Они воюют с памятниками!..

В Кракове они снесли статую Шопена. В Париже статуи Вольтера и Руссо. У нас они стреляли в портреты Пушкина. Но тени прошлого живы. Их не расплавить, не застрелить.

1941-й, ПЕРВЫЙ год войны! Как похоже поведение нацистов во все времена.

Илья Григорьевич Эренбург, писатель, поэт, переводчик, журналист, общественный деятель. Во время Великой Отечественной войны Илья Эренбург был военным корреспондентом газеты "Красная Звезда".

Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 14 декабря 1941 г., воскресенье.

ЖИВЫЕ ТЕНИ

Телеграмма из Парижа сообщает: «Германские оккупационные власти решили снести памятники Вольтеру и Жан-Жаку Руссо. Металл будет использован для нужд военного ведомства».

У немчуры хозяйственный глаз и длинные руки. Кастрюля! Тащи кастрюлю! Дверная ручка? Живо отвинчивай! Памятник? Давай памятник!

Однако уничтожение памятников Вольтеру и Руссо—это не только сбор металлов. Это еще поругание французской культуры. Проходимец Розенберг хвастал в Париже: «Мы выбросим идеи французских просветителей в мусорный ящик». Идеи они давно выбросили. Теперь они занялись статуями французских просветителей.

Вольтер стоял на набережной Сены. Он глядел на букинистов, на старые, очень старые книги. Он глядел также на веселых парижских детей. Это была замечательная статуя, и это была душа Франции: ее благородная ирония, ее разум, ее любовь к свету. Теперь по набережной Сены бродят тупые ефрейторы. Их раздражала улыбка старого француза — бронзовая, но живая.

Руссо и Вольтер зажгли в сердце Франции любовь к свободе. Их книги были фундаментом величественного здания, именуемого Французской революцией. После Руссо стала постыдной несправедливость. После Вольтера стало позорным изуверство. Теперь, когда Францию захватили люди, для которых справедливость — пустой звук, для которых просвещение — враг, нет места в Париже для Руссо и Вольтера. Может быть, на освободившиеся пьедесталы немцы поставят другие статуи—из гипса: вместо Руссо мясник Гиммлер, вместо Вольтера колченогий Геббельс.

Мы знали, что гитлеровцы ненавидят будущее. Они хотят остановить ход истории. Они беспощадно истребляют дерзкую мысль. Они травят изобретателей и поэтов. Они ненавидят и настоящее. Европа жила большой, сложной жизнью. Люди работали, боролись, любили, мечтали. Гитлеровцы обратили Европу в концлагерь, в пустыню, в кладбище. Они ненавидят и прошлое. Это — беспризорники истории. У них нет предков. На кого они могут сослаться, кого помянуть? Даже инквизиторы отрекутся от Гиммлера. Даже колдуны-алхимики высмеют Геббельса. Только древние германцы, варвары в звериных шкурах, приносившие кровавые жертвы богу Вотану, с удовлетворением посмотрят на зверства тирольского шпика.

Они воюют с памятниками. В Кракове они снесли статую Шопена. В Париже статуи Вольтера и Руссо. У нас они стреляли в портреты Пушкина. Но тени прошлого живы. Их не расплавить, не застрелить. В городах истерзанной Польши по ночам бродит тень Шопена. В тишине слышатся вечные мелодии, и поляки говорят друг другу: «Жива красота. Жива Польша». По улицам темного Парижа ночью ступает Руссо. Он заходит в печальные дома. Он повторяет старые слова, о совести, о счастье. В ставни стучится Вольтер. Старик пришел, чтобы приободрить французов. Он говорит о глупости тиранов, о неизбежной победе разума.

Аэростат ПВО над Пушкинской площадью в Москве. 1941 г.

В Москве на Тверском бульваре стоит Александр Сергеевич Пушкин, и зима снова серебрит его юную голову. Защитники Москвы охраняют не только сон живых москвичей. Они охраняют и статую великого поэта. И в напряженной тишине, между двумя атаками, московские переулки обходят крылатые слова: «...что в мой жестокий век прославил я свободу...»

Свобода, тебя не снести! (Илья ЭРЕНБУРГ)

КРАСНАЯ ЗВЕЗДА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОРГАН НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 294 (5049) 14 декабря 1941 г., воскресенье .

В ночь с 17 на 18 сентября 1941 года немецкие фашисты захватили город Пушкин. Немногие пушкинцы успели покинуть город перед приходом врага. Ленинград и Пушкин были прифронтовыми городами, поэтому въезд и выезд на их территорию осуществлялся только по спецпропускам. И те, кто утром 17 сентября уехал на работу в Ленинград, уже не смогли вернуться домой.

В первую же неделю оккупации фашисты стали решать «еврейский вопрос» – партию мужчин от 15 до 55 лет вывезли из Пушкина в Гатчину. В сентябре 1941 года от имени военной комендатуры были вывешены объявления с приказом на русском и немецком языках, в которых требовалось проживающим в Пушкине лицам еврейской национальности явиться якобы на перерегистрацию. По этому приказу в течение трёх дней явилось несколько сотен евреев. Среди них были в основном женщины, дети, старики-инвалиды. Никто из пришедших в комендатуру домой не возвратился. Как потом стало известно, со двора комендатуры на улице Московской, 24, людей отвели в подвалы Екатерининского дворца и затем отдельными группами расстреляли. Все они были захоронены оккупантами в Екатерининском парке на Розовом поле, в Лицейском саду, Александровском парке, Баболовском парке, возле Большого и Малого Капризов.

В подвалах Царскосельского Лицея, а также Гостиного двора находились самые большие бомбоубежища, где прятались многие жители Пушкина. Врываясь туда, фашисты выстраивали всех в шеренгу и начинали сортировать евреев и русских, устраивая при этом унизительные осмотры. Маленьких детей из еврейских семей соглашались спасти соседи, но если немцы что-то подозревали, то младенцев немедленно отбирали. Так, в одну ночь евреев вывели из бомбоубежищ, собрали в центре города, возле кинотеатра «Авангард», и повели в сторону Александровского парка. По воспоминаниям жителей Пушкина, в колонне шло примерно 800 человек. Среди них были и старики, и женщины, и дети. По пути, чувствуя неизбежное приближение смерти, они хором пели печальную, грустную песню. На месте их заставили рыть траншеи, а позже расстреляли у Александровского дворца, напротив южного корпуса.

В сентябре 1941 года гитлеровцы убили 50 детей, в октябре в Баболовском парке расстреляли 400 граждан, в феврале 1942 года сожгли 200 жителей города. По воспоминаниям современников, директора Всесоюзного института растениеводства и его жену расстреляли на одной из улиц Пушкина только за то, что они не остановились на окрик немецкого офицера. Ряд районов Пушкина фашисты объявили «запретной зоной» и расстреливали каждого, кто там появлялся. Спасая от голодной смерти своих детей, женщины вынуждены были пробираться за продовольствием через «запретную зону» в ближайшие села и деревни, но многих из них арестовывали и расстреливали.

Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом Президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1941 год. Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.