а остальные принялись разбивать лагерь.
       Вскоре на жарко пылающем костре  запузырилась в котле каша и, щедро сдобрив ее тушенкой, парни навернули по две миски.
Потом пили заваренный до дегтярной черноты чай, слушали тихо льющуюся из приемника  музыку и любовались  красками заката.
       - Интересные здесь места, - задумчиво сказал жующий травинку Зингер. - Будто на другой планете.
       Следующий несколько дней прошли в реве двигателей, дизельном чаде и борьбе с   тундрой. Она словно не хотела пускать  людей  дальше, строя им всяческие препоны.
       Пару раз вездеход застревал в марях, и его приходилось извлекать бульдозером, тучи гнуса вились над караваном, временами с неба проливался холодный дождь.
       - Да, а дорогу мы и впрямь проложили, - глядя на уходящий к горизонту след траков, как-то сказал Душман. - Сделать подсыпку и в самый раз.
       На девятые сутки, обросшие щетиной и в коросте от укусов,  путешественники, наконец, добрались до   селения саамов.
Оно все так же неприкаянно чернело у озера, печально взирая на мир подслеповатыми окошками.
       - Ну вот, вроде добрались, -  глуша мотор, прохрипел сидящему рядом Зингеру Лебедев. 
       За истекший год деревушка еще больше пришла в упадок, но избушка Марии сохранилась.
       Выгрузив на траву часть вещей и  затопив ржавую  печку, все вышли наружу, уселись у стены и, сняв ботинки, с удовольствием вытянули ноги.
Радуясь свободе, Альфа с лаем носилась по берегу и пугала чаек.
       - Сегодня туда не пойдем, - кивнул Огнев на синеющий за озером лес. - Нужно все разобрать и  привести себя в порядок.
       -  Ага, - поскреб  щетинистый подбородок  - Зингер. - И желательно помыться.
       Спустя несколько часов, когда настывшая за зиму избушка несколько просохла, друзья вымели из нее весь сор, застелили нары хвойными лапами и вооружили постели, а затем перенесли в жилище все необходимое.
       - Ну вот, а теперь можно заняться и собой, -  расстегнул клапан одного из рюкзаков Лебедев и извлек оттуда несколько  пар белья, мыло и полотенца.
После этого все направились к озеру, стянули с себя пропотевшее шматье и, зайдя в   воду, стали мыться.
       - А вода братцы в самый раз, -  наяривая себя мочалкой, - довольно прогудел Душман, - усталость как рукой снимает.
       - Целебная, - улыбнулся Лебедев и окунулся с головой.
       Когда на землю опустился вечер,  одетые во все чистое, они сидели за столом и ужинали.
       - Скорее бы завтра, - хлебая наваристую лапшу, пробубнел Зингер. - У меня просто руки чешутся.
       -  Завтра никуда не уйдет, - тихо произнес Огнев. - От нас, во всяком случае.
       Утром на озеро пал туман, а трава покрылась росою.
       К похороненному кладу решили идти на лодках  и там определиться, как  вести работы.
       Огнев с Лебедевым сели в одну, Душман с Зингером в другую и, отгребая  короткими веслами, поплыли.
       Время от времени в воде всплескивала рыба, где-то в лесу  слышалась дробь дятла.
Скоро из тумана показался   заросший лесом  берег и уходящая в воду проплешина осыпи,  с которой взлетели несколько  розовых чаек.
       - Швартуемся, -  сказал Огнев и,  сделав последний гребок, шагнул на скользкую гальку.
       Все последовали его примеру, живо оттащили лодки от воды и обозрели то, что предстояло копать.
       - Однако, -  цикнул слюной Зингер. - А она кажется еще больше чем в прошлый раз.
       - Да, немного расползлась, - согласился Огнев, и все стали осматривать осыпь.
       В основном она состояли из песка и глины, среди которых встречались и каменные фрагменты.
       - Ну что, для начала пригоним сюда бульдозер? - Взглянул на Огнева Душман. - Или сразу начнем со взрывчатки?
       - Бульдозер, - чуть подумав, ответил Огнев. - А заодно прихватим и взрывчатку. Мне приходилось с ней работать.
       Спустя некоторое время лодки вернулись обратно, в кабину бульдозера загрузили  два деревянных ящика и  в сопровождении  прихвативших топоры и бензопилу  Огнева, с Лебедевым и Зингера, он пополз по лесу, в сторону противоположного берега.
       К полудню  изрядно намаявшиеся друзья  перекуривали  у пышущей жаром машины, на краю осыпи.
       - Давно так топором не махал, - поводил  мускулистыми плечами Зингер. - Хорошая тренировка.
       Потом на лодках  туда же доставили  кирки и лопаты,  наспех перекусили, и Огнев определил порядок работ.
       Душману  отвалом бульдозера надлежало снимать слои грунта, а остальным, с кирками и лопатами, искать в нем мешок с золотом.
       К вечеру осилили  малую часть и, умаявшись,  отправились на ночевку в селение.
