Наташа ворвалась домой, как вихрь. Только что прибыл катер из Приморско-Ахтарска и они с Игорем побежали по домам. Нужно было переодеться и привести себя в порядок перед работой.
- Бабушка, - Егорова прибежала в кухню, - ты куда-то собираешься?
- Вот хорошо, что ты уже не месте! Я в Шатрово еду, как бы на электричку не опоздать, - ответила та.
- А мы сегодня уехали домой на первом катере, который в шесть утра отчалил... Бабуль, а почему в Шатрово и так спешно? - спросила Наташа, присаживаясь за стол.
- Вчера весь вечер по местному радио передавали прогноз погоды. Видишь, уже сегодня похолодало, а на завтра передают резкие заморозки. У меня там помидорная рассада ещё маленькая, я в этот раз посадила жёлтых сортов побольше, а они заморозки не переносят. Кто же знал, что в мае случиться такая погода?! Поеду на выходные, укрою их плёнкой, и вообще, надо привести в порядок огород. Ты тут не забоишься одна? Можно тебя оставить? - бабушка шутливо погрозила ей пальцем.
- Ну, что ты, бабуль! Поезжай спокойно.
- Вот и хорошо! А я вернусь в понедельник к обеду. Ты придёшь с работы, а я уже тут, - она сняла фартук, кивнула головой на стол, куда поставила сковородку с яичницей, и пошла в комнату собираться.
Наташа бежала по коридору второго этажа в радостном настроении. Она с шумом влетела в свой кабинет и застала там Солошенко, вместе с майором они снимали с полок и выкладывали из шкафа папки на стол.
- Мы уже приехали, доброе утро! - радостно сообщила она. - Что вы тут делаете и где Игорь? Он уже пришёл?
- Здравствуй, Наташа, - майор при этом даже не поднял на неё головы, он продолжал складывать папки.
Солошенко только обернулся к ней и поправил очки на переносице, ничего не сказав.
- Где Игорь? - повторила она. - Я написала отчёт о нашей работе в Приморско-Ахтарске ещё вчера вечером, так как мы всё завершили ещё в пятницу утром и днём могли бы вернуться домой, но по вашему распоряжению торчали там ещё сутки. А Игорь забыл этот отчёт подписать... Где он?
- Я отправил его домой, - ответил Александр, - отсыпаться перед ночной сменой. Его сегодня ставят с 9 вечера в ночь на воскресенье дежурить.
В голосе майора Егорова услышала что-то необычное и чужое, до этого ей не знакомое. Она уловила и странное настроение Солошенко, который даже с ней не поздоровался, а теперь отворачивался и старался на неё не смотреть.
- Что-нибудь случилось? - она подошла к столу, который уже ломился от папок с "делами".
- Нет, Наташа, ничего не случилось, - майор старался держаться уверенно и говорить спокойно. - Я уезжаю в командировку на две недели в Новороссийск. И временно передаю дела особого отдела Солошенко. Вот и всё...
- Кто распорядился, Зайцев? - она вскинула удивлённо брови.
- Нет. У нас тут комиссия работает из Краснодара, они и распорядились, - был его ответ.
- Понятно! Что мне сегодня делать прикажете? Могу помочь с картотекой, - проговорила она и хотела идти к своему столу.
- Не нужно! Сверь лучше в архиве список поступивших к ним документов с теми, что вчера Солошенко привёз, когда по местным отделениям ездил. Из закрытых дел... Вон там возьми на тумбочке, - Александр кивнул на списки документов, которые раздобыл вчера Павел. - Спустись в архив и пожалуйста, поработай сегодня там с этими списками.
Терещенко был спокоен, голос уверенным и Наташа, взяв списки, тоже успокоилась. Сейчас она поняла, что ничего не указывает на его волнение, ну а настроение не то, бывает же! А в общем, всё в порядке и она побежала в архив выполнять поручение майора.
Егорова работала там до часа дня, а потом пошла в столовую в которой было пусто. Все сотрудники куда-то разом исчезли.
- Там они, - кивнула за окно повариха, выйдя из кухни в зал. - Приводят в порядок двор вокруг здания. Субботник сегодня Зайцев объявил.
Наташа выглянула за белую шторку и увидела копошившихся с лопатами, граблями и вёдрами своих коллег, даже Игорь прибежал, хоть ему и велено спать перед ночной сменой. Не утерпел и явился переодетый в тренировочный костюм. Она хмыкнула, взяла второе и компот, на скоро пообедала и выбежала к ним на улицу. Слава, засучив рукава, стоял под старой яблоней и загребал опавшие прошлогодние листья в небольшие кучки.
- А, Наташка пришла, привет!.. - как-то невесело, сквозь хмурую улыбку, сказал он. - Бери грабли, помогай, - и он протянул Егоровой рабочий инструмент, стоявший до этого у ствола дерева.
Она не успела даже начать, как вышел из корпуса Зайцев и быстро подошёл к ним. Он молча взял из рук Егоровой грабли и сунул их обратно Славке.
- Пошли со мной, - он крепко схватил её за руку, и буквально потащил в корпус.
Славик выпрямился и с досадой посмотрел им вслед.
- Бедная Наташка! - невольно слетело с его губ.
Травников с Викуловым были на месте и ждали их с Зайцевым в его кабинете. Кабинет Султанова был сегодня закрыт. Егор Афанасьевич втолкнул Наташу в дверь впереди себя, а сам прошёл следом и встал спиной к стене, скрестив руки на груди.
- Наталья Алексеевна, - обратился к ней Викулов, - у нас к вам имеются некоторые вопросы... Присядьте пожалуйста!
Его официальный тон обескураживал и заставлял волноваться. Егорова села и положила руки на колени. "Надо же, - пронеслось в голове, - меня так по отчеству только Пискунов называет!"
- Я готова на ваши вопросы ответить, - тихо произнесла она и подняла голову на стоявшего у окна Травникова.
- Вот и хорошо. В нашей беседе нет посторонних, поэтому будьте с нами предельно откровенны, - Викулов сел за стол напротив девушки. - Как вам работается здесь, Наташа? - был его первый вопрос.
- Странное начало разговора, - она улыбнулась. - Хорошо работается! Тут и отец мой работал все последние года и я под его началом...
- Нам это известно. Хотелось бы прояснить кое-что о вашем коллективе и уточнить информацию о вашем непосредственном начальнике майоре Терещенко... Вы не бойтесь, а расскажите всё, как есть, - Викулов злорадно улыбнулся. - Его ведь нет сейчас тут и, если что, то мы сможем вас защитить!
- От кого?! От кого вы меня защищать собрались? - она подняла удивлённые глаза на Зайцева, но его каменное лицо не предвещало ничего хорошего.
- От этого вашего начальника, - был дерзкий ответ Викулова, - от этого распутника!
Наташа замолчала и непонимающе оглядела присутствующих.
- Вы это серьёзно?
- Да, вполне, - и Викулов взглянул на Травникова, который присаживался к столу.
- Дай ей почитать, пусть тоже знает. Ведь в рапорте многое связано с её именем, мы не вправе эту девушку не поставить в известность.
- Хорошо, - Викулов достал из папки документы и выложил их на стол перед Наташей, - ознакомьтесь!
Егорова схватила эти листы и стала быстро бегать глазами по строчкам. По мере того, как она читала, губы её размыкались, а глаза открывались всё шире. Она краснела и вскоре от внутреннего напряжения замотала головой и вскочила со стула, роняя на пол эти листы, которые сейчас обжигали ей руки. Они с шорохом упали к её ногам как осенние прелые листья. Девушка полными негодования глазами смотрела на этих краснодарских начальников.
-Что, оскорбились? - был вопрос Травникова. - Не так всё на самом деле? Вот мы и хотим установить истину... Поможете нам в этом?
Через пол часа интимного разговора Наташа выскочила в коридор вся взмыленная и злая. Она пробежала вдоль закрытых дверей и ворвалась в свой кабинет. За ней следом тут же вошёл Егор Зайцев, поймал её у стола и развернул к себе за плечи:
- Ты не должна так себя вести, они всё поймут не так, как нужно... Идём назад, разговор ещё не окончен, Наташа! Смирись с тем, что его переводят от нас, что тут поделаешь?!