       - Слышь, пацаны, - зевнул Зингер, когда все  влезли в спальные мешки. - А может нам   того, поднять всю осыпь на воздух?  Дешево и сердито.
       - Нельзя, - сонно бормотнул  Душман. -  Слитки может забросить в озеро.
       Второй и третий дни тоже не дали никаких результатов, а утром четвертого, отвал бульдозера  проскрежетал по скальному грунту.
       - Стоп! - махнул рукой   Огнев  Душману. -  Где-то здесь должна быть расщелина!
       Спустя час, натужно сопя и орудуя кирками и лопатами, друзья нашли их целых три и все заваленные скальными осколками.
       - М-да, - неподъемные, надо   взрывать, -  сдвинул на затылок кепи Лебедев.
       К вечеру, матерясь и отмахиваясь от гнуса, все расщелины  углубили, Огнев с Душманом  зарядили их  и  протянули к опушке леса запальный провод, после чего все укрылись за вывороченным  из земли деревом.
       - Ну, Юра, давай, - почему-то шепотом сказал Душман, и Огнев, провернув  рукоятку, нажал кнопку взрывной машинки.
       Тишина  леса нарушилась вселенским грохотом, вверх взлетело темное облако, и   Зингер с воплем схватился за голову.
       - Никак контузило? - участливо поинтересовался Лебедев, когда многократно повторяющееся эхо затихло.
       Вместо ответа  Зингер  ткнул дрожащим пальцем  во что-то лежащее у его ног и, выпучив глаза, просипел, - оно…
В зеленом  мху  матово поблескивал золотой слиток.
       - Ур-ра!!  - прокатился над лесом победный вопль и, прихватив находку, все ломанулись к месту взрыва.
       В одной из воронок и вокруг нее, весело искрились десятки солнечных зайчиков, и парни принялись их собирать.
       - В самый раз зарядили, не раскидало, - довольно гудел Душман, швыряя слитки на разостланный брезент.
       - Ага, аккуратно, - бормотал  Зингер, делая то же самое.
       Когда через час добычу пересчитали, в наличии оказалось  все, что ранее  было в мешке.
       - Не поскупилась, отдала, - окинув взглядом то, что осталось от осыпи, - констатировал Лебедев.
       И только Огнев стоял молча и задумчиво взвешивал в руке один из слитков.
       Потом все найденное сложили в ящики из-под аммонала, которые  через лес  доставили в селение
       - Ну, а теперь надо вспрыснуть находку, -  извлек из-под нар бидон Зингер. - А то удачи не будет.
       Вскоре все сидели за столом, пили разведенный спирт, закусывая его сухарями и  тушенкой с луком,   и  прикидывали сколько времени уйдет на  обратную дорогу.
       - Сколько бы  не ушло, это не главное, -  снимая с печки закипевший чайник, осторожно поставил его на стол Лебедев. - Вопрос в том, как доставить груз  в Ростов, - взглянул он на  Душмана с Зингером.
       - А нету никакого вопроса, -  переглянулись те. - Довезем  в гробу на машине.
       - ?!
       - Ну да, - снова разлил спирт по кружкам  Душман. -  Чего уставились?
Наймем в Петрозаводске дальнобоя, загрузим на кордоне гроб с золотом и повезем его    в Ростов, как усопшего родственника.
       - А что? - дельное предложение, -  взглянул   на Огнева Лебедев. - Ты как  думаешь, Юра?
       -  Дельное,  - согласился тот. - Хотя есть определенный риск.
       - Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское, - поднял наполненную на треть кружку Зингер. - Вздрогнем!
       Утром  снова отправились на место работ, и бульдозером привели  его в порядок. 
       Потом навестили  могилу Марии, поправили на ней покосившийся крест, и Огнев прочел короткую молитву.
       - Ну, а теперь пора и в обратный путь, - напялил на голову кепи  Душман, и все заскрипели ботинками по гальке.
       Когда белесое солнце стало клониться  к западу,  караван чернел у далекого горизонта…

       На кордоне все было по - прежнему.
Так же  синел вдали лес, розовела  мхом и разнотравьем тундра,  высоко в небе парил сокол.
       Заглушив разогретые моторы, друзья с трудом выбрались из кабин и, усевшись на бревно, молча задымили сигаретами. Альфа же радостно взлаяла и принялась весело бегать по подворью.
       Потом Лебедев снял амбарный замок с двери, машины разгрузили и поклажу занесли в дом, где вскоре жарко запылала печь.
Весь остаток дня топили баню и мылись, потом ужинали, а когда в небе зажглись первые звезды, улеглись спать. Все, кроме Огнева.
       Тот снова вышел на крыльцо, сел, и,  поглаживая лежащую рядом  хаску, долго о чем-то думал.
       На следующее утро Лебедев с ростовчанами отправились на «Уазе» в город, сообщить в стройбат чтоб забрали технику, а Огнев с Альфой  остались на  кордоне стеречь золото.
       К вечеру  навьюченный гробом  автомобиль  въехал на подворье, мрачный атрибут занесли в дом и  загрузили в него «усопшего».