- Как переводят? Зачем переводят?! Саша, Саша! - она отпихивала с силой Зайцева и крутила головой. - Сашенька!.. Что вы с ним сделали? Где он?! Саша!
- Не кричи ты, они сразу всё поймут и подумают, что в том рапорте правда... Вот дурочка-то! Пошли, договорим с ними и всё! - он снова разворачивал к себе трепещущую в его руках девушку, но никуда не пришлось идти, в кабинет пришли сами краснодарские начальники. Дверь резко распахнулась и вошёл сперва Травников, а потом Викулов.
- Девушка, успокойтесь, - Травников подошёл к ним и стал успокаивающе гладить Егорову по голове. - Я понимаю, что неприятно такое слышать и читать от своих же коллег, вот мы и разобрались немного... Успокойтесь!
- Где... где Александр Константинович?! - глаза наполнились слезами, которые непроизвольно скатывались по её горячим щекам.
- Должно быть в дорогу собирается, - ответил Травников, - мы его переводим в Краснодар на постоянную работу... А что вы так смотрите? На повышение, получается, а если даже и нет, то никто с него звёздочки не снимает и должности прежней не лишает... Вы должны понять, что вам тут вместе работать всё-равно не дадут после такого рапорта. И вы так же должны понять, не глупая, а уже взрослая особа, что он, возможно, был-то, не совсем тот, о ком вы мечтали... Он же в вашем представлении был настоящим идеалом, а на самом деле выходит, что... То есть вам нечего из-за него переживать, и защищать его тем более. Вас просто не поймут теперь ваши же коллеги, если узнают всё вот это... Мы, конечно не расскажем, но информация просочиться, как только приедет из отпуска ваш Султанов. От него-то мы уже не станем скрывать такую информацию, когда он запросит у нас распоряжение о переводе Терещенко и на каком основании, мы это сделали. Поняли теперь?
- Поняла! - она вытерла рукой глаза. - Значит вы из-за этой писанины сюда летели такую даль, казённые деньги тратили?!
- Что означают ваши слова? - официальным тоном спросил Викулов.
- То и означают!.. Надо же, а я то думала по наивной глупости своей, что в Краевом Управлении грамотные мужики работают... Думала, что такие взрослые дяденьки, да ещё солидные начальники-руководители, как вы, они немножко поумнее будут. Простите ошиблась!.. - она снова вытерла глаза рукой. - Ведь не заслуженные и серьёзные офицеры сейчас передо мной, а "Кабачок 13 стульев", настоящий цирк от пана Гималайского для пана Директора, жаль что пани Моники здесь не хватает!
- Наташа, что ты говоришь-то такое? Тебе не стыдно так разговаривать с руководством? - дёргал её за локоть Зайцев.
- Мне стыдно?! Или может быть, скажете, что страшно? - она отступила назад к двери. - Нет, уважаемые, мне теперь, после того, как я полежала на рельсах перед носом проходящего по путям поезда, ничего не страшно!.. Ничего!
- Девушка, вы сейчас на нервах, мы всё понимаем, - захотел смягчить разговор Викулов, он понимал, что они гребут куда-то не туда, а ситуацию уже не контролировал. - Успокойтесь и давайте рассуждать здраво!..
- Ах, девушка я всё-таки, это после такого-то рапорта?! - она злорадно ухмыльнулась. - И это после того, как вы мне тут доказывали, что мы с майором вот тут на этом вот диване в кабинете... безобразиями занимались, да ещё в рабочее время? Что же вы так быстро и легко меняете своё мнение? Не хорошо!.. Может быть попробуете, присядете? Не жёстко?! А может, завидно?- она высвободилась из цепких рук Зайцева, который продолжал её удерживать и выскочила из кабинета. Он нагнал её уже у выхода из УВД, схватил за локоть и отвёл в сторонку.
- Наташа, ты сейчас к майору домой?.. Да я не возражаю, ты только Игорю пока, ничего не говори, не надо, Саша просил... Вон Коломийцев вместе со Славой что-то копают, молчи пока, ладно? - он высвободил её руку и девушка быстро побежала на выход к воротам.
Она проскочила мимо Славика и Коломийцева, которые проводили её удивлёнными глазами, и побежала на Азовскую улицу, не дожидаясь трамвая.
Александр возился у шкафа собирая вещи в дорогу. Дома никого не было и это освобождало от тяжкого груза трудного объяснения с семьёй. Нет, он им ничего пока не скажет, а потом... всё что нужно, узнают сами. А зачем он тогда собирает всё это, для чего? Терещенко захлопнул створки гардероба и швырнул только что отобранные вещи на кровать. Нет, ничего он не возьмёт с собой, ему это уже не пригодиться. Он в результате положил в дорожную сумку только форму и документы, остальное снова распихал по полкам. Сняв с себя одетый было пиджак от костюма, который тоже примерял в дорогу, он прошёл в комнату сестры и сел на диван. Александр опустил голову вниз и перед глазами стали проноситься, как в калейдоскопе дни его сумасшедшей молодости. Вот и та самая сцена не заставила себя долго ждать - сияющий огнями зал Дома Культуры железнодорожников и эта взрослая женщина, выводящая его в круг.
Если бы он тогда знал, чем закончится его первая шальная вечеринка! А дальше был Приморск и вокруг такие же горячие и страстные женщины... Нет, надо прекратить этот бесконечный диалог с самим собой. Теперь уже это ни к чему! Он попытался встать, но снова обессиленный своими тяжёлыми мыслями плюхнулся обратно. И тут резкий и неожиданный звонок в дверь прервал его воспоминания. Терещенко поднялся и, пошатнувшись, вышел в коридор. Он подошёл к двери, прислонился к ней щекой и услышал тяжёлое дыхание, её дыхание... Нет, нет - не нужно ничего, он не хочет никаких объяснений! Ничего теперь не хочет, тем более с ней... Александр опустил руку от замка и отошёл в сторону, он прижался к стене возле двери, но она продолжала настойчиво звонить. Зачем ей это, что она узнала про него? Пусть лучше уходит!..
- Саша, - раздалось с лестницы, - Саша, откройте мне! Я знаю, что вы дома!.. Слышите, откройте! Нам надо поговорить!.. Не держите меня у порога, я хочу войти к вам, Саша!.. Пожалуйста, давайте поговорим!
Наташа уже не звонила, она стучала в дверь с горьким отчаяньем, раскачивая рукой дверную ручку.
- Саша, прошу вас, откройте! - она залилась слезами. - Александр Константинович, дорогой мой, ну пожалуйста!.. - она стучала кулаком и ладонями по этой деревянной, крашенной в светлый охристый цвет двери, оглядывалась вокруг, слышала шум открывающихся замков и задвижек из квартир любопытных соседей и умоляла его хотя бы выйти к ней в подъезд.
А он стоял, прижавшись к стене и молчал, подвинулся ближе, прислонился к двери, а потом осел вниз к порогу на пол, зажимая уши ладонями. Он слышал её голос, её плачущий голос и сердце его могло разорваться в любой момент от этого, и он понимал своё состояние, но... всё-равно не смел ей открыть, не мог, не имел права... Так ему казалось тогда! Пусть оно разорвётся это больное уже сердце, пусть! Теперь уж всё-равно, как погибать!.. "Наташка, милая ты моя девчонка!.. Несчастная ты моя! - он стирал с глаз и лица струившуюся по вискам влагу, молча и стиснув зубы, вздрагивал всем телом, слушая за дверью её шаги возле лестницы. - Не надо тебе было приходить сюда, зачем? Ведь меня уже нет, и не будет больше в твоей жизни... Не нужно тебе больше рвать своё сердце, побереги его для будущих своих детишек! - шептал он про себя. - Уходи, ну уходи же!" Но она продолжала стоять и стучать.
- Саша! - она с силой последний раз грохнула по двери ладонями. - Ладно, я уйду сейчас, вы не хотите со мною говорить, и не пускаете меня. Да, не хотите? Как, я тогда в Москве по телефону с вами. Что же, по делом мне, я всё поняла!.. Простите меня и прощайте!.. Желаю вам счастья и удачи на новом месте! - она, наконец-то, стала быстро спускаться по лестнице, стуча каблучками, и вскоре шаги её стихли.
Терещенко продолжал сидеть в той же позе, прислонившись спиной к двери и хватаясь за голову. Через пару минут после того, как ушла Егорова, он упал на пол возле своей комнаты, прижимая руки к лицу.