       Впрочем, не всего. Десять слитков  спрятали в схрон, на всякий случай.
       - Мы еще и сопроводительные расстарались, -  довольно ухмыляясь, сказал Зингер. - Во - и протянул Огневу  какие-то бумаги.
       Это были справка о смерти и разрешение на доставку в Ростов для последующего захоронения  некого Зубкова Ивана Захаровича.   
       - Липа? -  пробежав их глазами, поинтересовался Огнев.
       - Настоящие, - ответил Душман. - И стоили совсем ничего, двести баксов.
       А спустя сутки от кордона отъезжал крытый тентом «Камаз», в кабине которого,  рядом с водителем, сидели Душман с Зингером.
       - Ну, не пуха вам ни пера! -   махнул   рукой стоящий рядом с Огневым Лебедев.
       - К черту! - проорал в ответ Зингер,  и машина покатила  по затравеневшей дороге...

       Потянулись дни ожидания, наполненные  хозяйственными делами.
К зиме нужно было заготовить дров и сделать запасы грибов и ягод, на которые выдался урожайный год, и друзья, пригласив в гости Зею с Димкой, целыми днями пропадали в лесу и тундре.
       Мужчины, вооружившись бензопилой и топором, разделывали сухостой и поваленные деревья, а Зея с мальчиком собирали  грибы и ягоды.
       По вечерам, вымывшись в бане, все сидели в горнице за самоваром и пили чай.
       Спустя неделю после отъезда гостей, когда за домом были сложены две высоких поленницы, а в подпол опущены пару десятков банок с маринованными грибами и вареньем, в кармане у Огнева запел  «мобильник»  и он приложил его к уху.
       - Здорово, прапор! - донесся издалека знакомый голос.- Как живете можете?
       - Вашими молитвами, - улыбнулся Огнев. - А вы?
       - Все путем, - рассмеялся Душман. -  А теперь, Юра, слушай меня внимательно. То, что было, мы определили и вплотную занимаемся производством.  Вам, как договаривались, перечислили часть суммы,  тоже занимайтесь. Кстати, мы тут с Витькой ДОК* присмотрели. Так что нужен леспромхоз, для кооперации.
       - Понял -  ответил Огнев. - Завтра же и приступим.
       - Тогда пока все, - пробасил Душман. - Привет Виктору и Зее. На связи.
       - Ну, как, все нормально? - вопросительно взглянул на Огнева стоявший рядом Лебедев.
       - Вполне, - кивнул  тот головой. -  Завтра начинаем становиться капиталистами. -Тебе, кстати, привет.
       А спустя час позвонила Зея и сообщила, что на счет ее фирмы из Ростова поступили деньги. - Так что приезжайте, жду, - сказала она.
       Вопрос с покупкой леспромхоза решился быстро. Его  приобрели у одного   из бывших контрагентов Шмакова, который решил заняться более крупным бизнесом и переезжал в Москву. Предприятие планировалось  укрупнить, для чего Зея пригласила  ранее работавших с мужем партнеров из Финляндии.
       А вот  с  храмом дела не заладились.
       Огнев с Лебедевым решили  построить его на кордоне, сюда же доставить останки погибших и возвести на месте захоронения обелиск.
       Однако местная администрация и епархия воспротивились, желая иметь все это в городе. Их сторону занял и военный комиссариат, ссылаясь на имеющиеся на этот счет указания министерства.
       - Ну что же, тогда поеду на Соловки, - сказал Огнев Лебедеву. - Попрошу помощи у отца Иосифа.
       Спустя несколько дней он  вошел на  подворье монастыря, снял с плеча сумку и широко перекрестился на  плывущие в небе купола Свято-Преображенского собора. - Помоги Господи.
       Архимандрит принял  Огнева радушно, усадил   напротив и внимательно выслушал.
       - Да, брат Юрий, я верил в тебя и не ошибся, -  сказал он после долгого молчания, когда тот закончил. - Ты вершишь благое дело, но в миру не все это понимают. Я помогу тебе и обращусь к Патриарху.
       - Спасибо святой отец, - склонил голову Юрий. - У меня еще одна просьба.
       - Говори, - был ответ.
       - Я хотел бы стать настоятелем того храма.
       В кабинете снова возникла тишина.
       - Будешь, - нарушилась она. - Ты этого достоин.

       …Прошло три года, и наступила весна.
       В  бесконечно высокой  синеве, в сторону голубых тундр,  тянул клин журавлей. А внизу, рядом с выстроенным у кордона храмом, стояла группа людей и смотрела в небо.
       - А помните, как в той песне,  про солдат? -  сказал  Душман,  обращаясь к остальным.
       - Помним, - ответили  Зингер с Лебедевым, а Зея прижала к груди душистый букет роз.
       - Ну что же, тогда пошли к ним, - держа  на руках годовалую дочурку, кивнул скуфьей Огнев.
       И все направились по аллее в сторону гранитного обелиска.

Москва - Луганск.  Май  2005.