Она выскочила из подъезда и побежала вперёд по Азовской улице в сторону набережной. Она шла очень долго, так ей казалось, но наконец-то пришла к резному парапету. Наклонившись над серо-голубыми водами залива, она приходила в себя, а потом спустилась вниз на гранитный берег. Она ходила возле кромки воды и смотрела на опускавшееся ближе к вечеру солнце. Ему ещё долго садиться до линии горизонта в расплавленный янтарь Азовских волн. Ветерок трепал Наташину чёлку, а в ушах звучала мелодия одной невероятно притягательной японской песни о любви. Она откинула волосы с лица и побежала навстречу ветру к дальней беседке у берега, села туда и попыталась собраться со своими горькими мыслями. Конечно, между ними не было никакой романтической привязанности, а любовь, была ли она? Это что-то другое, конечно же другое! Но она не могла бросить в беде своего друга и наставника. Ему было очень плохо сейчас, когда казалось, что весь мир отвернулся от него и ополчился. И она отвернётся?! Тоже окажется такой же малодушной, как и остальные? Испугается его тёмного, и как говорят, распутного прошлого?
- Ну, нет же, товарищ майор! Не на ту напали! - она подняла голову, оправила свою одежду и вскочила на ноги.
Она залетела на Центральную городскую почту и подошла в очередь к переговорным кабинкам. Зайцев обмолвился, что связи с санаторием "Солнечный" нет, только что начались заезды и телефон ещё выключен на междугородний вход, только местные звонки туда возможны. Что же, она не будет испытывать судьбу и свяжется напрямую с той, кому был Терещенко ещё не безразличен. Наконец подошла её очередь и Наташа закрылась в кабинке. Она быстро набрала номер по памяти и в трубке раздались далёкие гудки, потом что-то щёлкнуло и послышался знакомый голос:
- Елена Сергеевна, - закричала Наташа на весь зал, - это Наташа Егорова вам звонит, пожалуйста не вешайте трубку!
- Я слушаю, - откашлялась женщина, не ожидавшая услышать этот уже забытый ею голосок.
- У меня мало монет и я буду кратко... Я не знаю причину, по которой вы к нам не вернулись, но если вы ещё хоть чуточку любите Сашу, пожалуйста помогите ему и нам всем! - кричала Егорова в трубку.
- Наташа, у меня лежачий отец, я не могу быть в двух городах одновременно, а у него такая работа, что и врагу не пожелаешь. Одним словом, я не могу бросить своего отца, я уже слишком взрослая женщина, чтобы совершать такие глупые поступки, - был спокойный ответ.
- Я поняла, но вы не ответили, можете нам помочь, или нет?
- Что я могу для вас сделать? - голос был напряжённый, но не без надежды на понимание.
- Елена Сергеевна, к нам в Приморск приехала комиссия из Краснодара и Сашу насильно переводят в Ростов, причины самые унизительные, его страшно оклеветал наш же товарищ, который сейчас живёт в Москве, нам нужна помощь нашего руководителя. Полковник Султанов уехал в отпуск с моей мамой к вам в Геленджик. Связи с ним нет, а очень нужно его присутствие дома. Чтобы он срочно вылетел в Приморск, пусть один и без мамы. Вы можете как-то связаться с санаторием "Солнечный"? Они там живут в семейном номере, потому что они с ребёнком.
- А папа... где твой папа?
- Он погиб...
- Я поняла!.. Наташенька, я не могу туда тоже сейчас дозвониться, у них своя внутренняя связь, но я сейчас же соберусь и поеду к ним, тут не далеко от моего дома, всего-то сорок минут на автобусе. Я скажу ему, что у вас стряслась беда и срочно нужно его присутствие на работе, так? - она тоже заволновалась.
- Правильно... вы его помните в лицо? Его зовут Евгений Петрович Султанов, вам должны сказать в приёмой санатория его номер, куда их поселили.
- Конечно, я помню вас всех, девочка... Я найду его, не сомневайся!
- Спасибо вам огромное!..
- Часа через два, как только я вернусь оттуда, я зайду на почту и перезвоню тебе по автоматике домой, я знаю твой номер, ты мне его давала... Всё, я убегаю!
Наташа выскочила из будки-кабинки и побежала домой.
Султанов был очень напуган неожиданным визитом Массальской, которая толком так и не смогла ничего объяснить.
- Звонила Наташа вся в слезах, - говорила она, стоя у порога номера полковника, куда её с трудом пропустили. - Она сказала, что без вас там у них хозяйничают какие-то жуткие проверяющие и, что майора Терещенко забирают от вас из-за ужасной на него клеветы. Толком, тоже ничего не понимаю, ещё и слышно было плохо, но Наташа очень просила вас вернуться домой, и как можно скорее!
Она ещё что-то говорила, но Султанов уже ничего не воспринимал, он суетился, запихивал вещи в чемодан, а Светлана Ивановна в испуге держала Мишку на руках и говорила, что одна тут с ребёнком не останется. И климат ей не подходил этот черноморский, и домой она уже хотела!
- Побыли десять дней и хватит, - говорила она, - я тоже с тобой полечу. Не понимаю, что там у них приключилось!
Полковник весь вечер согласовывал с аэропортом Новороссийска свой срочный и не запланированный вылет, а поздно ночью с ним соединились из этой организации, и дали добро на утренний рейс.
Ночь шла своим таинственным ходом. Надя не спала. Игорь дежурил, а её брат тяжело и громко вздыхал в своей комнате. Наконец, она не выдержала и встала к нему. Она села на постели рядом с Александром.
- Чего не спишь-то? Завтра тебе ехать далеко, а ты не спишь, - возмущалась она, разговаривая с ним полушёпотом.
- Не хочу, не могу уснуть... Надёк, расскажи мне сказку, - он прислонился к ней и положил голову на колени сестры, - про репку, - он улыбнулся при этом, вспомнив Наташку, как она начинала ему именно эту сказку рассказывать, когда он заболел.
- Сказку?! Ты что, маленький что ли? Сказку ему расскажите!..
- Надёк, ну в последний раз, а? - он погладил её по руке и нежно посмотрел в глаза.
- Почему в последний? Ты что, умирать собрался?
- А вдруг?! Вот не доплывёт пароход завтра, утонет где-нибудь в водах Чёрного моря, и будешь потом вспоминать своего весёлого брата и, как ты ему на последок сказку не рассказала, - Терещенко горько усмехнулся при этом.
- Тьфу, ты!.. Ишь чего придумал, пароход утонет! Спи давай! - и она с некоторой досадой и раздражением поднялась с его постели и встала у двери. - Чего ты городишь-то?! Вот ненормальный!
Она вышла в коридор, а потом он услышал, как захлопнулась дверь её комнаты.
Того трепетного чувства она уже не испытывала к брату, которое было у неё, когда они жили одни, теперь все её нежные думы были устремлены только к одному мужчине в её жизни, к Игорю. Вот сейчас он сидит там у себя в конторе и ночью принимает звонки со всего города. Она пыталась представить себе эту его работу, но толком не могла вообразить картинку, каждый раз злилась на себя за это и пыталась окунуться в сон, но не могла. Так она и не спала до утра, лишь когда забрезжил рассвет, она не на долго задремала.
Игорь отсыпался с ночной смены и Надя тоже спала рядом с ним. Александр в это время пил в кухне кофе. Все движения его были замедленны и осторожны. Потом он прошёл к себе в комнату, взял с тумбочки портрет сына и хотел положить его в свою дорожную сумку, но в последний момент передумал.
- Нет, сынок, оставайся с тётей Надей, пусть она тебя тоже вспоминает. Не годится тебе тонуть со мною вместе, да ещё в холодной воде, - это безумие майора было вполне объяснимым, он не хотел жить...
В нужный час, когда ему уже было пора ехать в порт, он подошёл к постели своей сестры. Игорь лежал с краю и Александр легонько коснулся его плеча:
- Игорёк, - сказал он парню, который рукой тёр свои сонные глаза, - я уезжаю!.. Желаю вам с Надей крепкого счастья и... не поминайте меня лихом! А ты, Игорёк, вспоминай иногда обо мне, ладно? Слышишь?! Помни обо мне!
И он тихонько, чтобы не разбудить сестру, вышел в коридор и осторожно закрыл за собою дверь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
